Жизнь в страхе и унижении

Syinat Sultanalieva

17 марта 2025

Жизнь в страхе и унижении

рост ксенофобных притеснений и насилия в отношении мигрантов из Центральной Азии в России

Краткое содержание

Дома у нас нет никаких надежд на хорошую жизнь, там полная экономическая катастрофа, полное отсутствие возможности найти работу. Необходимость зарабатывать деньги, чтобы жить лучше, заставляет нас ехать в Россию, но здесь для нас нет никакой защиты — мы как заложники, между двух огней. В России нас преследуют, унижают, у нас вымогают деньги. Вернуться домой невозможно из-за экономического кризиса и бедности. Никакие страны нас не принимают, так что мы обречены страдать в бесчеловечных условиях без надежды и без прав.

—Далер Курбанов, 34 года, онлайн-интервью, 7 ноября 2024 года

Мигранты из стран Центральной Азии, ищущие сегодня работу в России из-за тяжелых экономических условий в своих странах происхождения, сталкиваются с этническим профилированием, произвольными задержаниями и другими притеснениями со стороны сотрудников российской полиции. Кроме того, они сталкиваются с общей ксенофобией и насилием — часто со стороны представителей российских ультраправых движений.

Показателен в этом отношении опыт Далера Курбанова. За десять лет, прошедшие после его отъезда на заработки в Россию, уровень ксенофобного насилия и административных притеснений в отношении мигрантов из Центральной Азии, по словам Далера, вырос значительно — особенно, как он считает, в отношении выходцев из Таджикистана:

Сегодняшняя жизнь мигрантов здесь полна постоянного страха и унижения, мягко говоря. Каждый день мы сталкиваемся с дискриминацией, жестокостью со стороны правоохранителей. Полицейские начинают создавать проблемы, как только видят человека с азиатской внешностью, особенно таджика. Даже если у тебя документы в порядке, всё есть, включая патент [временное разрешение на работу], для них это неважно… Важно, что ты азиат.

По словам Далера, когда российские полицейские останавливают мигрантов из Центральной Азии для произвольной проверки документов, они вымогают взятку. Если у мигрантов нет денег, полицейские забирают их в ближайший участок и держат в темных камерах для задержанных, куда могут набивать до 20 человек. Условия содержания в таких камерах, как говорит Далер, ужасны: теснота, антисанитария и отсутствие вентиляции — а также возможностей для соблюдения личной гигиены.

Плохие условия содержания усугубляются негуманным обращением. «Задержанных заставляют часами стоять на ногах», — рассказывает Далер. Подобное обращение, по его словам, продолжается до тех пор, пока задержанные либо не уплатят «выкуп», либо — начиная с 2022 года — не согласятся подписать контракт с российским Министерством обороны, чтобы отправиться на войну с Украиной.

В заключение Далер говорит: «Мы ощущаем постоянный страх и опасность. Как будто мы не люди, а по определению преступники. И это отношение постоянно держит нас в страхе и унижении — как будто у нас нет права на достойную жизнь».

Далер — один из многих мигрантов из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, с которыми побеседовала Human Rights Watch с сентября по ноябрь 2024 года. Их истории — это живой горький опыт, который дополняет мнения о ситуации в сфере прав мигрантов из стран Центральной Азии в России, высказанные экспертами по вопросам миграции, юристами и адвокатами, представителями местных и международных неправительственных организаций, которых that Human Rights Watch также проинтервьюировала в период с июля по ноябрь 2024 года.

Нападение 22 марта 2024 года на концертный зал «Крокус Сити Холл», которое, как считается, было организовано группировкой «ИГИЛ-Хорасан», часто вербующей среди граждан стран Центральной Азии, стало поводом к эскалации ксенофобии и насилия в отношении центральноазиатских мигрантов и других людей неславянской внешности в России. Ультраправые российские каналы в социальных сетях публикуют видео актов насилия в отношении мигрантов из Центральной Азии с заголовками «Месть за “Крокус Сити Холл”».

СМИ и правозащитные организации задокументировали нарушения самого разного рода, в том числе отказы в обслуживании, увольнения, угрозы применением насилия и реальные нападения на людей и их имущество.

Вместо того, чтобы осудить эти проявления ксенофобии, российские власти сами усилили преследования мигрантов из Центральной Азии. По данным российских СМИ, за первые шесть месяцев российские власти депортировали 85 800 мигрантов, в основном из стран Центральной Азии, — вдвое больше, чем за тот же период в 2023 году. Участились рейды, произвольные задержания, длительное содержание под стражей и массовые депортации за незначительные правонарушения. Многие сталкиваются с произвольным лишением свободы в аэропортах, которое может продолжаться много дней, после чего следует депортация без каких-либо объяснений. После нападения на концертный зал произошел резкий всплеск числа случаев преследований и этнического профилирования со стороны органов полиции в отношении выходцев из стран Центральной Азии.

В 2024 году российские законотворцы также ужесточили миграционное законодательство — в том числе введя концептуально новый «режим высылки», — которое значительно ограничивает гражданские права мигрантов в России. Хотя президент Владимир Путин выступил с предостережением не использовать нападение на концертный зал для оправдания ксенофобии, он в то же время связал «нелегальную миграцию» с экстремистской деятельностью, по сути дав дополнительный толчок антимигрантским настроениям. Эта риторика совпадает с актуальным трендом в российском парламенте и государственных СМИ: политики и публичные персоны выступают за принятие мер против мигрантов и безнаказанно позволяют себе расистские высказывания.

Этот кризис разворачивается на фоне широкомасштабной войны, которую ведет Россия в Украине, и все более активного призыва на военную службу мигрантов из Центральной Азии, а также людей, недавно получивших российское гражданство. Как сообщают российские СМИ, по состоянию на июнь 2024 года около 30 000 натурализовавшихся российских граждан центральноазиатского происхождения были поставлены на военный учет, а 10 000 — отправлены воевать на оккупированные территории. Мигранты, не обладающие российским гражданством, сообщают об отправке их на войну обманом — под видом найма для работы на стройке или в сфере услуг.

Согласно нормам международного права в сфере прав человека, государства обязаны защищать право на жизнь и неприкосновенность всех лиц, находящихся на их территории, без какой-либо дискриминации. Ключевые игроки на международной арене должны призвать российские власти категорически осудить и эффективно расследовать все ксенофобные нападения на представителей центральноазиатских (и других) этнических меньшинств в России. Россия должна отменить неправомерные законодательные акты, которые существенно ограничивают права мигрантов, в том числе посредством «режима высылки». Российские власти должны объявить абсолютно недопустимыми высказывания в духе ненависти к мигрантам, допускаемые в том числе чиновниками, и гарантировать нормальный климат для трудовых мигрантов из стран Центральной Азии и других территорий.

Экономическая мотивация для трудовых мигрантов из Центральной Азии очевидна: в 2023 году среднемесячная заработная плата составляла — в процентах от ее российского уровня — 41,9 % в Узбекистане, 38,8 % в Кыргызстане и 19,6 % в Таджикистане.[12]

Human Rights Watch уже документировала нарушения прав трудовых мигрантов в условиях строительного бума в России в 2009 году, придя к выводу о том, что многие из них подвергались эксплуатации и различным нарушениям прав со стороны работодателей, агентств по трудоустройству, посредников и сотрудников правоохранительных органов. В ряде вопиющих случаев трудовые мигранты становились жертвами торговли людьми и принудительного труда.[13]

Респонденты отмечали, что сотрудники милиции и другие должностные лица принимали непосредственное участие в притеснениях, таких как вымогательство, физическое насилие и принуждение к неквалифицированному труду во время проверок документов. Несмотря на наличие юридических норм, призванных защищать права мигрантов, российские власти почти никогда не добивались привлечения работодателей и должностных лиц к ответственности за их нарушения.[14]

В докладе 2013 года об использовании труда мигрантов на строительстве олимпийских объектов для Зимних Олимпийских игр в Сочи и Human Rights Watch задокументировала повсеместные невыплаты или огромные задержки с выплатой заработной платы, избыточную продолжительность смен, перенаселенное и не отвечающие разумным требованиям жилье, предоставляемое работодателями, и некачественное питание. С рабочими часто не заключались договоры, они не имели доступа к своим документам, что делало их уязвимыми для эксплуатации и мести, включая высылку из России. Хотя российские власти и участвующие в строительстве частные компании были юридически обязаны обеспечивать защиту рабочих, нарушения продолжались, делая очевидными системные провалы в гарантировании соблюдения прав рабочих на олимпийских стройках.[15]

В 2016–2017 годы, во время подготовки России к приему Чемпионата мира по футболу 2018, Human Rights Watch провела расследование процесса строительства стадионов и инфраструктуры для этого мега-мероприятия. Российские власти инвестировали в стройки значительное количество средств, нанимая для работы на строительстве десятки тысяч рабочих — в основном мигрантов из стран Центральной Азии, которые сталкивались с эксплуатацией (невыплаты, неполные выплаты и задержки заработной платы), тяжелыми и небезопасными условиями труда, а также отсутствием возможности добиться справедливости по причине отсутствия — во многих случаях — юридически обязывающих трудовых договоров.[16]

В дополнение к притеснениям со стороны российских властей, на протяжении последних 30 лет трудовые мигранты сталкиваются с насилием со стороны ультраправых группировок.[17] Слишком часто виновные в таких нападениях не несут никакой ответственности: государство практикует «управляемый национализм», одновременно эксплуатируя и пытаясь контролировать ультраправые настроения.[18]

Ультраправое насилие в отношении выходцев из Центральной Азии растет после начала полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году — наблюдается рост как количества, так и разнообразия инцидентов.[19]

Нападение на «Крокус Сити Холл»

22 марта 2024 года группа вооруженных боевиков в камуфляже напала на посетителей «Крокус Сити Холла», большого концертного зала на окраине Москвы. Нападавшие также воспользовались зажигательными устройствами, чтобы поджечь здание. В результате нападения погибло не менее 144 человек; еще 551 человек пострадал.[20] Ответственность за нападение взяла на себя группировка «Исламское государство — Хорасан» (ИГ-Х), которая часто вербует выходцев из стран Центральной Азии.

Российская Федеральная служба безопасности (ФСБ) задержала сначала четверых подозреваемых — все четверо были гражданами Таджикистана, — а позднее еще 16. На протяжении недели после нападения сотрудники российских правоохранительных органов открыто применяли пытки в отношении как минимум двух человек, задержанных в качестве подозреваемых; фотографии и видео их задержаний и пыток, сделанные предположительно самими сотрудниками правоохранительных органов, появились и затем широко распространились в телеграм-каналах, освещающих деятельность российских вооруженных сил и спецслужб.[21]

ФСБ поместила 12 подозреваемых, названных «уроженцами Центральной Азии», под арест; срок содержания под стражей четверых основных подозреваемых был в феврале 2025 года продлен до 25 марта 2025 года.[22] [23]

Нападение еще больше усугубило напряженность в отношениях между Россией и странами Центральной Азии.

