Хьюман Райтс Вотч также публикует видеоматериал о текущем положении в стране, включающий комментарии Мухаммада Бекджанова – одним из самых длительно находившихся в заключении журналистов в мире: на момент своего освобождения в феврале 2017 г. он провел за решеткой почти 18 лет.
«В этот момент надежды для страны правительство должно перейти от уже сделанных им скромных шагов в правильном направлении к обеспечению прочных гарантий прав человека для всех граждан Узбекистана, - говорит Стив Свердлов, - исследователь Хьюман Райтс Вотч по Центральной Азии. – Вопрос в том, пойдет ли Ташкент по пути преобразования позитивных динамик в устойчивые структурные реформы».
Президенту Мирзиёеву следует сделать соблюдение международных обязательств Ташкента в области прав человека маркером новой политической эпохи, отмечает Хьюман Райтс Вотч. Со стороны правительства должен последовать ясный сигнал о том, что мирная критика власти – будь то со стороны правозащитников, журналистов, творческой интеллигенции или верующих – не только не будет преследоваться, а будет по-настоящему цениться в контексте перехода Узбекистана к более открытому и демократическому обществу.
В прошлом месяце представители Хьюман Райтс Вотч встречались с широким кругом официальных лиц и опросили гражданских активистов, бывших политзаключенных и родственников тех, кто все еще лишен свободы по политическим мотивам, а также простых людей в Ташкенте и других городах Узбекистана. Результаты этих встреч и интервью свидетельствуют о позитивных шагах, предпринимаемых правительством для улучшения ситуации с правами человека, и позволяют выделить основные проблемы, требующие срочного решения в целях достижения устойчивости положительной динамики развития.
Президент Мирзиёев возглавил страну в сентябре 2016 г. после смерти в конце августа Ислама Каримова, правившего 27 лет. С тех пор были освобождены по меньшей мере 16 политзаключенных, ослаблены некоторые ограничения на свободное выражение мнений, многие граждане были удалены из пресловутого «черного списка» госбезопасности и была повышена подотчетность органов власти перед гражданами. Также была запрещена практика принудительной мобилизации учителей, врачей и студентов на ежегодный сбор хлопка.
Все эти шаги дают основания надеяться на то, что президент Мирзиёев может покончить с репрессивным наследием своего предшественника, однако пока остается неясным, насколько далеко все еще авторитарная политическая система Узбекистана готова пойти по пути реальных реформ и искоренения грубых нарушений, включая широко распространенные пытки, практику лишения свободы по политическим мотивам и принудительный труд на хлопковых полях.
Рекомендации по улучшению ситуации с правами человека, предлагаемые Хьюман Райтс Вотч правительству Узбекистана, включают безотлагательное прекращение практики произвольного увеличения срока лишения свободы, обеспечение подлинной свободы СМИ, регистрацию неправительственных организаций, которые занимаются политически чувствительными проблемами, а также незамедлительную отмену системы выездных виз для поездок за рубеж.
Детальные результаты наших исследований и полные рекомендации приводятся ниже.
Узбекистан в новую политическую эпоху: оптимизм с оглядкой
Прошло чуть больше года с тех пор, как Шавкат Мирзиёев возглавил Узбекистан после смерти бессменного авторитарного лидера Узбекистана Ислама Каримова. За сменой власти последовали первые шаги по улучшению удручающей ситуации с правами человека в стране.
Эти шаги в сочетании с реформой валютного регулирования и прагматичной внешней политикой, ориентированной на нормализацию отношений с ближайшими соседями – Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Туркменистаном, способствуют формированию в Узбекистане ощущения надежд на перемены, которые эта страна не переживала уже много лет.
Пожалуй, самым наглядным примером сознательного курса президента Мирзиёева покончить с каримовским наследием служит широкая сеть созданных по всей стране президентских «народных приемных», ориентированных на работу с конкретными жалобами граждан. Как объясняла правозащитница с многолетним стажем Гульнора Икрамова, серьезными нарушениями прав человека эти приемные не занимаются, однако, насколько ей известно, они на разовой основе действительно решают повседневные социальные, коммунальные и практические вопросы граждан, которые при Каримове долгое время игнорировались:
Многие социальные проблемы, которые при Каримове годами висели, теперь быстро решаются приемными. Взять хоть наш микрорайон, где улицы годами были темными и опасными. После моего звонка в приемную нам наконец-то установили фонари.
