uzbek

"И ОПЯТЬ СПЛОШНОЙ АД..."
ПЫТКИ В УЗБЕКИСТАНЕ

Недостаточность процессуальных гарантий

Медицинские доказательства пыток

Для того чтобы доказать факт пыток, пострадавший должен получить медицинское подтверждение, которое может быть использовано в суде. Медицинские документы такого рода имеют решающее значение как для исключения из дела полученных под пыткой показаний, так и с точки зрения возбуждения уголовного дела в отношении тех, кто обвиняется в пытках. Несмотря на наличие в УПК положения о доступе к судмедэкспертизе, обвиняемые по уголовным делам, которые подверглись пыткам, сталкиваются в реализации своего права с практически непреодолимыми юридическими и практическими препятствиями. В реальной жизни сотрудники милиции и прокурорские работники зачастую саботируют или просто отмахиваются от просьб защиты о проведении официальной медицинской экспертизы.

Для подтверждения нарушений в обращении задержанный и его адвокат имеют право ходатайствовать о назначении независимой медэкспертизы. Согласно УПК такое заключение может дать только государственный судмедэксперт,162 работа которого финансируется Министерством здравоохранения.163 Работники судебно-медицинской экспертизы, с которыми представители Хьюман Райтс Вотч беседовали на предмет недозволенного обращения с подозреваемыми в милиции, в целом подтверждали тенденцию к росту числа таких случаев, попадающих в настоящее время в их поле зрения.164 Однако ни один эксперт не пожелал официально обсуждать какое-либо конкретное дело.165

Доступ задержанного к судмедэкспертизе крайне затруднен, поскольку направление дает только прокуратура. "Из двух или трех моих дел, где имело место избиение при содержании под стражей, в двух случаях следователь не давал направления к судмедэксперту", — говорил один ташкентский адвокат.166 Прокуратура проигнорировала ходатайство о назначении экспертизы, поданное М.Тогаевым (адвокатом Н.Ювашева, см. выше), несмотря на то, что его к подзащитному несколько раз вызвали "скорую".167 Ходатайства матери Р.Мамина и его адвоката, лично наблюдавших следы применения физической силы, прокуратура также оставила без ответа.168

Многие адвокаты неохотно идут даже на то, чтобы попытаться получить заключение судмедэкспертизы по их подзащитным, которые подверглись пытке. Такое нежелание имеет под собой веские основания, поскольку в случае излишней настойчивости они сами или их клиенты могут подвергнуться угрозам или другим формам запугивания со стороны милиции и прокуратуры. Даже если адвокату удается получить заключение о применении пытки, он, опасаясь последствий, может и не предъявить это заключение в суде, как было в случае с подсудимым, проходившим по делу о членстве в незаконной религиозной организации (ему в итоге был вынесен обвинительный приговор).169 Один из адвокатов отказался ходатайствовать о назначении судмедэкспертизы, поскольку, как заявил он отцу своего подзащитного: "Они просто сделают его калекой, так что давайте не будем об этом".170

В другом случае, документально зафиксированном Хьюман Райтс Вотч, адвокат был сам осужден на четыре года лишения свободы по обвинению, которое представляется явной местью за его настойчивость в получении заключения о побоях, которым был подвергнут его подзащитный. Адвокат, назовем его "Азиз Хайруллаев", предоставил нам письменные показания:

В январе 1995 г. ... в нашу юридическую консультацию пришла Клара Суворова и попросила меня заняться делом ее брата Виктора, который обвинялся в убийстве.171 ... Следователь прокуратуры удовлетворил мое ходатайство о встрече с подзащитным в ИВС. Виктор сказал мне, что он невиновен, что он не убивал Раджапову, но что со дня ареста в милиции его предвзято допрашивают и жестоко избивают, пытаясь принудить его к признанию. В подтверждение сказанного он поднял рубашку и показал синяки и ссадины на теле. Он был весь сине-черный. Он также сказал мне, что после трех дней таких побоев он был вынужден написать, что он убил эту женщину; иными словами, он подписал признание. Он добавил, что милиция заставила его повторить признание устно, и это было снято на видео на месте происшествия.172

