Россия: Отменить Обвинительный Приговор Алефтине Хориняк и Лидии Табаринцевой

Перевод с английского

11 июня 2013 г.

Генеральному прокурору

Российской Федерации

Ю.Я.Чайке

Уважаемый Юрий Яковлевич!

От лица Хьюман Райтс Вотч выражаю обеспокоенность в связи с вынесением 20 мая 2013 г. обвинительного приговора Алевтине Хориняк и Лидии Табаринцевой по делу о незаконном обороте сильнодействующих веществ (часть 3 статьи 234 УК РФ) и подделке документов (часть 2 статьи 327 УК РФ). Обвинения связаны с оказанием фигурантами помощи онкобольному в терминальной стадии Виктору Сечину, страдающему хроническим болевым синдромом, в получении опиоидных анальгетиков. Хьюман Райтс Вотч считает применение уголовных санкций в данном случае избыточным и чреватым нарушением международных норм о правах человека. Настоятельно призываем Генеральную прокуратуру поддержать кассационные жалобы Хориняк и Табаринцевой в Красноярский краевой суд об отмене обвинительного приговора и прекращении уголовного преследования.

Как следует из судебных документов первой инстанции, Сечин с детства страдал мышечной дистрофией и не мог ходить. В 2007 г. у него диагностировали рак. К концу 2008 г. онкологическое заболевание перешло в терминальную стадию, и ему потребовались сильнодействующие анальгетики для снятия хронической сильной боли. Лечащий врач Сечина выписал несколько обезболивающих препаратов, в том числе трамадол – опиоидный анальгетик, эффективный при умеренной боли. Сечин получал медицинские услуги и лекарства бесплатно в рамках государственной льготной программы помощи малообеспеченным гражданам.

По словам адвоката Хориняк и Табаринцевой из показаний лечащего врача Виктора Сечина[1]следует, что в конце апреля 2009 г. в аптеке при поликлинике по месту жительства Сечина (входит в аптечную сеть «Губернские аптеки») закончился запас льготного трамадола. При этом в других аптеках сети имелся запас платного трамадола. Лечащий врач Сечина отказлась выписывать ему рецепт на покупку платного трамадола, поскольку Сечин имел право на бесплатное обеспечение лекарствами. В результате следующий рецепт на трамадол Сечин получил только в конце мая 2009 г., когда в местную аптеку поступил льготный трамадол.

Это имело драматические последствия для Сечина, обреченного на сильные боли без доступа к достаточно сильнодействующим препаратам для ее облегчения. На суде 23 июля 2012 г выступавший свидетелем социальный работник показал: «С.В.Р. испытывал сильные боли, он просто лежал и умирал. Жалко было на него смотреть».[2]

Будучи не в силах выносить боль, Сечин попросил помочь достать трамадол знакомого врача - доктора Хориняк, которая в течение многих лет наблюдала его. Руководствуясь клятвой Гиппократа, Хориняк выписала Сечину два рецепта. Препарат был выкуплен Лидией Табаринцевой, и Сечину хватило его до конца мая, когда его участковый терапевт возобновила выписку рецептов на льготный трамадол.

В 2011 г. Сечин умер от рака. В том же году Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков обнаружила рецепты за подписью Хориняк и возбудила уголовное дело в отношении нее и Табаринцевой. Октябрьский районный суд Красноярска признал, что рецепты были выписаны и реализованы с нарушением установленного порядка, и приговорил обеих к штрафу по 15 тыс. рублей.

В рамках глобальной программы HRWо праве на паллиативную помощь мы изучаем ситуацию с доступностью сильных обезболивающих средств в России с 2010 г. Наши исследования показывают, что регулирование медицинского использования контролируемых препаратов в России забюрократизировано и избыточно обременительно, что препятствует их надлежащему назначению и затрудняет доступ к ним для пациентов. Через некоторое время мы планируем опубликовать доклад по этой теме. Российское наркорегулирование - одно из самых жестких в мире и простирается намного шире, чем того требует международное право. В России жестко регламентирован не только оборот морфина и других сопоставимых препаратов, но и трамадола – более слабого опиоида, который в мире не относится к контролируемым препаратам.

Международное право налагает на государство обязательства по регулированию наличия и доступности сильнодействующих опиоидных препаратов, таких как морфин, с целью предупреждения их ненадлежащего использования и попадания в незаконный оборот. Однако наркорегулирование должно постоянно соотноситься с обязанностью по обеспечению наличия опиоидов для медицинских целей – в соответствии с правом на здоровье, как оно понимается в международном праве.[3]Например, Россия является участником Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., который признает право каждого человека на «наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья».[4]Паллиативная помощь является неотъемлемой составляющей здравоохранения, и государство обязано воздерживаться от введения мер, произвольно ограничивающих оказание паллиативной помощи.[5]Хьюман Райтс Вотч считает, что это обязательство требует от государства обеспечивать, чтобы национальное наркорегулирование не ограничивало без необходимости, следовательно – произвольно, наличие и доступность основных препаратов, применяемых при паллиативной помощи, таких как опиоиды. В данном случае законы и политика государства не только лишили Сечина доступа к жизненно необходимому анальгетику, который был показан при его состоянии и на который он имел законное право, но и привели к уголовному преследованию работников здравоохранения за предоставление такого препарата в медицинских целях. Это явно противоречит обязательствам России в области права на здоровье.

Обстоятельства данного дела также свидетельствуют о том, что в силу действующего наркорегулирования Сечин был вынужден без необходимости страдать от сильной боли. Такие страдания, в случае если они достаточно тяжелы и если государство осведомлено о них и в силах принять разумные меры по их предупреждению, могут приравниваться к жестокому, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. Спецдокладчик по пыткам в своем докладе Совету ООН по правам человека указывал: «Фактический отказ в доступе к обезболивающим средствам, если это причиняет сильную боль и страдания, является жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство обращением или наказанием».[6]В данном деле и Хориняк, и Табаринцева подвергаются уголовному преследованию за то, что они вмешались в ситуацию, чтобы не допустить без необходимости острой боли и сильных страданий.

Хориняк и Табаринцева могли нарушить букву российского наркорегулирования, однако в своих действиях они руководствовались гуманными соображениями необходимости помочь пациенту с законными медицинскими нуждами, который был лишен доступа к медикаментам в силу произвольных бюрократических обстоятельств. Хориняк, как врач, считала своим долгом помочь Сечину, и ее действия – это не что иное, как попытка исправить ситуацию, в которой права больного нарушались. Обвинение не представило никаких доказательств того, что Хориняк и Табаринцева извлекли личную выгоду из назначения и покупки трамадола для Сечина и что какое-либо количество этого препарата было использовано не по назначению или попало в незаконный оборот. В силу этого мы считаем уголовное преследование и обвинительный приговор обеим несоразмерными и нарушающими международные нормы о правах человека.

Настоятельно призываем Вас поддержать кассационные жалобы Хориняк и Табаринцевой в Красноярском краевом суде об отмене обвинительного приговора Октябрьского районного суда.

Искренне Ваш

Хью Уильямсон

исполнительный директор

Отделения Хьюман Райтс Вотч по Европе и Центральной Азии