Российские власти организовали множество сопровождавшихся нарушениями рейдов в поисках «нелегальных мигрантов» и выслали около 86 000 мигрантов за первые шесть месяцев 2024 года — вдвое больше, чем за тот же период 2023 года.[24] Около одной пятой из них, 17 000, составляли граждане Таджикистана, тогда как за весь 2023 год Россия депортировала 11 000 таджикистанских граждан.[25]

Этот рост числа выдворений следует общему тренду последних лет на ужесточение обращения с мигрантами. Судя по проведенному Human Rights Watch анализу официальной статистики Министерства внутренних дел, в 2023 году министерство выслало из России более 100 000 иностранных граждан, а 173 300 не разрешило въезд в страну.[26] Число получивших запрет на въезд оказалось на 22,7% выше, чем в 2022 году.[27]

После интенсификации репрессий в связи с нападением на «Крокус» власти Кыргызстана и Таджикистана выпустили несколько рекомендаций для своих граждан, работающих в России в качестве трудовых мигрантов, обращая их внимание на «дополнительные меры безопасности и усиление пограничного контроля» в России. Посольство Таджикистана в России опубликовало такую рекомендацию 10 сентября 2024 года[28] — она аналогична рекомендации Министерства иностранных дел Кыргызстана от 5 сентября 2024 года.[29] 7 ноября 2024 года Министерство иностранных дел дополнило свою рекомендацию предупреждением о том, что граждане должны быть готовы к «дополнительным проверочным мероприятиям» и к «отказам во въезде», оправдывая усиленный контроль как легитимную меру по борьбе с терроризмом, введенную Россией после нападения на «Крокус Сити Холл».[30]

В своем ответе на информационный запрос Human Rights Watch, направленном 26 ноября 2024 года, Министерство иностранных дел Кыргызстана сообщило, что находится в интенсивном диалоге с российскими коллегами о защите прав кыргызстанских мигрантов в России, с тем чтобы ограничения в сфере трудовой деятельности, введенные в рамках ужесточения миграционной политики в России в целях обеспечения безопасности, не распространялись на граждан Кыргызстана ввиду членства страны в ЕАЭС.

Хотя это не упомянуто в ответе властей Кыргызстана, Human Rights Watch отмечает, что Центр трудоустройства граждан за рубежом — государственное учреждение, подведомственное Министерству труда, социального обеспечения и миграции, — подготовило список вопросов и ответов, касающихся изменений в российском миграционном законодательстве, и публикует регулярно обновляемую базу данных кыргызстанских мигрантов, которым может быть временно запрещен въезд на территорию России.

В июле 2024 года Министерство труда, социального обеспечения и миграции подписало меморандум о сотрудничестве с российской некоммерческой организацией «Центр правовой поддержки и медиации в разрешении трудовых споров и содействия социально-трудовой адаптации граждан-мигрантов», в соответствии с которым российская организация будет оказывать помощь гражданам Кыргызстана, занимающимся трудовой деятельностью в России.[31]

В конце 2024 года Министерство также запустило проект «Мекеним 1+1» («Родина 1+1»),в рамках которого государство обещает возвратившимся на родину мигрантам финансовую поддержку для открытия собственного бизнеса в размере, равном их собственным инвестициям.[32]

20 февраля 2025 года заместитель министра иностранных дел Кыргызстана Алмаз Имангазиев направил ноту протеста российскому послу в Кыргызстане в связи с принятыми в России ограничительными мерами, включая требование о владении русским языком для приема в школы детей мигрантов.[33]

Министерства иностранных дел Таджикистана, Узбекистана и России не направили своих ответов на запросы информации от Human Rights Watch.

Однако эксперты из душанбинского офиса Международного центра по развитию миграционной политики (МЦРМП), международной организации с 21 государствами-членами, разрабатывающей стратегии и программы для более безопасной миграции, рассказали Human Rights Watch, что после проведения в 2023 году серии встреч, посвященных сотрудничеству Таджикистана и России в сфере регулирования трудовой миграции, была утверждена официальная схема организованного трудоустройства, которая должна гарантировать права таджикистанских мигрантов в России.[34]

При Министерстве труда, миграции и занятости населения также действуют Центры консультирования и подготовки мигрантов перед выездом и Агентство по трудоустройству за рубежом, оказывающие помощь гражданам Таджикистана, планирующим трудовую миграцию за рубеж, — в том числе знакомя их с изменениями в соответствующем законодательстве и требованиях в странах назначения. Ресурсный центр для мигрантов МЦРМП также сотрудничает с Министерством труда, консультируя граждан по практическим аспектам трудовой миграции.

В Узбекистане в октябре 2024 года президентским указом было создано Агентство миграции при Кабинете министров. Основными задачами агентства являются контроль внешней трудовой миграции, лицензирование частных агентств занятости и подготовка кадров для работы в области трудовой миграции. Агентство также будет сотрудничать с зарубежными органами по вопросам временного трудоустройства и защиты трудовых прав граждан Узбекистана.[35]

Кроме того, в соответствии с указом в ведение Агентства миграции передается фонд, средства которого будут расходоваться на оказание помощи гражданам Узбекистана, пострадавшим от насилия, принудительного труда и дискриминации во время работы за границей. Фонд будет обеспечивать медицинскую помощь мигрантам, травмированным или заболевшим во время трудовой миграции, а также финансировать профессиональную подготовку мигрантов. Из собеседников Human Rights Watch никто не получал финансовой помощи от этого фонда.

Российская политика в сфере трудовой миграции

Правовой режим, регулирующий трудовую миграцию в России, менялся за последние десятилетия несколько раз, становясь все более и более жестким.[36]

Первый российский закон, регулирующий трудовую деятельность мигрантов, был принят в 2002 году: он стандартизировал выдачу разрешений на работу и стал одним из факторов, благодаря которым число трудовых мигрантов выросло со 175 000 в 2001 году до 570 000 в 2006-м. Однако разрешение на работу можно было получить только на основании приглашения от работодателя, который до этого должен был получить специальную лицензию на найм иностранных граждан. Поскольку этот процесс был весьма обременительным, многие мигранты, в том числе из бывших советских республик, работали без разрешения, пользуясь безвизовым режимом.[37]

В этот закон 2002 года несколько раз вносились изменения, а дополняющие его новые нормативные акты вводили все более сложные меры, такие как миграционные карты, квотирование разрешений на временное проживание и строгие требования в части регистрации.

Законы о российском гражданстве тоже в значительной степени эволюционировали со времен распада Советского Союза: с 1992 по 2015 год российскими гражданами стали 8,5 млн человек, а с 2015 по 2023 год — еще 3,8 млн.[38] Либеральная поначалу политика предоставляла жителям постсоветских государств возможность легкой натурализации с помощью несложной заявительной процедуры. Для нее нужно было только иметь разрешение на временное проживание и дождаться истечения недолгого полуторагодового срока. В результате в это время получили гражданство многие граждане Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана.

Договор о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), подписанный в 2014 году Беларусью, Казахстаном и Россией, а позднее Арменией и Кыргызстаном, освобождает граждан государств-членов от определенных требований, касающихся регистрации, и предоставляет им различные права и преимущества в сфере трудовой миграции. Согласно договору о ЕАЭС, мигранты и члены их семей освобождаются от обязанности регистрации в течение 30 суток после въезда на территорию другого государства-члена, возлагаемую на приезжающих из других государств.[39]

Однако для граждан государств, не входящих в ЕАЭС, в особенности Узбекистана и Таджикистана, российская миграционная политика стала более сложной: от них требуются дополнительные шаги, такие как получение разрешения на работу, известного как «патент», сбор документов для получения разрешения на временное проживание и успешная сдача экзаменов по русскому языку, истории и законодательству. Все это должно быть сделано в течение 30 суток после въезда, и многие мигранты из Узбекистана и Таджикистана не справляются с выполнением этих требований, оставаясь без документов или пытаясь получить российское гражданство, если у них есть необходимые документы.

Но даже имея легальный статус, будь то натурализовавшихся граждан или трудовых мигрантов с необходимыми разрешениями, многие выходцы из Центральной Азии продолжают находиться в зоне «документальной неопределенности»: их статус постоянно подвергается сомнению из-за запутанности российского миграционного режима.[40] Это создает парадоксальную ситуацию «легальной нелегальности»: мигранты, имеющие необходимые документы, могут все равно считаться «нелегальными» из-за разного рода технических нарушений, административных требований или просто злоупотребления коррумпированными чиновниками своими полномочиями.[41] Постоянное нахождение в таких условиях нестабильности уже долгое время делает приезжих из Центральной Азии уязвимыми для необоснованных выдворений и депортаций.[42]

Исследовательница миграции Нодира Холматова говорит об этом так:[43]

В основе этого обращения лежит расиализация — это исторический факт; на протяжении истории имперской России и Советского Союза люди из Центральной Азии, с Кавказа и других территорий расиализировались как рабочая сила для развития аграрной экономики, они не считались равными согражданами. То, что мы видим сегодня, — это продолжение инструментализации мигрантов как человеческого ресурса, который может направляться не только на удовлетворения потребностей в рабочей силе, но и туда, куда нужно российской власти, включая принудительную мобилизацию на войну с Украиной.

II. Нарушения прав мигрантов государственными и негосударственными акторами в России

Мигранты из стран Центральной Азии уже давно становятся жертвами произвола в применении сложных административных правил и миграционных законов, когда малейшее нарушение часто приводит к высылке и депортации. Эта ситуация значительно ухудшилась после нападения на «Крокус Сити Холл» в марте 2024 года.

В июне 2024 года председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин сказал в ходе совещания по вопросам противодействия преступности в сфере миграции, что необходимо продолжить рейды полиции с целью выявления правонарушений в сфере миграции и призыва на военную службу натурализованных граждан.[44] Он добавил, что «антисоциальное поведение приезжих и их детей имеет серьезный деструктивный потенциал» и что «сводки пополняются новыми и новыми инцидентами, которые увеличивают недовольство миграционной ситуацией».

Параллельно с полицейскими рейдами политики разжигают ксенофобные настроения в отношении мигрантов из Центральной Азии своими эмоциональными выступлениями в парламенте и контролируемых государством медиа.

Депутаты российского парламента (Государственной Думы), представители исполнительной власти и другие публичные персоны регулярно позволяют себе возбуждающие рознь антимигрантские высказывания без каких-либо последствий и призывают к принятию направленных против мигрантов мер, как отмечал Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации в 2023 году.[45]

Так, в январе 2024 года, в ходе обсуждения законопроекта, расширяющего перечень оснований для лишения натурализованных граждан российского гражданства, депутат Думы от Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ) Михаил Матвеев сказал, что он провел «несильно научный» анализ и обнаружил, что представители некоторых национальностей, «там, Средней Азии» совершают непропорционально большое число преступлений, таких как изнасилования и педофилия, не представив в подтверждение этого заявления никаких доказательств — «не хочу здесь [этот анализ] предавать огласке».[46]

Еще один депутат Госдумы, Михаил Делягин, заявил в ходе того же обсуждения:

Если мы сами себя не уважаем, о себя ноги вытираем, как мы можем рассчитывать, что кто-то другой будет уважать нас? Мы же видим мигрантский террор по всей стране, который носит уже демонстративный характер, — просто метят территорию. Уже не говорят «гастарбайтеры», потому что многие не работать сюда едут, а владеть этой территорией. Мы что, по улицам не ходим? Мы не видим смену этнического баланса в той же самой Москве?!»[47]

Антимигрантские законодательные инициативы

Летом 2024 года Госдума приняла, а президент Путин подписал поправки к Кодексу об административных правонарушениях (КоАП), расширяющие полномочия сотрудников полиции и других должностных лиц Министерства внутренних дел: среди прочего, они могут теперь принимать решения о выдворении мигрантов без судебного контроля. Также были внесены изменения в закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», который предусматривает теперь новый «режим высылки» для иностранных граждан, внесенных в специальный «реестр контролируемых лиц».[48] Полномочиями для признания мигранта «контролируемым лицом» и внесения в новый реестр наделены сотрудники правоохранительных органов — также в отсутствие судебного контроля. Поправки вступили в силу 5 февраля 2025 года.[49]

Эксперт «Инсан-Лейлек», кыргызстанской НКО, оказывающей правовую и информационную помощь трудовым мигрантам из Кыргызстана в России, в интервью Human Rights Watch прокомментировала эти изменения так:

До этого нужно было совершить как минимум два административных правонарушения, чтобы тебя приговорили к депортации, а теперь любое нарушение может привести к «режиму высылки». Причем без судебного рассмотрения или расследования; у полиции есть право депортировать и запрещать въезд трудовому мигранту без какого-либо контроля. На каком основании это делается без суда? В соответствии с международными стандартами должно быть право обжаловать такие решения.[50]

Иностранный гражданин может быть признан «контролируемым лицом» и внесен в «реестр контролируемых лиц», если истек срок его разрешения на временное проживание, разрешения на работу или трудового договора, либо если было вынесено решение о сокращении срока его временного пребывания.[51] Также имеет важное значение то, что в октябре 2024 года российское правительство почти вдвое сократило квоту на временное проживание иностранцев — на 2025 год она составила 5 500 разрешений, тогда как в 2024 году ее размер составлял 10 600.[52]

Внесенные в реестр лица могут подвергаться значительным ограничениям права на свободу передвижения, таким как требование получать разрешение на изменение места жительства от правоохранительных органов и запрет на выезд за пределы муниципального образования, в котором они проживают.

