about

Выдержки из всемирного ежегодного доклада Хьюман Райтс Вотч за 2001 г.

Европа и Центральная Азия
Общий обзор

Роль международного сообщества

ООН

На протяжении года должностные лица ООН на различных уровнях высказывали озабоченности в связи с нарушениями прав человека и норм гуманитарного права в Чечне, однако в отсутствие политической поддержки со стороны наиболее влиятельных стран-членов организации ооновским представителям не удалось добиться сколько-нибудь существенных последствий таких заявлений.

В начале 2000 г. инициативу в чеченском вопросе взяла на себя верховный комиссар ООН по правам человека М.Робинсон. В ответ на ее неоднократные осуждающие заявления российские власти в феврале отказали ей в просьбе посетить Чечню. Когда в конце марта ей все же было позволено осуществить визит в регион, М.Робинсон признала наличие доказательств внесудебных расправ, пыток и изнасилований, но при этом отказалась прислушаться к призывам о создании международной комиссии по расследованию и предпочла оставить задачу обеспечения ответственности российским властям.

Аналогичный подход был характерен и для выдвинутой Европейским союзом резолюции, которая была принята в апреле Комиссией ООН по правам человека. Резолюция, впервые принятая Комиссией по действиям одного из постоянных членов Совета Безопасности, призывала Россию создать национальную комиссию по расследованию заявлений о нарушениях в Чечне и разрешить посещение региона нескольким структурам ООН, специализирующимся на правозащитном мониторинге.

Если не считать периодических призывов к выполнению резолюции, ни одна из стран-членов ООН и никто из ооновских представителей не проявили, вопреки усилиям верховного комиссара, активной заинтересованности в обеспечении выполнения Россией упомянутых требований. На момент написания настоящего доклада российским правительством не было предпринято никаких реальных шагов в направлении расследования или судебного преследования по делам, связанным с нарушениями в Чечне, и оно полностью отказалось как от создания комиссии по расследованию, так и от приглашения большинства должностных лиц ООН по вопросам прав человека, запросивших согласие России на посещение региона. Несмотря на то что конфликт время от времени выплескивался через границу на территорию соседней Грузии и вызвал значительное перемещение беженцев через границу, Совет Безопасности не стал даже обсуждать этот вопрос.

Миссия по установлению мира в Косово по-прежнему продвигалась с трудом в условиях, когда международное внимание переключилось на очаги кризисов в других частях мира. Некоторый прогресс был достигнут в переговорах с лидерами косовских албанцев и сербов об их участии в переходных совместных структурах власти, однако установлению мира препятствовало насилие на политической и национальной почве. Продвигалась и работа по созданию местной полиции, но в переходный период, несмотря на неоднократные обращения к странам-членам ООН, международные полицейские силы испытывали нехватку личного состава. Усилия по формированию независимой судебной системы были недостаточно эффективными вследствие нежелания ооновской миссии адекватно контролировать работу судов, хотя с некоторым опозданием для борьбы с предвзятостью, запугиваниями и взяточничеством со стороны местных судей и работников судов все же стали назначаться судьи и прокуроры из числа международного персонала. В целях защиты сербского населения было создано специальное подразделение ооновской полиции.

Важный вклад в дело установления мира на Балканах продолжал вносить Международный трибунал по бывшей Югославии, рассматривавший дела обвиняемых в военных преступлениях и впервые проведший отдельный процесс по военным преступникам, обвинявшимся в изнасилованиях и сексуальных посягательствах. Его работе, однако, препятствовало то, что международное сообщество по-прежнему не обеспечивало задержание признанных подлежащими суду Трибунала авторов этнических чисток в Боснии — Р.Караджича и Р.Младича. Более того, отсутствие у международного сообщества жесткой позиции по вопросу о передаче МТБЮ низложенного югославского руководителя С.Милошевича усиливало впечатление, что самые зловещие фигуры пользуются наиболее снисходительным отношением.

Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе

После Стамбульского саммита 54 глав государств в ноябре 1999 г., сопровождавшегося громкими заявлениями о роли ОБСЕ в обеспечении прав человека, реальное влияние Организации в этой области зависело в регионе от ее способности противостоять давлению и вмешательству со стороны отдельных стран-членов. Результаты вызывали, как правило, только разочарование. Настойчивые усилия комиссара по делам национальных меньшинств, представителя по свободе СМИ и Бюро по демократическим институтам и правам человека в области осуждения нарушений, проведения обучения и организации семинаров полностью перевешивала неспособность ОБСЕ выполнить свой мандат на развертывание миссии в Чечне и та роль, которую ОБСЕ играла в организации и мониторинге весьма сомнительных выборов в самых различных странах региона.

Группа содействия ОБСЕ в Чечне сидела в московском офисе, не имея разрешения российских властей на возвращение в Чечню или соседние районы, где ее работа по мониторингу и освещению ситуации могла бы обеспечить защиту тысячам мирных жителей, пострадавших от конфликта. Ни ОБСЕ, ни странам-членам Организации не удалось уговорить Россию разрешить Группе работать в Чечне и соседних регионах, при том что это было четко прописано в ее мандате в 1995 г. и единогласно, в том числе и Россией, подтверждено на саммите в Стамбуле; об этом же говорил и российский министр иностранных дел И.Иванов в ходе его апрельских переговоров с действующим председателем ОБСЕ, министром иностранных дел Австрии Б.Ферреро-Вальднер.

Продолжавшееся участие ОБСЕ в делах Центральной Азии, в минувшем году — с акцентом на сотрудничество в области экономики и безопасности, не привело к улучшению ситуации с правами человека. Ашхабад третий год подряд отказывался подписывать с БДИПЧ Меморандум о взаимопонимании по вопросам содействия демократизации в Туркмении, что вызывало серьезные вопросы о целесообразности дальнейшей работы ОБСЕ с этим государством.

В Косово ОБСЕ, не связанная, как представляется, давлением со стороны отдельных стран-членов, демонстрировала завидную активность в освещении ситуации с правами человека, в том числе содержательно критикуя международные организации. Эта работа свидетельствовала, как много может быть сделано при наличии политической воли.

В 2000 г. наблюдатели ОБСЕ присутствовали на выборах в Хорватии, Таджикистане, России, Киргизии, Грузии, Албании, Македонии, Черногории (СРЮ), Белоруссии и Азербайджане. Их доклады в целом адекватно отражали недостатки, однако решения о направлении полномасштабных миссий по оценке в Киргизию и Азербайджан, а также о направлении в Белоруссию оценочной миссии даже с ограниченным статусом были чреваты опасностью придания законности и тем избирательным кампаниям, для которых были характерны самые серьезные проблемы структурного порядка. Должностные лица ОБСЕ ссылались на то, что их присутствие на этих выборах было необходимо для документальной фиксации нарушений и выработки рекомендаций по совершенствованию избирательного процесса. К сожалению, в минувшем году не было отмечено заметного прогресса в реализации рекомендаций ОБСЕ, составленных по итогам мониторинга проблемных выборов в предыдущий период, в частности — в Казахстане и Узбекистане. В октябре ОБСЕ провела также муниципальные выборы в Косово, подгоняя под давлением ряда государств и международных организаций мирный процесс, хотя на момент написания доклада насилие на политической и этнической почве и нападения на журналистов свидетельствовали, что эти выборы, скорее всего, не будут соответствовать стандартам Организации.

Упустив возможность использовать Стамбульский саммит в интересах сколько-нибудь устойчивого улучшения ситуации с правами человека в Турции, ОБСЕ и ее структуры, отвечающие за "человеческое измерение", по-прежнему не были в полной мере задействованы на турецком направлении, где, при наличии политической воли, они могли бы внести существенный вклад в усилия Стамбула по выполнению условий принятия в Европейский союз в том, что касается демократизации, законности и прав меньшинств.

В минувшем году ОБСЕ продолжала работу в области прав женщин: в июне был принят соответствующий План действий; был проведен также специальный семинар в рамках "человеческого измерения", призванный определить меры по борьбе с торговлей женщинами. Однако очевидное понижение статуса советника по правам женщин в Секретариате в Вене не внушало оптимизма относительно перспектив реализации этих планов.

Совет Европы

В 2000 г. сфера деятельности Совета Европы значительно расширилась: были развернуты новые, не практиковавшиеся ранее виды деятельности на местах, предпринимались миссии по оказанию технического содействия и инициативы по мониторингу выборов; результаты для прав человека были неоднозначными.

