За полтора года с момента прихода к власти после смерти Ислама Каримова новый президент Шавкат Мирзиёев предпринял ряд шагов по улучшению вопиющей ситуации с правами человека, включая освобождение нескольких политзаключенных, ослабление некоторых ограничений на свободу выражения мнений, сокращение «черного списка» госбезопасности и повышение подотчетности власти перед гражданами.
Эти шаги в сочетании с разворотом внешней политики в сторону нормализации отношений с соседями по региону способствовали формированию в Узбекистане ощущения надежд на перемены, которые эта страна не переживала уже много лет. Одновременное выдвижение новых обвинений против журналистов вызывало опасения относительно того, что политически мотивированные аресты могут пойти по замкнутому кругу. Пока неясно, в какой мере все еще авторитарная политическая система готова превратить первые позитивные шаги в институциональные реформы и устойчивое улучшение ситуации с правами человека. Грубые нарушения, такие как пытки, лишение свободы по политическим мотивам и принудительный труд на хлопковых полях по-прежнему широко распространены.
Лишение свободы по политическим мотивам
С сентября 2016 г. были освобождены по меньшей мере 17 человек, отправленных за решетку по политическим мотивам: Солиджон Абдурахманов, Мухаммад Бекджанов, Ботирбек Эшкузиев, Азам Фармонов, Бахром Ибрагимов, Даврон Кабилов, Мухаммадали Карабаев, Самандар Куканов, Ганихон Маматханов, Эркин Мусаев, Бобомурод Раззаков, Даврон Тоджиев, Кобулджон Тулашев, Акзам Тургунов, Рустам Усманов и Равшанбек Вафоев. В марте из психиатрической клиники был также выпущен независимый журналист Джамшид Каримов – племянник Ислама Каримова.
Число освобождений, по сравнению со статистикой при Каримове, когда за год освобождали, в среднем, одного – двух осужденных, давало основания осторожно надеяться на то, что новая власть может начать движение в сторону освобождения всех многочисленных политзаключенных. В то же время в 2017 г. продолжалась практика произвольного добавления осужденным по политически мотивированным делам срока лишения свободы за «нарушения правил внутреннего распорядка» по статье 221 УК РУз.
За решеткой остаются тысячи людей, лишенных свободы по политическим мотивам, многие подверглись пыткам или недозволенному обращению. Среди них правозащитники Мехринисо Хамдамова, Зульхумор Хамдамова, Исроилджон Холдоров, Гайбулло Джалилов, Чуян Маматкулов, Зафарджон Рахимов, Юлдаш Расулов и Фахриддин Тиллаев; журналисты Бобомурод Абдуллаев, Гайрат Михлибоев, Хаёт Насреддинов, Юсуф Рузимурадов, Дильмурод Саидов; религиозные деятели и другие предполагаемые критики власти Арамаис Авакян, Рухиддин Фахриддинов, Собир Хамидкариев, Нодирбек Юсупов, Дилором Абдукодирова; а также оппозиционный активист Кудратбек Расулов.
Гражданские активисты и свобода выражения мнений
Власти несколько ослабили ограничения на проведение скромных по масштабу мирных демонстраций, однако критические голоса, в том числе независимые правозащитники, журналисты и адвокаты, по-прежнему в значительной степени подавляются.
В марте известную правозащитницу Елену Урлаеву почти месяц не выпускали из психиатрической больницы. По мнению многих наблюдателей, это было местью за ее деятельность, которая в последние годы включала мониторинг принудительного труда в хлопководстве.
В июне родственники осужденного правозащитника Нураддина Джуманиязова сообщили, что 31 декабря 2016 г. он умер в колонии от туберкулеза и осложнений на фоне диабета. Джуманиязова арестовали в 2014 г. по политически мотивированным обвинениям, подвергали пыткам и не допускали к нему его адвоката. В мае от инсульта умерла защищавшая Джуманиязова адвокат Полина Браунерг, известная участием во многих политически чувствительных делах. В течение трех лет она пыталась получить разрешение на выезд для лечения за рубежом, однако неоднократно получала отказ.
В минувшем году президент Мирзиёев анонсировал отмену с января 2019 г. разрешений на выезд за рубеж – советской практики, которую власти нередко используют для ограничения свободы передвижения широкого круга предполагаемых критиков, включая творческих работников и активистов.