После этого "А.Хайруллаев" направился к следователю; туда же привели его подзащитного. В присутствии адвоката последний отрицал причастность к убийству, заявил, что прежнее признание было получено под пыткой, и показал следователю следы от побоев. Адвокат написал официальное ходатайство о назначении судебно-медицинской экспертизы. Через три дня "А.Хайруллаева" вызвал начальник районного управления уголовного розыска, который утверждал, что В.Суворов в их присутствии изложит подробности убийства, в совершении которого он сознался. Когда В.Суворова привели в кабинет,

он ответил, что никого не убивал, что в милиции из него выбили ложные показания и что он не собирается подтверждать их. Попросил освободить его из-под стражи... Когда его уводили, майор [имя не разглашается] сказал мне, что я напрасно написал ходатайство о назначении судмедэкспертизы синяков на теле Виктора, что придет время, когда я очень об этом пожалею, и что эта наша встреча не последняя. Но он согласился освободить Виктора Суворова.173

Через две недели К.Суворова вновь пришла к "А.Хайруллаеву", чтобы отдать ему часть гонорара. Когда она ушла, в кабинет адвоката ворвались семь или восемь сотрудников местного управления по борьбе с коррупцией и арестовали его.174 Районный суд приговорил адвоката за получение взятки к четырем года лишения свободы. Апелляции в вышестоящие инстанции были оставлены без удовлетворения. "А.Хайруллаев" был освобожден по амнистии после полутора лет отбывания наказания в колонии общего режима. После освобождения он восстановил лицензию на адвокатскую практику, однако все его попытки снять судимость остались безуспешными.175

Хотя УПК этого прямо не предусматривает, некоторые адвокаты настаивают, что стандартная медицинская справка любого врача или медицинского учреждения может также служить доказательством для целей установления факта пытки. Однако такая процедура подвержена вмешательству со стороны милиции или других государственных органов: задержанным, пострадавшим от нарушений в обращении, милиция систематически отказывает в доступе к терапевту, за исключением случаев, когда последствия пытки создают угрозу для жизни. В таких обстоятельствах, даже если врачей допускают к пострадавшему, не зафиксировано случаев, когда бы они вмешивались, чтобы остановить пытку или документально зафиксировать ее.

Наша собеседница в Хиве на условиях анонимности передала рассказ своего сына о том, как его лечили в заключении:

Когда его арестовали — избили до потери сознания. Вызвали доктора. Пока он был еще в сознании, он говорил им, что ему очень плохо, а они все били его, бросали и швыряли во все стороны... Доктор сделал ему укол, он пришел в себя — и все.176

Светлана Авакян, на глазах у которой пытали ее сына Жорика (см. выше), рассказывала об аналогичном поведении медицинских работников. После того как ее вышвырнули из ОВД 26 декабря 1996 г., С.Авакян вернулась с адвокатом, который потребовал вызвать "скорую":

Они отказались, а следователь говорит: "Я не собираюсь вызывать "скорую", он в таком состоянии поступил". Я говорю: "Что Вы имеете в виду, что так поступил? Когда вы его 23 декабря арестовали, он был совершенно здоров, а теперь, через три дня, вы мне его калекой показываете!" У него голова была разбита, весь измолочен, все лицо и тело. Адвокат спросил его: "Жорик, не бойся. Тебя били?" — а он говорит, что да, и показывает на голову и на почки, говорит, что приковали к батарее и били дубинками... Адвокат вызвал "скорую", вот справка... Доктор сказал: "Не трогайте мальчишку, дайте ему хотя бы неделю прийти в себя. У него сердце еле бьется, пульса нет. Что же вы делаете?" Он сделал ему укол, усадил на стул, потом следователь сказал, чтобы мы уходили, что он не собирается вечером продолжать допрос. Они бросили его в подвал, а потом, когда я принесла ему еду, мне сказали, что в ту ночь пять раз пришлось вызывать "скорую": "Он загонял нас, этот армяшка, все кишки вымотал! Чуть не загнулся!" А следователь: "Что мне теперь, сидеть с ним перед Новым Годом?" Так что 30 декабря они его отправили в ташкентскую тюремную больницу.177

