37-летняя Нигина Бероева преподает журналистику в РАНХиГС. Ей удалось справиться с коронавирусом, но потом еще неделя ушла на борьбу с московской карантинной бюрократией.
27 мая врач из поликлиники закрыл Бероевой больничный. Казалось бы, все обошлось малой кровью, и можно «на свободу с чистой совестью». Но «засветившись» по базе учета коронавирусных больных, она потеряла возможность выйти из дома, не рискуя нарваться на штраф, а цифровой пропуск с QR-кодом система упорно не выдавала.
Этот волшебный пропуск Нигина попыталась получить на следующий день после выписки, но получила автоматический ответ, что она все еще на карантине и должна сидеть дома. Позвонила в техподдержку, оттуда отправили в Роспотребнадзор, где после долгого ожидания оператор посоветовал обращаться в московский оперштаб. Там сначала предложили обратиться в тот же Роспотребнадзор, потом, узнав, что туда уже звонили, сказали звонить на горячую линию в мэрию и на стопкронавирус.
Оттуда отправили по второму кругу: Роспотребнадзор, оперштаб, техподдержка на сайте пропусков, социальный мониторинг. «Я дважды прогулялась по этому кругу. Позвонила в поликлинику. Там меня хотели отправить по списку выше. Не, говорю, я сегодня уже два раза, спасибо», - рассказывает в своем блоге Нигина.
31 мая, когда пошел уже третий день обзвонов в поисках инстанции, которая сможет снять ее с карантинного учета, Нигина попросила сестру «ногами» сходить в поликлинику: там сказали, что сразу после закрытия больничного присвоили ей статус «здорова» и больше ничем не могут помочь. Бесконечные звонки в столичный Департамент здравоохранения также не дали результата. «Дозвониться до горячей линии департамента здравоохранения нереально. На сайте есть два телефона. По одному из них консультируют только людей старше 65 лет. … По второму номеру предлагают выбрать вопросы «коронавирус» и «другие». Если выбрать коронавирус, можно прослушать информацию о том, что этот вирус передается воздушно-капельным путем и бла-бла. … Варианта «дождаться ответа оператора» не существует. Если выбрать «другие вопросы», придется 20 минут слушать музыку, потом 10 минут гудки и сброс».
В какой-то момент, дозвонившись до «милой тетеньки» из «Соцмониторинга», Бероева в очередной раз напомнила, что в поликлинике ее «открыли». В ответ чиновница «сказала, что понимает меня и сочувствует. И пять дней [после закрытия больничного], по ее словам, вообще не предел, люди звонят ей и жалуются, что не могут выйти из дома 10 дней и больше».
2 июня Нигину разбудил звонок в дверь. На пороге – полицейский, врач из Роспотребнадзора и волонтер с непонятным статусом. Все в противовирусных «скафандрах». Сказали, что Бероева проходит по базам полиции и Роспотребнадзора как ковидная, так что они пришли с проверкой. Нигина поведала им о своих злоключениях, показала отрицательные тесты. Проверяющие с тоской сообщили, что большинство их проверок в это и упираются. «Лечите больных, отстаньте от меня, пожалуйста!!!» - взывала Нигина к столичному департаменту здравоохранения. Призыв уходил в пустоту…
Карантин в условиях пандемии Covid-19 вводят многие страны, и это правомерно, но не дает властям карт-бланш на нарушение прав и свобод человека и не означает, что можно безудержно вторгаться в частную жизнь. Противоэпидемические меры должны ограничиваться рамками необходимости, соразмерности и законности.
Увлечение московских властей небезупречными IT-решениями, когда система сама определяет, кто и сколько времени должен находиться на карантине, создает огромные проблемы для людей, в том числе и не в последнюю очередь вынужденных бороться с бюрократией. Сбои системы цифровых пропусков при отсутствии простой и понятной процедуры обжалования автоматических решений приводят к тому, что переболевшие люди еще долгое время обречены маяться в четырех стенах. Баланс между интересами охраны здоровья населения и правом на свободу передвижения у России поддерживать не очень получается. Пока, скорее, имеет место ситуация, когда бесстрастная автоматика ограничивает свободу передвижения при сомнительной пользе для здоровья граждан.
Пока Бероева болела, она дисциплинированно сидела дома на самоизоляции. Как только врачи признали ее здоровой, она, естественно, стремилась к нормальной жизни: работать, ездить по городу, общаться с людьми. И имела на это полное право. Но вместо этого ей пришлось снова сидеть дома, теперь уже борясь со столичной карантинной бюрократией, точнее – с кафкианскими базами данных, которые упорно отказывалась выпускать ее из дома.
С 29 мая по 5 июня Бероева целыми днями висела на телефоне: «Все эти пять дней я не читаю, не занимаюсь, я Вивальди и Брайана Адамса слушаю в телефоне, - писала она в Facebook. – А нельзя расслабиться и подождать [пока система «отвиснет»]. Нет какого-то срока, который надо отсидеть… Ты можешь так сидеть сколько угодно времени, потому что тебя [закрыли и] забыли открыть».
Только 5 июня Бероевой удалось обрести свободу. «Это ужасно и бредово, что возможность выйти на улицу по пропуску (!) делает меня такой счастливой» - написала она мне в ответ на поздравления. И первым делом отправилась бегать по набережной. Вот только к пьянящему ощущению свободы все время примешиваются мысли, что «еще сотни, а может тысячи человек сидят так же, как я сидела» и также мучительно пытаются отстоять очевидное.
