Ноябрь 2006 г.
Что представляют собой дипломатические заверения?
В последнее время так называемые "дипломатические заверения" все чаще используются правительствами для обхода международно-правового запрета пыток и жестокого обращения. Они позволяют "сохранить лицо" при высылке нежелательных иностранцев в другую страну, где существует риск пыток и недозволенного обращения. Поскольку такая высылка противоречит нормам международного права, депортирующая сторона заручается заверениями принимающей стороны в том, что высылаемое лицо не будет подвергаться пыткам.
Большинство случаев, связанных с дипломатическими заверениями, относятся к иностранцам, подозреваемым в терроризме или объявляемым представляющими угрозу национальной безопасности. При этом высылка под дипломатические заверения угрожает также и лицам, получившим отказ в предоставлении убежища, осужденным или объявленным в розыск по общеуголовным преступлениям.
Существуют различные формы дипломатических заверений. Иногда речь идет просто об устном обещании. В других случаях составляется официальный документ, который иногда подписывается представителями высылающей страны и страны назначения. Различным может быть и содержание заверений: неприменение пыток может быть дополнено другими аспектами, такими как гарантии справедливого суда. В ряде случаев правительство страны назначения ограничивается лишь подтверждением того, что в отношении высылаемого лица будут соблюдаться нормы национального законодательства или обязательства принимающей стороны по международным договорам о правах человека. Некоторые заверения включают положения о мониторинге обращения с высылаемым лицом.
Чем обусловлено растущее использование дипломатических заверений?
Все более широкое использование дипломатических заверений связано с терактами 11 сентября 2001 г. и последующими - такими как взрывы в Лондоне в июле 2005 г. Дипломатические заверения о неприменении пыток использовались правительствами отдельных стран и до этого, однако в последние годы желание избавиться от подозреваемых в терроризме иностранцев получает широкое распространение. Вместо того чтобы заниматься уголовным преследованием таких лиц, многие правительства, прикрываясь полученными заверениями о неприменении пыток, предпочитают просто отправлять их в страну гражданской принадлежности или в третьи страны.
Некоторые правительства используют дипломатические заверения применительно к смертной казни. Поскольку в Европе она запрещена, европейские правительства не могут экстрадировать человека в такие страны, как США или Китай, не получив заверений в том, что к нему не будет применяться смертная казнь. Однако такого рода заверения носят несколько иной характер. Хьюман Райтс Вотч выступает против смертной казни, но такое наказание по приговору суда международным правом не запрещено. Соответственно, заверения о неприменении смертной казни всего лишь отражают различие в правовых системах двух государств, выступающих сторонами передачи. В отличие от этого дипломатические заверения о неприменении пыток относятся к действиям, которые обе стороны признают уголовно-наказуемыми, носят негласный характер и зачастую не даются вовсе. Соблюдение заверения о неприменении смертной казни намного легче отслеживать - как и опротестовывать его нарушение - еще до приведения приговора в исполнение. В случае же с заверением о неприменении пыток высылающая сторона идет на недопустимый риск того, что факт нарушения, если его вообще удастся выявить в условиях окружающей пытки секретности, обнаружится лишь задним числом.
Почему правительства стремятся получить дипломатические заверения?
Большинство правительств открыто признают, что стремятся получить заверения только от тех государств, где пытки являются устойчивой практикой или где подозреваемые в терроризме подвергаются повышенному риску пыток. При этом правительства ссылаются на то, что получение таких заверений снижает вероятность того, что высылаемое лицо подвергнется пыткам и, соответственно, его высылка не является нарушением международного права.
Работают ли дипломатические заверения?
Все больший массив фактов и растущий консенсус в международном экспертном сообществе говорят в пользу того, что дипломатические заверения не в состоянии обеспечить защиту от пыток в принимающей стране. Высылающее правительство, которое полагается при этом на дипломатические заверения, либо принимает желаемое за действительное, либо использует заверения для символического прикрытия собственной причастности к пыткам. В любом случае такое правительство фактически пытается с помощью дипломатических заверений обойти международный запрет на возвращение любого лица в условия, где ему будут угрожать пытки или жестокое обращение.