Закон также предоставляет сотрудникам полиции доступ к большому объему персональных сведений мигрантов, включая «сведения, касающиеся движения денежных средств».[53]

Кроме того, поскольку закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» возлагает на работодателя обязанность уведомлять органы внутренних дел о заключении или расторжении трудового договора с трудовым мигрантом в трехдневный срок, мигрант может оказаться «нелегалом» не по своей вине в случае, если работодатель не выполнит эту обязанность.

Закон также предоставляет должностным лицам органов внутренних дел полномочия по использованию технологий слежения, в том числе данных геолокации и средств распознавания лиц, для наблюдения за иностранцами, внесенными в реестр «контролируемых лиц», а также право доступа без судебного ордера в жилые и иные помещения, в которых пребывает или фактически находится «контролируемое лицо».

Закон также лишает «контролируемое лицо» возможности вступить в законный брак в России, а также вводит в отношении таких лиц ограничения на открытие банковских счетов, осуществление денежных переводов и других банковских операций (за некоторыми установленными исключениями), регистрацию в качестве индивидуального предпринимателя или регистрацию юридических лиц, приобретение недвижимого имущества и транспортных средств, а также постановку такого имущества на государственный учет или регистрацию.[54]

Широкие полномочия, предоставляемые правоохранительным органам при установлении «режима высылки», в сочетании с ограниченным судебным контролем повышают вероятность злоупотреблений.

Как отмечает кыргызстанский эксперт из «Инсан-Лейлек», «эта [новая процедура] создает коррупционные риски: полиция может просто придумать правонарушение — и всё. Они могут сказать: “Если не дашь 20 тысяч рублей — я тебя депортирую”».

Более того, применение закона в контексте повышения градуса антимигрантской риторики вызывает беспокойство с точки зрения потенциальной дискриминации. Александр Верховский, ведущий российский эксперт по ксенофобии и ультранационализму, в беседе с Human Rights Watch прокомментировал это так:

Предполагается, что этот закон касается ряда технических моментов, но он вносит, среди прочего, серьезное содержательное изменение: раньше в законе о положении иностранных граждан была одна фраза о том, что мигранты обладают равными с гражданами правами и свободами с определенными исключениями, а теперь эта статья разрослась — неграждане теперь обязаны «уважать традиционные ценности» и так далее. Наказаний за неуважение пока не предусмотрено, но [власти] их могут придумать.[55]

С момента вступления в силу в феврале 2025 года эти поправки уже лишили сотни легально находящихся в стране мигрантов доступа к их российским банковским счетам из-за технических проблем с электронным реестром.[56] Кроме того, российский Правозащитный центр «Мемориал» сообщает, что в «реестре контролируемых лиц» оказались многие мигранты, легально находящиеся в России, в то время как многие иностранцы, которым нужно было продлить разрешения на временное проживание и которые, таким образом, временно находились в стране без «законных» оснований, в базу данных внесены не были.[57]

По состоянию на 9 марта 2025 года в реестр были внесены сведения о 685 000 иностранцах, которых российские власти считали не имеющими законных оснований для пребывания в России.[58]

В ноябре 2024 года Госдума также приняла новый закон, вступающий в силу 1 апреля 2025 года, который запрещает государственным школам принимать детей иностранных граждан без подтверждения владения русским языком.[59] Этот запрет создает системный барьер для реализации права детей на образование, нарушая обязательства России в сфере прав человека в том, что касается этого права и права на свободу от дискриминации.[60]

Превращая владение языком в орудие эксклюзии, эта система разработана для лишения детей мигрантов доступа к образованию, к благам, сохраняющим значение на протяжении всей жизни и даже жизни следующих поколений, которые предоставляет образование, и к защите от таких опасных явлений, как детский труд и ранние браки. Лишение детей доступа к школе также затрудняет их долгосрочную социальную интеграцию. Некоторые из родителей-мигрантов сталкивались с трудностями при записи детей в школы и до принятия закона. В интервью проекту «Мигрант Медиа» Радио Свободная Европа/Радио Свобода мигрантка из Кыргызстана упоминает, что школы в Московской области, где она живет и работает, отказывались принять ее двоих детей в первый и четвертый классы. [61] В октябре 2024 года родители-мигранты обратились с петицией к властям Кыргызстана с просьбой разработать для их детей учебную программу онлайн, попытавшись таким образом решить проблему с доступом к образованию в России.[62]

Региональные ограничительные инициативы

После нападения на «Крокус Сити Холл» губернаторы как минимум 12 российских субъектов федерации выступили с инициативами, направленными на дальнейшую стигматизацию мигрантов, приняв широкие ограничительные меры в отношении мигрантов в своих регионах — например, запретив занятость мигрантов в целых секторах. Хотя в целом государства имеют определенную свободу усмотрения в регулировании доступа на рынок труда для неграждан, а некоторые ограничения могут быть оправданы соображениями экономической целесообразности или безопасности, исключительный масштаб таких запретов представляется несоразмерным и неоправданным с точки зрения их необходимости для достижения легитимной цели — следовательно, запреты нарушают международные правовые стандарты, касающиеся недопущения дискриминации.

Например, в Омской области мигрантам запретили работать в образовании, здравоохранении, торговле, производстве лекарств и продуктов, в сферах охоты и предоставления социальных услуг.[63]

В Самарской области мигрантам запрещено работать на производстве скоропортящихся хлебобулочных продуктов, детского питания и другой пищевой продукции, а также в торговле алкогольными напитками и табачными изделиями. Они не могут работать в аптеках и на предприятиях общественного питания, а также заниматься розничной торговлей в киосках и на рынках. Им запрещено работать в такси, на общественном транспорте, в детских садах, школах, колледжах и учреждениях профессионального образования.[64] Губернатор Самарской области обосновал необходимость введенного запрета целями обеспечения безопасности граждан и защиты рынка труда в регионе.[65]

Аналогичные запреты и ограничения вводились на протяжении 2024 года в Воронежской, Калининградской, Курской, Липецкой и Новосибирской областях.[66]

В Приморском крае с 2025 года мигранты не могут работать водителями такси, трамваев и автобусов, кроме туристических автобусов. Им также запрещено работать в службах доставки, на предприятиях и в организациях в сфере образования, здравоохранения и социального обеспечения.[67]

В Московской области с 2025 года мигрантам запрещено работать в торговле алкогольными напитками, табачными изделиями и уличным питанием, а также в сферах социальных услуг, спорта, культуры, досуга, здравоохранения и образования.[68] Губернатор Московской области Андрей Воробьев заявил: «Есть экономика, а есть безопасность [как факторы, которые учитывались при принятии решения]».[69]

В оправдание введенного им запрета на занятость мигрантов на общественном транспорте, в такси, на газо- и водоснабжении губернатор Хабаровского края Дмитрий Демешин сказал:[70]

Неоднократно высказывался в пользу необходимости здравой реакции на складывающуюся в миграционной сфере ситуацию — и ранее, работая в Генпрокуратуре, и этим летом, уже будучи врио губернатора Хабаровского края. Пришло время переходить к конкретным действиям. Попадающие под запрет профессии подразумевают постоянный контакт с людьми и напрямую касаются вопросов безопасности. Поэтому мы начинаем вводить ограничения на фактически бесконтрольную трудовую деятельность иностранцев в регионе в этих отраслях. Конечно, нужно учитывать интересы развития экономики, которая без дополнительных человеческих ресурсов не «задышит». Но делать это мы будем системно, и, в первую очередь — с опорой на собственные [не состоящие из мигрантов] кадры, которые должны получить первоочередное право занять все нужные нам ниши [в сфере занятости].

Всего как минимум в 12 российских регионах мигрантам было запрещено работать в сфере здравоохранения — врачами, медицинскими сестрами и фармацевтами; в сфере образования — учителями, преподавателями вузов и воспитателями детских садов; на транспорте — водителями общественного транспорта, включая такси, в составе локомотивных бригад, пилотами; в сферах, связанных с безопасностью — охранниками и работниками силовых структур; в государственных и муниципальных учреждениях —в администрации и государственными инспекторами; в сферах, связанных с природными ресурсами — добыче полезных ископаемых, торговле лесом, рыболовстве, охоте и разведении диких животных; в качестве «офисных» работников — переводчиками, секретарями, редакторами, кадровиками, финансистами и бухгалтерами.[71]

III. Нарушения прав, связанные с войной в Украине

В сентябре 2022 года, через семь месяцев после начала полномасштабного вторжения России в Украину, российский парламент принял закон, позволяющий иностранным гражданам, которые прослужили в армии год или больше, получить российское гражданство в упрощенном порядке.[72]

В настоящее время, когда начался четвертый год войны в Украине, проправительственные СМИ и публичные персоны призывают к первоочередной мобилизации натурализованных российских граждан центральноазиатского происхождения — отдавая им предпочтение перед этническими русскими. Нормы международного права запрещают государствам проводить различие между собственными гражданами по признаку этнического или национального происхождения.

И наоборот: в августе 2024 года президент Путин подписал закон, позволяющий лишать гражданства натурализованных граждан за неисполнение обязанности по постановке на воинский учет, в то время как правоохранительные органы весь год проводили массовые рейды для выявления и призыва недавно натурализованных граждан. К ноябрю 2024 года не менее 20 натурализованных граждан центральноазиатского происхождения были лишены гражданства за отказ служить в российских вооруженных силах.[73]

Хотя государства обладают полномочиями по наделению своим гражданством и лишению этого гражданства, последнее может иметь место лишь в ограниченном числе случаев. Как минимум оно должно быть основано на законе, быть соразмерным — то есть представлять собой наименее тяжелый по своим последствиям способ достижения законной цели — и производиться в рамках надлежащей правовой процедуры; поэтому, например, оно не должно происходить в результате произвольного или дискриминационного применения соответствующих законов или подзаконных актов. Кроме того, лишение гражданства не должно приводить к безгражданству.

