Обновление: 29 сентября Верховный суд Республики Карелия отменил приговор суда первой инстанции и увеличил наказание Юрию Дмитриеву с 3,5 до 13 лет лишения свободы в колонии строгого режима.
Обновление: 22 июля Петрозаводский городской суд приговорил Юрия Дмитриева к 3,5 годам колонии строгого режима по обвинению в насильственных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетней.
(Москва) – Контекст уголовного дела против российского историка и правозащитника Юрия Дмитриева дает все основания считать обвинения надуманными и политически мотивированными, имеющими прямое отношение к его правозащитной деятельности, заявила сегодня Human Rights Watch.
22 июля 2020 г. в Петрозаводске ожидается вынесение Дмитриеву приговора по делу о насильственных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетней. Юрий Дмитриев известен своими исследованиями массовых захоронений жертв сталинских репрессий и ранее возглавлял карельское отделение общества «Мемориал». Обвинение запросило для него 15 лет лишения свободы.
«К заявлениям о сексуальном насилии в отношении ребенка необходимо относиться предельно серьезно, но нельзя забывать и процессуальных гарантиях для обвиняемого, - говорит Хью Уильямсон, директор Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии. – Нас тревожит возможность того, что со стороны властей может иметь место недобросовестное стремление под предлогом защиты приемной дочери Дмитриева скомпрометировать самого историка и правозащитника, необратимо запятнав его имя такой уголовной статьей».
По версии обвинения, Дмитриев занимался изготовлением детской порнографии и совершал развратные действия в отношении его приемной дочери 2005 года рождения. В качестве доказательств следствие ссылается на обнаруженные в компьютере правозащитника фотографии девочки без одежды в возрасте четырех, пяти и семи лет и на ощупывание ее Дмитриевым в восьмилетнем возрасте, что обвинение квалифицирует как развратные действия. Дмитриев с его на тот момент супругой взяли приемную дочь из дома ребенка в трехлетнем возрасте.
В суде Дмитриев объяснил, что на момент удочерения девочка была истощенной, страдала рядом заболеваний, и он фотографировал ее, чтобы зафиксировать улучшение ее физического состояния. Из его показаний, которые оказались в распоряжении «Новой газеты», следует, что в восьмилетнем возрасте, когда у дочери появился энурез (подтвержденный медицинскими документами), он периодически ощупывал ее нижнее белье, чтобы убедиться в его сухости.
Первый раз Юрия Дмитриева арестовали в декабре 2016 г. по делу о детской порнографии, к которому позднее добавились обвинения в развратных действиях в отношении несовершеннолетнего без применения насилия, основанные исключительно на фотографиях, и в «незаконном хранении частей огнестрельного оружия», поскольку в квартире нашли детали старого охотничьего карабина. В 2017 г. экспертиза, проведенная в предложенном прокуратурой учреждении, не нашла в фотографиях никаких признаков порнографии.
Дмитриев провел год в СИЗО и месяц – в психиатрической больнице в Москве, куда его отправили на освидетельствование, по итогам которого никаких признаков сексуальной патологии выявлено не было. Обвиняемого выпустили до приговора под подписку о невыезде.
В апреле 2018 г. Петрозаводский городской суд оправдал Дмитриева по обвинениям о детской порнографии и развратных действиях, приговорив к двум с половиной годам ограничения свободы по «оружейной» статье. Оправдательные приговоры по уголовным делам в практике российских уголовных судов выносятся крайне редко, менее чем в одном проценте случаев.
Уже в июне того же года Верховный суд Карелии отменил приговор, и вскоре Дмитриев был вновь арестован на основании полученных местным следственным комитетом вскоре после его оправдания показаний его приемной дочери, которой было 12 лет. На тот момент девочка, с трехлетнего возраста и до декабря 2016 жила с Юрием Дмитриевым и много общалась с двумя его взрослыми детьми и малолетними внуками, была передана под опеку своей бабушке.
По информации «Мемориала» «Новой газеты», после оправдательного приговора в апреле 2018 г. бабушка внезапно прекратила контакты девочки с семьей и друзьями Дмитриева. Во время той самой беседы со следователем в июне 2018 г. следователь задавал девочке наводящие вопросы в присутствии бабушки и, как представляется, подводил ребенка к нужным ответам на вопросы об ощупывании.
