В 2017 г. в Таджикистане происходило дальнейшее усугубление ситуации с правами человека в условиях эскалации тотального жесткого подавления властями свободы выражения мнений и свободы ассоциации, мирной оппозиционной политической деятельности, независимой адвокатуры и неподконтрольной государству религиозной практики.
За решеткой незаслуженно остаются более 150 политических активистов, включая нескольких адвокатов и журналистов, а родственники тех, кто мирно критикует режим из-за границы, подвергаются преследованиям, включая произвольные задержания, угрозы изнасилованием, изъятие паспортов и имущества, а также инспирируемым властями нападки и нападения со стороны «возмущенных граждан».
Серьезной проблемой остаются пытки. С 2016 г. местная неправительственная Коалиция против пыток сообщала по меньшей мере о 90 случаях пыток или недозволенного обращения в местах содержания под стражей. Несмотря на существующий с 2013 г. закон о семейном насилии, юридическая защита пострадавших остается недостаточной, а безнаказанность причинителей насилия по-прежнему является нормой.
Преследования диссидентов и их родственников
После принудительной ликвидации и запрещения деятельности в сентябре 2015 г. ведущей оппозиционной Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) ее члены и их родственники подвергаются произвольному задержанию и лишению свободы, как и лица, связываемые с оппозиционным движением «Группа 24» и другими диссидентскими группами. Оставшиеся в стране родственники политэмигрантов регулярно притесняются.
В декабре 2016 г. пыткам в колонии подвергался один из лидеров ПИВТ Рахматулло Раджаб – в отместку за критическую журналистику его сына Шухрата Рахматулло. В июне 2016 г. Раджаб был осужден на 28 лет на процессе по делу ПИВТ, по которому проходили еще по меньшей мере 12 высокопоставленных партийных функционеров.
В том же месяце сотрудники госбезопасности подвергали притеснениям родственников нескольких активистов, в том числе Вайсиддина Одинаева, которые провели в Праге мирную акцию протеста во время визита в Чехию президента Эмомали Рахмона. Через несколько дней после этого сотрудники госбезопасности забрали 75-летнего деда Одинаева в ОВД в Шахринаве и там в течение пяти часов допрашивали его.
Также в декабре 2016 г. власти отобрали паспорта у матери, дочери и еще нескольких родственников живущей в Варшаве независимой активистки Шабнам Худойдодовой. После того как осенью 2016 г. она приняла участие в Имплементационном совещании ОБСЕ по человеческому измерению ее родственники в Кулябе периодически подвергались угрозам и притеснениям со стороны властей.
В частности, к ним приходили домой, напоминали, что они находятся под наблюдением и что если мать Худойдодовой попытается с 10-летней внучкой выехать из страны, то последнюю «обреют налысо» и отдадут в приют. После вмешательства местных правозащитников родственникам Худойдодовой вернули паспорта, хотя это произошло лишь в ноябре 2017 г.
В январе 2017 г. Саид Зиёев из Кубодиёнского района Хатлонской области был приговорен к семи годам лишения свободы за участие в собрании «Группы 24» в Екатеринбурге в ноябре 2014 г.
В июле органами госбезопасности в семи городах произвольно задерживались и допрашивались родственники по меньшей мере десяти мирных активистов, ранее в том же месяце участвовавших в конференции в Дортмунде (Германия), посвященной 20-летию подписания Соглашения о мире и национальном согласии, которое формально завершило гражданскую войну в Таджикистане. Родственников активистов публично стыдили за действия их близких.
Одним из этих активистов был живущий в Германии адвокат Джамшед Ёров – брат осужденного адвоката-правозащитника Бузургмехра Ёрова. Представители власти явились домой к его оставшейся в Таджикистане жене Дилбар Зухуровой и предупредили, что и ее, и детей посадят, если они попытаются покинуть страну. От Зухуровой также требовали, чтобы она подала на развод, а ее 15-летней дочери угрожали изнасилованием.
Лишение свободы и притеснения адвокатов
С 2014 г. были арестованы или приговорены к лишению свободы по меньшей мере семь адвокатов-правозащитников (Шухрат Кудратов, Фахриддин Зокиров, Бузургмехр Ёров, Джамшед Ёров, Нуриддин Махкамов, Дильбар Дододжонова, Файзинисо Вохидова), а также сыновья умершего адвоката Исхока Табарова Фируз и Далер Табаровы.
В мае 2017 г. Файзинисо Вохидову не выпустили из страны. Перед этим она публично осудила тюремные приговоры Нуриддину Махкамову и Бузургмехру Ёрову.
В октябре 2016 г. Махкамов и Ёров были приговорены по политически мотивированным обвинениям к 21 и 23 годам соответственно. В 2017 г. Ёрову добавили два года, инкриминировав ему оскорбление представителя власти и неуважение к суду за то, что на суде он процитировал рубаи классика ирано-таджикской поэзии Омара Хайяма. На момент подготовки этого обзора прокуратура запрашивала для Ёрова еще до пяти лет по обвинениям в мошенничестве и «оскорблении Президента». В итоге общий срок заключения может составить до 30 лет.
Адвокат Шухрат Кудратов остается за решеткой, хотя власти обещали выпустить его в конце 2016 г. Он был осужден в 2015 г. – после того, как защищал осужденного оппозиционера Зайда Саидова.