Появляются сообщения о том, что от желающих получить российское гражданство требуют подписать контракт с Министерством обороны еще до подачи соответствующих документов. В конце июня 2024 года глава Следственного комитета России заявил, что около 30 000 недавно получивших российское гражданство мигрантов были поставлены на воинский учет, а 10 000 из них уже были направлены на оккупированные территории.[74]

Независимый эксперт по миграционным потокам между Центральной Азией и Россией Ян Матусевич поделился с Human Rights Watch своими соображениями:

Это система пряника, кнута и обмана. Пряник — это то, что мигрант получает кучу денег, единоразовые выплаты для граждан сейчас огромные. Если ты не гражданин, выплата меньше, но все равно много, и потом ты и члены твоей семьи получаете гражданство в упрощенном порядке в течение года. Кнут — это угроза депортации, чтобы принудить мигранта «добровольно» подписать контракт. Но есть и много обмана: в прошлом году были сообщения о том, как мигранты обращались в миграционный центр в Сахарово[75], чтобы получить разрешение на работу или пройти медосмотр, а им подкладывали документы, набранные мелким шрифтом: мигрантам говорили их подписать, а потом выяснялось, что это контракты с Министерством обороны.[76]

Рахат Сагынбек, сотрудница «Инсан-Лейлек», тоже рассказывает о случаях, когда российские власти шантажировали мигрантов произвольным лишением свободы и угрозами депортации. Она описывает регулярно встречающуюся в ходе полицейских рейдов последовательность событий, когда десятки мигрантов задерживают, привозят в отделение полиции, держат там несколько дней, часто не давая им воду и пищу, затягивают процесс установления личности — а затем оказывают на них психологическое давление. Сагынбек говорит:

[Полицейские говорят мигрантам:] «Вы тут работаете столько лет, постыдились бы, теперь защищайте нас, возвращайте долг стране, которая вас так долго кормила!» В конечном счете их [задержанных мигрантов] ставят перед выбором: или депортация, или служба [в армии]. Многие отказываются, конечно, их подолгу держат в изоляции без связи с внешним миром — пока родственники сходят с ума, не зная, где они».[77]

Сагынбек также отмечает значительный рост числа жалоб на случаи принудительного призыва обманным путем и трудовой эксплуатации на территориях Украины, оккупированных Россией:

Мигрантам говорят, что они будут заниматься восстановлением зданий или работать на стройках, а на самом деле они оказываются на фронте или рядом — роют окопы, собирают тела погибших. Женщины, которым обещают работу уборщиц, оказываются в военных частях — готовят, убирают, стирают и так далее.

Она добавляет, что мигранты часто боятся уезжать из этих мест из-за риска того, что окажутся в «черном списке» на границе из-за нарушений миграционного законодательства в прошлом и не смогут въехать в Россию. По ее словам, они также боятся, что не смогут уехать ни в какую другую страну, поскольку нахождение на территории «Донецкой Народной Республики» или «Луганской Народной Республики» может считаться преступлением и привести к лишению их свободы.

Еще один кыргызстанский юрист, попросивший об анонимности, подтверждает[78]:

Были случаи, когда вербовщики рассказывали будущим мигрантам о работе на стройке, где будет очень высокая зарплата, но потом их привозили в Мариуполь или на другие оккупированные территории — а дальше [трудовых мигрантов] отправляли рыть окопы на передовой. И они нам звонили с просьбой помочь. А потом, если украинцы переходили в наступление, россияне давали им [трудовым мигрантам, заключившим контракты на работу на строительстве] оружие, чтобы оборонять окопы. Нашим гражданам не говорили, что они поедут на оккупированные территории, [вербовщики] говорили только, что зарплаты будут очень хорошие — то, что они находятся в Украине, они выясняли уже постфактум.

Он также рассказывает, что вербовщики Минобороны используют в своих целях многочисленные внешние вебсайты, рекламирующие возможности трудоустройства в области восстановления зданий или на жилищно-эксплуатационных предприятиях с зарплатами вдвое выше обычных:

Точно были случаи — подставные фирмы, предлагающие большие зарплаты, ЧОПы и так далее — и ты в итоге работаешь на армию, но заранее ты этого не знаешь. Скажут, что есть должность повара — а ты в итоге готовишь для солдат на передовой. Ну а оттуда они сами попадают в армию.

Валентина Чупик, защитница прав мигрантов и директор «Тонг Джахони», действующей в России НКО, которая оказывает юридическую помощь мигрантам из Центральной Азии, говорит, что вербовщики Минобороны также работают с лидерами мигрантских диаспор, чтобы заманивать людей на работу или военную службу на оккупированных территориях. Она рассказала, как в октябре 2022 года ей позвонили несколько мигрантов из Узбекистана с вопросом о том, находится ли Мариуполь в Московской области. По их словам, их бригадир, тоже трудовой мигрант, нашел для них работу в соответствии с их разрешениями, которые позволяли им работать только в Московской области. Бригадир сообщил, что новый работодатель обеспечит их жильем и оплатит проезд до места работы. Однако, когда они приехали в условленное для отъезда место, оказавшиеся там люди в военной форме построили их и грубо затолкали в автобусы, не отвечая на их вопросы:

Они поняли, что что-то не так, когда были уже в Украине и увидели разбомбленные деревни. Мы оставались с ними на связи шесть часов, пока их везли, а потом связь пропала. Они сказали, что их несколько сотен. На одной из остановок в пути они потребовали, чтобы их отпустили. Но появились люди с автоматами в военной форме и балаклавах, которые сказали, что будут стрелять и что им все равно, где [мигранты] будут убиты — прямо здесь или на передовой.[79]

Российские власти также вербуют на военную службу в Украине заключенных. Министерство обороны России начало эту практику в начале 2023 года, переняв ее у ЧВК «Вагнер», российского наемнического формирования, которое начало заниматься такими наборами летом 2022 года. Хотя официально участие в этом процессе считается добровольным и открытым для граждан любой страны, некоторые мигранты из Центральной Азии, отбывавшие наказание в российских пенитенциарных учреждениях или освобожденные условно-досрочно, говорили журналистам, что подписали контракты с Министерством обороны под давлением.[80]

Валентина Чупик рассказала Human Rights Watch:

Было дело из города Салават, еще в октябре 2022-го. Шесть граждан Узбекистана сидели там за наркотики. Их задержали на стройке, и мы считаем, что дело было сфабриковано — и им было сказано [администрацией колонии] подписать контракты с «Вагнером». Когда они отказались, одного изнасиловали шваброй на глазах у остальных. Потом им сказали, что на решение дают время до утра. Люди были в истерике, позвонили нам с просьбой помочь. Насколько я знаю, им пришлось подчиниться [и подписать контракты].[81]

Еще один юрист, оказывающий помощь мигрантам из Центральной Азии в России, рассказал, что один из его доверителей, гражданин Кыргызстана, приехал в отделение полиции в Москве, чтобы отметиться как лицо, приговоренное к условному наказанию, — и был якобы подвергнут пыткам людьми в масках и камуфляже, требовавшими от него подписания контракта для отправки на фронт в Украину:

Люди в камуфляже и со скрытыми лицами зашли [в комнату в отделении полиции], избили его и заставили подписать контракт. Он рассказал мне, что ему сломали три пальца на левой руке, а когда он спросил, как он будет воевать со сломанными пальцами, они ответили: «Рука тебе там не понадобится, пойдешь в разведку». Он оказался в очень сложной ситуации — он не мог просто уехать из России, потому что у него был условный срок и все такое. В конечном счете знакомые его где-то спрятали на территории России.[82]

Завербованных — насильно или добровольно — заключенных часто отправляют на передовую с минимальной подготовкой. Мигранты из Центральной Азии, оказавшиеся в такой ситуации, сообщали, что к ним относятся как к расходному материалу и отправляют в самые опасные зоны боевых действий.[83] Раненые солдаты рассказывали, что, если они заболевают, их отправляют обратно на фронт, не дожидаясь полного выздоровления.

55-летний Алибек (ненастоящее имя), чей 24-летний сын, мигрант с юга Кыргызстана, подписал контракт в 2023 году, находясь в российской колонии, рассказал Human Rights Watch, что сын был ранен на передовой и провел несколько дней в госпитале в состоянии комы. «Когда он очнулся, его отправили обратно на войну, хотя у него голова и рука были еще забинтованы. Жив, стрелять можешь — им этого достаточно, чтобы отправить тебя на фронт.[84]

По словам Алибека, его сына в конце концов комиссовали в 2024 году после еще более тяжелых ранений, которые сделали его инвалидом.

Алина (ненастоящее имя), чей брат, мигрант из Кыргызстана, подписал контракт с Министерством обороны, находясь в российской колонии, рассказала Human Rights Watch:

Мой брат понял из всех историй, которые он услышал от других кыргызов и узбеков, заключенных из его части, что уехать с фронта ни у кого не получится, даже если твой предполагаемый контракт закончился — если только ты не погиб или не тяжело ранен.

Согласно сообщениям в СМИ, значительные усилия Министерства обороны по активизации вербовки заключенных привели к закрытию десятков исправительных колоний в России. Правозащитная организация «Русь сидящая» сообщала о закрытии 53 колоний только в 2023 году.[85]

Эти усилия российского Министерства обороны коснулись также следственных изоляторов и иммиграционных центров временного содержания, в которые помещают многих трудовых мигрантов из стран Центральной Азии в ожидании депортации. Условия содержания в этих центрах называют «бесчеловечными и унижающими человеческое достоинство».[86]

Нарушения прав и бесчеловечное обращение с мигрантами в центре временного содержания иностранцев «Сахарово»

В центре «Сахарово» в Подмосковье находятся как центр обслуживания мигрантов, где они могут подать документы для получения разрешения на работу и получить другие административные услуги, так и центр временного содержания мигрантов, в отношении которых было вынесено решение о депортации. Правозащитники, специализирующиеся на защите прав мигрантов, недавно назвали центр «Сахарово» центром принудительной вербовки мигрантов из стран Центральной Азии на войну России против Украины.[87]

Сообщения в СМИ и интервью Human Rights Watch с экспертами и мигрантами свидетельствуют о том, что мигранты, содержащиеся в центре «Сахарово», сталкиваются с целым рядом нарушений прав человека, включая физическое насилие и оскорбления.

