Skip to main content

Вспоминая Беслан: 15 лет спустя

Невыученные уроки трагедии

Опубликовано в: The Moscow Times
Школа № 1 в Беслане, Северная Осетия. 2004. © Дмитрий Беляков
Беслан в моей памяти неотделим от Володи – первого человека, которого я там  интервьюировала 15 лет назад.
 
1 сентября 2004-го несколько десятков боевиков захватили бесланскую школу № 1 в Северной Осетии. В заложниках оказались больше 1 100 человек: дети, учителя, родители. За их освобождение боевики требовали вывести федеральные силы из Чечни. 52 часа заложников держали без еды и воды, несколько человек демонстративно застрелили. Потом был штурм. Домой не вернулись 314 заложников, из них 186 – дети. Большинство погибли во время штурма. Среди погибших были Володина жена Зина и их 10-летняя дочь Мадина.
 
Мы встретились с Володей во дворе двух пятиэтажек, рядом с руинами школы. Плотно сбитый 45-летний мужик бродил по двору - остекленевшие глаза смотрят в одну точку, лицо заросло щетиной. В тех местах мужчины на время траура перестают бриться. «Хочешь посмотреть на нее?» Я не знала, о ком говорит Володя, но пошла за ним. В маленькой квартирке было тихо и страшно; там остановилось время. Володя открыл альбом с фотографиями: вот Мадина в пеленках, вот ей два года, вот она смеется со школьными подружками, вот в костюме на танцевальном конкурсе...
 
«Другие, которые там сидели, говорят — жена и дочка в спортзале вместе были. Все время вместе… А потом, когда крыша обрушилась, Мадина сгорела. И жена с ней. Я их в тот день [3 сентября] искал здесь, в Беслане — во всех больницах, в морге. Но не нашел. А на следующий день во Владикавказ поехал — и там нашел. Они в морге прямо в первом ряду лежали. У жены — голова насквозь пробита, лица нет, а осколочные ранения вообще сосчитать нельзя. А Мадинка… Одна нога оторвана. Другая — еле держится. И лицо сожжено. Совсем узнать не возможно. Но я все-таки узнал — по сережке. Ну и волосики тоже…»
 
Володя говорит монотонно, переворачивая страницы альбома. В комнате нет воздуха – есть только его боль. Он не способен принять, что жены с дочкой больше нет, и не может понять, как могло получиться, что власти, силовики не защитили его семью, не защитили детей Беслана.
 
Этим вопросом задавались и еще более десятка убитых горем бесланцев, с которыми мне довелось поговорить за остаток дня; этим вопросом задавался весь город, где траур был едва ли не в каждой семье в городе. Власти располагали оперативной информацией о передвижении боевиков из Ингушетии и Чечни и об их планах совершить теракт, «связанный с образовательным учреждением» в Северной Осетии, но мер безопасности не приняли. И при планировании спасение заложников было не первоочередной задачей – во главе угла стояла ликвидация террористов, а оказавшиеся в западне между двух огней беспомощные люди, дети пошли по категории сопутствующих потерь.
 
Да, террористов ликвидировали – всех кроме одного, которого судили и заменили смертную казнь на пожизненное. Но число погибших заложников просто не укладываются в голове, и больше сотни из них сгорели – школа подверглась массированному обстрелу из танков, гранатометов и огнеметов, но тушить пожар практически не пытались.
 
Бесланские активисты годами доказывали в российских судах, что именно власти несут ответственность за гибель значительной части заложников. Не найдя правосудия на родине, они пошли в Страсбург. В апреле 2017-го Европейский суд по правам человека признал российское правительство ответственным за нарушение права на жизнь, включая применение силами безопасности огня на поражение «в больших масштабах, чем это было безусловно необходимо».
 
Суд пришел к выводу, что власти, располагая достаточной информацией о планируемом теракте, не приняли надлежащих «предупредительных мер» и что при планировании и осуществлении штурма сведение к минимуму вреда для заложников не было в числе приоритетов. Власти также не представили «удовлетворительного и убедительного объяснения» относительно применения силы и обстоятельств гибели и ранения заложников. «Главной целью операции должна быть защита жизней от незаконного насилия. Массированное применение неизбирательного оружия этой цели категорически не соответствует», - отметили в Страсбурге.
 
Российское правительство выплатило заявителям почти 3 миллиона евро компенсаций. Элла Кесаева из «Голоса Беслана», у которой дочка тоже была среди заложников, назвала решение ЕСПЧ «победой» бесланцев. Мертвых не вернуть, но живые, по крайней мере, добились хоть какой-то справедливости для себя и для погибших.
 
Я не знаю, был ли Володя в числе заявителей в Европейский Суд, и уже очень давно не бывала в Беслане. Но невидящий взгляд и мертвенно ровный голос Володи не отпускают меня все эти 15 лет. Страшнее этого не было ничего. И чтобы кошмар Беслана не повторился, мы должны помнить.

Your tax deductible gift can help stop human rights violations and save lives around the world.