(Варшава) – Сотрудники Human Rights Watch задокументировали случаи нарушения российскими военными законов войны в отношении гражданского населения в оккупированных районах Черниговской, Харьковской и Киевской областей Украины, в том числе: многократное изнасилование; два случая внесудебной казни – в одном случае шести человек, в другом – одного человека; а также другие случаи незаконного применения насилия и угроз в отношении гражданского населения в период с 27 февраля по 14 марта 2022 г. Кроме того, имеются сведения о мародерстве, в ходе которого военные отнимали у мирных жителей продукты, одежду и дрова. Те, кто совершал эти действия, виновны в военных преступлениях.
«Задокументированные нами случаи свидетельствуют о неописуемой преднамеренной жестокости и насилии в отношении украинского гражданского населения, – заявил Хью Уильямсон, директор Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии. – Изнасилования, убийства и другие насильственные действия на подконтрольных российским войскам территориях необходимо расследовать как военные преступления».
Сотрудники Human Rights Watch опросили (лично или по телефону) 10 человек, в том числе свидетелей, жертв и местных жителей на оккупированных Россией территориях. Некоторые из них из соображений безопасности попросили не называть их фамилии или использовать псевдоним.
В Буче (город в 30 км к северо-западу от Киева) российские военные задержали 4 марта пять мужчин и без суда и следствия казнили одного из них. Свидетельница рассказала Human Rights Watch, что солдаты заставили пятерых мужчин встать на колени на обочине дороги, натянули футболки им на головы и выстрелили в затылок одному из них. «Он упал, – рассказывает свидетельница, – и [стоявшие рядом] женщины закричали».
В селе Старый Быков Черниговской области российские военные задержали 27 февраля не менее шести мужчин и позже казнили их со слов матери одного из них, которая находилась рядом, когда схватили ее сына и еще одного мужчину, и которая позже видела тела всех шести мужчин.
В селе Забучье (расположено к северо-западу от Киева) 60-летний мужчина рассказал сотрудникам Human Rights Watch, что 4 марта российский военный угрожал расстрелять его и его сына на месте, после того как при обыске у него во дворе нашли охотничье ружье и бензин. По словам мужчины, другой солдат вмешался и помешал убить их. Наши сотрудники отдельно побеседовали с дочерью мужчины, и она подтвердила его рассказ.
В поселке Ворзель (примерно в 50 км к северо-западу от Киева) российские военные 6 марта бросили в подвал дымовую шашку, а когда из подвала выбежали прятавшиеся в нем женщина и ее 14-летний ребенок, открыли по ним огонь. Про этот случай сотрудникам Human Rights Watch рассказал мужчина, который прятался в том же подвале двумя днями позже, когда женщина умерла от ран, и который слышал о подробностях произошедшего от других свидетелей. Ребенок, по его информации, был убит на месте.
В селе Малая Рогань Харьковской области женщина рассказала сотрудникам Human Rights Watch, что 13 марта российский солдат многократно насиловал ее в здании школы, где она с семьей пряталась от обстрелов. Она сказала, что он избивал ее и резал ей ножом лицо, шею и волосы. На следующий день женщина бежала в Харьков, где ей оказали медицинскую и прочую помощь. Женщина передала Human Rights Watch две фотографии, на которых видны порезы и ушибы у нее на лице.
Многие мирные украинцы, с которыми беседовали наши сотрудники, рассказывали о том, что российские солдаты отбирали у них продукты, дрова и одежду, а также другие вещи – например, пилы, топоры и бензин.
Все стороны, участвующие в вооруженном конфликте на территории Украины, обязаны соблюдать международное гуманитарное право, или законы войны, в том числе Женевскую конвенцию от 1949 г. и Дополнительный протокол I к Женевским конвенциям, а также обычное международное право. Участвующие в конфликте войска обязаны соблюдать на подконтрольных им территориях международные нормы, регулирующие режим оккупации. Кроме того, они обязаны соблюдать международное право в области прав человека, которое не прекращает действовать ни при каких обстоятельствах.
Законы войны запрещают преднамеренное убийство взятых в плен комбатантов и находящихся на подконтрольных войскам территориях гражданских лиц, а также изнасилования и прочие виды сексуального насилия, пытки и любые другие виды негуманного обращения. Запрещены также грабеж и мародерство. Все, кто преднамеренно совершает такого рода действия, отдает соответствующие приказы или выступает в роли пособника при их совершении, виновны в военных преступлениях.
