(Нью-Йорк) — Российский закон о «гей-пропаганде» неблагоприятно сказывается на молодежи из числа лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров (ЛГБТ), —заявляет Хьюман Райтс Вотч в опубликованном сегодня докладе. Принятый в 2013 году закон привел к дальнейшей эскалации и без того враждебного отношения к ЛГБТ- сообществу в России и перекрыл кислород для ЛГБТ-инклюзивного образования и служб помощи, что пагубно сказывается на детях.
В 92-страничном докладе «Без поддержки: закон Российской Федерации о ‘гей-пропаганде’ ставит под удар ЛГБТ-молодежь» зафиксированы свидетельства разрушительного воздействия закона о «гей-пропаганде» на ЛГБТ-детей. Исследователи Хьюман Райтс Вотч провели интервью с ЛГБТ-подростками и специалистами в области психического здоровья в различных городах и селах России с целью изучения повседневной жизни детей дома, в школе и в других общественных местах, их возможностей получения надежной и достоверной информации о себе, а также консультаций и прочей поддержки.
«Российский закон о “гей-пропаганде” наносит вред молодежи, лишая ее доступа к жизненно важной информации, — заявил Майкл Гарсия Боченек, старший специалист Отделения по правам ребенка Хьюман Райтс Вотч. — В условиях острой социальной враждебности по отношению к ЛГБТ-сообществу в России, закон фактически не позволяет специалистам и медицинским учреждениям в области психического здоровья оказывать психологическую помощь детям, ищущим ответы на вопросы о сексуальной ориентации и гендерной идентичности».
Закон о «гей-пропаганде», официально именуемый законом о «защите детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей», запрещает «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних». Ни для кого не секрет, что эта формулировка в реальности означает запрет на предоставление детям доступа к позитивной информации о жизни ЛГБТ. Запрет распространяется, среди прочего, на печатную, телевизионную, радио и интернет информацию.
Хьюман Райтс Вотч пришла к заключению, что лишая детей доступа к необходимой информации и поощряя стигматизацию ЛГБТ-детей и их семей, закон напрямую вредит детям.
Закон 2013 года способствовал росту стигматизации, преследований и насилия в отношении ЛГБТ в России. Под эгидой этого закона власти закрывали сетевые информационные ресурсы и справочные службы по вопросам психического здоровья для детей. Этот закон стал причиной того, что службы поддержки и специалисты в области психического здоровья отказываются работать с детьми. Он способствовал дальнейшему укреплению антипатии по отношению к ЛГБТ и фактически сковал действия работающих с ЛГБТ-подростками психологов. В интервью Хьюман Райтс Вотч некоторые психологи рассказывали, что в работе вынуждены прибегать к самоцензуре, когда речь идет о вопросах сексуальной ориентации и гендерной идентичности.
Российский закон о «гей-пропаганде» является классическим примером политической гомофобии, отмечает Хьюман Райтс Вотч. Он приносит уязвимые сексуальные и гендерные меньшинства в жертву определенным политическим интересам. Подписав в июне 2013 года этот федеральный закон, президент Владимир Путин тем самым потворствовал широко распространенной в стране антипатии к представителям ЛГБТ. Закон демонстрирует твердую государственную поддержку ложного и дискриминационного мнения, будто ЛГБТ представляет угрозу традициям и институту семьи. Этот закон способствовал и утверждению России на международной арене в качестве ведущего поборника так называемых «традиционных ценностей».
«Никто не хочет, чтобы его избили на улице, но ЛГБТ в России теперь постоянно живут с этим страхом, — говорил в интервью Хьюман Райтс Вотч 18-летний трансгендер Никита Р. — Известно, что большинство людей верят средствам массовой информации, а те преподносят рассказы о том, какие мы ужасные создания. Поэтому мы все время находимся в опасности».
Руководствуясь законом о «гей-пропаганде» несколько раз закрывали сайт и онлайн группу «Дети-404», предоставляющую психологическую помощь, советы и безопасное сетевое сообщество ЛГБТ-детям, включая и тех, которые подвергались насилию и агрессии из-за своей действительной или предполагаемой сексуальной ориентации и гендерной принадлежности. Плачевные последствия закона сказались и на клинико-психологической практике. В интервью Хьюман Райтс Вотч специалисты в области психического здоровья рассказывали, что закон препятствует возможности оказания настоящей, научно обоснованной и открытой психологической помощи. В результате некоторые специалисты вынуждены прибегать к самоцензуре, некоторые — с самого начала четко оговаривают условия приема.
В ходе слушаний по делу о законе о «гей-пропаганде», которое рассматривалось в Европейском суде по правам человека, было представлено экспертное мнение доктора Илана Мейера, всемирно известного эксперта по социальной психологии и общественному здравоохранению, специализирующегося в вопросах меньшинств. Согласно его заявлению, закон о «гей-пропаганде» не защищает молодежь, а, фактически, наносит ей вред.
«Если целью России было улучшение здоровья и благополучия своих граждан..., то для решения этой задачи требуются меры, диаметрально противоположные тем, которые предусмотрены законом о пропаганде», — заявил он. «Кроме того, законы, подобные российскому закону о «гей-пропаганде», могут иметь серьезные негативные последствия для здоровья и благополучия [ЛГБТ], в том смысле, что они усиливают стигматизацию и укрепляют предрассудки, а это, в свою очередь, приводит к дискриминации и насилию».
В 2017 году Европейский Суд признал, что закон РФ о «гей-пропаганде» нарушает свободу выражения мнений и запрещение дискриминации, гарантированные Европейской конвенцией по правам человека, и, несомненно, наносит вред детям.
Психолог, работающая с ЛГБТ-молодежью, рассказала Хьюман Райтс Вотч, что почти ко всем ЛГБТ-клиентам, с которыми ей когда-либо доводилось работать, «относились, как к козлам отпущения, клоунам или изгоям». В условиях столь острой социальной враждебности по отношению к ЛГБТ, психологическая помощь является крайне важной и необходимой для молодежи.
Однако закон о «гей-пропаганде» урезает возможности специалистов в области психического здоровья оказывать подобную помощь. Другой психолог говорил в интервью, что чувствует себя стесненным рамками закона даже в ситуациях, когда обсуждение сексуальной ориентации ребенка уместно по всем клиническим показаниям: «Подростки часто ожидают от меня прямого и внятного вопроса об их сексуальной ориентации или гендерной идентичности, но закон не позволяет мне этого сделать». Еще одна психолог рассказывала, что на время приема она прячет стоящие в офисе на полке книги по теме ЛГБТ, опасаясь обвинений в распространении «гей-пропаганды».
«Поощряя дискриминацию и негативно сказываясь на доступе к службам поддержки, закон о “гей-пропаганде“ наносит серьезный ущерб и чреват долгосрочными негативными последствиями для поколений российской молодежи, — заявил Боченек. — Этот закон никого не защищает. Наоборот, он лишает ребят помощи, необходимой для нормального развития, а в некоторых случаях — и просто для выживания».
