Skip to main content
Пожертвовать сейчас

Российская политическая и конституционная драма

Опубликовано в: openDemocracy

Президент России Владимир Путин на пресс-конференции с президентом Италии Серджо Маттареллой по итогам переговоров в Кремле 11 апреля 2017 г. © 2017 Reuters

Во вторник, 10 марта, президент России Владимир Путин внес некоторую ясность в казавшееся нескончаемым обсуждение вариантов его статуса в российском политикуме после 2024 года. Во время думского обсуждения поправок в Конституцию был разыгран явно подготовленный политический спектакль с предложением обнулить счетчик президентских сроков.

Речь о том, чтобы не учитывать прежние путинские сроки и фактически вывести Владимира Владимировича из-под лимита пребывания в должности. Стоит только Конституционному суду одобрить эту идею, и нынешний президент сможет спокойно идти на выборы и в 2024-м, и … в 2030-м.

На фоне угрожающе низкого президентского рейтинга циркулируют предположения о том, что пока озвучены еще не все сценические заготовки относительно планов Владимира Путина в преддверии выборов-2024, а потом и, почему бы и нет, - 2030.

Как бы там ни было, перспективы прав человека в предстоящие годы большого оптимизма не вызывают.

Не могу не вспомнить здесь о похожем спектакле с «рокировочкой» в 2011-м, который был разыгран тогдашними президентом Дмитрием Медведевым и премьером Владимиром Путиным. Это вызвало небывалые многомесячные протесты и в итоге обернулось полицейским насилием, арестами и тюремными сроками.

Вскоре после возвращения Владимира Путина в 2012 году в президентское кресло Кремлем было начато многолетнее жесткое наступление на гражданское общество, которое продолжало набирать обороты и после выборов-2018. Здесь и прессинг в отношении критиков власти, и попытки ликвидации, маргинализации и взятия под контроль независимых российских неправительственных организаций, и драконовские ограничения на свободу собраний, и «наведение порядка» в интернете. Параллельно Кремль кодифицировал свое представление о «традиционных ценностях» с помощью законов, которые подавляют свободу выражения мнений, открыто дискриминируют ЛГБТ людей, криминализуют «оскорбление чувств верующих» и не признают уголовно наказуемыми первые побои в отношении близких лиц.

В контексте этого уверенного тренда вызывает вопросы ряд поправок, прямо не связанных с «главной темой». Взять, хотя бы, для начала закрепление в Конституции понятия брака как союза между мужчиной и женщиной, логически вытекающее из курса на гомофобную дискриминацию, начало которому было положено принятием в 2013 году закона о «гей-пропаганде», направленного на недопущение формирования позитивного представления о «нетрадиционных сексуальных отношениях».

Или поправка о «единой госполитике» в области «сохранения традиционных семейных ценностей». Есть все основания опасаться, что это может привести к дальнейшему ущемлению прав женщин, в том числе через саботирование усилий, направленных на принятие закона о борьбе с домашним насилием.

Поправка о том, что «государство создает условия, способствующие всестороннему духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию детей, воспитанию в них патриотизма, гражданственности и уважения к старшим», в обычной ситуации выглядела бы вполне приемлемой, если бы не практика российских властей, которые в последние годы притягивают защиту интересов детей для оправдания дискриминационного закона о «гей-пропаганде», угрозы уголовного преследования по факту одного лишь рассказа несовершеннолетним о том, как живется гею, цензуры музыкальных произведений и для «работы» с родителями, чьи дети были замечены на несанкционированных протестах.

В равной мере внешне достойной могла был выглядеть поправка о том, что государство обеспечивает «защиту исторической правды». Это понятие, которое вызывает ассоциации с данью памятью о колоссальных жертвах, принесенных в ходе Великой Отечественной войны, с первого взгляда выглядит довольно невинно, если бы не закон, принятый в 2014-м году, который предусматривает откровенно чрезмерные санкции – вплоть до пяти лет лишения свободы за такие вещи, как «распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны» или «осквернение символов воинской славы России». В нынешней ситуации это вполне может быть использовано против любой взвешенной дискуссии, основанной на фактах.

Предполагается также включить в федеральные полномочия «обеспечение безопасности личности, общества и государства при применении информационных технологий, обороте цифровых данных». Внешне разумно, как и многое другое. Проблема лишь в том, что за последние годы принята серия законов, которые позволяют властям напрямую осуществлять интернет-цензуру и даже отключать российский сегмент интернета, не объясняя обществу ни содержания, ни мотивов таких действий. При этом силовые структуры благодаря тем же законам получили облеченный доступ к пользовательским данным, трафику и коммуникациям.

Русский язык в новой версии Конституции остается государственным, но теперь это еще и язык «государствообразующего народа». Два года назад был принят закон, который отменил обязательное преподавание на родном языке для субъектов федерации, имеющих больше одного официального языка. Теперь даже в тех регионах, где язык титульной нации по местной конституции используется наравне с русским, будет еще меньше стимулов, чтобы изучать родной язык. Право меньшинств на сохранение своего языка может пострадать и из-за включения органов местного самоуправления в единую систему публичной власти.

Конечно, многие из 206 поправок с точки зрения прав человека являются нейтральными даже с учетом текущих реалий. Некоторые могут оказаться очень полезными (и широко поддерживаются в обществе), как в случае с гарантированным минимумом зарплаты на уровне прожиточного, ежегодной индексацией пенсий и пособий, обязательным социальным страхованием, и «обеспечением оказания доступной и качественной медицинской помощи» Последнее не может не вызвать заинтересованный отклик у тех людей, которые борются за сохранение права на эффективную терапию муковисцидоза, рака и других заболеваний после того, как правительством был взят курс на принудительный перевод их на дженерики.

Нет никаких причин, в силу которых эти общеполезные вещи нужно было бы внедрять ценой ущемления других прав и свобод.

Наконец, реальные последствия принятия всех этих поправок для прав человека будут, скорее всего, зависеть от позиции судов, поэтому тем более остро в текущей ситуации встает давний вопрос об отсутствии независимости у российской судебной системы. Предложение о наделении президента правом отправлять в отставку председателя Конституционного суда независимости явно не добавляет.

Еще одну мину под права человека закладывает конституционное закрепление законодательно введенного в 2015 году оценивания Конституционным судом исполнимости для России решений международных судов и органов. Это касается постановлений Европейского суда по правам человека, решений договорных органов ООН, Международного суда ООН и т.п.

Весь пакет поправок Дума приняла в рекордные сроки, потратив на второе и третье чтения всего два дня. После третьего чтения они были незамедлительно утверждены Советом Федерации. Региональные законодательные собрания уже поддержали. Теперь поправки рассматриваются Конституционным судом – в соответствии с пожеланием Президента. Затем – предположительно в апреле – последним актом должно пройти «общероссийское голосование». Занавес.

Группа известных российских правозащитников попросила Венецианскую комиссию Совета Европы оценить целый ряд поправок. Времени почти не остается, но в любом случае появятся содержательные авторитетные комментарии, которые в дальнейшем можно будет использовать для усиления гарантий прав и свобод в России.

Рейчел Денбер – замдиректора Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии

Your tax deductible gift can help stop human rights violations and save lives around the world.

Donate today to protect and defend human rights

Human Rights Watch operates in over 100 countries, where we work to investigate and document human rights abuses, expose the truth and hold perpetrators to account. Your generosity helps us continue to research abuses, report on our findings, and advocate for change, ensuring that human rights are protected for all.