Медийное пространство по-прежнему плотно контролируется, однако в июле на круглосуточном новостном канале «Узбекистан 24» прошел сюжет с критикой экономической и социальной политики Ислама Каримова. Подача материалов в местных СМИ, таких как kun.uz, стала более критической, правительство объявило о готовности предложить узбекской службе ВВС командировать в Ташкент своего корреспондента.
27 сентября в Ташкенте органами госбезопасности по обвинению в «посягательстве на конституционный строй» был задержан независимый журналист Бобомурод Абдуллаев. Ему не были обеспечены эффективный доступ к адвокату и контакты с семьей, в случае обвинительного приговора ему грозит до 20 лет лишения свободы.
В тот же день в ташкентском аэропорту сотрудники органов внутренних дел задержали прибывшего из Турции после двухлетней эмиграции узбекского писателя Нурулло Мухаммада Рауфхона. Его обвинили в экстремизме за книгу «Эти дни» с критикой Ислама Каримова. 1 октября Рауфхона отпустили, однако дело против него официально не закрыто. 20 октября госбезопасностью по обвинению в экстремизме был арестован журналист Хаёт Насреддинов.
В сентябре в Узбекистане побывала делегация Хьюман Райтс Вотч – впервые за семь лет после того, как нашему представителю было запрещено работать в стране.
Принудительный труд
Принудительный труд в хлопководстве в 2017 г. по-прежнему оставался систематической практикой как в период весенней посевной, так и во время осеннего сбора урожая. В августе правительство издало распоряжение о запрете принудительной мобилизации бюджетников, включая преподавателей, медработников и студентов, и еще раз подтвердило недопустимость этого в сентябре, в результате чего многие вернулись домой или по месту работы и учебы. Тем не менее, власти разного уровня продолжали принудительно привлекать бюджетников и студентов на сбор хлопка под угрозой санкций или увольнения. В ряде регионов, как в Бухарской области, бюджетников заставляли давать подписку о том, что они едут на хлопок «добровольно». Хьюман Райтс Вотч известно о случаях, например – в Паркентском районе Ташкентской области, когда власти заставляли педагогов и медиков скрывать их профессию при подписании документов на полевые работы.
В результате значительного давления в интересах искоренения принудительного труда детей и взрослых в хлопководстве правительство в 2017 г. вновь разрешило Международной организации труда (МОТ) осуществлять мониторинг на хлопковых плантациях, однако к его методологии оставались серьезные вопросы, поскольку в состав мониторинговых групп входили чиновники из Федерации профсоюзов Узбекистана, которой в реальности руководят преимущественно представители правительства и работодателей.
Всемирный банк в 2017 г. увеличил ассигнования на ирригационные и сельскохозяйственные проекты в Узбекистане до 300 млн долл. США, по сравнению с 63 млн. долл. в предыдущем финансовом году. Кредитные линии Всемирного банка зависят от подтверждения МОТ отсутствия принудительного труда в хлопководческих хозяйствах в тех районах, где реализуются проекты банка, однако правозащитные группы неоднократно выявляли обратную ситуацию.
Глобальные корпорации активно участвовали в решении проблемы принудительного труда в хлопководстве в Узбекистане: по состоянию на июнь более 300 компаний обязались не использовать сознательно сырье из Узбекистана в своих цепочках поставок до тех пор, пока правительство не покончит с практикой принудительного труда.
Сексуальная ориентация и гендерная идентичность
В Узбекистане предусмотрена уголовная ответственность за половые отношения между мужчинами по взаимному согласию, максимальная санкция составляет три года лишения свободы. Лесбиянки, геи, бисексуалы и трансгендеры (ЛГБТ) сталкиваются с глубоко укоренившимися гомофобией и дискриминацией.
Свобода религии
Узбекистан относится к числу стран, где свобода вероисповедания максимально жестко ограничивается. Вопросы отправления культа, одежды и содержания проповедей в мечетях тщательно регламентируются властями, любой прозелитизм запрещен.
