uzbek

"И ОПЯТЬ СПЛОШНОЙ АД..."
ПЫТКИ В УЗБЕКИСТАНЕ

Недостаточность процессуальных гарантий

Ограничение права на выбор защитника

Узбекское законодательство гарантирует право на адвоката, однако решающее слово в контроле за доступом к подсудимому принадлежит прокуратуре, что подрывает это право и лишает потенциальных жертв защиты от недозволенного обращения. Правоохранительные органы угрожают пострадавшим от пыток, которые пытаются заявлять о нарушениях в обращении, и запугивают адвокатов, активно добивающихся восстановления справедливости для своих подзащитных, подвергшихся пыткам. Более того, когда в доступе к адвокату все же не отказывают, задержанных зачастую вынуждают брать государственных защитников, которые не слишком усердно отстаивают интересы своих клиентов.

УПК Узбекистана ясно говорит о праве на адвоката для подозреваемых и подсудимых по уголовным делам.134 Статьи 48-53 посвящены праву пользоваться услугами защитника с момента объявления задержанному его статуса подозреваемого или с момента задержания. В принципе, эти положения должны составлять первый эшелон защиты от полицейского произвола.135 Статья 51 отдельно устанавливает, что при определенных обстоятельствах присутствие адвоката на допросе обязательно, в том числе в случае задержания несовершеннолетних, умственно отсталых, инвалидов, а также если задержанный не знает языка, на котором проводится допрос, или подозревается в преступлении, за которое может быть вынесен смертный приговор.136 Более того, УПК гарантирует право задержанного после допроса встречаться с адвокатом наедине.137 Кодекс и принятые парламентом в 1997 и 1999 гг. законы предоставляют защитнику право участвовать в деле с момента заключения контракта с подозреваемым.138

Однако в большинстве случаев, даже при перечисленных выше обстоятельствах, ни милиция, ни прокуратура не позволяют обвиняемому видеться с адвокатом (или кем-либо еще) до завершения предварительного следствия, что зачастую означает — до обеспечения признания. Это позволяет следователю вести допрос без помех со стороны наблюдателей и означает, что любые доказательства нарушений в обращении к моменту встречи с адвокатом уже исчезнут. Таваккалджону Ахмедову (см. выше) было позволено увидеться с семьей только после того, как милиция добилась от него признания. Его жена вспоминает: "Его держали в подвале СНБ с 15 мая по 27 июля. Семнадцать дней пытали, до где-то около 1 июня... После семнадцати дней он признался... Тогда, на восемнадцатый день, ему разрешили свидание со мной и с матерью... Тогда я и увидела, как он..., [но] кивнул, что все хорошо". Мать Т.Ахмедова добавила, что им строго запретили обсуждать дело сына во время свидания и что за этим следили трое надзирателей, находившихся в комнате.139

Чтобы избежать вмешательства адвоката в процесс допроса, задержанному в милиции могут объяснить, что ему не нужен защитник или что в нем нет необходимости до передачи дела в суд, или же могут настоять на принятии задержанным назначенного адвоката. Большинство граждан Узбекистана, с которыми беседовали представители Хьюман Райтс Вотч, имеют смутное представление как о своих правах, так и о внутреннем законодательстве в уголовно-процессуальной области, так что их доверчивость по отношению к предложениям следователей не вызывает удивления.

В громком политическом деле первых 22-х обвиняемых в организации взрывов в Ташкенте 16 февраля 1999 г. следователи Генеральной прокуратуры не разрешили никому из родственников нанять собственного адвоката; прокуратура назначила всем государственных защитников, а затем, как утверждают, инструктировала их на предмет того, что следует говорить в суде.140 Зачастую адвокат отсутствует до начала судебного разбирательства, а иногда даже на суде. Как отметил председатель Ташкентского областного суда Рустамов, процесс по делу восьмерых обвиняемых в терроризме "не может быть начат сегодня, поскольку у них до сих пор нет адвоката".141 Иногда подсудимый может пройти допросы, суд и вынесение приговора, так и не встретившись с адвокатом, как это случилось с Азимом Ходжаевым (см. "Введение").142

Просьбам задержанных о встрече с адвокатом в милиции могут попросту отказывать. Как сообщили родственникам имама Абдурахима Абдурахманова анонимные источники, при повторном задержании в апреле 2000 г. он в первый день отказался давать показания без адвоката и был избит.143

Руслан Мамин рассказывал, что первые пять дней после ареста 27 апреля он неоднократно обращался с просьбой о встрече с адвокатом, на что милицейские следователи отвечали: "Мы сами будем адвокатами".144 К тому моменту, когда Р.Мамину разрешили свидание с нанятым родственниками защитником, его под пыткой уже вынудили сознаться в убийстве, причастность к которому он отрицал и до, и после того (впоследствии Р.Мамин был оправдан). Когда ему в конце концов предоставили доступ к адвокату, он попытался отказаться от признания, полученного под давлением, но был лишь подвергнут новым пыткам и угрозам.