В отличие от Каримова, Мирзиёев также демонстрирует готовность признавать устойчивую практику нарушений прав человека, даже на международном уровне. В активно продвигаемой Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017 – 2021 гг., которая регулярно фигурирует в официальной повестке и в наглядной агитации, содержатся такие положения, как повышение качества госуправления, усиление защищенности уязвимых сегментов населения, либерализация экономики, а также новое законодательство, направленное на повышение независимости судов.
Сложившийся оптимизм и возникшие у миллионов граждан Узбекистана ожидания перемен к лучшему ощутимы внутри страны. Однако пока неясно, в какой мере все еще авторитарная власть в Узбекистане готова превратить первые позитивные шаги в институциональные реформы и обязательное улучшение ситуации с правами человека. Грубые нарушения, такие как пытки, лишение свободы по политическим мотивам и принудительный труд на хлопковых полях по-прежнему широко распространены.
Противоречия между положительными переменами и так называемым «откатом назад» особенно ярко проявились в октябре, когда в течение нескольких недель были освобождены, отбывавшие длительные сроки политзаключенные: журналист Солиджон Абдурахманов, правозащитники Азам Фармонов, Ганихон Маматханов и Акзам Тургунов и оппозиционный активист Мухаммадали Карабаев и одновременно были арестованы по новым делам писатель Нурулло Мухаммад Рауфхон и журналист Бобомурод Абдуллаев.
Лишение свободы по политическим мотивам, пытки и недозволенное обращение в местах содержания под стражей
Новая власть пока не признала существование в Узбекистане практики лишения свободы по политическим мотивам, однако с сентября 2016 г. были освобождены по меньшей мере 16 человек, лишенных свободы по политическим мотивам: Солиджон Абдурахманов, Мухаммад Бекджанов, Ботирбек Эшкузиев, Азам Фармонов, Бахром Ибрагимов, Даврон Кабилов, Мухаммадали Карабаев, Самандар Куканов, Ганихон Маматханов, Эркин Мусаев, Бобомурод Раззаков, Даврон Тоджиев, Акзам Тургунов, Рустам Усманов и Равшанбек Вафоев. В марте из психиатрической клиники был также выпущен независимый журналист Джамшид Каримов – родной племянник Ислама Каримова.
Число освобожденных заключенных за прошедший год, в особенности пять случаев освобождения в течение короткого периода в октябре, по сравнению со статистикой при Каримове, когда в год освобождали, в среднем, одного – двух осужденных, дает основания с осторожностью надеяться на то, что власти могут перейти к реальным действиям по освобождению тысяч политзаключенных Узбекистана.
Бывший сотрудник ООН Эркин Мусаев, осужденный по сфабрикованному делу о шпионаже, к моменту освобождения отсидел 11 лет из 20-летнего срока по приговору. Однако сроки у большинства других, либо уже подошли к концу, либо им оставалось год-два до конца срока, с учетом произвольно добавленного, либо это были люди в годах или с проблемами со здоровьем.
За решеткой остаются тысячи людей, лишенных свободы по политическим мотивам, многие были подвергнуты пыткам или недозволенному обращению. Среди них правозащитники Мехринисо Хамдамова, Зульхумор Хамдамова, Исроилджон Холдоров, Гайбулло Джалилов, Чуян Маматкулов, Зафарджон Рахимов, Юлдаш Расулов и Фахриддин Тиллаев; журналисты Бобомурод Абдуллаев, Гайрат Михлибоев, Юсуф Рузимурадов, Дильмурод Саидов; религиозные деятели и другие предполагаемые критики власти Арамаис Авакян, Рухиддин Фахриддинов, Собир Хамидкариев, Нодирбек Юсупов, Дилором Абдукодирова, Равшан Косимов; а также оппозиционный активист Кудратбек Расулов.
Продолжается также практика произвольного добавления срока лишения свободы осужденным по политически мотивированным делам за «нарушения правил внутреннего распорядка» по статье 221 УК РУз.