В органах милиции или СНБ подозреваемых могут подвергнуть притеснениям за одну только просьбу позвать врача после побоев в органах милиции или СНБ.178 5 августа 2000 г. в Джизакской области сотрудниками СНБ был арестован и, как утверждают, избит Эдгар Садыков, от которого требовали дать показания на его родственника Н.Ювашева (см. выше). По словам представителей ОПЧУ, которые беседовали с Э.Садыковым, последний под пыткой дал необходимые показания и был отпущен. На следующий день его на "скорой" доставили в областную больницу с диагнозом сотрясение мозга. В тот же день он был прямо в больнице вновь задержан сотрудниками СНБ для очередного допроса; освободили его при условии, что в больницу он не вернется.179

Вероятность того, что медработники отважатся заявить о применении пыток к пациенту, на практике очень мала. Как отметил один из специалистов в этой области: "Адвокат может попросить назначить обследование у специалиста, но заключение будет, что никаких телесных повреждений не обнаружено, потому что все взаимосвязано: специалист "замазан" и боится милиции".180 По словам жены Махмуджона Маматкулова, после побоев в милиции ее муж попал в одну из андижанских больниц и был впоследствии освобожден. Лечащий врач отметил в карте наличие травм головы и тошноту, однако отказался зафиксировать рубцы и синяки, которые ясно свидетельствовали об избиении.181


162) Статья 174 УПК. Данная статья предусматривает в исключительных случаях привлечение специалистов других государственных организаций, однако решение об этом принимает только орган, назначающий экспертизу, другими словами — прокуратура.
163) Судмедэксперт устанавливает причину и характер полученных травм и выдает заключение, которое может быть использовано в качестве доказательства в суде.
164) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя и место не разглашаются), июнь 2000 г.
165) Руководитель Службы судебно-медицинской экспертизы Узбекистана Зайниддин Гиясов, охотно обсуждая другие вопросы, ограничился следующим замечанием: "Если бы я говорил, что таких случаев нет, это была бы ложь, а лгать нехорошо". Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ташкент, 9 июня 2000 г.
166) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ташкент, 8 июня 2000 г.
167) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 2 июля 1999 г.
168) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Р.Маминой. Ташкент, 16 декабря 1999 г.
169) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 12 июля 1999 г. Собеседник является родственником подсудимого и разговаривал с его адвокатом. В этом случае факт избиения был зафиксирован терапевтом одной из ташкентских тюрем.
170) Интервью Хьюман Райтс Вотч с отцом подзащитного. Ташкент, 3 мая 2000 г.
171) Имена всех упоминаемых лиц изменены.
172) Письменные показания, октябрь 1999 г., получены через НОПЧУ.
173) Там же.
174) Там же. Большинство адвокатов в Узбекистане работают в государственных юридических консультациях и получают заработную плату от государства; клиенты платят юридической консультации. При этом законодательство не запрещает выплату дополнительного гонорара непосредственно адвокату.
175) Интервью Хьюман Райтс Вотч, июнь 2000 г.
176) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Хива, июль 1999 г.
177) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ташкент, 22 декабря 1998 г.
178) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 20 февраля 2000 г.
179) ОПЧУ, август 2000 г.; интервью Хьюман Райтс Вотч с родственником Н.Ювашева (имя не разглашается, Джизак, 1 ноября 2000 г.).
180) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя и место не разглашаются), май 1997 г.
181) Интервью Хьюман Райтс Вотч, 18 мая 2000 г.