Если командир подразделения знал (или должен был знать) о совершаемых его подчиненными военных преступлениях, но не предпринял действий для того, чтобы пресечь их и наказать виновных, то согласно принципу командной ответственности такой командир несет уголовную ответственность за совершенные его подчиненными военные преступления.
«Россия должна исполнить взятые на себя международные обязательства и провести непредвзятое расследование в отношении военнослужащих, подозреваемых в совершении военных преступлений, – сказал Уильямсон. – При этом командиры должны понимать, что согласно принципу командной ответственности их бездействие в отношении подчиненных, совершающих убийства и изнасилования, может повлечь для них личную ответственность за совершенные военные преступления».
Ниже приводится более подробная информация по поводу вышеперечисленных случаев.
Изнасилование в Харьковской области
В селе Малая Рогань Харьковской области российский солдат 13 марта избил и многократно изнасиловал 31-летнюю женщину по имени Ольга [имя изменено]. Село на тот момент контролировалось российскими войсками.
Российские военные вошли в село 25 февраля, рассказывает Ольга. В тот день примерно 40 жителей, в основном – женщины и девушки, прятались в подвале местной школы. Ольга находилась в подвале с 5-летней дочерью, матерью, 13-летней сестрой и 24-летним братом.
Примерно в полночь 13 марта в школу силой проник российский солдат. «Он выбил стекла на входе и принялся колотить в дверь», – рассказывает Ольга. В итоге охранник отпер дверь школы.
Солдат, вооруженный автоматом и пистолетом, прошел в подвал и приказал всем построиться. Ольга стояла в строю, держа на руках спящую дочь. Солдат приказал ей отдать дочь ему, но она отказалась. Тогда он приказал ее брату выйти вперед, а всем остальным приказал встать на колени. В противном случае он угрожал расстрелять всех, кто находится в подвале.
Солдат приказал брату Ольги идти с ним на поиски еды. Они ушли и вернулись через час или два. Солдат сел на пол.
«Люди стали проситься в туалет, и он отпускал их группами по два-три человека», – рассказывает Ольга. После этого все стали укладываться спать. Солдат подошел к ее семье и приказал Ольге идти за ним.
Он привел ее в классную комнату на втором этаже, навел на нее оружие и приказал раздеться. «Он потребовал, чтобы я [занялась с ним оральным сексом], – рассказывает Ольга. – Все это время он держал оружие у моего виска или совал его мне в лицо. Два раза он стрелял в потолок – как он сказал, потому что „у тебя что-то нет мотивации “». Солдат изнасиловал Ольгу, а затем приказал ей сесть на стул.
Она сказала, что она очень замерзла, поскольку в школе не работало отопление, и попросила разрешения одеться. Солдат разрешил ей надеть только верх и запретил надевать штаны или белье. «Пока я одевалась, он рассказал мне, что он русский, что его зовут ... [имя опущено] и что ему 20 лет. Он сказал, что я похожа на его одноклассницу», – рассказывает Ольга.
Солдат велел ей пойти в подвал и забрать свои вещи, чтобы она могла остаться с ним в классной комнате. Она отказалась. «Я знала, что дочь расплачется, если увидит меня», – объясняет Ольга. Солдат достал нож и велел ей делать, как он говорит, если она хочет увидеть своего ребенка. Он еще раз изнасиловал ее, приставил ей нож к горлу и порезал ей шею. Кроме того, он порезал ей щеку и отрезал часть волос. Он ударил ее по лицу книгой и еще несколько раз ладонью. Ольга передала Human Rights Watch фотографии, сделанные 19 и 20 марта, на которых видны порезы и ушибы у нее на шее и на лице.
Примерно в 7 часов утра 14 марта солдат велел Ольге найти ему пачку сигарет. Они вместе спустились на первый этаж. Ольга попросила охранника дать солдату сигарет. Получив сигареты, он ушел.
В тот же день Ольга с семьей пешком дошла до Харькова, где волонтеры оказали ей первую медицинскую помощь. Семью разместили в бомбоубежище. «Мне повезло, что я выжила», – говорит Ольга. Она рассказывает, что сельский совет Малой Рогани связывался с ней и ее матерью и что власти готовят иск, чтобы прокуратура Украины завела уголовное дело.
Помимо этого, сотрудники Human Rights Watch получили информацию по поводу еще трех случаев сексуального насилия со стороны российских военных в селах Черниговской области и в Мариуполе, но не смогли пока найти подтверждения из независимых источников.
