(Москва) – В Чечне зафиксирована новая серия незаконных задержаний, избиений и издевательств со стороны местной полиции в отношении мужчин, которых силовики подозревают в гомосексуальности или бисексуальности, заявила сегодня Хьюман Райтс Вотч. Эти нарушения происходят на фоне полной безнаказанности за массовые облавы на геев в Чечне весной 2017 г. Федеральные власти должны обеспечить эффективное расследование нарушений прав граждан по мотивам сексуальной ориентации и привлечение виновных к ответственности.
Хьюман Райтс Вотч проинтервьюировала четверых мужчин, которых в период между декабрем 2018 г. и февралем 2019 г. удерживали от 3 до 20 дней на территории УМВД по г. Грозный. Полицейские били этих людей ногами, избивали палками и полипропиленовыми трубами, трое были подвергнуты пытке электрошоком, один был изнасилован палкой. Рассказы всех четверых в целом подтверждают информацию, содержавшуюся в заявлении в Следственный комитет, которое было подано активистами Российской ЛГБ-сети 29 января 2019 г., в котором сообщалось, что в декабре – январе полицией в Грозном были схвачены и подвергнуты недозволенному обращению 14 мужчин. В заявлении отмечалось, что реальный масштаб задержаний больше.
«По следам весенних облав на геев в Чечне 2017-го года, когда чеченские силовики десятками хватали и пытали мужчин, подозреваемых в гомосексуальности, не произошло ничего, что хотя бы отдаленно напоминало эффективное расследование, – говорит Рейчел Денбер, замдиректора Хьюман Райтс Вотч по Европе и Центральной Азии. – Безнаказанность за те преступления дала толчок новой волне пыток и издевательств со стороны полиции в республике».
Четверо проинтервьюированных нами мужчин заявили, что в полиции от них под пытками требовали выдать геев из их окружения; некоторым с целью идентификации показывали фотографии конкретных людей. Сведения такого рода искали и в их мобильных телефонах.
По словам одного из наших собеседников, полицейские при передаче его семье раскрыли его сексуальную ориентацию и дали понять родственникам, что лучше его в живых не оставлять. Некоторые наши собеседники утверждали, что им известно по меньшей мере еще о двух аналогичных ситуациях. Как минимум в трех известных нам случаях полицейские требовали за освобождение крупную сумму денег.
Двое из четверых, периоды нахождения которых в грозненском УМВД частично совпадают, практически идентично описывали камеру и другие помещения, людей, которые удерживались там с ними, распорядок дня, сотрудников полиции и издевательства, которым подвергались подозреваемые в гомосексуальности. Двое других содержались в других помещениях на территории УМВД: они сходным образом описывали недозволенное обращение и некоторых из тех же полицейских, которые участвовали в пытках и унижениях.
Все четверо заявили, что их не кормили, а доступ к воде был ограничен. По словам троих, полицейские сами сбривали им бороду и волосы на голове либо заставляли задержанных брить друг друга налысо. Через эту процедуру проходили и другие задержанные, которых полицейские подозревали в гомосексуальности.
Издевательства со стороны полиции включали дотошные, унизительные расспросы о личной жизни, гомофобную брань, идентификация их в качестве геев перед другими задержанными, приказы раздеться и т.д. Нескольких человек, которых забрали по подозрению в гомосексуальности, полицейские демонстративно заставляли «работать, как женщины» – мыть туалет и полы, плинтусы и двери в коридоре.
Двое наших собеседников рассказали, что преобладающую часть времени их держали в большой камере на четвертом этаже одного из зданий на территории УМВД, где с ними было около 40 задержанных (предполагаемые наркопотребители, подозреваемые в экстремистских настоениях и др.). За время незаконного содержания под стражей они видели еще пять мужчин, которых забрали в полицию и подвергли жестокому и унижающему достоинство обращению в связи с предполагаемой сексуальной ориентацией.
Еще одного нашего собеседника держали в гараже на территории УМВД, затем – в камере, где было еще 8 – 10 мужчин, один из которых был его знакомым и тоже попал туда из-за предполагаемой сексуальной ориентации. Четвертого собеседника держали в подвале одного.
Как сообщили нам активисты Российской ЛГБТ-сети, полученная ими из различных источников и перекрестно проверенная информация указывает на то, что в декабре – апреле в Чечне полицейские забрали по меньшей мере 23 человека, подозреваемых в гомосексуальности. Из них по меньшей мере 18 содержались в грозненском УМВД.
