Сцена, развернувшаяся у Ташкентского городского суда, где идет слушание по делу двух журналистов, вместила в себя одновременно нотки радости и грусти. К рядам узбекских правозащитников, так долго подвергавшихся гонениям при покойном Каримове, присоединились местные и международные журналисты и представители дипкорпуса. В толпе царила атмосфера встречи единомышленников: выразить свою солидарность с подсудимым пришли такие недавно освобожденные активисты и журналисты, как Акзам Тургунов и Мухаммад Бекджанов.
Сотрудники Хьюман Райтс Вотч, для которых это стало первой за многие годы возможностью лично присутствовать на процессе, в зале судебного заседания присутствовали наряду с главным редактором информагентства «Фергана» Даниилом Кисловым, которому в течение 14 лет был закрыт въезд в страну, и с репортерами официально зарегистрированных в Узбекистане информресурсов Газета.uz и Kun.uz, само присутствие которых еще два года назад было бы невозможно себе представить.
После обмена дружескими объятиями и приветствиями, мы все вынуждены были вспомнить о причине, собравшей нас всех вместе. В сентябре служба госбезопасности задержала независимого журналиста Бобомурода Абдуллаева, подвергшегося пыткам, сейчас ему вменяются политически мотивированные обвинения в «заговоре с целью свержения конституционного строя». По тому же делу позднее были задержаны блогер Хаёт Насреддинов и еще два человека, по меньшей мере двое из них подверглись пыткам. Абдуллаев в суде рассказал, как сотрудники СНБ держали его в камере без одежды, сутками не давали спать, били компьютерным кабелем и угрожали изнасиловать его жену и дочь. Его история стала отрезвляющим свидетельством того, что грубейшие нарушения продолжаются, несмотря на обозначенный руководством страны курс на реформы.
Наша встреча-воссоединение в Ташкенте стала еще одним признаком робкой оттепели, которая наблюдается с момента прихода к власти Шавката Мирзиёва полтора года назад. Новый президент дал старт нескольким ключевым реформам, освободив, как минимум, 26 политзаключенных и ослабив ограничения на свободу ассоциации и свободу выражения мнений.
В отличие от судебных процессов каримовской эры судья, не прерывая, разрешал подсудимым давать показания, напоминал о презумпции невиновности и удовлетворил ходатайство защиты о назначении независимого освидетельствования Абдуллаева на предмет следов пыток. Но, как и в прежние времена, медицинское освидетельствование не подтвердило признаков пыток, удобно проигнорировав реальные даты пребывания Абдуллаева под стражей в СНБ.
Исход этого дела, которое станет решающей проверкой истинного отношения к свободе слова в послекаримовском Узбекистане, едва ли можно сегодня предсказать с уверенностью, но тот факт, что многие из нас стали свидетелями происходящего, все-же вселяет в нас надежду.
