За 2014 год — первый полный год президентства Хасана Рухани — в стране не произошло значительных улучшений в ситуации с правами человека. Репрессивные элементы в силовых структурах, спецслужбах и судебной системе сохраняли за собой широкие полномочия и оставались основными виновниками произвола. Как и прежде, было приведено в исполнение много смертных приговоров, особенно за преступления, связанные с наркотиками. Силовики и спецслужбы арестовывали журналистов, блогеров, интернет-активистов, а суды выносили им суровые приговоры.
Смертная казнь
По информации иранских СМИ, по состоянию на октябрь 2014 года в стране казнили не менее 200 осужденных; по мнению источников в оппозиции, еще о 400 казнях просто не сообщалось. Некоторые казни проводились публично.
Согласно иранским законам, смертью караются многие преступления, в том числе и ненасильственные, в частности «оскорбление Пророка», вероотступничество, сексуальные связи между лицами одного пола, супружеская измена, преступления, связанные с наркотиками. Большинство из казненных в 2014 году — лица, осужденные за незаконный оборот наркотиков на несправедливых процессах в революционных судах. 24 ноября Верховый суд оставил в силе приговор уголовного суда, который осудил на смерть Сухейля Араби за его записи в Фейсбуке, расцененные как «оскорбление Пророка».
По данным из неофициальных источников, как минимум восемь казненных, возможно, были несовершеннолетними преступниками, то есть на момент убийств и изнасилований, за которые им были вынесены смертные приговоры, им не исполнилось 18 лет. Насколько известно, еще десятки несовершеннолетних преступников оставались в камерах смертников под угрозой казни. Иранские законы позволяют применять высшую меру наказания к лицам, достигшим официального возраста половой зрелости: это 9 лет для девочек и 15 лет для мальчиков.
В 2014 году было казнено не менее девяти человек, осужденных революционными судами за преступление «мухараба» (боговраждебность) из-за их предполагаемых связей с группировками вооруженной оппозиции. По информации правозащитных организаций, в январе за боговраждебность казнили двух иранских активистов-арабов Хади Рашеди и Хашема Шабанинеджада. 31 мая власти казнили Голамрезу Хосрави Саваджани, осужденного за предполагаемые связи с запрещенной оппозиционной «Организацией моджахедов иранского народа». В камерах смертников оставались еще десятки осужденных за терроризм, в том числе множество иранских курдов и белуджей, приговоры которым были вынесены на судах, изобиловавших нарушениями норм справедливого судопроизводства. 12 июня власти сообщили родственникам Али Чабишата и Сайеда Халеда Мусави — иранских арабов из города Ахваз (провинция Хузестан), — что несмотря на обращения ООН, их тайно казнили и похоронили.
Суды по-прежнему позволяли казнить осужденных за вероотступничество, хотя согласно поправкам к уголовному кодексу они должны пересматривать и отменять смертные приговоры, за исключением случаев, когда есть доказательства, что обвиняемый брал в руки оружие.
Свобода выражения мнений и информации
Силовые структуры продолжали наступление на свободу слова и инакомыслие. По информации «Репортеров без границ», по состоянию на октябрь в Иране под стражей находилось как минимум 48 журналистов, блогеров и интернет-активистов.
В мае 2014 года полиция задержала четырех молодых людей и трех девушек, после того как на YouTube началось вирусное распространение видеоролика, в котором они танцуют под популярную песню Happy. Их отпустили на свободу до суда, предъявив различные обвинения, в том числе в «противозаконных отношениях». В мае революционный суд в Тегеране приговорил восемь пользователей Фейсбука в общей сложности к 127 годам тюрьмы, среди прочего за то, что они, предположительно, публиковали записи, в которых власти усмотрели оскорбление государственных должностных лиц и «религиозных святынь».
