На фоне эскалации украинского кризиса весной этого года в России продолжает нарастать давление на гражданское общество. Пространство для независимой гражданской активности внутри страны стремительно сужается, однако внимание к этому со стороны политических лидеров и иностранных СМИ по понятным причинам в последнее время значительно снизилось.
С началом весны едва ли не каждую неделю появляется новый репрессивный закон или законодательная инициатива.
Власти заблокировали несколько независимых информационных порталов или фактически установили контроль над их редакционной политикой. Продавливается новое репрессивное законодательства для еще более жесткого ограничения свободы выражения мнений. Буквально неделю назад президент Владимир Путин подписал закон, обязывающий «блогеров-трехтысячников» регистрироваться в Роскомнадзоре и соблюдать ограничения наравне со СМИ – не получая при этом соответствующих гарантий и привилегий. Тот же закон обязал блог-сервисы и социальные сети хранить данные об активности пользователей за шесть месяцев.
Еще одна законодательная инициатива, связанная, по всей видимости, с освещением событий в Украине независимыми СМИ, предполагает введение административных и уголовных санкций для редакторов, публикующих «ложную антироссийскую информацию» или оказывающих информационную поддержку «антироссийским экстремистским и сепаратистским силам». Другой законопроект призван запретить распространение негативной информации о российском правительстве и вооруженных силах.
В настоящее время в Госдуме рассматриваются поправки, принятие которых позволит властям отправлять за решетку на срок до пяти лет тех, кто неоднократно участвует в несанкционированных протестных акциях.
Одновременно закон об "иностранных агентах" в значительной степени остается мотором антизападной истерии внутри страны. Спешно проведенный через парламент в самом начале нынешнего президентского срока Владимира Путина и недавно поддержанный Конституционным судом, этот закон обязывает регистрироваться в качестве «иностранных агентов» неправительственные организации, которые получают иностранное финансирование и занимаются «политической» деятельностью. В российском контексте такая регистрация фактически равнозначна признанию себя шпионом и изменником.
Закон был принят в штыки всем сообществом независимых гражданских организаций, и ни одна правозащитная организация до сих пор не объявила себя «иностранным агентом». Уже почти год они в судах пытаются отстоять свое право на добросовестную репутацию.
Когда стало понятно, что первая лобовая атака на НПО захлебнулась, в парламенте начались разговоры о том, что нужно дать Минюсту право по собственному усмотрению вносить ту или иную организацию в реестр «иностранных агентов». Похоже, сам Минюст не в восторге от этого. Но я, честно говоря, сомневаюсь, что министерство в данном случае выступает как поборник свободы ассоциаций. Скорее, Минюсту не хочется становиться крайним, да еще и взваливать на себя дополнительный объем работы, включая неизбежные судебные тяжбы с несогласными, которые внесение себя в реестр будут обжаловать до последнего.
В итоге Минюст только что предложил дать прокуратуре право во внесудебном порядке на срок до шести месяцев приостанавливать деятельность организации за невыполнение требований «закона об иностранных агентах». Право на обжалование сохраняется, но в таком варианте разбираться с несогласной НПО в суде придется уже прокуратуре.
Вне зависимости от того, чем закончится эта законодательная эквилибристика независимые организации окажутся в проигрыше. Главный вопрос на сегодняшний день заключается в том, сколько еще ударов они смогут выдержать. Международным партнерам России нельзя допустить, чтобы попытки российских властей задушить в стране независимую критику и гражданский активизм оставались в тени украинских событий.
