(Москва, 9 апреля 2014 г.) – 8 апреля 2014 г. Конституционный суд России признал неоднозначный «закон об иностранных агентах» в целом не противоречащим Конституции. Этот закон уже почти два года служит основным инструментом репрессивной кампании в отношении независимых организаций, отмечает Хьюман Райтс Вотч.
Принятые в июле 2012 г. поправки в законодательство о неправительственных организациях обязывают те НПО, которые получают финансирование из зарубежных источников и занимаются «политической деятельностью», регистрироваться в качестве «иностранных агентов», что в российском общественном сознании ассоциируется с «изменниками» или «шпионами».
«Объявленная позиция Конституционного суда вызывает глубокое разочарование, - говорит Хью Уильямсон, директор Хьюман Райтс Вотч по Европе и Центральной Азии. – ‘Закон об иностранных агентах’ нарушает основополагающие права и преследует цель угрозами и унижением принудить к молчанию независимые организации».
Суд указал на отсутствие конституционно-правовых оснований для попыток «обнаружить в словосочетании «иностранный агент» отрицательные контексты, опираясь на стереотипы советской эпохи».Соответственно, «оспариваемыми нормами не предполагается негативная оценка той или иной организации со стороны государства, а также не преследуется цель дискредитации ее деятельности». Суд также признал, что законодательное выделение НПО - «иностранных агентов» «согласуется с обеспечением конституционно значимых публичных интересов, а также с защитой государственного суверенитета».
По мнению КС, «участвуя в политической деятельности, НКО затрагивает права и свободы всех граждан. Более того, получение организацией средств и имущества из иностранных источников не исключает возможности её использования в интересах спонсоров». При этом «для признания деятельности НКО политической она должна быть направлена на воздействие на государственную политику или на формирование соответствующего общественного мнения».
«Удручает то, что суд не счел возможным провести различие между продвижением общественно-значимых и специфически политических интересов», - отмечает в связи с этим Хью Уильямсон.
Отождествление получения иностранного финансирования с обслуживанием интересов спонсоров налагает необоснованное бремя на широкий круг неправительственных организаций и изначально формирует представление о них как о проводниках чужих интересов, считает Хьюман Райтс Вотч.
При этом Конституционный суд уточнил, что при отсутствии в деятельности организации «политических» целей, «даже если организация занимается критикой властей или вызывает в обществе оппозиционные настроения, она не может считаться выполняющей функцию иностранного агента. Кроме того, для соответствующей классификации политические цели должна преследовать организация в целом, а не отдельные её участники, действующие в личном качестве и по собственной инициативе».
Это постановление носит окончательный характер и не подлежит пересмотру.
В августе фонд «Костромской центр поддержки общественных инициатив» и Уполномоченный по правам человека в РФ обратились в Конституционный суд с просьбой проверить конституционность «закона об иностранных агентах». С отдельными аналогичными жалобами обратились еще три НПО.
Российские власти используют «закон об иностранных агентах» для ограничения действий в защиту общественных интересов, консультативной и просветительской деятельности независимых организаций по широкому кругу вопросов, требующих оценки государственной политики или взаимодействия с государственными органами.
В марте 2013 г. органами прокуратуры была развернута беспрецедентная по охвату общероссийская кампания проверок НПО, по итогам которых власти впоследствии предъявили претензии, как минимум, 90 организациям. За невыполнение требований закона о регистрации в качестве «иностранного агента» прокуратурой и Министерством юстиции были возбуждены девять административных дел в отношении организаций и пять административных дел в отношении их руководителей.
Нескольким десяткам НПО были вынесены прокурорские представления о необходимости устранения нарушений или предостережения о возможном нарушении закона. Деятельность двух организаций была приостановлена Минюстом на несколько месяцев. Как минимум четыре организации начали процедуру самоликвидации, чтобы избежать дальнейших преследований.
Десятки НПО обжаловали в суде штрафы, представления и предостережения, несколько таких дел до сих пор продолжаются. В ряде случаев решение суда откладывалось до прояснения позиции Конституционного суда.
«Нами установлено, что власти либо пользуются неопределенностью понятия ‘политическая деятельность’, либо не знают, как его интерпретировать, - говорит Хью Уильямсон. – Под ударом оказался очень широкий спектр НПО».
27 марта 2014 г. председатель комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас заявил, что в его комитете прорабатываются поправки в законодательство о неправительственных организациях. Предполагается предоставить Минюсту полномочия вносить НПО в реестр «иностранных агентов» без согласия самих организаций, речь идет об отмене уведомительного порядка регистрации.
«На фоне этих новых инициатив по дальнейшему ужесточению законодательства мы надеялись на такое решение Конституционного суда, которое скорректировало бы этот глубоко порочный закон», - говорит Хью Уильямсон.
Международные и национальные правозащитные институты критически оценивают «закон об иностранных агентах», считая, что он противоречит обязательствам России в области свободы ассоциации и выражения мнений. В мае 2013 г. президентский Совет по правам человека указал на «вопиющую правовую неопределенность» термина «политическая деятельность» и рекомендовал пересмотреть закон, чтобы убрать из него само понятие «иностранный агент».
В заключении для Конституционного суда (Хьюман Райтс Вотч имела возможность ознакомиться с текстом) Совет по правам человека указал, что квалификация как «политической» любой деятельности, направленной на формирование общественного мнения, распространение взглядов, продвижение принципов верховенства права и приоритета прав человека, критику действий правоохранительных и других органов, приводящих к нарушению прав человека, а также наложение на этом основании дополнительных обременений составляют нарушение свободы выражения мнений.
В апреле 2013 г. комиссар Совета Европы по правам человека Нилс Муйжниекс высказал аналогичную критику, отметив, что «навешивание ярлыка "иностранный агент" означает, что НПО не сможет функционировать должным образом, поскольку другие лица и, в частности, представители государственных органов, будут, очевидно, неохотно с ними сотрудничать, в частности, в процессе обсуждения возможных изменений в законодательстве и в государственной политике».
На данный момент «закон об иностранных агентах» находится на рассмотрении Венецианской комиссии Совета Европы.
В сентябре 2013 г. Венецианская комиссия и Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека обнародовали совместное заключение по законопроекту об «иностранных агентах», который был инициирован в Кыргызстане по аналогии с российским.
В заключении отмечалось, что законопроект дает властям «слишком широкие дискреционные полномочия при квалификации деятельности как ‘политической’», а также что власти «с большей вероятностью будут навешивать [ярлык «иностранного агента»] на те объединения, члены которых не разделяют политических взглядов правящих властей», а это «будет приводить к наказанию объединений по мотивам политических убеждений, что составляет дискриминацию, запрещаемую международными стандартами».
В заключении также отмечалось, что слишком широкое определение политической деятельности будет охватывать «не только те организации, которые де-факто имеют отношение к лоббированию или партийной политике, но и фактически все НПО, осуществляющие любые формы законной публичной деятельности в защиту общественных интересов». В связи с этим было рекомендовано провести различие между «защитой общественных интересов, с одной стороны, и партийной политикой – с другой», с тем чтобы «отдельные лица и некоммерческие организации не отсекались от адвокаси по вопросам, представляющим общественный интерес, вне зависимости от того, соответствует ли их позиция политике правительства».
Это совместное заключение не применимо автоматически к российской ситуации, однако дает представление о том, какую позицию может занять Венецианская комиссия по аналогичному закону.
В настоящее время 13 ведущих правозащитных организаций обжалуют российский «закон об иностранных агентах» в Европейском Суде по правам человека.