В феврале был освобожден Мухаммад Бекджанов, чей срок заключения считается одним из самых длительных в мире среди журналистов. Он был арестован в 1999 г. после того, как был похищения в Украине и был подвергнут жестоким пыткам; в 2012 г. ему добавили пять лет заключения в произвольном порядке. Во время нашей встречи в сентябре у него дома на северо-западе Узбекистана, он рассказал о некоторых эпизодах пыток, которым он и другие заключенные, в том числе отбывающий в настоящее время срок журналист Юсуф Рузимурадов, подверглись вскоре после его похищения в Украине в 1999 г. и возврата в Ташкент:
Нас так и доставили в Ташкент, на самолете с замотанными головами, [я потом заметил] кожа на руках почти почернела от наручников, которые были настолько тугие, что почти врезались в кости. Нас сразу отвезли в подвал МВД, где стали бить по ногам резиновыми дубинками. С вечера до утра били, перерывы только минут на пять – десять. Мне правую ногу сломали, когда устали по ногам бить, стали бить по другим частям тела. После трех дней такого я уже не мог ходить, не мог больше эти побои выносить. Так продолжалось каждый день месяца полтора, как минимум, пока из меня пытались ложное признание выбить. Когда отказывался – еще сильнее били. Так сильно, что забыл, как собственных дочерей зовут.
О жестоких пытках в предварительном заключении в сентябре 2017 г. нам рассказал еще один бывший политзаключенный – Эркин Мусаев:
Часто без повода спать не давали: приходили ко мне в камеру в пять утра, выгоняли на мороз «пробежку» делать во дворе. Время от времени обливали холодной водой и так держали, чтобы я померз. Еще был случай, когда меня в ледяной карцер посадили на 10 непрерывных суток.
Правительство Узбекистана пока так и не выполнило давнюю рекомендацию мониторинговых органов ООН о закрытии колонии в Жаслыке, которая фигурирует в значительной части вопиющих эпизодов пыток. Туда продолжают отправлять людей, осужденных по политически мотивированным делам. В частности, там до своего освобождения в начале октября отбывал срок правозащитник Азам Фармонов.
Судебная реформа, пытки и независимая адвокатура
В Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017 – 2021 гг. судебная реформа обозначена в качестве одного из приоритетов, и в октябре 2016 г. и феврале 2017 г. были изданы два президентских указа в интересах повышения независимости судебной власти. В феврале был создан Высший судейский совет, который среди прочего, назначает судей, осуществляет надзор за их работой и привлекает их к дисциплинарной ответственности вплоть до увольнения. Эти полномочия нового органа не распространяются на судей Конституционного, Верховного и ряда других ключевых судов. Упомянутыми президентскими указами также введена система, предусматривающая возможность бессрочного назначения судей, что увеличивает их независимость от исполнительной власти.
Пока достаточно рано оценивать, насколько эти меры улучшат опыт общения граждан с судебной системой, однако очевидно, что они значительно приблизили судебную практику Узбекистана к международным стандартам, изложенным в принятых ООН Основных принципах независимости судебных органов. Еще одна поправка, внесенная в апреле, уменьшила предельный срок задержания подозреваемых в совершении преступления до представления в суд с 72 до 48 часов, тем самым выполнив давнюю рекомендацию Комитета ООН по правам человека и Комитета ООН против пыток.
Важность настоящих инициатив не в последнюю очередь определяется массовым характером и почти полной безнаказанностью пыток в Узбекистане. Неправительственная мониторинговая организация Forum 18 недавно сообщала о случае пыток в Нукусе на северо-западе страны, когда сотрудники внутренних дел арестовали иеговиста и били его «по почкам, в грудь, в живот и по лицу. После этого они приказали ему сделать 150 приседаний в один заход. Когда арестованный смог сделать только 120, его опять стали бить по лицу». Позднее, сотрудники «били его ногами по спине», а затем при низкой температуре «облили холодной водой на полу камеры и били ногами по голове».
