18 января российские власти запретили украинскому журналисту Тарасу Ибрагимову въезд в Крым – согласно выданному ему уведомлению, сроком на 34 года. Последние четыре года Ибрагимов регулярно работал в Крыму. В прошлом мае, когда я ездила туда опрашивать адвокатов и родственников крымских татар, арестованных по безосновательным обвинениям в терроризме, Тарас вел видеосъемку моих интервью.
Мы познакомились незадолго до той майской поездки. Ибрагимов собирался в Крым по заданию редакции «Радио Свобода». Мы встретились в Киеве, и я спросила сможет ли он выкроить пару дней поработать еще и со мной. Тарас сказал, что если ему удастся проехать через де факто границу, то не проблема – выбравшись в Крым, он, как правило, проводит там не меньше месяца. «Каждый раз непонятно, пропустят ли российские ФСБшники. Поэтому, если ужу добрался до места, стараюсь сделать как можно больше работы, вдруг в следующий раз развернут и закроют въезд».
На сегодняшний день 34-летний запрет Ибрагимову является самым длительным запретом на въезд в Крым, введенным Россией в отношении журналиста, но отнюдь не первым. В феврале 2019 года российские власти запретили въезд в Крым до 2028 года украинскому фотографу Алине Смутко. В ноябре 2018 года украинской журналистке Алене Савчук был запрещен въезд сроком на 10 лет. В 2016 году четырехлетнему запрету на въезд в Крым подверглась корреспондентка «Украинской правды» Анастасия Рингис.
Российские власти формально обосновывают запреты на въезд в оккупированный Крым Ибрагимову и другим журналистам необходимостью «обеспечения обороноспособности или безопасности государства, либо общественного порядка» и ссылаются на статью Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию». На деле, критическое освещение ситуации в Крыму является серьезным раздражителем для российских властей, а перекрытие независимым журналистам доступа на полуостров способствует подавлению информационного потока о преследованиях крымскотатарских активистов и о других нарушениях. Говоривший с Ибрагимовым российский пограничник не стал отвечать на вопрос о причине запрета на въезд, а лишь улыбнулся: «Вы же догадываетесь почему?»
Подруга, которая познакомила меня с Тарасом, написала в социальных сетях: «Я не знаю, как Крым без Тараса, не знаю, как Тарас без Крыма». Все так. Собираясь в крымскую командировку, я в срочном порядке искала мало-мальски профессионального оператора, а нашла репортера, досконально знающего крымскотатарскую общину, проводившего бессчетное количество часов на местах обысков и в залах судебных заседаний, глубоко небезразличного к судьбам пострадавших от репрессий и их семей. Частица его души осталась в Крыму. Тарас нужен Крыму, и он туда вернется.