Дильшод, 42-летний мигрант из Узбекистана, рассказал Human Rights Watch:

Самые обычные слова, которые используют охранники и полицейские для обращения к нам, — это «сука» и «чурка» [расистское оскорбление, используемое по отношению к людям неславянской внешности]. Вообще это самые нормальные слова из тех, что ты там слышишь, остальное я вам [обращаясь к исследовательнице Human Rights Watch] даже не могу передать, вы женщина, вы такие выражения не должны слышать. Это унизительно и оскорбительно — то, что они нам говорят.[88]

В центре временного содержания мигранты содержатся в переполненных камерах, похожих на тюремные — до 10 человек на камеру. Предоставляемое питание недостаточно и низкого качества. 35-летний мигрант из Таджикистана, содержавшийся в «Сахарово», рассказывал:

Кровати [в центре временного содержания «Сахарово»] сделаны из сваренных железных рам. Нормальный человек там долго не выдержит… Между прутьями промежутки по 20 сантиметров, матрасы не выдерживают. Люди оттуда выходят с синяками, потому что спят на железных прутьях. Тех, кто стаскивает матрасы на пол поспать, бьют охранники. Питание — только овсянка и 20 граммов сахара на двоих [одна порция на двоих выдается на целый день].[89]

Содержащиеся в «Сахарово» мигранты, включая женщин, подвергаются словесным и физическим издевательствам и не получают адекватной медицинской помощи. Мигрантка из Кыргызстана Бактыгуль Молдобаева, содержавшаяся в «Сахарово», рассказала в своем видео, размещенном в Facebook:

В «Сахарово» мы пережили тяжелые дни. Спали на железных кроватях. Я своими глазами видела, как били парней электрошокером. Они издевались и над девушками, говорили «будешь моей временной женой?», обращались очень плохо. Там были беременные женщины, одна была на шестом месяце. Они даже не обращают внимание на их здоровье. Есть граждане Кыргызстана, которые находятся там от 20 дней до трех-четырех месяцев. Есть две женщины, которые там находятся, потому что нет документов. Им нужно помочь. Были дни, когда с нами обращались так, как не обращаются даже с собаками. Врагу такого не пожелаю.[90]

Мигранты и юристы, оказывающие помощь мигрантам в «Сахарово», рассказали Human Rights Watch о пытках электрошокерами, избиениях дубинками и других видах жестокого обращения.[91]

Шохрух, 33-летний мигрант из Узбекистана, вспоминал:

Я видел, как избивали того 19-летнего таджикского парня… У него была просроченная регистрация [по месту временного проживания], его задержали [полицейские] и привезли в «Сахарово». Он не понимал, что ему говорят, вообще не говорил по-русски. Ему сказали поднять руки, он не понял. Когда кто-то [другой задержанный] стал переводить, [охранники] ему сказали: «Заткнись, сука!» Они так его [молодого человека] били, что он плакал, он орал. Мне его было так жалко. Его избили за то, что он не говорил по-русски, вот и все. Вместо того, чтобы найти переводчика или использовать добровольцев, его избили. Это расизм. Нацизм. Фашизм.[92]

Азамат, 39-летний мигрант из Кыргызстана, который был проинтервьюирован сразу после того, как вернулся в Кыргызстан после продолжительного содержания в центре «Сахарово», рассказал Human Rights Watch:

Позавчера был случай — человек плохо себя почувствовал в центре содержания, и мы попросили [охранников] вызвать врача, а они сказали, что его депортируют, даже если он умрет, так что какая разница. Врача не вызвали, что с тем парнем стало — не знаю… [Охранники] еще меня били электрошокером, три раза, когда я пытался за него заступиться, один раз дали между ног.[93]

Есть множество сообщений о том, как охранники центра «Сахарова» подвергают содержащихся там мигрантов унижениям и насилию, чтобы внушить им страх. Мигранты тоже высказывали в разговорах с Human Rights Watch мнение о том, что охранники подвергают задержанных жестокому и унижающему человеческое достоинство обращению с целью отбить у них желание возвращаться в Россию. Среди прочих унижений практиковались насильственное сбривание бород и издевательства над религиозными обрядами задержанных.

В своем интервью одному из СМИ Шохрух рассказывал:

В день, когда мы поступили туда, они запугивали нас, заставили ходить гуськом, быстро бегать, снять одежду. Затем они осмотрели нас и били электрошокером. Давали еду из свинины. Так как мы были голодными, то убрали мясо, а остальное съели. Среди нас были ребята, которые читали намаз. Когда один парень читал намаз, вошли охранники. Тогда один из них раза два ударил его по лицу. Но парень продолжал читать намаз. Мы сказали, что он читает намаз. «Пусть едет в Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан и там читает свой намаз», — сказали они.[94]

Мигранты также сообщали о безвозвратной конфискации у них личных вещей и денег. Абдусаттор, 34-летний мигрант из Таджикистана, рассказал Human Rights Watch:

В «Сахарово» людей нет, там [нас] держат [как] животных. Мы для них как животные, поэтому они так с нами себя ведут. Не помню, сколько у меня с собой было денег, но они все забрали и не вернули. Даже не написали нигде, что у меня были деньги. Когда делают опись конфискованного имущества, ты должен сам все написать. Но они даже написать ничего не дают. Они такие: «Подписывай быстро, давай, сука, давай!» Невозможно все записать.[95]

Положение мигрантов, содержащихся в «Сахарово», усугубляет явное отсутствие эффективного контроля или механизма реагирования на жалобы. Когда содержащиеся там мигранты пытаются сообщить о нарушениях в посольство своей страны, они часто сталкиваются со скептическим отношением или требованиями предоставить доказательства, которые невозможно получить, учитывая полный контроль администрации за происходящим в центре временного содержания.

Отсутствие какой-либо реакции со стороны российских властей и их неспособность предотвратить подобное обращение с содержащимися в центре мигрантами противоречит обязательствам России по защите прав человека — в частности, абсолютному запрету пыток или других видов жестокого, бесчеловечного или унижающего человеческого достоинство обращения или наказания, который обязателен для России как в силу обычного международного права, так и в силу международных договоров, участником которых она является. Россия также на регулярной основе не выполняет своих обязательств в соответствии с Венской конвенцией о консульских сношениях 1963 года — сообщать любым гражданам иностранных государств, задержанным ее правоохранительными органами, об их праве обращаться за консульской помощью, а также безотлагательно информировать консульские учреждения. Консульские работники имеют право посещать находящихся в местах лишения свободы граждан своего государства, беседовать с ними и обеспечивать им юридическое представительство.[96]

IV. Физическое насилие и порча имущества

Ксенофобное насилие в отношении мигрантов из Центральной Азии уже длительное время остается предметом серьезной обеспокоенности. Его уровень, однако, повысился после начала полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году, и еще больше — после нападения на «Крокус Сити Холл» в 2024-м.[97]

По данным Nazi Video Monitoring Project (NVMP), независимого исследовательского проекта, ведущего мониторинг ксенофобного насилия в России, с конца 2022 года наблюдается заметный рост числа задокументированных нападений на мигрантов из стран Центральной Азии в России, совершаемых членами различных ультраправых группировок, включая неонацистские, и вигилантских движений, таких как «Северный человек» и «Русская община».[98]

Исследовательский центр «СОВА», российская НКО, занимающаяся исследованиями национализма и ксенофобии, зафиксировала в России 232 случая с серьезно пострадавшими от нападений по мотиву ненависти за первые 10 месяцев 2024 года — по сравнению со 119 случаями за весь 2023 год.[99] Не все эти случаи касались выходцев из Центральной Азии, но цифры иллюстрируют общий рост числа серьезных нападений по мотиву ненависти, результатом которых становятся значительные телесные повреждения. Многие из пострадавших — мигранты из Центральной Азии.

Human Rights Watch поговорила с Сухробом С., 30-летним мигрантом из Таджикистана, о событиях той ночи, когда он подвергся нападению, выйдя со стройки, где он работал в июне 2024 года. Когда он уходил с работы поздно вечером — большинство других рабочих уже ушли, — к нему подошла сзади группа молодежи; получив удар ногой в спину, он остался лежать на земле.

Не знаю, что я им сделал; это было так неожиданно. Я их даже не слышал, потому что задумался о чем-то. Просто почувствовал удар в спину, услышал смех — и я уже был на земле. Они не стали меня добивать, просто убежали. Даже ничего не сказали.[100]

Еще один мигрант, 27-летний Аскар А. из Кыргызстана, работавший курьером в Екатеринбурге в 2024 году, рассказал о том, что страх подвергнуться нападению из-за азиатской внешности был настолько силен, что они постоянно опасались приближения любых групп, особенно молодых людей:

Я был на велосипеде, остановился на тротуаре, чтобы поправить курьерскую сумку — и вдруг вижу боковым зрением, как в мою сторону идут трое молодых мужчин… Как-то они [мерзко] смотрели прямо на меня. Что-то было такое странное. Я сумел быстро залезть на велосипед, прямо вовремя, потому что они уже были совсем близко, и один что-то теребил в кармане. Я слышал о таких уличных нападениях, так что сильно нажал на педали и отъехал. Слышал, как они что-то кричат, но сердце так сильно билось, что не понял, что они кричали…[101]

Согласно проведенному NVMP анализу ксенофобного насилия в России в 2024 году, огромную роль в этом возрождении сыграли социальные сети и мессенджеры.[102] Появилось множество новых каналов со смесью ксенофобных новостей, расистских комментариев и рассказов, прославляющих «свершения» неонацистов прошлого, которые привлекают новых адептов, радуются насильственным нападениям и создают самовоспроизводящийся круг насилия, способствующий совершению новых нападений.

NVMP предоставила Human Rights Watch доступ к своей базе из более чем 1 400 видео мотивированных ненавистью нападений, скачанных из различных телеграм-каналов ксенофобных и неонацистских группировок. Видео в базе категоризированы по типу жертв, типу нападения, месту нападения (если возможна геолокация), дате публикации и каналам, в которых они были опубликованы. Хотя Human Rights Watch не смогла самостоятельно подтвердить даты нападений, даты публикаций видео ксенофобными и неонацистскими группами в телеграм-каналах соответствуют времени резкого скачка насилия в отношении центральноазиатских мигрантов и создания среди них атмосферы страха.

Аналитики NVMP использовали следующие категории для идентификации жертв: уроженцы Центральной Азии, потребители алкоголя и наркотиков, мигранты, уроженцы Кавказа, цыгане, нерусские, азиаты, мусульмане, лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры, интерсекс и квир люди (ЛГБТИК), бездомные, курьеры, дворники, антифа, дети, обычные граждане и неформалы. Каждое из 1 400 видео также сопровождается описанием происходящего и оригинальным текстом, использовавшимся при их публикации в телеграм-каналах. 426 из них были однозначно маркированы как видео нападений на уроженцев Центральной Азии и мигрантов, а сами нападения варьировались от скоординированных физических атак до порчи имущества.

Human Rights Watch проанализировала описания 426 случаев с пометками «уроженцы Центральной Азии» и «мигранты», некоторые видео были отмечены тэгами «мусульманин», а также «дворник» или «курьер» — эти занятия чаще всего встречаются среди мигрантов из Центральной Азии. Из них Human Rights Watch отобрала 17 видео для детального анализа, выводы которого представлены ниже. Отбор 17 видео был основан на дате публикации — нас интересовали снятые в 2024 году — и ясности мотивов для нападений.

Задокументированы различные инциденты — от скоординированной физической атаки до намеренного повреждения имущества. Физические атаки часто начинаются с применения средств, снижающих способность обороняться, таких как перцовый баллончик, за которым следует групповое нападение.

Проанализированные инциденты происходили с февраля по октябрь 2024 года, преимущественно в городских условиях. Нападения случались в парках (5 из 17), дворах жилых зданий (11 из 17) и на улице (1 из 17), из чего можно сделать вывод, что нападавшие намеренно выбирали места, где центральноазиатские мигранты с большой долей вероятности окажутся одни или в уязвимом положении, особенно в ночное время.

Нападавшие на 17 видео обычно выбирали в качестве жертв взрослых мужчин, особенно занятых на строительстве, в коммунальных службах и сфере услуг — в секторах, ассоциирующихся с трудом мигрантов. Судя по всему, жертв намечали по видимым маркерам этнической принадлежности, либо задавая им прямой вопрос о национальности, либо требуя показать документы. В некоторых случаях нападали на людях в рабочей форме.

Цель размещения видео в социальных сетях состояла, по-видимому, в развлечении зрителей и распространении ненависти в отношении выходцев из Центральной Азии. Они часто сопровождаются популярными культурными отсылками, музыкой и субтитрами; нападающие часто издеваются над своими жертвами и пытаются их унизить.