В сентябре адвокаты рассказывали Хьюман Райтс Вотч, что права задержанных постоянно нарушаются на всех этапах следствия и суда, несмотря на введенный в 2008 г. институт habeas corpus. Подозреваемым часто не обеспечивается реальный доступ к адвокату, а сотрудники внутренних дел используют пытки для принуждения к признанию. Заявления о пытках, как правило, не расследуются. Властям необходимо принять очевидные и поддающиеся проверке меры, чтобы положить конец сложившейся ситуации и привлечь к ответственности лиц, причастных к нарушениям.
Международный комитет Красного Креста (МККК) не проводит в Узбекистане независимый мониторинг мест лишения свободы и содержания под стражей с 2013 г., когда им было объявлено о приостановлении мониторинговых программ из-за невозможности посещения мест лишения свободы и конфиденциальных интервью с заключенными без вмешательства со стороны властей. В ходе сентябрьских встреч с Хьюман Райтс Вотч официальные лица Узбекистана признавали важность мониторинга МККК, дав понять, что готовы к тому, чтобы организация возобновила свою работу в стране. Нам также говорили, что в настоящее время рассматривается вопрос о ратификации Узбекистаном Факультативного протокола к Конвенции против пыток.
Правительство также усилило независимость Уполномоченного Олий Мажлиса РУз по правам человека Улугбека Мухаммадиева, который был назначен на этот пост всего два года назад. Принятый в августе 2017 г. закон дает Омбудсману право участвовать в различных делах с участием граждан в статусе бесплатного общественного защитника, а выделение в госбюджете отдельной статьи расходов на его деятельность способствует его большей независимости от других исполнительных органов. Тем же законом полномочия Омбудсмана были приближены к Парижским принципам ООН, касающимся статуса и деятельности национальных учреждений, занимающихся поощрением и защитой прав человека.
В сентябре Мухаммадиев рассказал Хьюман Райтс Вотч об активизации его аппаратом усилий по проведению несогласованных заранее посещений мест лишения свободы в масштабах всей страны и по расширению возможностей для граждан попасть на прием и обратиться с жалобой. Такие усилия представляются важными и позитивными, однако нам также стало известно об отдельных случаях, когда администрации мест заключения прибегали к запугиванию заключенных во время мониторинговых посещений сотрудниками аппарата Омбудсмена, а также о более систематических попытках изъятия у заключенных жалоб, которые последние пишут и пытаются отправлять Омбудсману и в другие инстанции. О посещении Омбудсманом в апреле 2017 г. Бекабадской колонии нам рассказал освобожденный в августе политзаключенный Эркин Мусаев:
За десять минут до приезда Омбудсмана заключенных нашего барака вывели на построение. Двум приказали выйти из строя и жестоко избили у нас на глазах. «Только попробуйте пожаловаться на нашу колонию Омбудсману, когда он приедет, - говорят, - и увидите, что с вами будет». Других заключенных, которые пытались встретиться с Омбудсманом, «перенаправляли» к начальнику колонии и держали там, пока Омбудсман не уехал. Перед его приездом нам сменили кормежку и отдраили всю колонию, а потом, чтобы отбить расходы, нас всю следующую неделю тухлым мясом кормили. После этого я написал Омбудсману, очень просил его больше к нам не приезжать.
Адвокаты также рассказывали нам, что закон 2009 г., который реструктурировал адвокатуру и ликвидировал прежде независимые адвокатские объединения, подчинив государству созданную им на смену Палату адвокатов, по-прежнему серьезно ограничивает независимость адвокатов. В соответствии с новым порядком всех адвокатов обязали заново получать лицензию, после чего они должны каждые три года проходить переаттестацию. За прошедшие с тех пор восемь лет несколько адвокатов, которые систематически брались за политически чувствительные дела или заявляли о пытках подзащитных, лишились лицензии или при иных обстоятельства были вынуждены оставить практику, а для остальных это послужило показательным уроком.
Сотрудничество с органами системы ООН
В мае 2017 г. Узбекистан посетил верховный комиссар ООН по правам человека Зейд Раад аль-Хусейн. Этот визит стал первым посещением Центральной Азии верховным комиссаром и свидетельством готовности властей к более тесному сотрудничеству с правозащитными органами ООН. В октябре состоялось первое за 15 лет посещение Узбекистана тематическим механизмом ООН в области прав человека - специальным докладчиком по вопросу о свободе религии или убеждений.