В большинстве случае высылающее правительство не оспаривает тот факт, что страна, предоставляющая дипломатические заверения, известна давней и продолжающейся практикой пыток. Правительство последней обычно отрицает это и не проводит расследований по заявлениям о пытках. Представляется в высшей степени маловероятным, чтобы такое правительство, постоянно нарушающее международно-правовой запрет пыток, сдержало обещание в отношении отдельного лица.
Отчасти изначально неработоспособными делает дипломатические заверения сама природа пыток. Пытки являются тяжким уголовным преступлением и практикуются негласно таким образом, который зачастую позволяет не оставлять следов (погружение в воду до грани остановки дыхания, сексуальные посягательства, подключение тока к внутренним органам). Во многих странах физическое воздействие применяется с привлечением тюремного медперсонала, который должен обеспечить отсутствие явных следов. Сами задержанные зачастую боятся говорить кому-либо о пытках, опасаясь последствий для себя или своих близких.
Подвергаются ли на самом деле пыткам лица, высылаемые под дипломатические заверения?
Безусловно. В декабре 2001 г. под заверения правительства Египта был выслан из Швеции Ахмед Агиза, искавший убежища в этой стране. Шведские власти передали его представителям США, после чего зафрахтованным ЦРУ самолетом он был переправлен в Каир. Несмотря на договоренности о мониторинге последующего обращения шведскими дипломатами, в заключении в Египте Агиза подвергался побоям и электрошоку. В мае 2005 г. Комитет ООН против пыток признал нарушение Швецией безусловного запрета возвращения лиц в условия, чреватые пытками, отметив, что "получения дипломатических заверений, тем более не предусматривавших никаких механизмов обеспечения их соблюдения, оказалось недостаточно для защиты от этой явной опасности".
В октябре 2002 г. правительство США под сирийские заверения в гуманном обращении переправило в эту страну из Нью-Йорка через Иорданию гражданина Канады и Сирии Махера Арара. В октябре 2003 г. Арар был освобожден из-под стражи. В октябре 2005 г. независимый эксперт, назначенный официальной канадской комиссией по расследованию обстоятельств этого дела, пришел к выводу, что несмотря на заверения сирийских властей и несколько посещений консульскими представителями Канады, в период содержания под стражей в Сирии Арар подвергался пыткам. В сентябре 2006 г. уже на уровне самой комиссии было признано, что применение пыток к Арару в Сирии служит "конкретным примером" того, что дипломатические заверения со стороны тоталитарных режимов "ничего не стоят" и не обеспечивают защиты от пыток.
В 2004 г. гражданин России Расул Кудаев был репатриирован американскими властями с базы в Гуантанамо под заверения российских властей в том, что с Кудаевым будут обращаться гуманно, в соответствии с нормами национального законодательства и международно-правовыми обязательствами. В октябре 2005 г. он был незаконно арестован, заключен под стражу, подвергнут жестоким побоям и лишен необходимой медицинской помощи, в то время как его адвоката после попытки обжаловать нарушения в обращении произвольно отстранили от дела.
Эти случаи показывают, что дипломатические заверения не обеспечивают эффективной защиты и не должны использоваться в случаях, когда наличествует явная опасность пыток.
Каким образом может высылающее правительство убедиться в соблюдении полученных заверений?
Надежного способа убедиться в соблюдении данных заверений не существует. Высылающее правительство никоим образом не заинтересовано в установлении факта пыток или жестокого обращения, поскольку в этом случае ему придется признать нарушение безусловного запрета на возвращение любого лица в условия, чреватые пытками. Правительству страны назначения это тем более не нужно. Признание им факта пыток будет означать признание как нарушения международно-правового запрета, так и заверений, данных высылающему правительству. Хьюман Райтс Вотч не известно о случаях, когда высылающее правительство или власти страны назначения признали бы несоблюдение дипломатических заверений о неприменении пыток.