Из всех международных организаций, Совет Европы вел наиболее широкий диалог с Россией по Чечне. Москву и Северный Кавказ посетили комиссар по правам человека, делегация действующего под эгидой СЕ Европейского комитета по предупреждению пыток и несколько миссий ПАСЕ, которые осудили нарушения с обеих сторон, участвующих в чеченском конфликте, и призвали к пресечению нарушений и прекращению самого конфликта. Генеральный секретарь впервые задействовал статью 52 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, предложив России представить информацию о выполнении Конвенции в Чечне, а Парламентская ассамблея в апреле приостановила полномочия российской делегации.

В результате российское правительство согласилось на размещение в Чечне трех экспертов Совета Европы, которые должны были помогать сотрудникам В.Каламанова, спецпредставителя президента России по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике. Эта группа — единственные международные сотрудники с правозащитным мандатом, которым было позволено работать в Чечне, — внесла безусловно позитивный вклад в работу аппарата В.Каламанова. Однако при этом возникали серьезные опасения того, что Москва "торгуется", подбирая на деле вариант, при котором можно было бы с наименьшими потерями предотвратить жесткую международную реакцию.

Действительно, присутствие экспертов СЕ использовалось Соединенными Штатами, Евросоюзом, другими странами и организациями как аргумент против создания международной комиссии по расследованию, несмотря на отсутствие у В.Каламанова и работавших с ним экспертов полномочий по расследованию или уголовному преследованию по заявлениям о жестокостях. Страны-члены СЕ также использовали это как предлог, позволявший избегать более жестких мер, таких, как межгосударственный иск против России в Европейском суде по правам человека, мониторинг действий России в Чечне со стороны Комитета министров или исключение России из Совета. Присутствие экспертов также размывало необходимость привлечения ОБСЕ и давало российским властям удобный довод, чтобы оправдать невыполнение резолюции Комиссии ООН по правам человека. Должностные лица СЕ заявляли, что предпочитают хотя бы такое присутствие в Чечне. Такая позиция игнорировала эффект присутствия экспертов на общую международную реакцию по чеченскому конфликту и, с другой стороны, не учитывала опасность того, что пресловутая "взаимодополняемость" международных организаций, работающих в области прав человека, привела, по крайней мере в Чечне, к противоположному результату.

Аналогичные озабоченности возникали в связи с содействием Совета Европы выборам в Азербайджане. Хотя диалог с азербайджанскими властями об условиях проведения ноябрьских выборов уже вела ОБСЕ, Совет Европы согласился на поступившую в апреле просьбу Баку о параллельном консультировании. Неизбежно осложнявшаяся политическими соображениями, связанными с заявкой Азербайджана на вступление в Совет, оценка его экспертами предвыборной ситуации иногда вступала в противоречие с позицией ОБСЕ.

Более рационально была организована работа в Косово, где ОБСЕ отвечала за организацию муниципальных выборов в октябре, а Совет Европы занимался вопросами независимого международного мониторинга.

По-прежнему сохранялась проблема принятия в СЕ государств, которые еще не были готовы к соблюдению гуманитарных стандартов организации. В июне Парламентская ассамблея рекомендовала принять в Совет Азербайджан и Армению, а в сентябре спецдокладчик ПАСЕ по заявке Боснии и Герцеговины оставил в своем докладе, как представляется, только одно из поставленных ранее восьми условий. Перспектива поспешного принятия этих стран вызывала опасение, что нагрузка на Европейский суд по правам человека может еще более возрасти. Последний, со своей стороны, сталкивался со все большим нежеланием государств выполнять его решения; среди таких государств были и члены СЕ со стажем.

В минувшем году отмечалось дальнейшее развитие утверждающейся практики публикации странами-соискателями докладов Комитета по предупреждению пыток, хотя некоторые государства по-прежнему придерживались при этом выборочного подхода. По состоянию на 15 августа 2000 г., следующие страны не опубликовали по меньшей мере один из докладов Комитета: Албания, Австрия, Болгария, Хорватия, Эстония, Греция, Венгрия, Италия, Латвия, Лихтенштейн, Литва, Молдова, Португалия, Румыния, Россия, Сан-Марино, Македония, Украина и Великобритания. В Турции число неопубликованных докладов достигло семи.