28 мая сотрудники силовых структур задержали Сабу Азарпейк — журналистку изданий «Этимад» и «Тиджарат-э Фарда». Почти три месяца ее удерживали без связи с внешним миром, после чего отпустили под залог. Сообщалось, что ей предстоит суд по расплывчатым обвинениям в «антигосударственной пропаганде» и «распространении лжи». 19 июня представитель суда объявил, что 11 человек осуждены за «создание сайтов и медиа-контента, враждебных режиму», на сроки вплоть до 11 лет лишения свободы. По всей видимости, это были люди, связанные с популярным сайтом «Наринджи» и задержанные стражами исламской революции 3 декабря 2013 года.
22 июля неизвестные оперативные сотрудники задержали корреспондента Washington Post Джейсона Резаяна, его жену Егане Салехи, тоже журналистку, и еще двух человек, личность которых не раскрывается: фотожурналистку и ее супруга. На момент подготовки доклада Резаяна продолжали удерживать под стражей без предъявления обвинений, не давая ему встретиться с адвокатом, однако власти отпустили на свободу Салехи и двух других человек.
7 августа 2014 года суд вышестоящей инстанции оставил в силе приговор, который был вынесен за непредумышленное убийство сотруднику полиции, обвиненному в гибели под стражей 6 ноября 2012 года блогера Саттара Бехешти. Он осужден на три года лишения свободы, плюс два года внутреннего изгнания и 74 удара плетью.
Решениями судов были закрыты не менее четырех газет, очевидно, нарушивших ограничения на содержание. Так, в феврале газета «Асиман» была закрыта, а ее руководящий редактор арестован за статью, в которой исламские законы о кисасе (возмездии) назывались «бесчеловечными». Некоторым газетам позже позволили возобновить деятельность, однако продолжалась блокировка сайтов и создание помех в вещании зарубежных спутниковых каналов.
Свобода собраний и объединений
Множество людей находились в тюрьмах за связи с запрещенными оппозиционными партиями, профсоюзами и студенческими организациями. Продолжалось судебное преследование независимых и незарегистрированных профсоюзов. 1 мая полиция с применением силы арестовала не менее 25 рабочих, протестовавших против неудовлетворительной оплаты и условий труда у здания Министерства труда и рядом с тегеранским автовокзалом. Полицейские доставили рабочих в тюрьму «Эвин», откуда их позже отпустили. Нескольким из них предъявлены обвинения в незаконном митинге.
Временный министр науки в кабинете Рухани, Реза Фараджи Дана, отвечавший за большинство иранских университетов, добивался восстановления преподавателей и студентов, уволенных либо исключенных в 2005–2012 годах за мирную деятельность. Несмотря на это, многие так и не смогли вернуться к учебе и преподаванию, а в августе парламент снял министра с должности и отказался утверждать нескольких других кандидатов, предложенных Рухани.
Политзаключенные и правозащитники
Власти продолжали десятками бросать за решетку активистов и правозащитников (среди которых оказались адвокаты Мухаммад Сеифзаде и Абдулфаттах Султани) из-за их мирной деятельности либо работы. В сентябре суд отменил 10-летний запрет на адвокатскую деятельность, наложенный на Насрин Сотуде после ее освобождения из тюрьмы в 2013 году. Однако 18 октября дисциплинарная комиссия Коллегии адвокатов Ирана сообщила Сотуде об отзыве у нее адвокатской лицензии на три года из-за судимости: в 2011 году революционный суд осудил ее по расплывчатым обвинениям в подрыве национальной безопасности. 9 ноября на допрос в силовые структуры вызвали правозащитницу Наргиз Мухаммади, после того как она выступила с критикой в адрес политики правительства.