Имеют ли дипломатические заверения юридическую силу?
Ни малейшей. Дипломатические заверения представляют собой двусторонние политические договоренности. Они не имеют статуса договора и, соответственно, юридической силы. В случае несоблюдения высылающее правительство не может принять никаких правовых мер к правительству страны назначения. Более того, лишь в единичных случаях лицам, которые в нарушение таких договоренностей подверглись пыткам, удается добиться какого-либо правового воздействия в отношении правительств, прямо или косвенно вызвавших недозволенное обращение.
Являются ли дополнительными гарантиями публичность дипломатических заверений и связанные с этим репутационные последствия для правительства страны назначения?
Некоторые правительства, в частности британское, утверждают, что несоблюдение заверений чревато для правительства страны назначения репутационным ущербом и может негативно сказаться на двусторонних отношениях. Однако многие страны назначения известны систематическими пытками, но это едва ли имеет для них сколько-нибудь серьезные репутационные последствия. Более того, многие такие государства, предлагающие дипломатические заверения о неприменении пыток (в том числе Египет, Иордания, Марокко, Турция и Узбекистан) считаются стратегическими союзниками в глобальной борьбе с терроризмом, что зачастую приводит к смягчению критики их нарушений прав человека.
Является ли дополнительной гарантией последующий мониторинг обращения с высылаемым лицом?
Никоим образом. Ключевым недостатком мониторинга обращения с отдельным задержанным является невозможность обеспечить конфиденциальность. Когда проверяющие имеют доступ ко всем задержанным в том или ином учреждении и могут общаться с каждым наедине, задержанный имеет возможность сообщить о фактах нарушений, поскольку в такой ситуации вероятность выявления властями источника информации и, соответственно, репрессалий, невысока. Именно поэтому Международный комитет Красного Креста настаивает на таком доступе как на обязательном условии своего мониторинга.
Ситуация в корне меняется, когда мониторинг осуществляется в отношении отдельного задержанного или небольшой группы. Некоторые правительства ссылаются на свою готовность обеспечить конфиденциальный режим встреч, однако в таком случае администрации тюремного учреждения не составит труда уверенно установить источник информации в случае сообщения о нарушениях. В такой ситуации задержанный вовсе не заинтересован рассказывать проверяющим о фактах недозволенного обращения, обоснованно опасаясь последствий для себя или членов своей семьи.
Ситуация осложняется тем, что мониторинговые организации - как международные, так и местные - зачастую испытывают трудности с получением открытого доступа в места содержания под стражей. Так, в Ираке мониторинг делегатами МККК багдадской тюрьмы Абу-Граиб неоднократно срывался администрацией этого учреждения. В апреле 2004 г. МККК на три месяца приостанавливал посещения мест содержания под стражей в Иордании из-за проблем с доступом к некоторым задержанным.
Местные мониторинговые группы к тому же могут подвергнуться давлению со стороны властей, зачастую контролирующих НПО через процедуры регистрации, или же другим формам запугивания, самой безобидной из которых могут быть прямые притеснения. Во многих странах, где практикуются пытки, включая Ливию, Сирию, Узбекистан и Йемен, местные организации не в состоянии осуществлять эффективный мониторинг режима обращения, в то время как международным наблюдателям сплошь и рядом отказывают в доступе в места содержания под стражей.
Большинство принимающих стран являются арабскими или мусульманскими. Означает ли это, что Хьюман Райтс Вотч считает их по определению не заслуживающими доверия?
Никоим образом. Пытки применяются во многих странах мира, в том числе и в тех, из которых высылаются нежелательные иностранцы, таких как США или Россия. Несмотря на многолетние международные усилия по искоренению пыток и жестокого обращения, эта практика остается обыденной для многих государств вне зависимости от религиозных или культурных особенностей. В последнем докладе спецдокладчика ООН по пыткам приводятся ссылки на заявления о пытках по десяткам стран всего мира. Важно также подчеркнуть, что нарушение международного права имеет место не только в случае собственно пыток и недозволенного обращения, но и в случае высылки лица в условия, чреватые риском пыток.
