СЛИШКОМ МАЛО И СЛИШКОМ ПОЗДНО
Отношение государства к проблеме насилия против женщин

Отношение государства к проблеме сексуального и других видов насилия в семье

Отсутствие убежищ

Я еще не встречала избиваемую мужем женщину, у которой не было бы жилищных проблем.

 —Людмила Яхонтова
Психологический кризисный центр для женщин
Санкт-Петербург, 29 апреля 1996 г.

Отсутствие в России убежищ для жертв домашнего насилия и возможности сменить постоянное жилье серьезно усугубляет проблему домашнего насилия. То, что переехать в безопасное место для многих женщин трудно, а иногда невозможно, означает, что эти женщины лишены возможности избежать ситуации насилия. Представительницы женского движения в Санкт-Петербурге, Нижнем Тагиле и Мурманске привели много примеров, когда женщины в силу обстоятельств были вынуждены проживать совместно с виновниками домашнего насилия, постоянно подвергаясь опасности. Например, Ольга Смотрина из Нижнего Тагила рассказала нам о женщине, которая после развода с мужем, избивавшим ее, продолжает жить с ним в одной квартире, поскольку он отказывается от размена; при этом он по-прежнему систематически избивает ее. В ответ на рекомендацию Ольги обратиться в милицию, женщина сказала: «Конечно же, я обращалась в милицию, но там надо мной только посмеялись».²³⁹ Не имея возможности переехать в безопасное место и тем самым оградить себя и свою семью от агрессивного мужа, женщины постоянно подвергаются риску насилия в собственном доме.

Самой насущной проблемой жертв домашнего насилия является то, что им негде скрыться в случае опасной для их жизни ситуации. Зачастую женщины и их семьи лишены возможности переехать к друзьям или родственникам, поскольку из-за повсеместных проблем с жильем многие семьи и без того живут в стесненных условиях. Других возможностей найти приют у женщин тоже нет. На май 1997 г. в России существовало лишь два убежища для жертв домашнего насилия — одно в Санкт-Петербурге, а другое в Лангепасе, городе в западной Сибири, в 2000 километрах от Москвы.²⁴⁰ Хотя такие убежища не решают жилищную проблему жертв домашнего насилия, их ценность в том, что они дают возможность женщине избежать опасной ситуации, сложившейся у нее дома.

Поскольку государственное жилье в дефиците, а арендная плата за частную квартиру слишком высока по сравнению со средними заработками в России, в настоящий момент практически невозможно открыть убежище без финансовой и технической поддержки правительства. Однако федеральные и местные власти в России не торопятся с предоставлением такой поддержки. По словам Марины Аристовой, она с группой коллег начала свои попытки открыть убежище в Санкт-Петербурге еще в 1992 г., и в течение двух лет их контакты с мэрией натыкались на более или менее непреодолимые бюрократические преграды. В начале городские власти предложили им перечень из десяти возможных помещений для убежища, причем все эти помещения были в тот момент заняты. То помещение, которое они занимают сейчас и которое до сих пор нуждается в значительном ремонте, город предложил им только в сентябре 1995 г. Как сказала нам Аристова, «Теперь у нас есть помещение, но нет денег».²⁴¹ Они должны платить за аренду помещения, водоснабжение и отопление. Марина Писклакова, исполнительный директор Московского кризисного центра для женщин, уже несколько лет пытается открыть убежище.²⁴² В 1995 г. она нашла помещение в здании пустующего детского сада, причем районные власти готовы были освободить их от арендной платы. Однако городское правительство затребовало с центра высокую арендную плату, которую центр не в состоянии был платить. Тем не менее Марина Писклакова надеется, что убежище все же будет открыто, поскольку средства на ремонт предоставлены несколькими европейскими странами. Однако средств на покрытие текущих расходов центр по-прежнему не имеет. На июнь 1997 г. Марина Писклакова продолжала поиски помещения.

Жертвы домашнего насилия сталкиваются с трудностями не только в поиске временного убежища, но и в решении проблемы постоянного проживания. Подавляющее большинство горожан живут в государственных квартирах, полученных еще в советское время.²⁴³ Многие квартиры перенаселены; около 20% квартир в Санкт-Петербурге, например, являются коммунальными, и в них проживает по две и более семьи.²⁴⁴ В советское время люди ждали получения государственной квартиры годами; сейчас из-за резкого сокращения государственных расходов очередь на получение жилья движется еще медленнее. Из-за крайнего дефицита квартир и ограниченной возможности перемещения из-за системы прописки²⁴⁵ многие женщины продолжают жить с мужьями даже после того, как развелись и вышли замуж во второй раз.

