То есть находится это Чернухино в том, что называется Луганская Народная Республика, и рядышком с тем, что называется Донецкая Народная Республика… короче, в той части востока Украины, которая на данный момент подконтрольна «сепаратистам» и выступает под аббревиатурой ЛДНР. Так вот, если вы думаете, что поселок Чернухино, вопреки своему названию и территориальной принадлежности, место светлое и радостное, то, к сожалению, вы ошибаетесь. Там сплошная чернуха.
Это недалеко от Дебальцево. Про «дебальцевский котел» только ленивый не знает. Прошлой зимой с одной стороны Чернухино стояли украинские вооруженные силы, а с другой – их противники. Две недели в феврале 2015-го и те, и другие вели интенсивный артиллерийский огонь друг по другу. По Чернухино, естественно, попадало, – по жилым домам, по больнице, по двум поселковым школам. Больше половины застройки пострадало. Не было света, газа, воды. Это в принципе чудо, что от поселка хоть что-то осталось. Там недалеко есть другой поселок, Никишино, где была сходная ситуация, но бои длились дольше. От него не осталось почти ничего.
Возвращаясь к Чернухино, до войны тут жили около трех тысяч человек. В августе 2014-го, когда в поселок вошли украинские военные, местные жители начали выезжать. Кто – в Россию, кто – в другие регионы Украины. Потому что когда приходят одни военные, за ними с неизбежностью приходят другие военные. И ничего хорошего в этом месте не предвидится. К концу февраля Чернухино перешло под контроль «сепаратистов», и весной-летом многие из уехавших повозвращались. У них ведь тут осталось жилье, огороды, а ресурсы на «переселенческую» жизнь подошли к концу.
Несколько сот человек вообще не выезжали, и пересидели в селе самые страшные февральские обстрелы. Кто-то из них просто не успел уехать вовремя. Кто-то не знал, куда бежать. Под артиллерийским огнем они пряталась по подвалам. Впрочем, не только они. Еще были зэки. Ведь главный довоенный чернухинский объект, «градообразующее предприятие» – это «зона». Строгого режима, между прочим. К началу войны на зоне отбывали наказание около 380 заключенных. И никто их никуда не эвакуировал. Когда все стало уже совсем плохо, кто-то из украинских военных, – может, командир приказал, может, сами додумались, – открыл ворота зоны, непосредственно за которой, собственно, и размещались украинские позиции.
«Ну да, тут как этот ужас начался, военные прям им открыли ворота. И слава Богу, что открыли, все-таки живые люди, их бы иначе там поубивало всех, на зону-то снаряды падали и падали!» – рассказывает Марина, с которой повстречались возле школы, расположенной буквально в двух шагах от зоны. «В общем, зеки по всему селу разбежались, ходили тут свободно, в дома залазили. Нет, ну мародёрили тоже. С другой стороны, им же кушать что-то надо. Да и вообще, тут такое творилось… Своими глазами видела, как дома на воздух взлетали… Я вот выехать не собралась, и нас к школе в кочегарке во время обстрелов восемь человек сидело. И зэки эти найдут где-нибудь чего-нибудь, и с нами поделятся. Все люди, всем страшно. Потом они утекли все… Не знаю, может, кто в ополчение пошел, а кто просто в бегах. Ну а мы остались. Куда нам идти? Здесь моя мать родилась, и бабка…» Мы сидим около побитой обстрелами школы, а Марина все говорит. Слова льются потоком, без эмоций, без жалоб, просто «за жизнь, какая она есть», – а другую в Чернухино не завезли.
С начала весны поселок не обстреливали. Но война никуда не ушла. В мае, прямо перед последним звонком, мальчишки побежали играть за зону. Так один из них, Володя, в седьмом классе учился, подобрал снаряд… Нет, и учителя, и родители сколько раз говорили, ни в коем случае нельзя такие вещи трогать, убьет… А пацанам поди попробуй объясни, когда у них просто руки чешутся… В общем, начал Володя возиться с новой «игрушкой», и та рванула… И не стало Володи. По кускам потом собирали. А на зоне теперь полигон. Полторы тысячи «сепаратистских» военных. Техника всякая… Они там учения проводят. А ведь рядом со школой совсем взрывы эти бухают… Так дети мелкие, младшеклассники, как начнется, сразу в школьное бомбоубежище бегут. За ними училка бежит: «Это тренировка такая, это не по-настоящему!» Но им попробуй объясни. Перепуганные все…
Мы бредем назад к машине. Над Чернухино садится солнце. В первую неделю сентября в том, что называют ЛДНР, стояла отчаянная жара, градусов под сорок, а закаты были красные, багряные… Машина трогается с места. И вдруг ловишь себя на том, что тебе в жизни невероятно повезло, – хотя бы потому, что ты можешь уехать из Чернухино, что тебе есть куда уезжать.