НАТО

Североатлантический альянс сохранял лидирующую роль в миротворческой операции на Балканах. В Косово вследствие недостаточной численности международных полицейских сил натовскому контингенту КФОР пришлось в значительной степени выполнять и задачи по обеспечению правопорядка. Ежедневно на дежурство заступало от 500 до 750 патрулей, охранялось более 550 объектов, действовало более 200 пунктов проверки транспорта. Предназначенные для ведения боевых действий, натовские силы в составе КФОР не справлялись с полицейскими задачами и, несмотря на определенные усилия по изъятию незаконного оружия, по-прежнему не проявляли большого желания задерживать или наказывать членов Корпуса защиты Косово или официально распущенной ОАК, причастных к политическому насилию и нападениям на сербов, цыган и представителей других этнических меньшинств. Хотя официальные лица НАТО и утверждали, что для их защиты задействована половина личного состава КФОР, реагирование на насилие в отношении меньшинств, в особенности цыган, оставалось недостаточным. ОБСЕ в своем октябрьском докладе о судебной системе в Косово также критиковала КФОР и ооновскую миссию в крае за произвол при задержаниях и длительное содержание задержанных под стражей без предъявления обвинения.

В Боснии наиболее заметным случаем ареста силами НАТО военного преступника, признанного подлежащим суду Международного трибунала, стало задержание в апреле Момчило Крайсника, занимавшего во время войны пост председателя Ассамблеи боснийских сербов, а послевоенный период — члена коллективного президентства Боснии. Его арест доказал необоснованность заявлений военных и политиков о том, что задержание высокопоставленных лиц чревато протестами и актами возмездия.

Европейский союз

Европейский союз выступил инициатором резолюции по Чечне в Комиссии ООН по правам человека. Однако после ее принятия ЕС откровенно дистанцировался от усилий по ее выполнению. Напротив, в конце весны — летом минувшего года лидеры европейских стран наперебой искали встречи с новым президентом России; критика по Чечне на этих переговорах практически не звучала.

В отношении Союзной Республики Югославии ЕС пошел против линии США, предложив экономическую помощь тем городам, которые контролировались сербской оппозицией, и практически сразу сняв с Югославии большую часть санкций после прихода оппозиции к власти в начале октября. При этом Европейский союз, хотя и оставил в силе некоторые ограничения в отношении лиц, объявленных военными преступниками, и их сообщников, не стал жестко увязывать развитие отношений с новыми властями с обязательствами последних по обеспечению международной законности, включая сотрудничество с МТБЮ.

В минувшем году ЕС продолжил диалог по правам человека с новыми независимыми государствами в рамках Совета сотрудничества, заседания которого проходили на основе соглашений о партнерстве и сотрудничестве. Положительной оценки заслуживали официальные заявления по итогам таких встреч, в которых подчеркивалась необходимость соблюдения стандартов и рекомендаций ОБСЕ и Совета Европы в гуманитарной области.

Турция в первый год своего пребывания в статусе официального кандидата не продемонстрировала заметного прогресса в том, что касается соответствия гуманитарным критериям приема в состав ЕС. На практике в первые несколько месяцев минувшего года происходил откат от позитивных шагов, предпринятых в преддверии декабрьского решения Евросоюза о предоставлении Турции статуса кандидата. К моменту подготовки настоящего доклада наблюдатели ожидали публикации документа ЕС о партнерстве для вступления, который должен был определить требования к Анкаре по подготовке к приему в сообщество европейских государств. Правозащитные организации опасались, что "Партнерство для вступления" не будет с необходимой глубиной и конкретностью отражать необходимые реформы, в частности по таким вопросам, как права меньшинств (острая проблема для Турции) или ограничения на ношение головного шарфа (острая проблема для Европы). Правозащитники настоятельно призывали к неукоснительному соблюдению при приеме Турции в ЕС критериев Копенгагенского документа, причем в том же объеме, как это практикуется в отношении других стран, подавших заявку.

В октябре 1999 г. Комиссия ЕС предложила при обновлении соглашений со странами-кандидатами, в том числе с Венгрией и Чехией, отметить среди краткосрочных и среднесрочных приоритетов улучшение положения цыган.