Хьюман Райтс Вотч не имеет возможности точно оценить общее число задержанных в рамках новой волны преследований геев в Чечне. Нами не выявлено признаков того, что эти задержания были развернуты с подачи руководства республики, как это было весной 2017 г. Однако наши исследователи установили, что занимавшиеся этим сотрудники полиции никоим образом не опасались подвергать людей незаконному задержанию инкоммуникадо, издеваться над ними и пытать из-за их предполагаемой сексуальной ориентации.
В самом руководстве Чечни сообщения о новой облаве на геев опровергают. В январе Альви Каримов, пресс-секретарь главы республики Рамзана Кадырова, заявил Интерфаксу: «Это абсолютная ложь… Никаких задержаний по признакам сексуальной ориентации в указанные периоды в Чеченской Республике не было и не могло быть».
Федеральный центр заявления о новой волне преследований геев в Чечне не комментировал. Эффективного расследования по январскому заявлению Игоря Кочеткова проведено не было. Как сообщил нам сам Кочетков, СКР просто переслал его заявление в Чечню, следственные органы которой в марте письменно запросили у него «дополнительную информацию». По словам Кочеткова, Российская ЛГБТ-сеть не взаимодействовала с официальными лицами ЧР и указала в своем заявлении в СКР, что в условиях беззакония и безнаказанности в республике расследование должно проводиться на федеральном уровне.
Несмотря на широкий международный резонанс и вопреки обещаниям федерального центра расследовать облавы на геев в Чечне весной 2017 г., никаких мер для этого принято не было. Уголовное дело по заявлению осенью 2017 г. пострадавшего в связи с этими событиями русского мужчины, находившегося весной в Чечне и попавшего под облаву, не возбуждалось; несмотря на неоднократные просьбы, в предоставлении госзащиты ему было отказано. В мае 2018 г. министр юстиции Александр Коновалов заявил в Совете ООН по правам человека, что российским властям «не удалось не только подтвердить наличие фактов нарушений этих прав, но даже найти в Чечне представителей ЛГБТ-сообщества».
В ноябре 2018 г. 16 государств – членов ОБСЕ задействовали «Московский механизм» и назначили эксперта для проверки заявлений о нарушениях прав человека в Чечне, в том числе в контексте преследований геев. В декабре он представил Постоянному совету ОБСЕ свой доклад, в котором содержался вывод о том, что власти Чечни преследуют ЛГБТ, нападают на правозащитников, практикуют пытки и совершают другие грубейшие нарушения, в то время как федеральный центр, «как представляется, принимает скорее сторону нарушителей, нежели пострадавших».
В марте 30 стран поддержали в Совете ООН по правам человека совместное заявление с выражением глубокой озабоченности сообщениями о преследованиях ЛГБТ в Чечне и с призывом провести тщательное и беспристрастное расследование.
Международные партнеры России, включая Евросоюз и отдельных его членов, Канаду и США, должны требовать от Москвы тщательного расследования заявлений о пытках и привлечения виновных к ответственности. Они также должны оперативно предоставлять убежище пострадавшим и лицам, находящимся под угрозой преследований.
«Российские власти должны незамедлительно расследовать заявления о новой волне пыток и издевательств со стороны полиции в Чечне в отношении подозреваемых в гомосексуальности мужчин, и наконец провести эффективное расследование облав весны 2017-го года, - говорит Рейчел Денбер. –“Эти расследования должны проводиться на федеральном уровне и с гарантиями безопасности пострадавшим и свидетелям, которые готовы дать показания, а также их семьям. В противном случае можно ожидать все новых витков этих чудовищных нарушений».
Подробности изученных нами ситуаций приводятся ниже.
Хьюман Райтс Вотч проинтервьюировала четверых мужчин, незаконно удерживающихся полицией в Грозном и подвергавшихся пыткам и жестокому и унижающему человеческое достоинство обращению. Интервью проводились в феврале и марте, с каждым отдельно в безопасной обстановке, после того как эти люди уехали из Чечни. В интересах безопасности наших источников и их семей имена собеседников изменены, и многие детали не разглашаются.
