Москва: Город для москвичей

Нарушения прав человека и правоохранительная практика

Применение силы милицией

В большинстве известных нам случаев избиения беженцев милицией при задержании потерпевшие относили это на счет того, что они пытались доказать свои права или объяснить свое положение. Что же касается рейдов по проверке паспортов на рынках и в общежитиях, в этих случаях милиция часто избивает беженцев без какого бы то ни было повода, просто как часть обычной процедуры.

М.Х. рассказал Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки случай, который он наблюдал примерно 15 мая, находясь в заключении в отделении милиции около гостиницы "Севастополь.":

Там был парень, афганец, который сказал, что он зарегистрировался, и у него есть виза, и что он не собирается платить [штраф]. Они ударили его по голове - по уху и по лицу. Потом милиционеры били его кулаками и дубинками. Мы все были за решеткой и видели, что он пытался защититься. Они посадили его за решетку. ⁸⁷

20 мая 1997 г милиционеры из отделения недалеко от Бирюлевской улицы задержали семнадцатилетнего сомалийского беженца, когда он шел в школу, и избили его. Милиционеры задержали Абдурахмана Садыка, беженца, признанного УВКБ ООН и имеющего удостоверение ММС, в 9 часов утра, когда он ожидал автобуса на остановке, привели его в отделение, избили и продержали его в отделении до 8 часов вечера. Он следующим образом описал этот инцидент в интервью Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки:

Вначале [милиционеры] проехали мимо в своей машине. Когда они увидели меня, они притормозили и подали назад. Я показал им свои удостоверения УВКБ ООН и ММС. Я несовершеннолетний, поэтому у меня нет паспорта. ... Они сказали: "Это не документы, плати штраф." Я сказал, что у меня нет денег. Меня схватили за плечо и втолкнули в машину. Они сказали: "Черный, залезай!" Люди, стоявшие на автобусной остановке, все засмеялись.

Они привезли меня в отделение и посадили за решетку. Через три часа я сказал: "Я шел в школу, выпустите меня!" Один милиционер вошел и ударил меня по лицу, вначале с левой стороны. Я упал. Я пытался закрыть голову руками. Потом другой милиционер подошел и ударил меня кулаком по голове. Я сказал: "Почему вы меня бьете, что вам нужно?" Они сказали: "Заткнись, ты, черный," Я получил пять или шесть ударов по голове с обеих сторон. Они перестали меня бить только после того, как я заплакал.

Голова у меня распухла, но крови не было. Когда я упал, у меня закружилась голова и меня чуть не вырвало. Сейчас я до сих пор плохо себя чувствую и не могу ходить в школу.

Они выпустили меня только после того, как новый дежурный офицер заступил на смену. Новый дежурный отдал мне мои документы и велел что-то подписать. Я спросил его, что это такое, а он сказал: "Заткнись, это не твое дело." ⁸⁸

"Гурия," ⁸⁹ грузин из Абхазии, сообщил Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки, что особенно часто сопровождаются побоями паспортные проверки около станции метро "Щелковская" на востоке Москвы, около универмага "Первомайский". Милиция, охраняющая универмаг, также, видимо, проводит частые проверки документов на станции метро. Видимо, самый показательный из этих инцидентов произошел 7 января 1997 г., в день, когда жена Гурии родила их вторую дочь. Трое милиционеров остановили Гурию у станции метро и привели его в свой опорный пункт внутри универмага "Первомайский":

Они сказали: "Проверка документов." Взяли у меня удостоверение беженца [выданное посольством Грузии] и сказали: "Пошли с нами." [Я пошел с ними] в универмаг. Там, когда мы зашли в универмаг, мне сразу сказали: "Черножопый, что ты здесь делаешь? Воруешь, наверное?" Я сказал: "Почему вы так издеваетесь над нами?" Когда я это сказал, меня ударили ногой по заднице. Это было в зале универмага, в торговом ряду, вокруг были люди... Они назвали меня черножопым... Мне просто стыдно, у меня есть своя честь... Когда я сказал, что они издеваются, они сказали, мол, сейчас посмотришь, как издеваются, и начали бить ногами. Я им говорил, что вот сегодня родилась дочь, просил, чтобы отпустили, хотел в больницу поехать.

В комнате милиции в универмаге милиционеры посадили Гурию в "обезьянник," после чего он тут же попытался спрятать 100.000 рублей, свернув их в трубочку. Когда милиционеры потребовали, чтобы он заплатил штраф 167.000 рублей, Гурия сказал, что у него только 10.000. Милиционеры его обыскали, нашли спрятанные 100.000 и избили его:

Как нашли деньги, взяли какую-то бумагу на столе и по лицу ударили, а второй пришел и ударил коленом в живот, а третий ударил дубинкой, там все издевались... "Почему ты спрятал деньги?!"