Могут ли дипломатические заверения служить инструментом улучшения ситуации с пытками в той или иной стране?
Никоим образом. Правительства, запрашивающие заверения о неприменении пыток, не преследуют цели добиться улучшения ситуации в принимающей стране. Дипломатические заверения нужны лишь для того, чтобы обеспечить возможность высылки нежелательного иностранца в условия, чреватые риском серьезных нарушений в обращении.
Правительство страны назначения, предоставляющее дипломатические заверения, и без того обязано соблюдать запрет на пытки и жестокое обращение в отношении лиц, лишенных свободы; соответствующие международные договоры ратифицированы большинством государств. В связи с этим спецдокладчик ООН по пыткам в августе 2005 г. заявил, что дипломатические заверения "не обеспечивают никаких дополнительных гарантий для депортируемых лиц".
Государства, действительно стремящиеся к искоренению пыток, должны активно побуждать правительства, допускающие нарушения, к соблюдению международно-правовых обязательств в этой области через принятие эффективных системных мер по борьбе с пытками в общенациональном масштабе. Использование ни к чему не обязывающих двусторонних договоренностей, каковыми и являются дипломатические заверения, подрывает авторитет и целостность универсальных норм международного права и механизма обеспечения их соблюдения. Фактически, прибегая к дипломатическим заверениям, государства действуют вне рамок международно-правовой системы, что наносит серьезный урон контролю и ответственности в отношении фактов пыток. Таким образом, дипломатические заверения являются скорее шагом назад, чем новым словом в деле искоренения пыток.
Американская администрация утверждает, что при наличии риска пыток всегда запрашивает соответствующие заверения. Делает ли это высылку из США законной?
Никоим образом. США используют заверения о неприменении пыток в целом ряде ситуаций, однако вне зависимости от конкретного контекста возвращение лица в условия, чреватые риском пыток, при любых обстоятельствах является незаконным. Более того, лицо, тем или иным образом высылаемое из США под дипломатические заверения, не имеет возможности оспорить надежность или достаточность таких заверений в суде.
В некоторых случаях заверения запрашиваются американскими властями в рамках действующих правовых процедур, как при депортации на основании иммиграционного законодательства или при экстрадиции. С другой стороны, дипломатические заверения используются правительством и для обоснования внепроцессуальной передачи лиц другим государствам, как в случае с "чрезвычайной передачей" подозреваемых в терроризме для допроса в страны, известные своей практикой пыток. В ряде таких случаев передаваемые лица вопреки предоставленным заверениям действительно подвергались пыткам, в частности Махер Арар (передан в Сирию через Иорданию), Абу Омар (передан в Египет из Италии), Ахмед Агиза (передан в Египет из Швеции).
Американские власти также утверждают, что всегда запрашивают заверения в гуманном обращении при репатриации или отправке в третью страну задержанных из Гуантанамо. На практике некоторые задержанные после репатриации подвергаются недозволенному обращению, а группа задержанных граждан Йемена так и содержится под стражей с момента репатриации.
Американские должностные лица признают, что США никак не контролируют судьбу задержанного после передачи другому государству (см. также: Россия: неправедный суд для бывших узников Гуантанамо). Майкл Шейер, стоявший у истоков американской программы передачи подозреваемых, называет дипломатические заверения не более чем "юридической декорацией", введенной по настоянию правительственных адвокатов. Политика Вашингтона по использованию дипломатических заверений подвергалась критике, в том числе, со стороны ООН, Европарламента, Совета Европы и Межамериканской комиссии по правам человека.
Отличаются ли в лучшую сторону практикуемые британским правительством "меморандумы о взаимопонимании"?