В ходе визита верховного комиссара Ташкент согласился возобновить сотрудничество с региональным отделением Верховного комиссара в г. Бишкеке. В своих публичных комментариях Зейд Раад аль-Хусейн высоко оценил заявленную Мирзиёевым приверженность реформам и настоятельно призвал президента двигаться дальше в части освобождения несправедливо осужденных активистов, урегулирования сотрудничества с мониторинговыми механизмами ООН в области прав человека, искоренения принудительного труда и снятия ограничений на деятельность СМИ. Позднее правительство заявило о готовности разместить в Ташкенте постоянного представителя УВКПЧ ООН. На сегодняшний день приглашения на посещение Узбекистана ожидают еще 13 тематических механизмов ООН, которым власти с 2002 г. отказывают в доступе. В их числе спецдокладчики по пыткам, по положению правозащитников и по вопросу о независимости судей и адвокатов.
Выступая в сентябре 2017 г. на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, президент Мирзиёев, как представляется, обозначил намерение уйти от каримовского наследия, заявив о цели построения «демократического государства и справедливого общества», в котором «интересы человека превыше всего». «Мы глубоко убеждены: не народ должен служить государственным органам, а государственные органы должны служить народу», - сказал он с трибуны Генассамблеи.
Гражданское общество
При Мирзиёеве, в отличие от политики при Каримове, были несколько ослаблены ограничения на проведение скромных по масштабу мирных демонстраций, как в случае с акциями Правозащитного альянса Узбекистана, возглавляемого ветераном правозащитного движения в стране Еленой Урлаевой. Однако критические голоса, в том числе независимые правозащитники, журналисты и адвокаты, по-прежнему в значительной степени подавляются.
Гражданское общество в Узбекистане все еще живет в режиме жестких ограничений, с 2003 г. в стране не было разрешено зарегистрироваться ни одной независимой местной правозащитной организации. Закон от июня 2015 г. тщательно регламентирует деятельность неправительственных организаций (НПО), предусматривая обременительную процедуру получения в Минюсте разрешения практически на любое мероприятие не менее чем за 20 дней до его проведения. Многие местные и международные НПО отмечают, что этот закон серьезно затрудняет их деятельность.
В сентябре официальные лица Узбекистана говорили Хьюман Райтс Вотч о существовании в стране тысяч НПО, но ничего не сообщали о попытках Минюста предложить получить официальную регистрацию тем активистам и группам, которые занимаются политически чувствительными или важными гражданскими и политическими вопросами. Более того, как сообщил правозащитник с многолетним стажем (имя не разглашается), чья организация занимается мониторингом свободы религии и гражданских и политических прав, он безуспешно пытается зарегистрироваться в течение последних семи лет, и в первый год президентства Мирзиёева ему все еще не удалось это сделать.
При этом гражданские группы социально-экономического профиля, как представляется, пользуются относительно большей свободой. Также имели место предварительные намеки на то, что пространство для деятельности НПО может расшириться. В сентябре мы общались с целым рядом НПО, которые занимаются правами женщин, экологией и правами людей с ограниченными возможностями здоровья, а также узнали от Национальной ассоциации негосударственных некоммерческих организаций Узбекистана (НАННОУз) о работе по поддержке ВИЧ-позитивных людей. Представители одной НПО социально-экономического профиля заявили, что все еще сталкиваются с запугиваниями со стороны властей.
В марте Елену Урлаеву за ее правозащитную работу почти на месяц принудительно поместили в психиатрический стационар. В октябре ее задержали вместе с фотожурналистом Тимуром Карповым, когда они пытались вести мониторинг условий труда на хлопковых полях.
Президент Мирзиёев в августе анонсировал отмену с января 2019 г. системы разрешений на выезд за рубеж – советской практики, которую власти нередко используют для ограничения свободы передвижения широкого круга предполагаемых критиков власти, включая творческих работников и активистов.
