(Нью-Йорк, 3 февраля 2012 г.) – В 2011 г. сирийские военные и спецслужбы безнаказанно задерживали и пытали несовершеннолетних, заявляет Хьюман Райтс Вотч. Международная правозащитная организация документировала по меньшей мере 12 случаев, когда подростков содержали под стражей в бесчеловечных условиях и подвергали пыткам, а также когда дети гибли дома или на улице. Нами также документированы использование властями школ под изоляторы, размещение войск или снайперов и случаи ареста учащихся.
Хьюман Райтс Вотч призвала Совет Безопасности ООН потребовать от правительства Сирии прекращения всех нарушений прав человека и сотрудничества с комиссией по расследованию Совета ООН по правам человека и миссией наблюдателей ЛАГ. Сирийские власти должны отказаться от размещения войск в школах и больницах.
«Ужасы сирийских репрессий на обошли стороной даже детей, - говорит Луи Уитмен, директор Хьюман Райтс Вотч по правам детей. – Сирийские силы безопасности убивали, арестовывали и пытали их - дома, в школе или на улице. Нередко силы безопасности не делали никакой скидки на возраст».
Хьюман Райтс Вотч документированы массовая государственная практика насилия против мирных демонстрантов, систематические убийства, избиения, пытки электрошоком и аресты людей, обращающихся за медицинской помощью.
Произвольные задержания и пытки несовершеннолетних
Хьюман Райтс Вотч было опрошено больше ста человек, которые задерживались сирийскими силами безопасности в различных городах с начала антиправительственных выступлений в марте 2011 г. Среди них были несколько подростков и взрослых, которые встречали детей среди задержанных. Наши собеседники рассказывали о широком распространении пыток, которым подвергались даже самые младшие среди задержанных; 12 таких случаев – это лишь то, что отдельно документировано нами.
Свидетельства очевидцев подтверждаются и рассказами перебежчиков из сил безопасности. Армейские офицеры из действовавших, соответственно, в Думе и Талбисехе 106-й бригады Республиканской гвардии и 134-й бригады 18-й дивизии в интервью Хьюман Райтс Вотч утверждали, что у них был приказ во время облав забирать всех мужчин старше 14 – 15 лет.
Некоторые аресты происходили в школах. 17-летняя «Назих» (имя изменено) из Телль-Калаха рассказывала нам, как в мае силы безопасности зашли к ним в школу и забрали всех ребят из ее класса. Поводом послужили антиправительственные лозунги на стенах школы: «Четверо [сотрудников], наверное, перепрыгнули через забор, а остальные зашли через главные ворота. Били [ребят] – руками, и ругались. Я ушла из школы через три дня, не знаю – вернулись [одноклассники] или нет».
Ее брат «Рияд» также говорил, что вооруженные люди приходили к ним в школу, опрашивали учеников. Их отец заявил нам, что после этих случаев перестал пускать детей в школу: «Слухи были, что забирали детей младше, чем Рияд. Мы знаем, что для них [сил безопасности] большой разницы нет – ребенок ты или взрослый».
Подростки, некоторым – всего по 13 лет, рассказывали нам, как спецслужбы держали их под замком в одиночестве, жестоко избивали и пытали током, прижигали сигаретой и часами держали их подвешенными в наручниках к потолку, так что ноги почти не касались земли. Судя по рассказам самих подростков, недозволенное обращение имело место в изоляторах военной разведки в Хомсе и Тартусе, в изоляторе Балунех в Хомсе, в «палестинском» изоляторе и в 291-м отделе в Дамаске. При этом подростки неизменно жаловались, что им не давали достаточно пищи и воды, большинству не оказывалась врачебная помощь в связи с травмами, полученными в результате пыток.
16-летний «Алаа» из Телль-Калаха в интервью Хьюман Райтс Вотч утверждал, что его забрали в мае за участие в демонстрациях и публичное чтение политических стихов и отпустили только в конце января этого года – после того, как отец заплатил охране 25 тыс. сирийских фунтов (USD436). За это время он побывал в семи изоляторах и в центральной тюрьме в Хомсе. Ниже приводится его рассказ о пребывании в военной разведке в Хомсе:
Когда меня стали допрашивать – спросили, сколько раз ходил на демонстрации. Сказал, что ни разу. Тогда они меня в наручниках в другую камеру отвели, за левую руку к потолку подвесили, так висеть часов на семь оставили: у меня до пола сантиметра полтора было, приходилось на цыпочках стоять. Пока я так висел – часа два били, проводами, и электрошоком, который для скота. Потом пол водой облили и меня сверху тоже. Включили ток, меня шибануло. Думал – умру. Так три раза. Тогда я уже сказал, что во всем сознаюсь, в чем хотите.