Нет, это всего лишь иное название для дипломатических заверений. У Великобритании имеются такие меморандумы с Иорданией, Ливией и Ливаном, предусматривающие возможность депортации под заверения о гуманном обращении иностранцев, подозреваемых в терроризме или считающихся источником угрозы для национальной безопасности. Эти документы включают положения о последующем мониторинге обращения, на что британское правительство некорректно указывает как на дополнительную гарантию (см. выше). Ни рамочный характер меморандумов, ни то обстоятельство, что они подписываются официальными лицами, никоим образом не сказываются на надежности заверений, которые даются на их основе. Меморандумы не носят характера международных договоров, не создают для сторон обязательств и не предусматривают юридических последствий.
Первая попытка опротестовать в суде один из подписанных британским правительством меморандумов была предпринята в мае 2006 г. в связи с делом Омара Отмана (также известен как Абу Катада), которому по подозрению в терроризме угрожает высылка в Иорданию. Его адвокаты ссылались на то, что в случае возвращения Отману, несмотря на заверения иорданских властей, угрожают пытки, возможное дальнейшее этапирование в США и несправедливый суд. Решение ожидается к концу 2006 г.
В мае 2006 г. британский парламентский комитет по правам человека пришел к заключению, что "дипломатические заверения, такие как предусматриваемые Меморандумами о взаимопонимании с Иорданией, Ливией и Ливаном, чреваты существенным риском того, что люди будут действительно подвергаться пыткам, что, соответственно, означает нарушение Великобританией ее обязательств".
Канадская практика в связи с дипломатическими заверениями о неприменении пыток
Помимо причастности к задержанию Махера Арара, в результате чего тот был передан американскими властями в Сирию, канадское правительство и само в ряде случаев запрашивало и получало дипломатические заверения. Примером может служить попытка депортировать пятерых арабов, считающихся источником угрозы национальной безопасности. Все они находятся под "сертификатом безопасности", что позволяет бессрочно содержать их под стражей на основании закрытых доказательств и впоследствии депортировать в страны, где они могут подвергнуться пыткам и жестокому обращению.
Правительство Канады признает, что заверения в гуманном обращении в ряде случаев не заслуживают доверия, однако настаивает на сохраняющейся возможности депортации этих людей, ссылаясь на решение Верховного суда по делу Суреша (январь 2002 г.), в котором высылка в условия, чреватые пытками, была признана допустимой в исключительных обстоятельствах - когда интересы национальной безопасности перевешивают необходимость обеспечения гуманного обращения с задержанным.
Это решение Верховного суда, допускающее изъятия из безусловного запрета на возвращение любых лиц в условия, чреватые пытками, неоднократно осуждалось в международном сообществе, в том числе в ООН. Пока никто из пятерых не выслан; дела некоторых из них находятся на апелляционном рассмотрении в Верховном суде.
Канадские власти также прибегают к дипломатическим заверениям при депортации по общеуголовным основаниям. В мае 2006 г. Федеральный суд заблокировал высылку Лай Чеонг Сина, против которого в Китае было возбуждено дело о контрабанде и взятках. Китайская сторона предложила заверения в том, что он не будет подвергнут пыткам и казни, хотя проходившие с ним по одному делу к тому времени уже были казнены, а их родственники подверглись недозволенному обращению. Признав наличие в Китае массовой практики пыток и указав на сохранение в этой стране смертной казни, суд заблокировал депортацию, отметив, что "вопрос заверений является весьма спорным" и что возвращение подозреваемого в Китай может серьезно поставить под угрозу его жизнь.
Многие ли страны следуют примеру США, Великобритании и Канады?
Все большее число правительства в Европе и Центральной Азии прибегают к дипломатическим заверениям для высылки лиц, которые в стране назначения могут подвергнуться пыткам. По меньшей мере некоторые при этом следуют примеру США, Канады и Великобритании.
Так, в октябре 2002 г. власти Грузии под российские заверения в гуманном обращении экстрадировали в Россию группу чеченцев вопреки просьбе Европейского суда по правам человека приостановить выдачу до рассмотрения их жалоб.