Внесудебные расправы и другие насильственные действия
В селе Старый Быков Черниговской области российские военные задержали 27 февраля шесть мужчин и казнили их без суда и следствия. Татьяна, женщина из села Новый Быков, которое расположено напротив Старого Быкова через реку Супой, поговорила с родственниками четырех из убитых. Она рассказала сотрудникам Human Rights Watch, что 27 февраля мост, соединявший Новый Быков со Старым, был взорван, и российские войска начали обстреливать оба села. Затем в Старый Быков вошла колонна российской бронетехники.
«Большинство людей прятались от обстрелов в подвалах, и солдаты стали по очереди обходить дома», – рассказывает Татьяна со слов жителей Старого Быкова. Солдаты забрали из разных домов шестерых мужчин:
Из трех разных семей забрали шестерых мужчин. Одна женщина видела, как забрали [и потом расстреляли] обоих ее сыновей. Там был еще молодой парень по имени Богдан – ему было лет двадцать с чем-то. Я хорошо знаю его мать. Она говорит, что солдаты сказали ей, что сына забирают на допрос, а ей велели ждать около дома. То же самое они говорили и другим семьям. Но на самом деле они забрали этих шестерых мужчин, отвели их на дальний конец села и там расстреляли.
Сотрудники Human Rights Watch отдельно побеседовали с матерью Богдана Викторией. Вот что она рассказывает про события 27 февраля:
У меня забрали сына, Богдана [29 лет], и еще одного родственника, Сашу [39 лет]. Мы прятались [от обстрела] в подвале, поэтому не видели, как это случилось. Богдан с Сашей вышли наружу покурить. Потом прибежал сосед и сказал, что видел, как их и еще нескольких парней забрали.
Виктория выбежала на улицу и стала спрашивать у стоявших на блокпосту российских солдат, что случилось. «Они сказали, чтобы я не волновалась, что их сейчас попугают и отпустят, – рассказывает Виктория. – Мы прошли метров 50 и услышали выстрелы. Было примерно 6.20 вечера».
Виктория говорит, что на следующий день она с сестрой пошла на луг и увидела лежащие возле здания тела:
С одной стороны здания лежали три тела, но Богдана и Саши среди них не было. Мы обошли здание с другой стороны и увидели их [Богдана, Сашу и еще одного мужчину]. Они лежали на земле. Им выстрелили в голову. Руки у них были связаны за спиной. Я осмотрела своего сына. У него в карманах ничего не осталось – ни телефона, ни ключей, ни документов.
Виктория просила у солдат на блокпосту разрешения забрать тела убитых, но они запретили ей трогать их. Сильные обстрелы продолжались еще несколько дней.
Виктория рассказывает, что 7 марта она снова попросила у солдат разрешения забрать тела: «На блокпосту сказали, чтобы мы шли на кладбище, что тела принесут туда... Все [соседи] пришли, собралось человек 75... Мы похоронили их всех в один день, в отдельных могилах».
Виктория говорит, что остальных четырех мужчин, которых похоронили в тот день, звали Владимир (40 лет), Александр (40 лет) и Игорь с Олегом (два брата, 31 год и 33 года).
Татьяна рассказывает, что солдаты еще забрали у жителей все дрова, так что у них не было возможности готовить еду и обогревать дома.
В городе Буча в 30 км к северо-западу от Киева российские военные 4 марта без суда и следствия казнили мужчину и угрожали казнить еще четверых, рассказывает присутствовавшая при казни учительница. Она говорит, что примерно в 7 часов утра услышала выстрелы и увидела, что по улице едет российская бронетехника и четыре «Камаза». Она спряталась с двумя собаками в подвале. Потом она услышала звук разбитого стекла и как кто-то ломает входную дверь. Снаружи [по-русски] кринули: «Быстро выходите – или сейчас бросим гранату».
Женщина закричала, что она в подвале одна, и вышла с поднятыми руками.
«Снаружи стояли трое мужчин – двое [российских] солдат и их командир, – рассказывает женщина. – Они отобрали у меня телефон, порылись в нем, а потом велели мне взять документы и идти с ними». Идя по улице с солдатами, она увидела, что жителей из соседних домов тоже выводят на улицу и заставляют идти с ними. Вот что она рассказывает:
Нас отвели туда, где раньше был «Агробудпостач» [компания, сдающая в аренду складские помещения]. Рядом со зданием там парковка и небольшая площадь. Людей собрали на этой площади. В основном там были женщины, но было и несколько мужчин, кому уже за 50. Там стояли примерно 30 военных. У офицера [на форме] была эмблема [воздушно-десантных войск]. У него был акцент – я поняла, что он откуда-то из западных областей России, может быть, из Пскова. Я сама родилась в России и сразу такие вещи замечаю. Солдаты были все тощие и изможденные.