США

Должностные лица Соединенных Штатов неоднократно выражали озабоченность заявлениями о нарушениях в Чечне, утверждая, что их реакция по этому вопросу не будет зависеть от других аспектов американо-российских отношений. Отсутствие действий американской администрации по Чечне опровергло эти заявления.

На сессии Комиссии ООН по правам человека США все же выступили ко-спонсором резолюции по Чечне, но только после того, как потерпели неудачу переговоры о выработке приемлемого для России консенсусного Заявления председателя.

Встречи Б.Клинтона с В.Путиным в июне, июле и сентябре никак не повлияли ни на обеспечение ответственности за нарушения в Чечне, ни на выполнение требований Комиссии ООН по правам человека и Группы содействия ОБСЕ.

Запрет на поездки, введенный американским посольством в Москве, лишал должностных лиц администрации США возможности посетить Северный Кавказ, чтобы на месте ознакомиться с ситуацией и документально зафиксировать нарушения. Такая позиция резко контрастировала с практикой США и ЕС в Косово, где с середины 1998 г. военные атташе дипмиссий в Белграде проводили регулярные и скоординированные мероприятия по мониторингу действий сербских сил безопасности. Сотрудники американской администрации, как представляется, не предпринимали согласованных усилий по отслеживанию хода российских расследований по фактам нарушений, при том что регулярные контакты с соответствующими прокурорскими работниками непременно послужили бы важным сигналом относительно того, что США ожидают в области обеспечения ответственности.

В Югославии США, как и ЕС, приветствовали приход оппозиции к власти и сняли большую часть санкций. Представители администрации продолжали обещать, что бывший президент СРЮ С.Милошевич рано или поздно предстанет перед Международным трибуналом, но при этом отказывались сколько-нибудь четко увязывать поддержку нового президента В.Коштуницы с его сотрудничеством с Гаагой.

В Турции основной проблемой обеспечения прав человека оставалось тесное сотрудничество между Анкарой и Вашингтоном в политической и военной областях. Когда в середине года турецкие военные объявили о том, что по поставке боевых вертолетов на 4 млрд. долл. сделали выбор в пользу одного их американских производителей, администрация, похоже, заколебалась в своей правозащитной увязке сделки, о которой Б.Клинтон и тогдашний президент Турции М.Йилмаз договорились в конце 1997 г. Решение о выдаче экспортной лицензии на поставку вертолетов ожидается не ранее начала 2001 г.

Российская Федерация

При том что действия федеральных сил в Чечне оставались одной из наиболее острых правозащитных проблем региона, позиция России имела весомое значение и в других областях, связанных с правами человека. В сентябре Россия стала 112-м государством, подписавшим Статут Международного уголовного суда, оставив США и Китай последними оппонентами идеи создания такого суда среди постоянных членов Совета Безопасности. Однако беспрепятственность нарушений в Чечне и безнаказанность ответственных за них военнослужащих вызывали серьезные вопросы относительно искренности российской приверженности принципам международного гуманитарного права. Другим примером пренебрежения российским правительством международной законностью стал прием в Москве в мае министра обороны Югославии Д.Ойданича, признанного военным преступником; впоследствии в Москве утверждали, что произошла административная ошибка: резолюция СБ ООН обязывала российские власти арестовать Д.Ойданича.

Международные финансовые организации

Политика международных финансовых организаций по проблемам прав человека, связанным с перспективами экономического развития региона, претерпела определенные позитивные изменения. Следует отметить решения Всемирного банка и Европейского банка реконструкции и развития о приостановке финансирования Туркменистана в связи с коррумпированностью авторитарного режима и упорным нежеланием проводить реформы. К сожалению, это не помешало Туркмении стать в августе членом Азиатского банка развития.

Разочаровало продолжавшееся кредитование Всемирным банком структурной перестройки в России вне связи с нарушениями в Чечне, что резко отличалось от позиции ВБ по Западному Тимору. Избегая увязки с чеченскими событиями, ВБ и ЕБРР, однако, демонстрировали растущее понимание необходимости для России институциональных реформ и улучшения государственного управления.

Представители международных финансовых организаций неоднократно признавали воздействие коррупции и произвола в правоохранительных органах на усилия по борьбе с коррупцией и утверждению законности в регионе, однако к идее стимулирования назревшей реформы уголовной юстиции через финансовые увязки и техническое содействие они по-прежнему в значительной степени относились как к нецелесообразной.