Власти также ведут так называемый «черный список», в котором значатся тысячи предполагаемых участников незарегистрированных или экстремистских групп. Фигурантов этого списка не берут на определенные должности, им ограничивают свободу передвижения, и их регулярно вызывают на профилактические беседы в правоохранительные органы.
В августе было объявлено о сокращении «черного списка» с 17 582 до 1 352 фамилий. Комментируя этот шаг, президент Мирзиёев подчеркнул необходимость возвращения к нормальной жизни тех граждан, которых «ввели в заблуждение» радикальные группировки. Выступая в сентябре на Генеральной Ассамблее ООН, он говорил об Узбекистане как о центре исламского образования и просвещения.
Несмотря на эти позитивные подвижки, тысячи соблюдающих мусульман, чья религиозная практика лежит вне установленных государством жестких рамок, остаются за решеткой по неконкретным обвинениям в экстремизме. В мае 11 мусульман были осуждены по делу об экстремизме, которое производило впечатление сфабрикованного. Правозащитник Сурат Икрамов утверждает, что признательные показания были получены с помощью пыток.
Христианские общины по-прежнему притесняются властями. В апреле в автономной Республике Каракалпакстан четверо протестантов были административно арестованы за совместную молитву в частном доме.
Ключевые международные акторы
Новое правительство Узбекистана в 2017 г. проводило курс на восстановление отношений с рядом международных организаций, приняв в Ташкенте делегации, в том числе, Европейского банка реконструкции и развития и Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека.
Свидетельством готовности Ташкента к более тесному сотрудничеству с правозащитными органами системы ООН стал майский визит верховного комиссара по правам человека Зейд Раад аль-Хусейна. Это стало первым посещением Узбекистана главой УВКПЧ ООН. Зейд Раад аль-Хусейн высоко оценил заявленную президентом Мирзиёевым приверженность реформам и настоятельно призвал узбекского лидера в качестве дальнейших шагов освободить несправедливо лишенных свободы активистов, сотрудничать с мониторинговыми механизмами ООН в области прав человека, покончить с принудительным трудом и снять ограничения на деятельность СМИ.
В ходе визита была достигнута договоренность о возобновлении сотрудничества Узбекистана с региональным бюро УВКПЧ в Бишкеке. В октябре страну посетил специальный докладчик ООН по вопросу о свободе религии или убеждений. На пресс-конференции он заявил, что основой отпора религиозному экстремизму может служить утверждение многообразия и свободы религии или убеждений, отметив, что «нельзя жертвовать правами на свободу религии или убеждений для предотвращения насильственного экстремизма или противодействия ему».
В рамках своего июньского турне по Центральной Азии генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш встречался с президентом Шавкатом Мирзиёевым в Самарканде. Обсуждались вопросы изменения климата, региональной безопасности и устойчивого развития, однако конкретные нарушения прав человека генсек ООН публично не затрагивал.
В июле прошло 13-е заседание Совета сотрудничества ЕС-Узбекистан. За несколько недель до этого вступил в силу «текстильный протокол», предусматривающий снижение тарифов на узбекский хлопок для облегчения доступа на европейские рынки. Утверждая этот протокол, Европарламент подчеркнул необходимость продолжать усилия в интересах полного искоренения детского и принудительного труда во взаимодействии с МОТ и другими профильными акторами.
В ноябре в Самарканде прошла 13-я министерская встреча ЕС – Центральная Азия с участием верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерики Могерини и министров иностранных дел всех пяти государств региона. В совместном коммюнике по ее итогам говорилось о необходимости «продолжать укреплять устойчивость обществ посредством надлежащего управления, включая укрепление демократии, защиту прав человека, основных свобод и верховенства закона, с тем чтобы они могли эффективно и гибко бороться с угрозами насильственного экстремизма, терроризма и незаконного оборота наркотиков, а также реагировать на финансовые и политические вызовы».
В 2017 г. Госдепартамент США с своем докладе о торговле людьми вновь отнес Узбекистан к третьей – самой проблемной категории государств в связи с систематическим использованием принудительного труда. Госдепартамент также 11-й год подряд квалифицировал Узбекистан как страну, вызывающую особую озабоченность с точки зрения свободы религии. Обе квалификации предусматривают введение санкций, однако Белый дом задействовал мораторий, сославшись на интересы национальной безопасности.