Женщина рассказывает, что солдаты привели на площадь человек сорок, собрали у всех телефоны, проверили документы и стали спрашивать, кто состоит в теробороне:
Две женщины попросились в туалет. Одна из них была беременная. Я попросилась пойти с ними. Один солдат показал нам дорогу до туалета. Нужно было обойти здание с другой стороны. В самом здании, как я поняла, они устроили штаб. Дом был длинный. С другой стороны мы увидели большую лужу крови.
Женщина рассказывает, что они несколько часов простояли на площади и сильно замерзли:
В какой-то момент привели молодого парня, а потом еще четверых. Солдаты велели им снять ботинки и куртки и встать на колени на обочине. Они задрали им на спине футболки и натянули на головы. Одному из них солдаты выстрелили в затылок. Он упал. Женщины закричали. Четверо других просто стояли на коленях. Командир повернулся к людям на площади и сказал: «Не волнуйтесь. Вы все нормальные. А это – грязь. Мы пришли очистить вас от грязи».
Женщина рассказывает, что их еще несколько часов продержали на площади, а потом развели по домам. Когда она уходила, оставшиеся четверо мужчин все еще стояли на коленях.
По словам женщины, когда 9 марта у нее появилась возможность уехать из города, тело молодого человека так и лежало там, где его убили.
Дмитрий (40 лет) рассказал сотрудникам Human Rights Watch, что он с семьей бежал 7 марта из Бучи. Город сильно обстреливали. По словам Дмитрия, он ничего не знал про гуманитарные коридоры, поэтому километров пять они просто шли, завернувшись в белые простыни и размахивая белыми тряпками, пока не дошли до поселка Ворзель.
Придя в Ворзель, они две ночи прятались в подвале двухэтажного здания вместе с группой местных жителей. Дмитрий рассказывает, что среди них была женщина, раненая в грудь и в ноги. Соседи по подвалу рассказали ему, что ее ранили накануне, когда российские солдаты проводили зачистку и бросили в этот подвал дымовую шашку. Несколько человек запаниковали и выскочили наружу, и российские солдаты открыли по ним огонь. Женщина получила ранения. 14-летнему мальчику, как рассказали Дмитрию сидевшие в подвале люди, российские военные попали в голову, и он умер на месте. Дмитрий говорит, что женщина умерла от ран на следующий день, 8 марта. Вместе с местными жителями он похоронил ее у выхода из бомбоубежища.
В селе Забучье (пригород Ирпеня – города, расположенного к северо-западу от Киева) российские военные 4 марта угрожали расстрелять местного жителя и его сына на месте. Мужчина рассказывает, что 4 марта, когда в село вошли российские войска, он прятался в подвале собственного дома с 10 другими людьми, в том числе его родственниками из Ирпеня. Сотрудники Human Rights Watch отдельно опросили его дочь, и ее свидетельство подтверждает его рассказ. Мужчина говорит, что в дом зашли 13 солдат и начали проводить обыск:
Солдаты начали спрашивать, где мой 34-летний сын, который состоит в территориальной обороне. Он вышел к ним. Они начали спрашивать, кто еще есть в доме. Потом они начали обыскивать дом и перевернули все вверх дном... Когда они нашли у меня во дворе охотничье ружье и бутылку с бензином, они пришли в ярость.
Офицер, который командовал солдатами, сказал: «Выведите их [мужчину и его сына], поставить к дереву и расстрелять». Нас вывели на улицу. Один из солдат начал возражать, сказал, что не нужно нас расстреливать. Нас завели обратно в дом. Сыну велели раздеться догола. Сказали, что будут искать националистические татуировки. Другие солдаты ходили по соседним домам на нашей улице. Ходили к судье (она уехала и заперла дом) и депутату местного совета.
В доме судьи солдаты разбили окно, чтобы забраться внутрь. Мы видели, как они выносят из ее дома тюки с разными вещами. После этого солдаты ушли... Я собрал семью и всех, кто был в подвале, и мы на двух машинах уехали. Жена с сыном и мать, которой 80 лет, живут сейчас у дочки в Ходосовке [село к юго-западу от Киева].