Свобода СМИ
Медийное пространство по-прежнему плотно контролируется, однако в июле на круглосуточном новостном канале «Узбекистан 24» прошел сюжет с критикой экономической и социальной политики Ислама Каримова. Ранее в 2017 г. на том же канале стали регулярно транслироваться ток-шоу по актуальным проблемам не только социально-экономического плана, но временами и более острым, таким как детский труд в хлопководстве. Некоторое время эти программы выходили в прямом эфире, однако в августе практика прямого вещания внезапно прекратилась, и теперь программы выходят в записи. Подача материалов в местных СМИ, таких как kun.uz стала более критической.
Правительство предпринимает шаги по налаживанию контактов с международными СМИ, разрешив въезд в страну корреспонденту The Wall Street Journal, организовав в октябре медиафорум ОБСЕ с участием ряда журналистов и приглашением других на предстоящие международные конференции. В июне правительство объявило о разрешении узбекской службе ВВС командировать в Ташкент корреспондента на постоянной основе, хотя вопрос аккредитации еще должен будет решен. Однако другие корреспонденты международных СМИ, как в случае с Эддой Шлагер из Германии, за прошедший год подвергались задержанию во время поездок по стране.
27 сентября в Ташкенте органами госбезопасности был задержан независимый журналист Бобомурод Абдуллаев. Ему вменяется «посягательство на конституционный строй» (статья 159 УК), дело представляется политически мотивированным. Он остается под стражей, в случае обвинительного приговора ему грозит до 20 лет лишения свободы.
В тот же день в ташкентском аэропорту сотрудники органов внутренних дел задержали прибывшего из Турции после двухлетней эмиграции узбекского писателя Нурулло Мухаммада Рауфхона. Его обвинили в экстремизме за книгу «Эти дни», содержащую критику в адрес Ислама Каримова. 1 октября Рауфхона отпустили, однако дело против него официально не прекращено.
Интернет по сей день подвергается тщательной цензуре, заблокирован доступ ко множеству критических сайтов, включая независимые информационные ресурсы, такие как Фергана.news, Радио Свобода и др.
Свобода религии
С конца 1990-х гг. Узбекистан относится к числу стран, где свобода вероисповедания максимально жестко ограничивается. Вопросы отправления культа, одежды и содержания проповедей в мечетях тщательно регламентируются властями, любой прозелитизм запрещен. Мирных верующих нередко объявляют «религиозными экстремистами».
По итогам своего 11-дневного посещения Узбекистана в октябре спецдокладчик ООН по вопросу о свободе религии или убеждений отметил, что при наличии формальных законодательных гарантий свободы религии в реальности «проявление свободы религии или убеждений подчиняется чрезмерным правилам, которые определяют приоритетность безопасности над свободой. Подход, применяемый правительством, как правило, способствует терпимости, а не свободе. … Требуется не только принятие новых законов, но и значительная институциональная реформа, а также изменения на местах…»
Власти также многие годы вели так называемый «черный список», в котором значились тысячи предполагаемых участников незарегистрированных или экстремистских групп. Фигурантов этого списка не берут на определенные должности, не разрешают им без разрешения передвигаться с места на место, их также обязуют регулярно проходить профилактические беседы в правоохранительных органах.
В августе 2017 г. власти объявили о сокращении «черного списка» с 17 582 до 1 352 фамилий, смягчив некоторые ограничения на свободу религии. Комментируя этот шаг, президент Мирзиёев подчеркнул необходимость возвращения к нормальной жизни тех граждан, которых «ввели в заблуждение» радикальные группировки.
Несмотря на эти позитивные шаги, тысячи верующих – религиозных мусульман, чья религиозная практика лежит вне установленных государством жестких рамок, остаются за решеткой по расплывчатым обвинениям в экстремизме. В мае 11 мусульман были осуждены по делу об экстремизме, которое представляется сфабрикованным. Правозащитник Сурат Икрамов утверждает, что обвинения были надуманными, поскольку обвиняемые всего лишь «вместе ели, отдыхали и молились», и что их признательные показания были получены под пытками.
Уголовному преследованию за религиозный экстремизм подвергаются и последователи исламского богослова турецкого происхождения Саида Нурси, за последние десять лет были арестованы или отправлены за решетку сотни человек. Христианские общины притесняются властями. В апреле судья Сайлаубай Мамбеткадыров уголовного суда в Нукусе – центре автономной Республики Каракалпакстан – назначил по 15 суток ареста протестантам Марату, Жолдасбаю, Атамурату и Саламату (фамилии не разглашаются). Им вменялась совместная молитва в частном доме.