В чеченском обществе – преимущественно мусульманском и консервативном – гомосексуальность считается пороком, которое тяжким пятном ложится на честь рода. Эта установка активно поддерживается руководством республики, представители которого публично оправдывают «убийства чести» в отношении гомосексуальных и бисексуальных мужчин.
«Анзор», 29 лет
В январе 2019 г. Анзора семь дней незаконно удерживали на территории грозненского УМВД. Там сотрудники полиции избивали его и пытали электрошоком, издевались, заставляли выполнять работу, рассматривавшуюся как унизительную, работу и подвергали другим вилам жестокого и унижающего достоинство обращения. По его словам, одновременно с ним на территории УМВД удерживались и подвергались пыткам по меньшей мере еще шесть человек, подозреваемых в гомосексуальности.
Полицейские забрали Анзора из дома под предлогом того, что им нужно было допросить его в связи с неким преступлением. В последний момент он «все потер на телефоне и переформатировал карточку». Телефон у него забрал уже в машине один из полицейских. Анзора привезли на территорию грозненского УМВД и завели в кабинет одного из руководящих сотрудников на четвертом этаже, где несколько полицейских подвергли его допросу, который сопровождался побоями и пытками током:
Они орали. Один начал избивать меня ногами, я на пол упал, на живот… Потом другой стал бить палкой, ниже пояса, сильно бил, минут пять. Потом поставили на колени, прицепили к большим пальцам металлические защепки [провода были подключены к генератору тока], и один стал крутить ручку [генератора]: сначала медленно, потом все быстрее и быстрее… При каждом обороте у меня руки подлетали, боль невыносимая через них проходила. … Он прекратил только тогда, когда я закричал, что сейчас сердце лопнет… Когда сеяли защепки, руки были тяжелые, онемевшие все.
От Анзора требовали сознаться в том, что он гей, и назвать своего партнера. Судя по всему, у полиции была информация по Анзору и его партнеру, в том числе об обстоятельствах их последней встречи. Полицейские также показывали Анзору фотографии других мужчин, которых они считали геями, спрашивали, знает ли он их и т.д.
В туалете полицейские сбрили Анзору бороду и отвели в большую камеру за железной дверью в конце коридора. Там было около 40 человек. Один из них, «Ваха», сидел в углу отдельно от остальных:
Когда меня туда привели, один из полицейских сказал: «Еще одного голубого привезли». Другой говорит: «Чтобы тому не одиноко было». Все заржали. Тот [другой] в углу скорчился. … Остальные а остальные там сидели – наркоманы, сирийцы [предполагаемые джихадисты].
В тот же день в УМВД привезли знакомого Анзора – Асланбека:
Я понял, что его взяли, еще до того, как в камеру завели. По голосу узнал, по крикам, когда его пытали: крики слышно было. Потом его в камеру закинули …, он совсем плох был и за бок держался… Рядом со мной сел. Его когда допрашивали – как со мной – показывали фото геев, спрашивали, знакомы ли …
Анзор рассказал, как полицейские избивали и унижали его и Асланбека на глазах у других задержанных:
Их [полицейских] трое или пятеро тогда вошли, точно не помню, помню только, что у одного, Мага его звали, в руке была палка с черной ручкой. Орали: «Где голубые»? Велели [нам с Асланбеком] встать. Унижать нас стали, словесно, педиками называли, спрашивали, кто из нас активный, а кто пассивный, получаем ли мы удовольствие [от секса между мужчинами]. А все заключенные смотрели. … Били [нас] по голове палками. … Потом ушли, зашли еще трое сотрудников. Так группами и заходили, долго: маленькими группами, большими. … Развлекались так, издеваясь над нами, избивая.
На следующий день полицейские заставили Анзора, Асланбека и Ваху мыть туалет, пол и двери в коридоре (некоторые были опечатаны). Сотрудники издевались надними , обрили всем троим головы, опять допрашивали Анзора и Асланбека, сопровождая это пинками и ударами палок.
На третий день в УМВД привезли еще двух предполашаемых геев: «Хусейна», с которым Анзор был лично знаком, и «Рустема», с которым Анзор знаком не был. Полицейские заставили Анзора встать, спустить штаны и показать синяки на ягодицах и бедрах. Хусейну сказали: «Если нестанешь говорить, с тобой также будет». После этого Анзору велели обрить Хусейну голову. Ближе к концу дня из камеры вывели Ваху, назад он так и не вернулся. Анзор слышал разговор полицейских, которые говорили, что Ваху передали отдали его родственникам.