Например, в видео, размещенном в телеграм-канале в марте 2024 года, на мужчину, который назван в титре таджиком, нападают трое — применяют газовый баллончик, а затем начинают бить его. В титрах с описанием видео утверждается, что жертву ударили по затылку молотком, хотя это невозможно верифицировать в силу низкого разрешения видео. В титрах также используются издевательские комментарии с саркастическими отсылками к популярным советским лозунгам о «дружбе [советских] народов».

В трех видео — с нападениями на одного мужчину и на две группы мужчин центральноазиатской внешности соответственно — титры содержат отсылки непосредственно к нападению на «Крокус Сити Холл», преподнося насильственные «акции» как месть за произошедшее 22 марта 2024 года. Текст, сопровождающий одно из видео, гласит: «Не забудем, не простим!» В подписи к еще одному говорится: «Это за всех русских»!

Одно из немногих задокументированных нападений на женщин произошло в марте 2024 года. В видео, размещенном в социальной сети, человек, ведущий видеосъемку, подходит к группе из как минимум четырех женщин и спрашивает дорогу, после чего распыляет жидкость в лицо одной из женщин. После этого женщины убегают. Появляется титр: «Вечернее развлечение. Только для арийцев».

Обычно нападавшие действуют в группах от двух до десяти человек, а их одежда позволяет связать их с ультраправыми: стиль «милитари», высокие тяжелые ботинки с белыми шнурками, куртки-бомберы.

Например, в видео, размещенном в телеграм-канале в феврале 2024 года, около 10 человек подходят к группе людей, напоминающих выходцев из Центральной Азии. Когда один из пострадавших падает на снег, его избивают ногами и кулаками, пока он практически не перестает двигаться. Затем один из нападавших бьет его предметом, похожим на кнут. На видео попал как минимум один убегающий пострадавший-мигрант, за которым погнались некоторые из нападавших. После этого показано аналогичное нападение на других людей, похожих на выходцев из Центральной Азии.

Группы нападающих также заманивают мужчин на подставные свидания с женщинами или девочками, иногда с мужчинами или мальчиками. В некоторых случаях нападающие утверждают, что «приманке» было меньше 18 лет — обычная тактика правых ксенофобных группировок для изображения мигрантов как насильников и педофилов.[103]

В видео, размещенном в телеграм-канале в мае 2024 года, не менее 10 человек стоят вокруг мужчины, который сидит на земле, сложив руки перед собой. Human Rights Watch не удалось самостоятельно подтвердить место съемки. Не менее семи человек начинают бить сидящего. Затем следует склейка, после которой показано заблюренное окровавленное лицо жертвы. Затем нападавшие, судя по всему, изучают его паспорт и другие документы. В описании к видео он назван узбеком. Нападавшие говорят, что напали на него из-за того, что он приставал к их знакомой в российской социальной сети «ВКонтакте».

В видео, размещенном в телеграм-канале в июле 2024 года, три человека допрашивают мужчину, сидящего на корточках: ему задают вопрос о том, почему он пришел на свидание с 15-летней девушкой. Затем показано, как трое мужчин в балаклавах бьют мужчину ногами и кулаками и тащат его по земле, в то время как он громко зовет на помощь. В описании жертву называют «Мастурбеком» — оскорбительное «прозвище», в котором слово «мастурбация» соединено с суффиксом, часто встречающимся в центральноазиатских мужских именах.

Есть также видео, демонстрирующие уничтожение имущества — в основном это жилища трудовых мигрантов и автомобили с номерными знаками из стран Центральной Азии или наклейками с флагами или названиями этих стран, что позволяет говорить о стратегии запугивания, как индивидуального, так и направленного на мигрантские сообщества в целом. Кроме того, размещаются видео, в которых молодые ультраправые разрезают покрышки транспортных средств, принадлежащих, как они считают, гражданам Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана.

Хотя в большинстве случаев во всей базе данных NVMP речь идет о насилии небольшого масштаба, в некоторых видео демонстрируется экстремальное насилие, в том числе с использованием различных предметов в качестве оружия — это ракетницы, молотки и биты, а в одном случае «коктейль Молотова».

В видео, размещенном в августе 2024 года и снятом в ночное время, показан строительный вагончик. После монтажной склейки человек в маске поджигает «коктейль Молотова» и бросает его в вагончик, после чего происходит взрыв и появляется пламя. В описании утверждается, что внутри вагончика находились люди и что эти люди — мигранты.

Многие из нападавших, судя по всему, систематически документировали свои нападения с целью распространения видеороликов в социальных сетях, в основном в телеграм-каналах. Сопровождающие видео описательные тексты позволяют говорить о наличии в их действиях элемента пропаганды — это, например, упор на этническое происхождение жертвы и чувство национальной гордости русских, — призванной, судя по всему, способствовать привлечению новых адептов из числа симпатизирующей аудитории или совершению новых актов ксенофобного насилия.

Хотя в России действует законодательство, запрещающее «возбуждение ненависти по признаку национальности», эксперты отмечают, что оно редко применяется в контексте ксенофобного насилия, а до суда доходит еще меньше подобных дел. Ян Матусевич, независимый эксперт по вопросам миграции, отметил в беседе с Human Rights Watch:

[Б]ольшинство дел о ксенофобном насилии квалифицируются как «хулиганство», и на это жалуются многие адвокаты, потому что хулиганство — это просто насильственные действия, нарушающие общественный порядок.[104]

Кроме глорификации ксенофобного физического насилия в отношении отдельных мигрантов из стран Центральной Азии, совершаемого ультраправыми группировками, на протяжении последних двух лет также наблюдается рост вигилантского активизма.

В самом начале вторжения России в Украину вигилантские националистические группировки активно выступили в поддержку развязанной Кремлем войны, и, судя по всему, их доступ к экономическим и политическим ресурсам режима был существенно расширен.[105] Хотя оценить, поддерживают ли российские власти какие-либо из таких групп напрямую, представляется затруднительным, из новостных сообщений в 2023 и 2024 годах видно, как члены подобных групп активно участвуют в официальных рейдах правоохранительных органов или берут на себя роль «дружинников» и организуют менее масштабные неофициальные рейды в местах работы и проживания мигрантов.[106]

Александр Верховский, директор Исследовательского центра СОВА, рассказал Human Rights Watch:

Есть добровольные помощники полиции, которые называются «дружинники»; в последнее время их стало довольно много, и у них есть вот этот вигилантский вайб. Конечно, в этом нет ничего нового, они и раньше были, но теперь это движение более массовое, и поскольку они на стороне государства, политически лояльны режиму, им позволяется действовать свободно.[107]

Националистические и вигилантские движения в России

В последние годы становятся все более активными такие националистические движения как «Северный человек»[108] и «Русская община» [109], часто сотрудничающие с правоохранительными органами при проведении антимигрантских мероприятий. Эти движения изображают себя защитниками «традиционных ценностей» и так называемого «русского мира». Они часто принимают участие в полицейских рейдах, направленных против мигрантов, особенно выходцев из Центральной Азии, под предлогом охраны общественного порядка путем контроля за нелегальной миграцией[110], и утверждают, что мигранты имеют склонность к совершению преступлений.[111]

Упор на концепции «безопасности» для этнического большинства и «защиты от преступных элементов» представляет собой распространенную эвфемистическую маскировку вигилантской деятельности, которой занимаются эти две организации.[112]

Оба движения, кооперируясь с более мелкими группировками, организуют ксенофобные кампании, направленные против мигрантов из Центральной Азии, с момента своего создания.[113] Их деятельность при этом варьируется от пропаганды с открытыми и скрытыми антимигрантскими лозунгами до акций прямого действия, таких как патрулирование районов с высокой концентрацией мигрантов и участие в рейдах местных властей, сопровождающихся нарушениями прав.

Один из примеров первого — публикация в 2023 году небольшой группировкой «Обыкновенный царизм» «десяти заповедей» для приезжающих мигрантов, которые содержат имплицитные расовые стереотипы.[114] Одна из них гласит:

Россия — светское государство. Подавляющее большинство населения здесь не соблюдает нормы ислама. В магазинах продается свинина, закон не обязывает соблюдать исламский дресс-код. Собака — не нечистое, а домашнее животное. Смиритесь с этим. P.S. Кстати, сельскохозяйственный скот в России пригоден только для пищи.[115]

Bellingcat, исследовательский журналистский проект, базирующийся в Нидерландах, изучил масштабные антимигрантские рейды российской полиции, осуществленные в 2023 году в рамках кампании «Нелегал-2023». Многие рейды были инициированы членами различных вигилантских движений, таких как «Северный человек» и «Русская община», и более мелких ультраправых группировок, которые информировали правоохранительные органы о местах, где, по их наблюдениям, собираются трудовые мигранты, а затем принимали участие в рейдах.[116] Члены этих движений и группировок снимали задержания мигрантов на видео и делились этими видео со своими фолловерами в социальных сетях.

Например, в январе 2024 года члены «Северного человека» и «Русской общины» приняли участие в масштабном антимигрантском рейде по стройкам в Екатеринбурге вместе с сотрудниками правоохранительных органов. Из 150 человек, задержанных в ходе рейда, только у восьмерых обнаружились нарушения миграционного законодательства. Еще четверым были вручены повестки в военкоматы. Мигранты сообщали, что их подвергли словесным оскорблениям и физическому запугиванию, заставив передвигаться гуськом.[117] Впоследствии местные члены «Русской общины» выложили видео операции в свой телеграм-канал, что вызвало международное возмущение; Министерство иностранных дел Кыргызстана направило ноту протеста и назвала рейд «унижающим достоинство» мигрантов.[118]

В августе 2024 года члены «Русской общины» в Екатеринбурге вместе с полицейскими и представителями местного военного комиссариата приняли участие в рейде, который был направлен на мигрантов, торговавших фруктами и овощами. Полиция задержала девятерых из них за незаконную торговлю.[119] После того как их увели, а остальные мигранты разбежались, члены вигилантского движения сказали покупателям и просто прохожим забирать то, что им хочется, с прилавков бесплатно, поскольку торговцы продавали свой товар «нелегально». Никто из торговцев не получил никакой компенсации за товар, которого они лишились в тот день.

В сентябре 2024 года вигилантская группировка с одобрения местных чиновников и полиции создала чат-бот, с помощью которого местные жители могут направлять доносы на мигрантов в Новой Москве — территории, географически расположенной за пределами города.[120] По поступившим таким образом жалобам уже было проведено 42 рейда. В результате полиция привлекла к административной ответственности 100 мигрантов; еще 32 были депортированы. В 2024 году аналогичные чат-боты были созданы в других регионах страны.[121]

Хотя такие движения и группировки заявляют, что они не зависят от государства и не координируют свою деятельность друг с другом, ряд СМИ и блогеров полагают, что «Русская община» может быть проектом властей, направленным на то, чтобы держать движения националистов под контролем.[122]

В своем интервью ВВС в июне 2024 года Вера Альперович, эксперт Центра «СОВА», отмечает, что настоящая цель обоих проектов, «Северного человека» и «Русской общины», состоит в том, чтобы загнать людей националистических взглядов в контролируемые идеологические рамки и не допустить формирования у них антигосударственной повестки.[123]

В 2023 году Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации (CERD), официальный орган, на который возложена задача по толкованию Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, выразил России свою глубокую обеспокоенность «распространенностью преступлений на почве ненависти и расистских ненавистнических высказываний, а также негативных стереотипов в отношении… мигрантов, особенно выходцев из Центральной Азии и с Кавказа, в том числе на государственном радио и телевидении».[124] Комитет призвал Россию решительно осудить и активизировать усилия по борьбе с распространением ненавистнических высказываний расистского толка, а также расследовать преступления на почве ненависти и ненавистнические высказывания в отношении, среди прочих, мигрантов в России и соответствующим образом наказывать виновных.[125]

V. Административные притеснения и дискриминация

Сложившееся в России регулирование миграции носит все более карательный характер, предусматривая наказания даже за самые мелкие административные нарушения, а в роли главного правоприменителя выступают сотрудники полиции.