Узбекистан использовал дипломатические заверения для принудительного возвращения из Киргизии узбекских беженцев, обвиняемых на родине в причастности в андижанским событиям мая 2005 г., в ходе которых правительственными войсками были расстреляны сотни безоружных демонстрантов. Практика пыток носит в Узбекистане систематический характер, однако власти неизменно отвергают обвинения в недозволенном обращении.
Растущее использование дипломатических заверений вызывает в мировом сообществе обеспокоенность в связи с систематическим подрывом запрета на передачу лиц в условия, чреватые пытками.
Что говорят о дипломатических заверениях международные органы по правам человека?
Среди международных органов в области прав человека существует широкий консенсус относительно того, что дипломатические заверения не обеспечивают эффективных гарантий против пыток и жестокого обращения.
В марте 2006 г. верховный комиссар ООН по правам человека Луиз Арбур осудила "сомнительную практику" получения дипломатических заверений, заявив: "Я решительно разделяю точку зрения о том, что дипломатические заверения не работают, поскольку не обеспечивают достаточной защиты от пыток и недозволенного обращения".
В августе 2005 г. эту практику осудил спецдокладчик ООН по пыткам Манфред Новак, отметивший, что она отражает тенденцию со стороны государств "к обходу международного обязательства не депортировать любых лиц при наличии серьезного риска того, что они могут быть подвергнуты пыткам".
Комиссар Совета Европы по правам человека Томас Хаммарберг в июне 2006 г. отмечал, что дипломатические заверения "не заслуживают доверия и в ряде убедительно документированных случаев показали свою неэффективность. Соответствующие правительства уже нарушают юридически обязывающие международные нормы, и совершенно неправильно подвергать кого-либо риску пыток на основании еще менее строгого обещания сделать в отношении него отдельное исключение".
В июне 2006 г. специальная комиссия Европарламента, созданная для выяснения причастности европейских государств к американской практике внепроцессуальной передачи и незаконного содержания под стражей подозреваемых в терроризме, призвала членов ЕС "в принципе отказаться от использования дипломатических заверений о неприменении пыток".
В мае 2006 г. европейская сеть независимых экспертов по основным правам заявила, что "единственная приемлемая с точки зрения международного права позиция" заключается в том, что "государства не могут прибегать к дипломатическим заверениям как к гарантии против пыток и недозволенного обращения, когда имеются существенные основания полагать, что лицо может по возвращении подвергнуться пыткам или недозволенному обращению".
В июне 2006 г. швейцарский депутат Дик Марти, которому Парламентская ассамблея Совета Европы поручила разобраться в причастности европейских государств к случаям внепроцессуальной передачи подозреваемых в терроризме и к предполагаемой сети секретных тюрем ЦРУ, пришел к заключению, что "полагаться на принцип доверия и на дипломатические заверения со стороны недемократических государств, известных своим неуважением к правам человека, - это попросту трусость и лицемерие".
В июле 2006 г. Межамериканская комиссия по правам человека приняла резолюцию с призывом к США ликвидировать тюрьму в Гуантанамо и "обеспечить, чтобы дипломатические заверения не использовались для обхода [Соединенными Штатами] обязательства по невыдаче".
Если дипломатические заверения не обеспечивают защиты от пыток, то почему суды не признают их незаконность?
Помимо некоторых мониторинговых органов ООН, национальные и международные суды при рассмотрении индивидуальных случаев подтверждают, что дипломатические заверения не обеспечивают эффективной защиты от пыток и недозволенного обращения.
Так, в Австрии, Канаде, Нидерландах и Великобритании отмечены случаи блокирования судами экстрадиций и депортаций под дипломатические заверения на том основании, что последние не обеспечивают достаточных гарантий. В 1996 г. Европейский суд по правам человека в деле Чахал против Великобритании постановил, что возвращение в Индию сикхского активиста было бы нарушением безусловного запрета на возвращение в условия, чреватые риском пыток, хотя индийское правительство предоставило соответствующие заверения. Это дело до настоящего времени служит европейским стандартом, подтверждая абсолютный характер запрета вне зависимости от инкриминируемого преступления. (В деле Маматкулов и Аскаров против Турции (2005 г.), на которое правительства нередко ссылаются как на прецедент признания законности заверений, вопрос о дипломатических заверениях в действительности не рассматривался, в силу чего дело Чахал против Великобритании сохраняет свое прецедентное значение.)
К сожалению, американские суды пока не принимают к рассмотрению исков, оспаривающих использование дипломатических заверений, относя эти вопросы к компетенции исполнительной власти. Такие решения судов первой инстанции в настоящее время обжалуются Махером Араром и Халидом эль-Масри. Адвокаты нескольких из лиц, которые содержатся под стражей в Канаде (см. выше), также предполагают поднять вопрос о дипломатических заверениях в ходе апелляционных слушаний.
Что следует предпринимать правительству в отношении потенциально опасных иностранцев, если последних нельзя депортировать из-за риска пыток?
После 11 сентября 2001 г. теракты совершались в Египте, Ираке, Индии, Индонезии, Иордании, России, Саудовской Аравии, Испании, Турции, Великобритании и других странах. Эта волна насилия свидетельствует о серьезности террористической угрозы. Любое правительство обязано принимать решительные меры по защите населения страны от гибели или тяжелых ранений. При этом, однако, как подчеркивается в резолюции Совета Безопасности ООН 1456, при проведении любых антитеррористических операций государства должны соблюдать международные нормы о правах человека.
Терроризм является тяжким преступлением, и те, кто совершает теракты, должны привлекаться к уголовной ответственности с соблюдением международных стандартов справедливого суда. Многие правительства ссылаются на то, что не могут обеспечить уголовного преследования некоторых задержанных, поскольку доказательства носят слишком чувствительный характер, и их использование может нанести ущерб национальной безопасности. Однако существует множество областей права, где чувствительные доказательства используются таким образом, который не создает угрозы ни национальной безопасности, правоохранительным или разведывательным операциям, ни безопасности свидетелей и присяжных (как в делах о международном наркобизнесе или оргпреступности). Ничто не мешает задействовать эти процедуры и для уголовного преследования подозреваемых в терроризме.
Не может быть признана приемлемой и передача подозреваемых иностранцев в условия, чреватые пытками или жестоким обращением. Такая передача противоречит нормам международного права, даже если при этом запрашиваются некие заверения. Более того, следствием передачи подозреваемых в терроризме в другие страны может стать простое перемещение источника угрозы. Предание виновных суду - дело зачастую более сложное и требующее времени, но это позволяет тому или иному государству реагировать на террористическую угрозу без ущерба для законности и глобального запрета пыток.
Не высказывают ли некоторые задержанные иностранцы желания вернуться на родину, несмотря на риск пыток?
Некоторые из задержанных в Великобритании и на американской базе в Гуантанамо действительно принимают решение отказаться от иска о признании грозящей им опасности пыток или вообще не заявлять таких требований, с тем чтобы быть депортированными или переданными в страну гражданской принадлежности, несмотря на риск подвергнуться там недозволенному обращению.
В Великобритании группа алжирцев, некоторые из которых провели под стражей до четырех лет, в апреле 2006 г. обратилась с письмом в газету The Guardian, в котором говорилось, что лучше отправиться на родину, чем находиться в бессрочном заточении: "Мы знаем, что на родине нам грозят пытки, но некоторые из нас пришли к решению, что быстрая смерть лучше, чем медленное умирание, которое мы здесь переживаем". Многие узники Гуантанамо также заявляют, что предпочтут жестокую тюрьму на родине бессрочному заточению на американской базе.
Учитывая содержание "выбора", - между бессрочным содержанием под стражей (которое к тому же зачастую сопровождается жесткими ограничениями режима или издевательствами) и передачей в условия, чреватые пытками, - едва ли решение о возвращении на родину можно рассматривать как действительно добровольное.