Последний по времени случай произошел около его дома 11 мая:

Они у меня все проверяли. Вены проверяли: не наркоман ли я. Мне было стыдно, т.к. жена и дочка четырех лет из окна смотрели, как меня избивали. Таскали меня туда-сюда, издевались. Народ смотрел, как меня проверяли.⁹⁰

Около 10 мая Ига Кокулия, грузин из Абхазии, был избит милицией на троллейбусной остановке. Кокулия ждал троллейбуса и издалека увидел приближающуюся милицейскую машину. Он попытался убежать, но машина поравнялась с ним:

Они меня догоняют. "Убегаем куда, товарищ? От кого и почему?" Сразу, правда, меня бить не начали, а начали деньги из меня вышибать, как говорится. Посадили меня в легковую машину - их было двое. Начали меня пугать отделением, мол, мы сейчас тебя в отделение привезем... Они думали, что я просто испугаюсь и тут же выложу им деньги. Я говорю, мол, пожалуйста, привезите меня в отделение. В отделении, я уверен, меня бить не будут, там можно хоть с кем-то поговорить, там будет дежурный... В отделении я более или менее защищен от этих негодяев.

Они начали буквально меня молотить, что я хулиган, что я вор, что я наркоман, что здесь своих жуликов хватает [и без] "черножопых" из Грузии... Они меня избили прямо в машине кулаками и по разу ударили деревянной дубинкой. Они пару раз ударили меня по голове, но [машина слишком маленькая,] в машине неудобно размахиваться палкой, поэтому они кулаками били, и бьют куда попало, ничего не боятся...

Милиционеры обыскали Кокулия и забрали найденные у него 15.000 рублей.

В начале июня три милиционера в Люберцах, в пригороде Москвы, избили беженца из Абхазии, русского по национальности, на дорожном милицейском посту. "Саша" сообщил Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки, что он ждал автобуса на остановке в Люберцах, когда около 11.30 вечера подъехала милицейская машина:

Они попросили мои документы, и я дал им свой паспорт. У меня не было регистрации. Я пытался дать им деньги через окно, чтобы они меня отпустили. Они назыали меня подонком и бездельником. Они забрали меня на милицейский пост. Они сказали мне, что мой паспорт поддельный. Они не поверили, [что я русский по национальности]. Они били меня по ногам дубинками и в солнечное сплетение. Они поставили меня на пол, завели руки в наручниках за спину и вздернули руки вверх, а голова была внизу. Это была "ласточка."⁹¹

Я сказал, что мне нужен адвокат. Они сказали: "Ты еще и адвоката хочень? Это тебе не Америка, чтобы ходить звать адвоката!⁹²

Когда представители Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки брали интервью у "Саши," на его запястьях все еще были видны следы от наручников.

"Жамшед" живет в заброшенном железнодорожном вагоне недалеко от одного из московских оптовых рынков. Будучи незарегистрированными иммигрантами из Гармской долины Таджикистана, он и его друзья регулярно платили взятку в размере 50.000 рублей участковому инспектору. 28 апреля к ним с проверкой документов пришел другой участковый, и когда один из таджиков попросил, чтобы его отвели в отделение вместо того, чтобы разбираться здесь, произошло то, что Жамшед описал следующими словами: "Мент налетел на него и начал бить ногами и кулаками, говоря: "Как ты смеешь так разговаривать!'"⁹³

В отделении милиции милиционеры их обыскали и велели заплатить 300.000 рублей. "Некоторые из нас сказали, что у нас нет денег," - пояснил Жамшед. "Они начали обыскивать нас по одному. Когда они находили при нас деньги, они били нас ногами или кулаками за то, что мы не отдали деньги сразу. Меня ударили кулаком в грудь."

Несколько дней спустя, во время майских праздников, к ним между 12 и 2 часами дня пришли два милиционера и потребовали 250.000 рублей от всей группы. Один из милиционеров избил еще одного таджика, двадцативосьмилетнего Жумокула, в результате чего тому потребовалась госпитализация. Жамшед рассказал Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки следующее:

[Жумокул] сказал по-таджикски, "Давайте вместе соберем деньги." За это милиционер ударил его кулаком, и тот упал. Сначала он бил его кулаком в живот, потом ногами по лицу, а на ногах у него были такие высокие шнурованные ботинки. У него глаз совсем заплыл. Он стал красным, потом черным. Когда милиционер увидел, что произошло, он попросил прощения и спросил, не отвезти ли Жумокула в больницу. Мы сказали, что сделаем это сами. Когда [Жумокул] вышел из больницы, он хотел обратиться в суд, потому что у него была справка из больницы [о телесных повреждениях]. Мы сказали ему, чтобы он не делал этого, потому что у нас здесь нет права голоса.⁹⁴

Ахмед Мухаммед Али, имевший удостоверения УВКБ ООН и ММС, был привезен из своего дома в отделение милиции поблизости от Бирюлевской улицы, где его избили, а затем держали около шести часов. Г-н Али рассказал Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки следующее:

Они велели нам одеваться, ... и когда мы спустились вниз, они повезли нас в отделение. В отделении они сказали нам, что каждый заплатит штраф по 200.000. [Офицеры] сказали: "Вы обманщики. Вы живете в этом доме пятнадцать дней. У вас нет документов, и вы не должны здесь находиться..." Абати [один из соседей г-на Али по комнате] встречается с русской девушкой и хорошо говорит по-русски. Он говорил с милицией. Он сказал: "Хозяин квартиры сдает нам эту квартиру. Мы не обманываем его с квартплатой!" Тогда они начали бить нас дубинками, это были черные резиновые дубинки, и руками. Они говорили: "Зачем вы сюда приезжаете?" - и называли нас глупыми черными. Это было в приемной комнате. Многие другие люди проходили мимо нас, но они ничего не говорили. Нас били примерно минут семь. Там было пять милиционеров. Они били по очереди. По большей части [они били нас] по голове, но также били по локтям и в живот. Потом они нас обыскали. Все, что при нас было, они забрали. Мы приехали туда в 12, а отпустили нас милиционеры в 6 часов вечера.⁹⁵

Избиение десятков азербайджанцев во время рыночных рейдов в июле 1996 г. ⁹⁶ привело к госпитализации, по крайней мере, двух человек. Во время рейда 18 июля 1996 г. на Черкизовском рынке милиционеры избили, по меньшей мере, десятерых торговцев из Азербайджана и порвали их регистрационные документы. ⁹⁷ Посольство Азербайджана в Москве подало жалобу от имени десяти пострадавших в районную прокуратуру. Из прокуратуры пришел ответ, в котором говорилось, что милиционеры отрицают избиение азербайджанцев, что попытки прокуратуры найти потерпевших для завершения следствия "не имели успеха," и была выражена просьба посольству содействовать в предоставлении необходимой информации для проведения уголовного расследования.⁹⁸

Сотрудники милиции в масках провели аналогичный рейд на Красногвардейском рынке 25 июля, в ходе которого они уничтожили овощей и фруктов на сумму 100 миллионов рублей и унесли с собой остальное. ⁹⁹ Эльгар Агакишиев, консул посольства Азербайджана, сообщил Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки, что два дня спустя после этого случая посольство получило от двадцати до тридцати жалоб на избиения и другие издевательства со стороны московской милиции в ходе этого рейда, "мы нашли половину [подателей жалоб] и привели их в прокуратуру. Там они повторили показания, которые дали нам. Мы всегда сопровождаем [таких людей] в милицию и участвуем в допросе." ¹⁰⁰ Когда ОМОН совершил рейд на Щукинский рынок 29 июля, ими был избит Эльнур Талибов настолько сильно, что потребовалась срочная медицинская помощь. Медперсонал отделения экстренной медицинской помощи, по его словам, отказался выдать медицинскую справку с подробным описанием характера травм, узнав, что эти травмы были нанесены милицией.¹⁰¹

Уголовное расследование рейдов московского ГУВД как на Красногвардейском, так и на Щукинском рынках остается открытым.¹⁰²

87) Интервью, 6 июня 1997г.
88) Интервью, 22 мая 1997 г.
89) Псевдоним.
90) Интервью 29 мая 1997 г.
91) В положении "ласточка" руки жертвы в наручниках находятся за спиной, и их поднимают вверх; при этом голова нагибается вниз.
92) Интервью, 17 июня 1997 г. Псевдоним.
93) Интервью, 14 мая 1997 г. Псевдоним.
94) Там же.
95) Интервью, 15 мая 1997 г.
96) Эти рейды последовали за волной взрывов в московском общественном транспорте.
97) См. Михаил Герасимов, Московские ОМОНовцы обострили обстановку в Азербайджане: Посол республики в РФ Рамиз Ризаев надеется на благоразумие московских властей, Независимая газета Москва, 2 августа 1997 г., стр. 6.
98) Письмо послу Рамизу Ризаеву от В.В. Платонова из прокуратуры Восточного административного округа. Копия письма предоставлена посольством Республики Азербайджан в Российской Фередации.
99) Там же. Две недели спустя после рейда на Красногвардейском рынке президент Азербайджана Гейдар Алиев встретился с мэром Москвы Юрием Лужковым и начальником московской милиции Николаем Куликовым, чтобы "обсудить снижение уровня преступности" в Москве. Подводя итог беседе, мэр Лужков указал на непропорционально высокое число граждан Азербайджана и Украины среди обвиняемых в совершении уголовных преступлений в Москве; президент Алиев подчеркнул необходимость в борьбе с преступностью избегать национальных стереотипов. См. Эльмира Ахмеди, "Новое в отношениях Москвы и Баку", Независимая газета, 10 августа 1996, стр. 3.
100) Интервью, 22 мая 1997 г.
101) Согласно заявлению, подписанному г-ном Талибовым, которое было предоставлено посольством Азербайджана в Москве.
102) В письме Николая Куликова, начальника московского ГУВД, от марта 1997 г сказано, что начато тщательное расследование обстоятельств обоих рейдов. В письме также выражается жалоба на то, что азербайджанские граждане "оказывают некоторое негативное влияние на оперативную обстановку в городе," и приводится статистика о том, что азербайджанские граждане составляют непропорционально большой процент граждан СНГ, совершающих уголовные преступления в Москве. Там также говорится, что "у преступления нет национальности," и что ГУВД никогда не рассматривал борьбу с преступностью как борьбу против представителей других национальностей. Письмо любезно предоставлено посольством Азербайджана в Москве.