Хуршед, 24-летний трудовой мигрант из Таджикистана, рассказал Human Rights Watch:

Как к нам относятся обычные россияне? Конфликты с обычными людьми [случаются] — назвали нас «чурками» — но это мелкие конфликты, их можно решить. Другое дело — полиция. Меня один раз задержали. Я спросил: «Что случилось, я нарушил закон или что?» Он говорит: «Заткнись, чурка, это моя страна, ты тут чужой, ты тут не существуешь, я с тобой сделаю что захочу».[126]

Хуршед также сообщил, что когда полицейские останавливали его без причины и он не до конца понимал их вопросы, сотрудники начинали повышать голос и использовать оскорбительную лексику, в том числе расистскую.

Еще один мигрант из Таджикистана, 34-летний Далер, рассказал:

Полицейские начинают создавать проблемы, как только видят человека с азиатской внешностью, особенно таджика, даже если у тебя документы в порядке, всё есть, включая патент [временное разрешение на работу]. Для них неважно, что ты законопослушный человек. Важно, что ты азиат — и всё.[127]

За последние 15 лет российское государство установило множество дополнительных оснований для депортации, выдворения или запрета на въезд, в том числе за самые мелкие правонарушения вроде нарушений правил дорожного движения и переход улицы в неположенном месте, а также за однократные административные правонарушения, такие как неподача заявления о регистрации в семидневный срок, как того требует миграционное законодательство, — раньше это в худшем случае наказывалось штрафом.

Джамолиддин, 40-летний мигрант из Таджикистана, рассказал о произошедшем с ним, когда ему необходимо было срочно вернуться домой по семейным обстоятельствам:

Они [пограничники] сняли меня с рейса, потому что я не зарегистрировался [в МВД по месту временного проживания] в установленные сроки, и посадили меня в центр временного содержания для мигрантов. Меня там продержали 18 суток, а потом депортировали из России [в Таджикистан] с пятилетним запретом на въезд.[128]

После нападения на «Крокус Сити Холл» применяемые в порядке наказания высылки, задержания и административные аресты стали для мигрантов повседневной реальностью:

Многие мигранты предпочитают помалкивать. Они боятся того, что в случае повышенного внимания к ним полицейские могут копнуть глубже и допросить мигранта — и тогда точно найдут, за что его депортировать. Поэтому они не спешат публично озвучивать свои проблемы. Даже на наших встречах для мигрантов в зуме они просят не вести запись, не говорить о войне в Украине и о кризисе миграционной политики.[129]

Мигранты-трансгендеры из Центральной Азии представляют собой удобную мишень для притеснений, поскольку в базах данных пограничной службы, полиции и миграционной службы часто фигурируют сведения о личности мигранта, отражающие его юридический гендер, — обычно это пол, который был присвоен человеку при рождении, а не гендер, в котором он живет и который он выражает внешне.

Предметом небольшого научного исследования, проведенного в 2024 году, стал опыт мигрантов-трансгендеров из Центральной Азии и Южного Кавказа, отраженный в интервью с 17 респондентами. Исследователи пришли к выводу о том, что несоответствие между гендерным выражением и гендером, указанным в удостоверяющих личность документах, делает мигрантов-трансгендеров уязвимыми для целого ряда негативных последствий при общении с пограничниками, включая мисгендеринг, глубоко личные и унизительные вопросы, а также требования раздеться, чтобы «доказать» свой гендер.[130]

Хуршеджон, 32-летний трансгендерный мужчина из Таджикистана, рассказал Human Rights Watch:

Меня остановили [пограничники] из-за того, что [в их базе данных] выскочил мой старый паспорт. Мне задали несколько вопросов, сфотографировали меня и место операции ]на груди[. Я закрыл лицо руками, чтобы его не было на фото. Меня продержали там ]несколько часов[, взяли какие-то анализы.[131]

Алина, 25-летняя трансгендерная женщина из Кыргызстана, рассказала:

Я просто не в состоянии ехать в Центр «Сахарово» для оформления документов: я выгляжу не так, как в паспорте, и просто не вынесу всех этих лишних вопросов и косых взглядов не только от сотрудников, но от всех, кто там есть. Поэтому я просто даю взятку одному из их сотрудников [за оформление документов]… За деньги покупаю покой.[132]

Эксперты и мигранты рассказывают о том, что хотя пограничники уже много лет дополнительно проверяют приезжающих в Россию из стран Центральной Азии, после нападения на «Крокус Сити Холл» они стали применять новые, еще более агрессивно вторгающиеся в частную жизнь практики — такие как проверки телефонов и других принадлежащих мигрантам вещей во время рутинных проверок документов и на пунктах пограничного контроля.

Директор Центра «СОВА» Александр Верховский говорит, что случаи тщательного изучения принадлежащих мигрантам телефонов значительно участились после нападения на «Крокус Сити Холл»:

Когда полицейские останавливают [людей, выглядящих как мигранты из Центральной Азии,] для рутинных проверок, они копаются в их телефонах, смотрят, в каких чатах они состоят, просматривают сообщения в вотсапе, телеграме и фейсбуке… Из-за этого мигранты стали выходить из чатов и удалять переписки… Это стало происходить в массовом порядке после теракта. До это таких проверок не было [так часто].[133]

Бакыт, 27-летний мигрант из Кыргызстана, рассказал Human Rights Watch:

После «Крокуса» на работе никаких изменений не было, зато были огромные изменения в общественных местах. Теперь это просто самое обычное дело: я иду с портфелем с документами, передо мной идет мужчина славянской наружности, его [полицейские в метро] даже не проверяют, а меня останавливают и забирают [в комнату полиции на станции].[134]

Шухрат, 38-летний мигрант из Таджикистана, рассказал:

Мне говорили перед прилетом [в московский аэропорт «Внуково»], что [пограничники] могут просто забрать у тебя телефон и проверить, поэтому я подготовился: почистил телефон, в нем ничего не было, кроме переписок в вотсапе с семьей. Когда подошла моя очередь, они посмотрели документы, потом попросили телефон. Я спокойно отдал. Они смотрели какое-то время, потом отвели меня в другую комнату, где показали на моем телефоне фото какого-то человека, стоящего спиной к камере. На нем майка с каким-то лозунгом про Украину. Я сказал, что это не мое фото. Они говорят: «Это твой телефон, так?» Я сказал, что да. «Тогда и фото твое». Мне вернули паспорт и сказали, что мне запрещен въезд [на территорию России]. Мне пришлось самому покупать обратный билет в Душанбе».[135]

Дильшод, 43-летний мигрант из Узбекистана, недавно депортированный из России, где он работал в службе доставки цветов, рассказал Human Rights Watch, что после нападения на «Крокус Сити Холл» полицейские стали часто останавливать его в метро и произвольно задерживать. Во всех случаях, когда он пытался что-то спросить, попросить воды или разрешения сходить в туалет, полицейские кричали на него с использованием расистских оскорблений и угрожали применением насилия.

Хуршед, 24-летний мигрант из Таджикистана, недавно депортированный из России, рассказал:

Обычно там толпа народа [в районных отделениях полиции]. В маленькой комнатке, три на четыре [метра], 18–20 человек. Даже дышать невозможно. Телефоны забирают. Когда вас приводят в полицию, предлагают ли вам переводчика, если вы не понимаете? Ха-ха-ха, конечно, не предлагают, им наплевать, понимаешь ты или нет.[136]

Как и во многих других странах мира, при общении с властями мигрантам из Центральной Азии приходится нести бремя доказывания. Те, кто получил российское гражданство, но чья внешность не соответствует российскому «фенотипу», сообщают, что власти выражают сомнения относительно наличия у них гражданства, высказываясь в том смысле, что они купили паспорта или представили другие фальшивые документы в подтверждение своего статуса.

Зарина, 36-летняя мигрантка из Кыргызстана, рассказала Human Rights Watch:

Когда я показала свои документы [полиции во время рутинной проверки документов], они рассмеялись мне в лицо и сказали, что документы фальшивые. Я сказала им проверить, они говорят: «О, обязательно проверим!» Меня задержали и отвезли в отделение, где продержали пять часов. Только когда поняли, что один из моих родственников — сотрудник кыргызской спецслужбы (это было понятно из семейных документов), меня отпустили, но они даже не извинились. Было видно, что они расстроились из-за того, что не могли обращаться со мной так же, как обращаются со всеми остальными [мигрантами] в этом помещении для задержанных».[137]

Стигматизация в СМИ

Мигранты подвергаются значительной стигматизации в российских средствах массовой информации, большинство из которых находится под контролем российских властей.

Анализ освещения миграции российскими СМИ в 2022–2023 годы, проведенный проектом Cabar.Asia Института по освещению войны и мира (IWPR), показал, что количество публикаций по вопросам миграции существенно возросло по сравнению с периодом 2020–2021 годов. Основными темами при этом были необходимость государственного контроля миграции в целом, ее демографический эффект и проблемы национальной безопасности с особым вниманием к нелегальной миграции. Используемый в СМИ подход часто не основывался на каких-либо этических стандартах журналистики и демонстрировал тенденцию к использованию отдельных нарушений мигрантами законодательства для обобщений, касающихся всех мигрантов, что отражало пропагандистский характер российских СМИ.[138]

В качестве иллюстрации эксперт Ян Матусевич приводит следующие примеры:

Когда водитель автобуса, который был мигрантом, заснул за рулем в Санкт-Петербурге, медиа уделяли гораздо больше внимания его статусу, чем тому факту, что он перерабатывал. И наоборот — героический поступок двух мигрантов, прыгнувших в воду в 2024 году, чтобы спасти людей, медиа фактически проигнорировали.[139]

В декабре 2024 года был опубликован материал на сайте «РИА Новости», основанный на «Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации», принятой президентским указом, в котором обсуждались мигранты в связи с экстремизмом и терроризмом. Без какой-либо конкретики в статье утверждается, что противоправная деятельность мигрантов оказывает негативное влияние на межэтнические и межконфессиональные отношения в России, а также «нарушает исторически сложившийся… баланс в ущерб безопасности». Далее в публикации говорится, что трудовые мигранты часто вовлекаются в деятельность экстремистских и террористических организаций, сами активно распространяют радикальные идеи и участвуют в несогласованных публичных мероприятиях.[140]

В декабре 2024 года в интервью «РБК» Валерий Фадеев, возглавляющий Совет при Президенте России по правам человека, сказал:

Страна должна быть открыта, но правила приема мигрантов в нашу страну и выдачи им паспортов должны быть очень жесткими. Нам нужны люди, которые могут жить вместе с нами, а не организовывать кишлаки [деревни] внутри наших городов.[141]

Еще в одной статье, опубликованной в декабре 2024 года в «Российской газете», обсуждается законотворческая инициатива нескольких депутатов Госдумы, предложивших сократить максимальный срок регистрации мигрантов в хостелах и мини-отелях, создаваемых в обычных квартирах, с одного года до одного месяца. Статья приводит слова Леонида Слуцкого, лидера ЛДПР — Либерально-демократической партии России, которая когда-то была оппозиционной: «В одном мини-отеле могут сразу проживать несколько десятков мигрантов. Такое соседство вызывает у граждан дискомфорт и подрывает чувство безопасности. Такие работники ведут себя агрессивно, из-за чего возникают конфликты, потенциально опасные ситуации».[142]

Негативное изображение мигрантов в российских СМИ может подпитывать и без того усиливающиеся ксенофобные настроения в России. Последовательно продвигая взгляд на мигрантов в оптике угроз безопасности и культурных конфликтов, медийные нарративы способствуют маргинализации мигрантских сообществ, усложняя их интеграцию и потенциально подталкивая их отдельных представителей к изоляции или радикализации.