Под домашним арестом без суда и следствия оставались видные оппозиционеры Мир-Хусейн Мусави, Захра Рахнавард и Мехди Карруби, задержанные еще в феврале 2011 года. К заключенным, особенно к политическим, тюремные надзиратели регулярно применяли насилие и лишали их необходимой медицинской помощи. В апреле надзиратели жестоко избили несколько десятков политзаключенных в камере 350 тюрьмы «Эвин» и примерно 30 человек заставили сквозь строй сотрудников, которые их били ногами, кулаками и дубинками, в результате чего, по словам родственников пострадавших, некоторые получили серьезные травмы. Затем администрация отправила как минимум 31 заключенного в изоляторы и подвергла унижающему достоинство обращению.
Права женщин
В 2014 году власти анонсировали либо приступили к реализации ряда дискриминационных политик. Среди прочего, были введены ограничения на работу женщин в кофейнях, определенных ресторанах и других общественных местах, а также ограничения на средства планирования семьи в качестве официальной меры, направленной на обеспечение прироста населения Ирана.
30 июня арестовали 25-летнюю гражданку Ирана и Великобритании Гонче Гавами, которая вместе с другими девушками устроила мирную акцию протеста против официального запрета на посещение женщинами мужских волейбольных матчей на тегеранском стадионе «Азади». Гавами поместили под арест в тюрьму «Эвин», где ей не давали встречаться с адвокатом. Позже на закрытом процессе ее осудили за «антигосударственную пропаганду». В сентябре власти объявили, что редактор информационного женского журнала Шахла Шеркат должна предстать перед судом по делам прессы за распространение антиисламских идей.
Иранские женщины сталкиваются с дискриминацией во многих сферах жизни, включая вопросы правосубъектности в связи с замужеством, разводом, наследованием и опекой над детьми. Вне зависимости от возраста женщина не может выйти замуж без согласия ее опекуна и в общем случае ни иностранец-муж иранки, ни их дети не могут претендовать на иранское гражданство. В стране по-прежнему заключаются браки с детьми (хотя это и не общепринятая практика), так как законы позволяют вступать в брак девочкам с 13 лет, мальчикам с 15, а с санкции судьи — и в более раннем возрасте.
Положение меньшинств
Власти нарушают право на свободу вероисповедания крупнейшего немусульманского религиозного меньшинства в Иране — бахаи и подвергают их дискриминации. По состоянию на май 2014 года в иранских тюрьмах находилось не менее 136 бахаистов. Государственные органы власти осквернили несколько кладбищ бахаи, включая кладбище в Ширазе, которое начали выкапывать в апреле. Силовые ведомства и спецслужбы по-прежнему преследовали людей, обратившихся в христианство из ислама, говорящих на персидском протестантов и евангелистов, а также прихожан домашних церквей. Против многих из них выдвинуты обвинения в «посягательстве на национальную безопасность» и в «антигосударственной пропаганде».
Представители нешиитского мусульманского меньшинства, включая суннитов, составляющих около 10% населения, были ограничены в политическом участии и возможности занимать должности в государственном секторе. Суннитам также запрещалось строить собственные мечети в Тегеране и отдельно молиться во время праздника Ид аль-Фитр. Власти по-прежнему преследовали представителей мистических суфийских орденов, особенно ордена Нематоллахи Гонабади. В марте полиция избила и арестовала нескольких демонстрантов, собравшихся у здания суда в Тегеране с требованиями освободить нескольких задержанных суфиев.
Власти ограничивали культурную и политическую деятельность азербайджанского, курдского, арабского и белуджского меньшинств. Афганские беженцы и трудящиеся-мигранты (по некоторым оценкам, это 2,5–3 млн человек) продолжали сталкиваться с грубым произволом.
Ключевые международные акторы
Власти Ирана по-прежнему отказывались допустить в страну Специального докладчика ООН по вопросу о положении в области прав человека в Иране Ахмеда Шахида и представителей других органов ООН, однако в ноябре было объявлено о разрешении на посещение страны двумя экспертами ООН в 2015 году. Специальный докладчик и другие представители ООН критиковали «неизменно высокое число казней» в Иране и требовали от правительства ввести мораторий на смертную казнь.