Продолжается практика продления срока лишения свободы за нарушения правил внутреннего распорядка лицам, осужденным по религиозным делам. Такие приговоры выносятся без соблюдения процессуальных стандартов и приводят к значительному увеличению срока лишения свободы. В связи с этим возникают опасения, что эта практика преследует цель удерживать религиозных заключенных за решеткой неопределенно долго.
Так, по информации Forum 18, в апреле 2010 г. Правозащитница, верующая Мехринисо Хамдамова была приговорена к семи годам лишения свободы по политически мотивированному делу. В ноябре 2016 г. она должна была выйти на свободу, однако, несмотря на миому, ей добавили еще три года. В августе 2016 г., за предположительно нарушение правил внутреннего распорядка, три года также добавили ее сестре Зульхумор, которая должна была выйти на свободу в мае 2016 г. Состояние здоровья обеих сестер давно вызывает тревогу, однако власти отказали им в должном лечении.
Принудительный труд в хлопководстве
На протяжении многих лет правительство принудительно отправляло граждан на сбор хлопка, в том числе работников учреждений системы образования и здравоохранения, студентов и людей, получающих социальную помощь. Отказавшимся грозило увольнение или лишение выплат.
В сентябре 2017 г. студенты и часть медиков и педагогов были отозваны с полей, однако другие оказались в ситуации принудительного труда или были вынуждены платить за найм вместо себя сборщика хлопка. 21 сентября 2017 г. премьер-министр Абдулла Арипов отдал распоряжение отозвать студентов, медиков и педагогов, которые вопреки августовскому запрету на их привлечение работали на полях под угрозой наказаний с 10 сентября, когда начался сбор урожая.
Возвращение студентов в аудитории – это большой прыжок вперед, который свидетельствует о важности политической воли в вопросе искоренения принудительного труда. Главное теперь для международных партнеров Узбекистана, включая США, Евросоюз, другие государства и международные финансовые институты, - это добиваться от правительства обеспечения всем мобилизованным возможности вернуться домой без каких-либо последствий (включая требование оплатить труд заменяющего сборщика), тщательно отслеживать этот процесс и обнародовать результаты мониторинга.
Все это указывает на то, что Узбекистан может положить конец многолетней практике массовой мобилизации граждан на сбор хлопка. Однако не следует забывать о сохранении принудительного труда в нынешнем сезоне или о продолжающихся угрозах, с которыми сталкиваются активисты, пытающиеся вести мониторинг ситуации. Правительство должно двигаться дальше – в направлении реальных реформ в интересах окончательного и бесповоротного искоренения этого репрессивного и эксплуататорского способа производства.
Предварительные результаты мониторинга независимыми наблюдателями в сентябре – октябре свидетельствуют о том, что в некоторых районах учителей и врачей действительно отзывали с уборки, однако в других местах принудительный труд сохранялся. Опрошенные нами независимые наблюдатели говорят, что некоторые местные чиновники вымогают у предприятий и граждан отступные, чтобы оплатить «замещающих» работников. В некоторых районах учителей, возвращавшихся с полей, заставляли внести около 40 долларов США, что составляет половину их месячной зарплаты, чтобы нанять кого-то на их место.
В Ферганской области чиновники заявляли предпринимателям, что отказ от участия в сборе хлопка будет расцениваться как «антигосударственная деятельность» и может обернуться налоговой проверкой. Большинство независимых наблюдателей продолжают работать негласно, поскольку в 2015 и 2016 гг. имели место неоднократные аресты и даже физические нападения.
В сентябре 2017 г. независимые наблюдатели говорили Хьюман Райтс Вотч, что в различных регионах, например – в Бухаре, бюджетников заставляли давать расписку о том, что они едут на сбор хлопок добровольно. Хьюман Райтс Вотч также известно о случаях, например – в Паркентском районе Ташкентской области, когда власти заставляли педагогов и медиков скрывать их настоящую профессию при регистрации для участия в сборе хлопка.