VI. Международно-правовые стандарты, касающиеся запрета дискриминации

Россия — участница ключевых международных договоров в сфере прав человека, включая Международную конвенцию о ликвидации всех форм расовой дискриминации (ICERD), Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (МПЭСКП), Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (КПП) и Конвенцию о правах ребенка (КПР).[143] Любой человек в России, будь то ее гражданин или мигрант, вне зависимости от своего иммиграционного статуса может рассчитывать на права и гарантии их защиты, предусмотренные этими международными договорами, а обязательства России по соблюдению, защите и реализации прав, гарантируемых этими договорами, распространяются на всех лиц, находящихся под юрисдикцией России или ее контролем.

Настоящий доклад касается многих из прав, гарантируемых этими договорами, включая, как минимум, права на жизнь (ст. 6 МПГПП), на свободу и личную неприкосновенность и на защиту от произвольного задержания (ст. 9 МПГПП), на уважение семейной и частной жизни (ст. 17 МПГПП), на защиту от бесчеловечного и унижающего достоинство обращения (ст. 7 и 10 МПГПП, ст. 2 и 16 КПП), на надлежащую правовую процедуру, в том числе при вынесении решения о высылке мигранта (статьи 13 и 14 МПГПП), на признание правосубъектности и равенство перед законом (ст. 16 МПГПП), на свободу передвижения (ст. 12 МПГПП), на защиту трудовых прав (ст. 7 МПЭСКП), прав на жилище (ст. 11 МПЭСКП), охрану здоровья (ст. 12 МПЭСКП), образование (ст. 13 МПЭСКП, ст. 28 КПР) и на достаточный уровень жизни (ст. 11 МПЭСКП), а также на эффективное средство правовой защиты в случае нарушения прав (ст. 2 МПГПП).

Мигранты из стран Центральной Азии в России на регулярной основе сталкиваются с нарушениями своих прав, которые часто становятся результатом дискриминации в отношении них по признаку этнического или национального происхождения — вне зависимости от того, приобрели ли они российское гражданство. В основе нарушений прав человека, совершенных в отношении мигрантов из Центральной Азии и задокументированных в настоящем докладе, лежит полная неспособность России придерживаться своих обязательств по недопущению дискриминации, в том числе по национальному признаку — и реально выполнять эти обязательства.

В статье 2 МПГПП, МПЭСКП и КПР устанавливается, что права, гарантируемые этими конвенциями, гарантируются всем — без какой бы то ни было дискриминации, в том числе по признаку национального происхождения, вероисповедания, рождения или другого статуса; а в случае КПР — независимо от национального происхождения, религии, рождения ребенка или какого-либо статуса его родителей или опекунов.

Комитет по экономическим, социальным и культурным правам, орган, который осуществляет контроль за имплементацией МПЭСКП, отмечает в своих замечаниях общего порядка для государств-участников относительно недискриминации в сфере экономических, социальных и культурных прав, что «национальность не должна препятствовать возможности осуществления закрепленных в Пакте прав, то есть, например, все дети, находящиеся в каком-либо государстве, в том числе не имеющие документов, удостоверяющих их личность, имеют право на получение образования, а также доступ к надлежащему питанию и доступному здравоохранению».[144]

ICERD в целом запрещает «расовую дискриминацию» и требует от государств принимать все возможные меры для ее искоренения, определяя при этом расовую дискриминацию как «любое различие, исключение, ограничение или предпочтение», основанное на признаках расы, цвета кожи, родового, национального или этнического происхождения, «имеющие целью или следствием уничтожение или умаление признания, использования или осуществления на равных началах прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной или любых других областях общественной жизни».

Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации, орган, который осуществляет контроль за имплементацией ICERD, давно уже издал общую рекомендацию, разъясняющую государствам-участникам, что может считаться дискриминацией в отношении неграждан.[145] Комитет подчеркивает, что государства-участники обязаны гарантировать равенство между гражданами и негражданами в осуществлении прав в той мере, в какой они признаны в соответствии с международным правом. По мнению Комитета, «различие в обращении по признаку гражданства или иммиграционного статуса представляет собой дискриминацию, если критерии такого различного обращения, оцениваемые в свете задач и целей [ICERD], не применяются в соответствии с законной целью и несоразмерны достижению этой цели». Комитет обратился к государствам-участникам с призывом принять более 30 мер в целях ликвидации дискриминации в отношении неграждан, в том числе:

· обеспечивать, чтобы любые меры, принимаемые для борьбы с терроризмом, не являлись дискриминационными по своей направленности или последствиям и не осуществлялись по признаку расы, цвета кожи, происхождения или национальной или этнической принадлежности и чтобы неграждане не подвергались категоризации по расовым или этническим признакам и не становились объектом негативного стереотипного отношения;

· принимать меры по предупреждению психологических установок и поведения, основанных на ксенофобии, в отношении неграждан, в частности против разжигающих ненависть высказываний и расового насилия, и содействовать лучшему пониманию принципа недискриминации в контексте положения неграждан;

· принимать решительные меры по противодействию любым тенденциям преследовать, клеймить, применять стереотипы или характеризовать по признаку расы, цвета кожи, происхождения, национальной или этнической принадлежности членов групп населения, не являющихся гражданами, особенно со стороны политиков, должностных лиц, специалистов в области просвещения и средств массовой информации, в Интернете, в рамках других электронных средств связи и в обществе в целом;

· принимать меры по борьбе с жестоким обращением и дискриминацией в отношении неграждан со стороны полиции и других правоохранительных органов и государственных служащих путем неукоснительного соблюдения соответствующего законодательства и положений, предусматривающих применение санкций, и посредством обеспечения того, чтобы все должностные лица, занимающиеся негражданами, проходили специальную подготовку, включая подготовку по правам человека;

· устранить барьеры, препятствующие пользованию негражданами экономическими, социальными и культурными правами, особенно в области образования, жилья, занятости и здравоохранения;

· обеспечить, чтобы государственные учебные заведения были доступны для неграждан и детей иммигрантов, не имеющих документов, которые проживают на территории государства-участника.

Статья 4 ICERD требует от государств-участников осуждать и преследовать в уголовном порядке распространение расистских идей, подстрекательство к расовой дискриминации и акты насилия по отношению к любым расовым или этническим группам. В июне 2023 года Комитет выпустил свои последние заключительные замечания относительно соблюдения Россией положений ICERD.[146] Комитет уделил особое внимание случаям ненавистнических высказываний расистского толка и преступлений на почве ненависти, а также полицейского насилия на расовой почве и расового профилирования — и непринятию Россией каких-либо мер для борьбы с обоими этими явлениями, призвав ее принять целый ряд таких мер.

Благодарности

Настоящий доклад подготовила и написала Сыйнат Султаналиева, исследовательница по Центральной Азии в отделении Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии (ЕЦА).

Настоящий доклад отредактировали: сотрудники отделения по ЕЦА — директор Хью Уильямсон, заместитель директора Таня Локшина и старшая исследовательница Мира Риттман; Билл Фрелик, директор отделения по правам беженцев и мигрантов; Зама Нефф, директор отделения по правам ребенка; Кайл Найт, заместитель директора по правам ЛГБТ людей; Сэм Дабберли, управляющий директор Лаборатории цифровых расследований; Эшлинг Риди, старший юрист; и Джозеф Сондерс, заместитель директора по программам.

Алекс Лохмутов, стажер-исследователь по ЕЦА, оказал значительную помощь со статистическими данными и правовым анализом.

Элли Блейер, старший ассоциат по ЕЦА, помогла с корректурой и форматированием документа. Трэвис Карр из издательского отдела подготовил настоящий доклад к публикации.

Дмитрий Шабельников перевел доклад с английского на русский язык.

Мы хотели бы поблагодарить всех людей и организации, которые внесли свой вклад в исследование и анализ, ставшие основой для настоящего доклада. Срели прочих это Комитет «Гражданское содействие», Исследовательский центр «СОВА», АДЦ «Мемориал», Nazi Video Monitoring Project, «Инсан-Лейлек», «Тонг Джахони», ICMPD, проект «Мигрант Медиа» Радио Свободная Европа/Радио Свобода, Светлана Ганнушкина, Валентина Чупик, Ян Матусевич, Александр Верховский, Наталия Юдина, Стефания Кулаева, Рахат Сагынбек, Акылбек Ташбулатов, Раушан Болоталиева, Евгений Ястребов, Нодира Абдуллоева, Нодира Холматова, Айганыш Айдарбекова, Гулазор Гулмамадова, Ниссо Фаромузова, Надежда Атаева и еще несколько экспертов, пожелавших сохранить анонимность.

Мы выражаем свою благодарность всем тем, кто согласился поговорить с нами при подготовке настоящего доклада — в особенности мигрантам, уже покинувшим Россию или еще находящимся на ее территории, которые поделились с нами своими историями, а также юристам и правозащитникам, посвятившим себя оказанию им помощи.

Жизнь в страхе и унижении

Краткое содержание

Рекомендации

Рекомендации властям России

Рекомендации властям Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана

Рекомендации учреждениям и механизмам ООН

Членам Совета ООН по правам человека

Верховному комиссару ООН по правам человека

Специальному докладчику ООН по вопросу о правах мигрантов и Специальному докладчику ООН по вопросу о положении в области прав человека в Российской Федерации

Рекомендации Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и ее государствам-участникам

Методология

I. Общая информация

Россия и Центральная Азия

Нападение на «Крокус Сити Холл»

Российская политика в сфере трудовой миграции

II. Нарушения прав мигрантов государственными и негосударственными акторами в России

Антимигрантские законодательные инициативы

Региональные ограничительные инициативы

III. Нарушения прав, связанные с войной в Украине

IV. Физическое насилие и порча имущества

V. Административные притеснения и дискриминация

Стигматизация в СМИ

VI. Международно-правовые стандарты, касающиеся запрета дискриминации

Благодарности

Краткое содержание

Рекомендации

Рекомендации властям России

Рекомендации властям Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана

Рекомендации учреждениям и механизмам ООН

Членам Совета ООН по правам человека

Верховному комиссару ООН по правам человека

Специальному докладчику ООН по вопросу о правах мигрантов и Специальному докладчику ООН по вопросу о положении в области прав человека в Российской Федерации

Рекомендации Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и ее государствам-участникам

Методология

I. Общая информация

Россия и Центральная Азия

Нападение на «Крокус Сити Холл»

Российская политика в сфере трудовой миграции

II. Нарушения прав мигрантов государственными и негосударственными акторами в России

Антимигрантские законодательные инициативы

Региональные ограничительные инициативы

III. Нарушения прав, связанные с войной в Украине

IV. Физическое насилие и порча имущества

V. Административные притеснения и дискриминация

Стигматизация в СМИ

VI. Международно-правовые стандарты, касающиеся запрета дискриминации

Благодарности

Похожие статьи

Россия: ксенофобные притеснения мигрантов из стран Центральной Азии

Россия: ксенофобные притеснения мигрантов из стран Центральной Азии