(Тбилиси) – Выдача 30 июня 2022 г. Международным уголовным судом (МУС) ордеров на арест обвиняемых в военных преступлениях в контексте российско-грузинского конфликта 2008 г. – это первый публичный результат шестилетнего расследования, заявила сегодня Human Rights Watch. Судьи МУС утвердили запрос прокурора о выдаче ордеров на арест в отношении троих чиновников де-факто администрации Южной Осетии, которые обвиняются в незаконном содержании под стражей, пытках, бесчеловечном обращении, посягательстве на достоинство личности, захвате заложников и незаконном перемещении.
В августе 2008 г. между Грузией и Россией произошел международный вооруженный конфликт вокруг Южной Осетии, объявившей о независимости от Грузии и имевшей самые тесные связи с Россией. Этот конфликт унес сотни жизней с обеих сторон, заставил десятки тысяч жителей покинуть свои дома и нанес значительный ущерб гражданскому имуществу. Расследование ситуации в Грузии было начато прокурором МУС в январе 2016 г.
«Августовский конфликт 2008 года вокруг Южной Осетии обернулся ужасными бедствиями для гражданского населения, и многие люди до сих пор ощущают на себе его последствия, - говорит Рейчел Денбер, замдиректора Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии. – Выдача ордеров – это важный и долгожданный шаг в сторону того, чтобы привлечь к ответственности лиц, предположительно причастных к кампании насилия, в результате которой почти 20 тысяч этнических грузин были вынуждены покинуть свои дома».
Ордера выданы в отношении Михаила Майрамовича Миндзаева, де-факто министра внутренних дел Южной Осетии по меньшей мере до 31 октября 2008 г.; Гамлета Гучмазова, начальника СИЗО де-факто МВД Южной Осетии в период конфликта; и Давила Георгиевича Санакоева, занимавшего в то время должность де-факто уполномоченного по правам человека де-факто президента Южной Осетии. В прокурорском запросе также приводится информация о предполагаемой ответственности ныне покойного замкомандующего ВДВ генерал-майора ВС РФ Вячеслава Борисова.
Как установлено Human Rights Watch, в течение нескольких недель после отступления грузинских сил из Южной Осетии 10 августа, поддерживаемые Россией югоосетинские силы преднамеренно и систематически уничтожали этнические грузинские села, администрация которых подчинялась Тбилиси. Множество жителей из числа этнических грузин по мотивам национальности или предполагаемых политических симпатий подверглись грабежу, избиениям, угрозам и незаконному задержанию, несколько человек были убиты. Югоосетинские силы не скрывали, что эта кампания преследовала цель заставить оставшихся грузин покинуть места проживания и исключить возможность их возвращения туда в будущем. На этом основании Human Rights Watch пришла к заключению, что со стороны югоосетинских сил имела место попытка этнических чисток грузинских сел.
Human Rights Watch также задокументировала в ходе конфликта неизбирательные и несоразмерные нападения со стороны как грузинских, так и российских сил, которые, возможно, достигали уровня нарушений законов и обычаев войны. Это включает неизбирательные нападения со стороны грузинских сил в Южной Осетии в форме широкого применения реактивных систем залпового огня по населенным районам. Российские силы в ряде случаев наносили неизбирательные удары авиацией, артиллерией и танками, которые сопровождались многочисленными жертвами среди гражданского населения. С обеих сторон погибли сотни человек.
Human Rights Watch также установлено, что Россия, как оккупирующая держава, в целом не исполняла своих обязательств по международному праву в части обеспечения общественного порядка и безопасности на фактически контролируемых территориях. В отношении российских сил имели место заявления в контексте грабежей и разрушений, когда они выступали пассивными наблюдателями или активными участниками либо привозили ополченцев в грузинские села.
Юрисдикция МУС распространяется на преступления, совершенные на территории государств – участников Римского статута (Грузия входит в их число) вне зависимости от гражданской принадлежности совершавших их лиц. С точки зрения международного права, Южная Осетия является частью территории Грузии. Это означает, что юрисдикция МУС распространяется на преступления в Южной Осетии, ответственность за которые несут российские граждане, хотя Россия и не является участником Римского статута.
Прокурор указывает, что фигуранты в настоящее время предположительно находятся на территории, контролируемой Южной Осетией или Россией. Поскольку Грузия является участником Римского статута, ее власти обязаны сотрудничать с судом, в то время как российские власти – нет. Как минимум двое из троих фигурантов, в отношении которых выдан ордер на арест, имеют российское гражданство, и это может существенно осложнить заключение их под стражу. Регламент МУС не предусматривает возможности заочного рассмотрения дела, поэтому все государства – участники Римского статута должны предпринимать усилия в интересах ареста подозреваемых, считает Human Rights Watch.
Остается неясным, расследует ли офис прокурора какие-либо эпизоды помимо тех, которые имеют отношение к выданным ордерам. В его программном бюджете на 2022 г. указано, что планируется завершить расследование грузинской ситуации: «Канцелярия Прокурора намерена завершить стадию расследования, итогом которой должен стать либо переход к досудебным действиям, либо прекращение расследования».
Трастовый фонд МУС для жертв преступлений, мандат которого предусматривает оказание социально-психологической, психиатрической, медицинской и материальной помощи сообществам, затронутым рассматриваемыми судом преступлениями, в первой половине 2022 г. должен запустить трехлетнюю программу помощи в Грузии. Эта программа была утверждена в 2020 г. после многолетних усилий неправительственных организаций по привлечению внимания к нуждам жертв.
В силу таких обстоятельств, как затягивание с развертыванием присутствия МУС в Грузии, скромные публичные итоги расследования и политизированность конфликта 2008 г., а также сохраняющийся спорный статус Южной Осетии, осведомленность о суде на затронутой территории остается низкой. Секретариату МУС совместно с канцелярией прокурора потребуется предпринять более активные усилия для разъяснения вопроса о выданных ордерах на арест и распространения нейтральной информации о работе суда.
«Спустя почти 14 лет после военных действий люди все еще ждут правосудия за нарушения, совершенные всеми сторонами, - говорит Рейчел Денбер. – Жертвы тяжких преступлений вправе рассчитывать на то, что виновные будут привлечены к ответственности, и справедливые и заслуживающие доверия судебные разбирательства в долгосрочном плане будут иметь большое значение для формирования уважения к порядку, основанному на правилах».