Международная организация труда (МОТ) уже третий год по договоренности со Всемирным банком ведет мониторинг принудительного и детского труда в районах, где реализуются проекты Банка, который инвестировал в модернизацию сельского хозяйства свыше 500 млн долл. США. В недавнем письме Американской ассоциации производителей одежды и обуви AAFA выражалась серьезная обеспокоенность по поводу мониторинговой методологии МОТ и рекомендовалось скорректировать этот мандат на сезон сбора хлопка в 2017 г.
Все заинтересованные стороны, включая МОТ и Всемирный банк, должны пристально отслеживать ситуацию со сбором хлопка на местах, принимать во внимание информацию от независимых наблюдателей, и оценивать прогресс в искоренении принудительного труда с точки зрения того, насколько реальность соответствует заявлениям президента страны.
Рекомендации
Сегодня для народа Узбекистана настал истинный момент надежды на соблюдение прав человека. Главное теперь заключается в том, чтобы правительство трансформировало предпринятые к настоящему времени скромные шаги в институциональные реформы и обеспечило устойчивость изменений к лучшему. Правительство должно обеспечить необратимость нового политического курса, двигаясь в направлении соблюдения международных обязательств в области прав человека.
Ташкент должен дать недвусмысленный сигнал о том, что мирная критика власти – будь то со стороны правозащитников, журналистов, творческих работников или верующих – не только не будет преследоваться, а будет по-настоящему цениться в контексте перехода Узбекистана к более открытому и демократическому обществу. Ниже приводятся конкретные рекомендации по улучшению ситуации с правами человека, которые Хьюман Райтс Вотч настоятельно призывает правительство Узбекистана выполнить:
- Незамедлительно и безоговорочно освободить всех несправедливо осужденных правозащитников, журналистов, представителей политической оппозиции и других активистов, лишенных свободы по политически мотивированным обвинениям.
- Покончить с практикой произвольного добавления срока лишения свободы за «нарушения правил внутреннего распорядка» по статье 221 УК РУз.
- Принять реальные меры по прекращению пыток, выполнив в полном объеме рекомендации спецдокладчика ООН по пыткам, Комитета ООН против пыток и Комитета ООН по правам человека, включая закрытие колонии в Жаслыке, возобновление мониторинга мест содержания под стражей МККК и ратификацию Факультативного протокола к Конвенции против пыток.
- Обеспечить подлинную свободу СМИ, прекратить цензуру интернета, покончить с притеснениями журналистов и разрешить местным и международным СМИ, включая тех, кто был вынужден свернуть свою работу в Узбекистане, получить регистрацию, а для иностранных журналистов – аккредитацию.
- Обеспечить местным и международным правозащитным организациям возможность работать без вмешательства со стороны государства, в том числе оперативно зарегистрировав вновь те из них, которые были ликвидированы или были вынуждены прекратить свою деятельность в стране.
- Отменить закон от июня 2015 г., предусматривающий для НПО обременительный порядок заблаговременного согласования с Минюстом широкого круга мероприятий.
- Незамедлительно отменить систему выездных виз для граждан Узбекистана.
- Прекратить религиозные преследования, в том числе отменив уголовную ответственность за ненасильственную религиозную деятельность и покончив с массовой практикой лишения людей свободы за мирное выражение ими своих религиозных взглядов.
- В продолжение развития посещения Узбекистана в октябре 2017 г. спецдокладчиком ООН по вопросу о свободе религии или убеждений, предоставить приглашения остальным 13 мониторинговым механизмам ООН, которые запрашивали посещение страны, и выполнить рекомендации независимых мониторинговых органов, в том числе договорных органов и тематических механизмов ООН.
- Обеспечить реальное искоренение принудительного труда взрослых в хлопководстве, в полном объеме обеспечить правительственные распоряжения о запрете мобилизации бюджетников и студентов, обеспечить неправительственным организациям и активистам возможность проводить собственный мониторинг, не подвергаясь притеснениям.
- Обеспечить ответственность за андижанские события 2005 г., когда правительственными силами были убиты сотни преимущественно безоружных демонстрантов, и прекратить притеснения и другие нарушения в отношении беженцев, которые вернулись в Узбекистан после бегства из Андижана, и родственников тех беженцев, которые остаются за границей.