Он же рассказывал, что в центральной тюрьме в Хомсе его держали в большой камере, там было еще около полутора сотен подростков и человек 80 мужчин старше 50-ти.
Родители 13-летнего «Фуада» из Латакии рассказали Хьюман Райтс Вотч, что в декабре сына на 9 дней забрали в военную разведку. Его обвиняли в том, что он жег фотографии Асада, портил машины сил безопасности и подбивал других детей участвовать в протестах. По словам родителей, сыну прижигали шею и руки сигаретой и обливали кипятком; он три дня провел в одиночке.
13-летний «Хоссам» рассказывает, как в мае его забрали вместе с родственником-погодком и три дня пытали в военной разведке примерно в 45 минутах езды от Телль-Калаха:
То и дело дверь в камеру открывали, орали на нас, били. Говорили: «Что, свиньи, свободы захотели?» Меня одного допрашивали. Спрашивают: «Кто твой бог?» - «Аллах». Тогда они мне электрошоком в живот, штырем таким. Я вырубился. Второй раз когда допрашивали – били и опять током. В третий раз у них какие-то щипцы были, ноготь мне на ноге оторвали. Говорят: «Запомни, никогда не забывай: мы и взрослых, и детей забираем, всех убиваем». Я разревелся, меня в камеру вернули.
После этого семья перебралась в Ливан.
Присутствие подростков среди задержанных и применение к ним пыток по всей Сирии нам подтверждали несколько взрослых, прошедших через задержание, и перебежчиков из сил безопасности. «Самих», которого держали в изоляторе политической безопасности в Латакии, утверждает, что с подростками обращались даже хуже, включая сексуальные посягательства:
Нас было человек 70 - 75 в камере три на три. Спали коленками к груди. У кого-то руки или ноги были сломаны, голова опухла. С нами в камере ребята были, лет 15-ти – 16-ти, у шестерых или семерых ногти на руках вырваны, лицо побитое. С детьми даже хуже обращались. Пытки, конечно, только для мальчика еще изнасилование есть. Мы видели, какими их обратно в камеру приводили – не опишешь, невозможно говорить об этом. Одного привели обратно с кровотечением сзади. Ходить не мог. Такое что-то с ними делали. Мы сами плакали над ними.
«Жестокость сирийских сил безопасности в отношении детей свидетельствует о том, что несовершеннолетним не делается никаких скидок, - отмечает Уитман. – Мы боимся, что пока власти будут уверены в своей безнаказанности, этот ужас за решеткой будет продолжаться».
Статья 37 Конвенции о правах ребенка, которую Сирия ратифицировала в 1993 г., гласит: «Государства-участники обеспечивают, чтобы ни один ребенок не был подвергнут пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания … [и] ни один ребенок не был лишен свободы незаконным или произвольным образом. Арест, задержание или тюремное заключение ребенка … используются лишь в качестве крайней меры и в течение как можно более короткого соответствующего периода времени».
Одиночное содержание несовершеннолетних и бесчеловечные условия содержания
Четверо подростков рассказывали нам, что содержались в одиночной камере, иногда без света или окон, иногда по несколько дней. 16-летний «Ахмед» в общей сложности провел в одиночке 10 дней в изоляторе военной разведки в Тартусе:
Посадили меня в одиночку, где-то метр на метр. Голова еще замотана была, а там света нет – не поймешь: ночь или день. Каждую ночь слышно было крики мужские и женские, когда пытали. Каждый день новые автобусы с людьми подъезжали.
Рассказывает 16-летний «Алаа»:
В 291-м отделе в Дамаске нас под землю отвели, на три этажа вниз. Посадили меня в одиночку, на три дня. Встаешь – голова в потолок упирается. Там был туалет, горшок с водой и лампочка маленькая. Холод зверский, а я на полу спал. Потом, когда я все ныл и клянчил, сказал им, что у меня только одно легкое – дышать не могу, тогда один офицер разрешил меня в групповую камеру перевести.
В октябре 2011 г. спецдокладчик ООН по пыткам призвал безоговорочно запретить одиночное заключение для несовершеннолетних, Комитет по правам ребенка в своем замечании общего порядка № 10 указывает, что одиночное заключение для лиц младше 18 лет должно быть «категорически запрещено».
«Пребывание в темноте в ограниченном пространстве, где единственное общение – с надзирателем, может сломать и взрослого человека, - говорит Уитмен. – Дети никогда не должны испытывать ужас одиночного заключения».
Подростки также рассказывали нам, что их держали в переполненных групповых камерах без еды и воды. По словам «Хоссама», его кормили только раз в день – гнилая картофелина и кусок хлеба. В похожей ситуации оказался и «Алаа»:
В тесной камере четыре на шесть было 75 человек. Так даже скотину не держат, запах крови невыносимый. Я там десять дней просидел. Нам приходилось по очереди стоять и сидеть, чтобы поспать. Как поили? Берут бутылку – литра на полтора – и в воздух брызгают: все рты пооткрывают, пытаются хоть несколько капель словить. Еда – по полкуска хлеба на каждого.