Предлагаемые российским жилищным законодательством меры защиты жертв домашнего насилия представляются иллюзорными.²⁴⁶ Согласно статье 98 Жилищного кодекса, наниматель государственного жилого помещения может быть выселен в случае невозможности проживания с ним в одной квартире, когда меры предупреждения и общественного воздействия оказались безрезультатными. Хотя это положение иногда применялось для выселения граждан из занимаемых ими квартир, это случалось в ограниченном числе случаев и не использовалось для защиты женщин от домашнего насилия.

Хотя формулировка этого закона очевидно может быть использована в ситуации домашнего насилия, он предназначался для защиты жильцов коммунальных квартир от агрессивных соседей, не являющихся их родственниками, и насколько нам известно, никогда не был истолкован в применении к ситуациям домашнего насилия.

Другим правовым средством российского законодательства, которое могло бы помочь жертвам домашнего насилия, является размен квартиры. Государственная квартира может быть разменена нанимателями добровольно или по решению суда, в результате чего каждый из нанимателей будет занимать отдельную квартиру, по площади равную половине ранее занимаемой общей квартиры. Однако размен редко применяется из-за высокой стоимости и сложности этой процедуры.²⁴⁷ Даже если размен квартиры предпринимается добровольно, его осуществление через государственные учреждения крайне затруднено и занимает много времени. Частные агентства, занимающиеся разменом квартир, берут высокую плату за услуги.²⁴⁸

Жертвы домашнего насилия, проживающие в муниципальных служебных квартирах, предоставляемых работникам некоторых государственных структур — таких, как, например, милиция — в еще худшем положении: такую квартиру невозможно разменять. Людмила Яхонтова из Санкт-Петербургского кризисного центра для женщин рассказала нам о женщине, бывший муж которой, офицер милиции, продолжал жить в одной квартире с ней и ее сыном. Он постоянно избивал ее, угрожал ей и бил посуду. Она несколько раз жаловалась на него в милицию, но ни разу не подавала официальное заявление. По словам Яхонтовой, «она беспокоилась, что если ее мужа посадят в тюрьму, то она потеряет квартиру. Из-за квартиры она не проявляет настойчивости в отношениях с милицией. Я думаю, если бы она была понастойчивее, у нее приняли бы заявление».²⁴⁹ Из опасений за собственную безопасность и безопасность ребенка женщина живет сейчас в комнате в общежитии.

Поскольку российским законом не предусмотрены положения о выселении виновников насилия из частных квартир, приватизация жилья оставляет женщине еще меньше возможностей защитить себя.²⁵⁰ Если оба супруга являются владельцами или нанимателями квартиры, ни одного из них нельзя выселить без соответствующего решения жилищного суда. Если только один из супругов является владельцем квартиры или ответственным квартиросъемщиком, этот супруг может выселить другого супруга из квартиры. Поскольку ответственным квартиросъемщиком, как правило, является муж, у женщины больший риск того, что она может быть выселена.²⁵¹ Даже если женщина является единственным владельцем квартиры, выселить виновника насилия все равно может быть трудно. Нина Виноградова сообщила представителям Хьюман Райтс Вотч о женщине из Нижнего Тагила, которая была единственной владелицей своей квартиры. Ее сожитель, регулярно избивавший ее, не имел доли во владении квартирой и не был в ней прописан.²⁵² Даже после того, как ему было вынесено обвинение за то, что он сломал женщине несколько ребер, милиция позволила ему отбывать полтора месяца его срока дома, т.е. в той же квартире. Он продолжал избивать женщину, но милиция не пыталась ни арестовать его, ни выселить из квартиры.

239) Интервью с Ольгой Смотриной, Нижний Тагил, 7 мая 1996 г.
240) Genine Babakian, «At Long Last, a Shelter for Women», Moscow Times, March 8, 1996, p. 1.
241) Интервью с Мариной Аристовой, Санкт-Петербург, 30 апреля 1996 г.
242) Genine Babakian, Moscow Times, October 7, 1995.
243) Статья 40

1. Каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища.
2. Органы государственной власти и органы местного самоуправления поощряют жилищное строительство, создают условия для осуществления права на жилище.
3. Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами.