Но факты фактами, а тут я видел живых людей в тяжелейших ситуациях – с их мужеством и стойкостью, а порой и отчаянием. Джери Лейбер, много лет назад стоявшая у истоков Human Rights Watch и сама работавшая «в поле», в своих мемуарах «Мужество незнакомцев» рассказывает о том, как трудно ей бывало отделить объективность и невозмутимость исследователя от эмпатии, без которого невозможна правозащитная работа:
«Иногда, случается, что я деловито редактирую очередной доклад, вставляю запятые между ‘обезглавлены, изувечены, изнасилованы’, и вдруг чудовищная реальность того, что стоит за текстом, вспыхивает перед глазами, и сердце пронзает боль. И я думаю: ‘Во что же я превратилась?’»
Что происходило в Чечне весной 2017-го? Местные силовики хватали людей, подозреваемых в гомосексуальной ориентации, держали их в секретных тюрьмах, подвергая унижениям, голоду и пыткам.
Несколько человек исчезли, других вернули родственникам полуживыми от побоев. Силовики обставляли это как принудительный «каминг-аут» и недвусмысленно давали понять семье, что такой позор смывается только кровью. Глава республики Рамзан Кадыров не признал факт охоты силовиков на геев, несмотря на убедительные доказательства того, что она была санкционирована на уровне руководства республики. Собственно, он отрицал сам факт существования в Чечне геев. За события 2017-ого года никто не был привлечен к ответственности, так что неудивительно, что на следующий год прошла новая волна задержаний и пыток.
Случившееся в Чечне – это чрезвычайная ситуация, имеющая в то же время косвенное отношение к российскому закону 2013-ого года о запрете «гей-пропаганды». Принятие этого закона спровоцировало взрывной рост гомофобного насилия по всей стране, в том числе со стороны радикальных гомофобных группировок, не стеснявшихся снимать свои нападения и издевательства над геями и выкладывать видео в интернете. Официальное неприятие «нетрадиционных сексуальных отношений» на федеральном уровне закономерно стало сигналом для чеченских властей, что таких людей можно и нужно хватать и подвергать пыткам, да и если они потом бесследно исчезнут, отвечать за это никто не будет.
Фильм «Добро пожаловать в Чечню» прежде всего о людях, которые противостояли этому ужасу, - активистах Российской ЛГБТ-сети, ставшей для многих единственной надеждой на спасение от жестоких преследований. В фильме освещается и судьба лесбиянок, трагедии которых обычно скрыты семьей от посторонних глаз. Родственники контролируют их каждый шаг, и вырваться на волю практически невозможно и крайне рискованно. Одна из героинь фильма – молодая женщина – под угрозой лишиться жизни бежит из дома.
Дэвид Франс с профессионализмом опытного документалиста бесстрастно рассказывает и о кошмаре облав, и о российских активистах, которые вопреки всему пытаются вытаскивать людей из ада.
У Сьюзан Зонтаг в эссе «Смотрим на чужие страдания» есть такие слова: «Фотографии говорят: ‘Вот на что способны человеческие существа, что они порой делают по собственной инициативе – увлеченно и с уверенность в своей правоте. Не забывайте об этом». Фильм Дэвид Франса служит напоминанием того, «на что способны человеческие существа» и почему необходима защита права человека. Он также отдает дань мужеству тех, кто отдает себя помощи незнакомцам.