Все опрошенные нами подростки утверждали, что родителям ничего не сообщалось об их местонахождении, никаких свиданий не давали. 16-летний «Алаа»: «Три месяца моя семья ничего не знала, где я. Слух прошел, что я умер, горло порвали».
Ему удалось подать о себе весточку матери только после того, как он подкупил охранника, чтобы ему разрешили позвонить по мобильному. За восемь месяцев ему только два раза удалось поговорить с матерью. Статья 37 Конвенции о правах ребенка требует, чтобы каждый лишенный свободы ребенок имел право поддерживать связь со своей семьей путем переписки и свиданий, за исключением особых обстоятельств.
Гибель и ранение детей дома
Сирийские активисты сообщают о десятках случаев, когда дети погибали от огня снайперов или обстрелов правительственными войсками жилых районов. Армейские перебежчики подтверждали нам, что иногда неизбирательно обстреливали жилые кварталы.
В январе «Мухаммед» - врач, лечащий сирийских раненых в Ливане, заявил нам, что за последние два месяца через него прошли 24 ребенка, большинство – с огнестрельными ранениями, некоторые были ранены дома.
Хьюман Райтс Вотч были взяты интервью у двух детей, которые сказали, что были ранены дома в Эль-Кусейре. По словам 11-летнего «Юсефа», после того как осенью 2011 г. школы закрыли из-за насилия, он устроился на автомойку. В конце января его ранило в спину:
Я вернулся домой в половине первого – работу закрыли, потому что узнали, что атака будет. Часа в два стали обстреливать больницу рядом с нами – это национальная больница, метров 500 от нас. Потом – по баладии [муниципалитет], где-то в километре. Я в доме был, с братом, со всеми моими. Слышу – стреляют, потом спину больно. Потом сознание потерял.
17-летняя «Фатима» рассказывает, как ее ранило в спину во дворе их дома в Эль-Кусейре в начале октября:
Это было около половины одиннадцатого вечера. Я собиралась идти мыться, слышу – стреляют. У нас старого типа дом [с ванной на улице], стен высоких нет. Вдруг – уже на полу лежу, я только поняла, что на полу, больше ничего.
Врач, который в настоящее время лечит «Фатиму», сообщил Хьюман Райтс Вотч, что в результате огнестрельного ранения у нее поврежден позвоночник, парализована нижняя половина тела.
Использование силами безопасности школ и больниц
Правительственные силы использую школы под изоляторы, а также для размещения снайперов и войск. Несколько жителей Хомса в интервью Хьюман Райтс Вотч утверждали, что 4 ноября военные заняли школу Бахитхет-эль-Бадия на улице Бразилии в районе Иншаат и что военная разведка устроила там временную тюрьму для задержанных. Местные активисты также сообщили нам, что в конце декабря военная разведка устроила себе базу и изолятор для задержанных в начальной школе «Баас» в другом районе Хомса – Джубаре.
Житель Хамы в конце января рассказывал Хьюман Райтс Вотч, что видел, как снайперы стреляют с крыши местной детской больницы, а часть ее помещений занята солдатами: «Часть еще работает как больница, но нам туда трудно попасть. Пойдешь туда – обыскивать будут, документы проверять. Люди боятся, потом еще – снайперы эти, в людей на улице стреляют».
Хьюман Райтс Вотч также ознакомилась с видеозаписью действий снайпера на крыше школы в районе Эль-Кусур в Хаме; нами было взято интервью у активиста, который утверждал, что этот инцидент в сентябре прошлого года был снят именно им.
Дети рассказывали нам, что в прошлом году их школы закрывались из-за насилия или они сами переставали ходить по соображениям безопасности. 10-летний «Мухаммед» из Хомса: «Я только один день в школу ходил. Учителя нам только учебники раздали, сказали, чтобы больше не приходили. Дорога в школу опасная – там снайперы сидят».
17-летний «Ахмед» из Банияса: «Я ходил в школу 15 дней, потом перестал, потому что опасно. Комендантский час, из дома не выйдешь, даже днем». «Марван» из района Иншаат в Хомсе заявил, что перестал пускать 10-летнего сына в школу из-за снайперов на улице Бразилии: «Мы называли ее улица смерти».
«По всей Сирии школы закрыты, потому что туда слишком опасно ходить или потому что военным кажется удобнее использовать их под тюрьмы, - говорит Уитмен. – Сколько еще сирийским детям расплачиваться за насилие вокруг них?»