На четвертый день привезли еще двух предполагаемых геев, полицейские заставили Анзора обрить им головы. Новичков посадили в другую камеру на том же этаже, и Анзор их больше не видел.
Первые четыре дня Анзору и другим предполагаемым геям из большой камеры не разрешали молиться с остальными задержанными, полицейские не давали им ни есть, ни пить. Доступ к воде у них был только раз в день, когда их выводили мыть туалет и пол.
На пятый день всех предполагаемых геев перевели в небольшую отдельную камеру. Незадолго до того трое полицейских отвели Анзора и Асланбека в гараж напротив главного здания. Там обоим приказали раздеться, поставили на корточки у стены, стали бить по голове и ягодицам и подвергли другим пыткам и издевательствам. После этого обоих отволокли обратно в изолятор. Вечером того же дня Асланбека передали отцу.
На седьмой день в УМВД пригласили родственников Анзора и имама. В их присутствии полицейские публично назвали Анзора геем, стыдили его самого и его отца, говорили, что они «запятнали» честь рода. В итоге Анзора отпустили из полиции, передав его отцу. Через несколько дней он уехал из Чечни.
«Хусейн», 24 года
Хусейн, который часть времени содержался в грозненском УМВД вместе с Анзором, в отдельном интервью рассказал Хьюман Райтс Вотч о перенесенных пытках и издевательствах. Приведенное им описание камеры и другие детали во многом совпадают с тем, о чем рассказывал Анзор. Он также заявил, что видел синяки на теле еще одного задержанного.
По словам Хусейна, полицейские применяли физическое насилие к нему лично и к другим предполагаемым геям и требовали от него, чтобы он назвал других предполагаемых геев. Он утверждает, что его били по ягодицам, резали и били по тыльной стороне рук, а также били по голове полипропиленовой трубой: «Они хотели сведения на других геев, хотели адреса».
Полицейские заставляли другого задержанного обрить Хусейну голову: «У меня вся голова была в синяках: и спереди, и сзади».
«Мовсар», 20 лет
Мовсара забрали в декабре 2018 г. и 20 дней продержали на территории грозненского УМВД, подвергая его неоднократным побоям, в том числе с подвешиванием вверх ногами, и пытке током.
Мовсар рассказал, что несколько лет прожил за пределами Чечни и приехал в Грозный гостем на свадьбу к родственникам. В тот вечер на квартире родственника он встретился с мужчиной, с которым только что познакомился через мобильное приложение. Примерно через полчаса после ухода этого мужчины в дверь постучал человек, назвавшийся участковым. «Ну, я открыл. Вижу трех здоровых мужиков. Тут я и понял, … это подстава», - рассказал Мовсар.
Эти люди отвезли Мовсара в гараж на территории грозненского УМВД. Посадили на стул, один говорит: «Не хочешь пыток – назови [геев], кого знаешь». Когда Мовсар сказал, что никого не знает, ему скотчем примотали к стулу руки и ноги и принесли устройство, которое он описал как электрошокер. К указательному и среднему пальцам Мовсара прикрепили провода с помощью «защепок» и стали крутить ручку.
Чтобы заглушить крики, Мовсару в какой-то момент заткнули рот тряпкой. После 10 – 15 минут пытки ему велели «подумать», приковав наручниками к батарее в одном из помещений гаража. В том же помещении на полу лежал еще один прикованный к батарее человек, которому на вид было за тридцать. На голенях у него Мовсар видел синяки. Этот человек не сказал, почему его там держат, сообщив только, что он здесь уже неделю.
Предположительно утром следующего дня (оба окна в помещении были завешаны наглухо, и Мовсар не мог точно ориентироваться во времени), двое из захвативших его лиц отвели Мовсара в основное помещение гаража: «Оскорблять меня стали, [спрашивали]: ‘Потрахался ночью? Хочешь, чтобы мы тебя еще пытали?’» Затем Мовсару подвели провода к мочкам ушей и стали бить током, от чего он несколько раз падал со стула. По словам Мовсара, он «не мог удержаться».