Свобода СМИ
За последний год по меньшей мере 20 журналистов уехали из страны, опасаясь преследований за свою профессиональную деятельность. Малейшая критика власти в Таджикистане чревата притеснениями и запугиваниями. В стране нарастает культ личности Эмомали Рахмона, и упоминания его самого и его семьи в прессе все более жестко регламентируются. С апреля 2017 г. СМИ законодательно обязаны именовать его только полным титулом «Основатель мира и национального единства – Лидер нации, Президент Республики Таджикистан Его Превосходительство Эмомали Рахмон».
В декабре 2016 г. власти отменили принятое незадолго до этого решение об отказе в аккредитации шести журналистам таджикской службы Радио Свобода, сообщившей о назначении третьей дочери президента заместителем начальника управления международных организаций МИД Таджикистана.
В июле парламент поддержал поправки в законодательство, позволяющие спецслужбам отслеживать онлайновую активность граждан, посредством фиксации обмена сообщениями и комментариев в соцсетях. Заходящие на «нежелательные» сайты граждане подвергаются слежке, штрафам и задержанию. Понятие «нежелательного сайта» в законе не раскрывается. На протяжении ряда лет власти блокируют доступ к популярным соцсетям, включая ВКонтакте, Facebook и YouTube. При этом официально блокировка не признается, хотя провайдеры неоднократно подтверждали получение такого рода указаний.
В марте Министерство культуры объявило, что теперь ввозить и вывозить любые книги из страны можно только при наличии письменного разрешения – вне зависимости от того, на каком языке они изданы. При пресечении границы необходимо заполнить заявление, указав «название книги, язык, место издания и имя автора, количество экземпляров и страну, куда ввозят или откуда вывозят эту литературу». У Комитета по делам религии и Министерства внутренних дел Таджикистана существуют свои списки запрещенных для ввоза в страну книг. В частности, под запретом оказались все религиозные книги и колдовская литература.
Свобода выражения религиозных убеждений
В августе, в развитие многолетней кампании по ужесточению государственного контроля за религиозной практикой, были приняты поправки в законодательство, обязывающие граждан «придерживаться традиционной национальной одежды». Соответствующий закон не предусматривает санкций, однако, как представляется, преследует цель исключить ношение женщинами хиджаба. Это сопровождалось целенаправленными мероприятиями на улицах Душанбе и других городов, когда представители Госкомитета по делам женщин и семьи останавливали женщин в хиджабе и рекомендовали им сменить его на традиционный таджикский головной платок, который не закрывает шею.
В 2017 г. власти также установили во многих мечетях камеры наблюдения; мужчины с длинной бородой подвергались притеснениям и запугиваниям, в ряде случаев дело доходило до принудительного бритья.
В июле протестантского пастора Бахрома Холматова приговорили к трем годам лишения свободы за то, что он «пел экстремистские песни в церкви и таким образом разжигал религиозную ненависть». В церкви Холматова и в соседних приходах Согдийской области прошли милицейские рейды, во время которых верующие подвергались притеснениям и побоям. Холматов был арестован в апреле и тайно содержался под стражей. Никаких мер в отношении причастных к нарушениям должностных лиц не принималось.
Ключевые международные акторы
В сентябре официальная делегация Таджикистана бойкотировала ежегодное Имплементационное совещание ОБСЕ по человеческому измерению, сославшись на присутствие там политических активистов, которых в Душанбе считают «террористами». Перед этим на протяжении 2017 года таджикские власти притесняли родственников активистов, принимавших участие в Имплементационном совещании ОБСЕ в 2016 г.
С 1 июля ОБСЕ понизило статус своего присутствия в Таджикистане с полноценной миссии до программного офиса. Как считается, это стало следствием недовольства Душанбе составом участников Имплементационного совещания 2016 г. В результате были закрыты пять полевых офисов, и единственным мониторинговым центром ОБСЕ в стране остался офис в Душанбе. Американская делегация в ОБСЕ выразила сожаление в связи с этим, подчеркнув важность полевых миссий, оказывающих весомую поддержку принимающему государству и способствующих открытому диалогу между властями и гражданским обществом.
По итогам своего июньского посещения Таджикистана спецдокладчик ООН по вопросу о праве на свободу мнений и их выражения Дэвид Кайе выразил обеспокоенность в связи с подавлением независимых СМИ, свободы выражения религиозных убеждений и оппозиционных голосов, особенно членов ПИВТ. Он призвал правительство полностью отменить уголовную ответственность за диффамацию, сделать регламентирующие деятельность НПО нормы прозрачными и беспристрастными, а также освободить всех несправедливо лишенных свободы политических активистов, адвокатов и журналистов.
Американская Комиссия по свободе религии в зарубежных странах в своем ежегодном докладе в очередной раз отнесла Таджикистан к числу стран, вызывающих особую озабоченность, и призвала Душанбе провести «серьезную реформу законодательства, прекратить милицейские рейды, освободить заключенных и обеспечить больший доступ к зарубежным единоверцам».
В ходе своего июньского турне по Центральной Азии генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш публично не озвучивал прямых ожиданий реформ в области прав человека, сосредоточившись на обсуждении проблемы изменения климата и антинаркотических инициатив. Он объявил, что ООН будет помогать Таджикистану в выполнении рекомендаций Совета по правам человека.