Как и во многих других странах, дела о сексуальных посягательствах рассматриваются российскими судами в закрытом режиме в интересах обеспечения приватности и безопасности потерпевшей стороны.
Уголовное преследование Юрия Дмитриева происходит на фоне разворота российских властей в сторону приглушения тематики сталинских репрессий, поддержки националистически настроенных групп, атакующих тех, кто посвятил жизнь восстановлению исторической правды о ГУЛАГе, и очернения независимых организаций, занимающихся расследованием преступлений сталинизма и увековечиванием памяти жертв репрессий. На такие группы теперь навешивают ярлыки «иностранных агентов» и «переписывателей истории». Этот разворот стал особенно заметным в 2014 г. после оккупации Крыма и начала вооруженного конфликта в Донбассе, в котором Россия поддерживает антиправительственные силы.
Среди российских групп, заклеймённых властями в качестве «иностранных агентов», оказалось и общество «Мемориал», изначально созданное именно для расследования преступлений сталинизма и увековечивания памяти жертв политических репрессий. Юрий Дмитриев возглавлял карельское отделение «Мемориала».
В 1997 г., изучая сталинские репрессии в Карелии, Дмитриев обнаружил в Сандармохе массовое захоронение примерно 7 тыс. расстрелянных в период «Большого террора» 1937-38 гг.
Историк и его коллеги стали ежегодно проводить памятные мероприятия, на которые приезжали и делегации из-за рубежа, в том числе из Польши и Украины (захоронение было интернациональным). За полгода до ареста в декабре 2016 г. Дмитриев говорил родственникам и коллегам, что чувствует слежку и его телефон, возможно, прослушивают. За два дня до ареста его вызвали в полицию, не объясняя, с какой целью. Дмитриев, вернувшись домой, он понял, что в квартире кто-то побывал. Об этом он заявил об этом на следствии, но никакой реакции не последовало.
Коллеги Дмитриева рассказывали, что в 2016 г. по местным администрациям прошло указание не ездить на дни памяти в Сандармох. В том же году, еще до ареста, историки из Петрозаводского госуниверситета начали продвигать теорию о том, что в Сандармохе лежат останки советских военнопленных, расстрелянных финнами во время советско-финской войны 1939-1940 г. и что вопросу о жертвах сталинских репрессий придается гипертрофированное звучание. Несмотря на отсутствие доказательств этой версии, она получила широкий отклик в государственных и провластных СМИ.
В 2018 г. Российское военно-историческое общество начало раскопки в Сандармохе с целью подтвердить версию о советских военнопленных. В апреле 2019 г. карельский Минкульт в адресованном военным историкам письме о желательности проведения раскопок указывал, что «идея о захоронении в урочище ‘Сандармох’ жертв политических репрессий активно используется рядом стран в деструктивных информационно-пропагандистских акциях в сфере исторического сознания» и что «спекуляции вокруг событий в урочище ‘Сандармох’ не только наносят ущерб международному имиджу России, … но и становятся консолидирующим фактором для антиправительственных сил в России».
Сандармох не единственный объект исторической памяти, который российские власти пытаются переформатировать. Государство поэтапно перехватило контроль над единственным сохранившимся сталинским лагерем Пермь-36, который превратил в музей и многие годы курировал пермский «Мемориал». Музей был «переформатирован» с целью более «сбалансированного» отражения истории ГУЛАГа. В 2015 г. посвященная лагерю музейная экспозиция была закрыта после того, как АНО «Пермь-36», которая выступала в качестве дирекции, объявили «иностранным агентом».
За последнее время российские власти неоднократно использовали сфабрикованные обвинения, связанные с наркотиками, и другие надуманные уголовные дела для дискредитации и принуждения к молчанию журналистов и правозащитников.
«Характер и момент дела Дмитриева указывают на то, что власти пытаются таким образом запятнать репутацию правозащитника и «Мемориала» в целом», - говорит Хью Уильямсон. Власти стремятся дискредитировать проекты по увековечиванию памяти жертв сталинизма, которые противоречат сегодняшней официальной версии истории этого периода, отмечает Human Rights Watch.