На одной стороне ямы в центре гаража была стойка с цепью и кнопкой. Мовсару накинули на ноги цепь, нажали кнопку и подняли его вниз головой, после чего стали бить по икрам металлическим ломиком: «У меня кровь из носа пошла. Кричал. Вырубился, очнулся – лежу на бетонном полу».
Двумя днями позже Мовсара отвели в кабинет начальника уголовного розыска на втором этаже главного здания комплекса УМВД. В присутствии четырех полицейских начальник спросил его: «Почему ты не говоришь нам, кого знаешь, педик?»
Затем Мовсара отвели в одну из камер изолятора на первом этаже, где было 8 – 10 человек. Вскоре в ту же камеру посадили знакомого Мовсара, которого также взяли в связи с предполагаемой сексуальной ориентацией. Они были единственными предполагаемыми геями в этой камере. Больше Мовсара ни допросам, ни пыткам не подвергали. Ближе к концу декабря его отпустили, пригрозив убить, если он расскажет кому-нибудь о том, что с ним произошло.
По словам Мовсара, он приходил в себя после пережитого у родственников за пределами Чечни: «Я был как мясо. У меня до сих пор сзади на левой голени три-четыре шрама».
«Альберт», 25 лет
В начале февраля 2019 г. коллеги по работе в Грозном сообщили Альберту, что за ним приходили «люди в черном». Опасаясь за свою безопасность, он на несколько дней выехал из Чечни, сменил SIM-карту, а приехав назад в Грозный, некоторое время жил у знакомого, но в конце концов вернулся на работу и к себе домой.
В конце февраля к нему в квартиру пришли четверо: «Я сразу понял, кто они. Сталиорать: мы все знаем, геи, педики. … Я – в отказ. Начали меня бить, вопросы задавать, говорили, чтобы я других [геев] назвал».
Пришедшие забрали у Альберта телефон, посадили его в машину с полицейскими номерами и отвезли в грозненское УМВД. Там его завели в кабинет на втором этаже, человек, который, по словам Альберта, «был похож на главного», говорит: «Ты знаешь, почему ты здесь! … Рано или поздно расколешься!»
Этот «начальник» приказал отвести Альберта в подвал, где двое из забравших Альберта людей избили его трубой:
Оскорбляли меня, говорили, чтобы «выдал других, таких, как ты. Мы знаем, что ты голубой, говори уже. Рано или поздно все равно выясним, всех сломаем». [В итоге] я упал, меня там бросили. Примерно через час принесли штуковину, похожа на старый телефон. Посадили меня на стул, … стали ручку крутить, от этого у тебя руки судорогой сводит… Боль неописуемая. Это минут 15 продолжалось, с перерывами.
Альберт три дня провел в подвале один, спал на полу на куске картона. Ему приносили воду, но не кормили. 2 марта его отвели в кабинет на втором этаже, сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, задали несколько вопросов о месте учебы и жительства, после чего посадили в машину с обычными номерами и отвезли домой. Альберт связывает свое освобождение с вмешательством его друзей со связями.
Первый день после освобождения Альберт «не мог пошевелиться» и восстанавливался медленно. По его словам, у него были синяки на руках, спине и сзади на бедрах. Синяки довольно быстро сошли, но даже спустя месяц он не мог свободно двигать руками.
Угрозы в адрес известного активиста за права ЛГБТ
29 января, в тот же день, когда Игорь Кочетков из Российской ЛГБТ-сети обратился в СКР с заявлением о новых преследованиях геев в Чечне, в сети разошлось видео с прямыми угрозами в его адрес. Изначально оно было размещено на YouTube, впоследствии было удалено администрацией ресурса. На видео представитель оргкомитета «Ноев ковчег» Али Басханов называет Кочеткова «тварью» и «сыном дьявола» и предупреждает, что если тот «не остановится и не оставит в покое Чеченскую Республику», то это станет для него «конечной остановкой».
30 января Кочетков направил заявление об угрозах в МВД онлайн. Через неделю ему перезвонили и попросили уточнить его место жительства и место совершения правонарушения. «Я сказал, что живу в Петербурге, а видео в интернете, и это очевидно из заявления. Вот и весь разговор», - сказал Кочетков.
По факту бездействия в связи с его заявлением Кочетков подал на полицию в суд. 25 марта суд первой инстанции в Санкт-Петербурге удовлетворил его иск, на момент подготовки этого материала дело находилось в апелляционной инстанции на обжаловании.
