(Ереван) – В Армении тысячи больных раком на поздних стадиях страдают от острой боли из-за того, что не могут получить адекватные обезболивающие препараты, говорится в публикуемых сегодня Хьюман Райтс Вотч докладе и видеосюжете. В стране есть эффективные, безопасные и недорогие анальгетики, однако в большинстве случаев пациенты и их семьи сталкиваются с непреодолимыми барьерами на пути к их получению – в нарушение права на здоровье.
86-страничный доклад “«Все что мне остается – это плакать». Проблемы с доступом к паллиативной помощи при онкологии в Армении” посвящен катастрофическим последствиям отсутствия паллиативной помощи для онкобольных на поздних стадиях, а также содействия их семьям. В докладе задокументировано отсутствие в целом в Армении услуг паллиативной помощи и избыточно ограничительное государственное регулирование процесса получения сильных анальгетиков. Также описываются укоренившиеся во врачебной среде практики, препятствующие надлежащему обезболиванию, и отсутствие обучения и специальной подготовки работников здравоохранения в области паллиативной помощи.
«Терминальные онкобольные в Армении испытывают боль, страх и отчаяние, нередко не получая никакой или почти никакой профессиональной поддержки, - говорит Георгий Гогиа, директор по Южному Кавказу Хьюман Райтс Вотч и автор доклада. – Система здравоохранения отворачивается от них в самый трудный период их жизни. Армении нужно скорректировать политику в области здравоохранения и регулирования наркотических препаратов, чтобы сделать безопасные и эффективные обезболивающие средства доступными для тех, кто в них нуждается».
Доклад основан на более чем 90 углубленных интервью с пациентами, их родственниками, работниками сферы здравоохранения, государственными чиновниками, представителями групп за права пациентов и других неправительственных организаций в Ереване и еще восьми городах Армении.
«Боли просто невыносимые, - рассказывала Хьюман Райтс Вотч 46-летняя онкобольная Гаянэ Г. – Плачу, кричу, такое ощущение, буквально по огню хожу. Когда кто-то есть дома – стараюсь сдерживаться, а когда никого нет, все что мне остается – это плакать».
Ежегодно в Армении от рака умирает около 8 тыс. человек, многие – в страшных мучениях. Морфин – ключевой препарат для снятия острой боли при онкологии – недорог и прост в применении, однако он недоступен большинству в нем нуждающихся. В 2010 – 2012 гг. Армения потребляла в среднем 1,1 кг морфина в год. Такого количества достаточно для удовлетворения потребности около 3% из тех, кто оценочно может в нем нуждаться. В целом отсутствуют и другие услуги, помогающие людям облегчить предсмертные боль и страдания.
Хьюман Райтс Вотч выявила следующие факторы, препятствующие эффективному лечению боли в Армении:
· Отсутствие перорального морфина. Пероральный морфин, который признан оптимальным средством лечения острой хронической боли, в Армении отсутствует.
· Ограничительное законодательство. Порядок назначения инъекционных опиоидов сложен, отнимает много времени и забюрократизирован. Назначить опиоиды амбулаторным пациентам имеет право только онколог и только онкологическим больным. Выписке рецепта предшествует визирование назначения целым рядом других врачей-специалистов, которые должны посетить пациента на дому, и даже после этого для каждого рецепта необходимо получить несколько подписей и печатей.
· Недостаточность назначаемой дозировки. Официально максимальная дозировка в Армении не установлена, однако по принятой практике для начала назначается одна инъекция опиоидного препарата в сутки, примерно через две недели добавляется вторая инъекция. Обезболивающее действие инъекционного морфина длится до четырех часов, и пациент преобладающую часть суток остается без адекватного обезболивания.
· Обременительный порядок получения препарата. После того как опиоидный анальгетик назначен, пациент или человек, осуществляющий уход за ним, должен прийти в поликлинику и забрать рецепт. Затем нужно получить по этому рецепту препарат в единственной специализированной аптеке в Ереване или в одной из крупных региональных клиник. Новый рецепт может быть выписан только после сдачи пустых ампул. Эту процедуру приходится повторять через день, а иногда и ежедневно, поскольку на практике сильные опиоиды выписывают на сутки или двое.
· Жесткий контроль со стороны полиции. Все проинтервьюированные нами онкологи говорили, что ежемесячно направляют полиции письменные сведения о пациентах, получающих опиоидные анальгетики, включая персональные данные и диагноз. Это является нарушением прав пациента на конфиденциальность.
В медицинских институтах и училищах Армении паллиативная помощь и лечение боли практически не преподаются. В результате у работников здравоохранения отсутствуют знания, подготовка и рекомендации относительно медицинского использования опиоидных препаратов.
Значительные препятствия доступу к надлежащей паллиативной помощи в Армении оставляют пациентов без должного лечения и нарушают право на здоровье, отмечает Хьюман Райтс Вотч. Бездействие правительства в повышении доступности жизненно необходимых обезболивающих средств может также нарушать обязательство государства ограждать пациентов от жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения.
Правительство Армении осознает потребность в паллиативной помощи и в последние годы предприняло ряд шагов по ее развитию. Паллиативная помощь включена в перечень официальных медицинских услуг, властями была создана соответствующая рабочая группа, в тесном взаимодействии с экспертами и неправительственными организациями была разработана национальная стратегия по внедрению паллиативной помощи. В 2011 – 2013 гг. власти реализовали четыре пилотных проекта паллиативной помощи.
«Правительство Армении сделало ряд важных подготовительных шагов, но теперь нужно переходить непосредственно к делу, - говорит Георгий Гогиа. – Для начала правительство должно реформировать свое ограничительное наркорегулирование и внедрить пероральный морфин, чтобы облегчить страдания тысяч пациентов».
Избранные цитаты из интервью с пациентами:
«Такое ощущение, что по иголкам хожу. Болеть начинает от бедра и потом ниже – по всей правой ноге. Мне так плохо было, все время плакала. Когда приступы были, вообще не спала. Все о чем мечтала – это когда боль уйдет, чтобы расслабиться. Так плохо было, что жить не хотелось».
- Бывшая воспитательница детсада Каринэ К. о болях, связанных с опухолью в животе.
«Приступы начинаются внезапно, и я кричу криком, совсем другая становлюсь. Сначала рука гореть начинает, как будто над огнем держишь, значит – скоро приступ. Когда все это начинается, язык отнимается, могу только показывать на что-то правой рукой. Каждую ночь приступы, а иногда еще и днем».
- 61-летняя бывшая воспитательница детсада Людмила Л. о болях, связанных с неоперабельной опухолью молочной железы.