Там меня держали ... и продолжали допрашивать до 11-ти ночи. Потом в кабинет вошел Дильшод [Мирзоев, Хамзинский РОВД]. Он сказал мне, что писать, как говорить, что я принимал участие в убийстве и т.д. Я отказался... [Дильшод] стал рисовать схему места убийства и приказал мне подписать. Бить меня стал. Начал с дубинки, по спине и по всему. Три часа это продолжалось. Каждый раз он приказывал мне подписать... Дильшод бил меня дубинкой по всему телу, а Рахимов старался попасть по голове. Дильшод мне один раз по носу дубинкой попал, и я был весь в крови. 2 мая я подписал, что мне принесли, даже не читал. Они сказали, что будут снимать [показания] на видео. Когда я подписывал, у меня голова кружилась, думать не мог: несколько дней не спал и не понимал даже, что делаю. Когда я отказался записываться на видео, Дильшод опять меня избил, так что пришлось. Мне дали текст, как отвечать на вопросы во время съемки. Мы пошли куда-то, следователь стал задавать вопросы, а я даже не помню, что говорил перед камерой.145

Когда Р.Мамину наконец предоставили доступ к адвокату, он рассказал о пытках. Адвокат рекомендовал ему отказаться от признания, но когда он попытался сделать это:

Пришел следователь, стал орать на нас с адвокатом. Говорил, что я все порчу. Отправил меня в подвал, а адвоката выгнал. Рахимов, Дильшод и Оганесян говорили: "Будешь отрицать вину перед своим адвокатом — тебе же хуже будет. Пойдешь под расстрел, — грозили они. — Добавим обвинений, так что лучше подумай". Я снова отказался, сказал, что откажусь от признания, и Дильшод снова стал меня бить. Когда адвокат вернулся, я сказал ему, что не буду отказываться от признания. Он понял.146

Несмотря на то что законодательством предусмотрено обратное, милиция может неопределенно долго саботировать попытки адвоката встретиться с подзащитным. Зинаида Орлова (см. выше) рассказывала о своих усилиях получить адвоката для сына Александра, арестованного в середине июля: "В августе я наняла сыну адвоката, который раз или два встречался с ним после окончания предварительного следствия — это в ноябре. Он пытался с августа встретиться, но следователь не давал... После этого посещения адвокат сказал, что мой сын признался, и я знала, что он должен был быть очень напуган".147 По словам "Умиды Хамидовой", у которой были арестованы муж и сын, хотя она и наняла сыну адвоката, "следователь не дает ему никакой информации по обвинениям".148

Адвокат может обжаловать действия следователя в письменном виде через прокуратуру; механизм судебного рассмотрения жалоб на нарушение процессуальных гарантий до начала процесса отсутствует. Как сказал представителям Хьюман Райтс Вотч один из адвокатов: "С нашими жалобами они обращаются очень просто. Их принимают, зная, что по закону на ответ дается месяц. К тому времени когда Вы получаете ответ, признание уже у них в руках".149

Иногда сотрудники милиции или органов безопасности попросту запрещают участие в процессе адвокату, который пытается протестовать против пыток. В апреле 1999 г. М.Тогаев устно и в письменном виде обжаловал прокурору Джизакской области применение пыток к своему подзащитному Наджмиддину Ювашеву, который содержался в областном управлении СНБ. Шавкат Якшиев, следователь по делу, на протяжении трех дней отказывал ему в разрешении на встречу с подзащитным, однако спустя пять дней после ареста все же дал согласие. При встрече адвокат попросил Н.Ювашева назвать людей, которые пытали его; позднее М.Тогаев направил жалобу областному прокурору с просьбой о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников, виновных в нанесении травм его подзащитному. Вскоре после этого местный прокурор запретил ему дальнейшее участие в данном деле.150

В некоторых случаях подсудимых, которые настаивают на подаче жалоб на пытки, на представлении их интересов в период следствия или на праве выбора адвоката, могут подвергнуть еще большим пыткам, чтобы заставить их отказаться от своих требований; так, в частности, произошло с Р.Маминым. Как утверждали источники, близкие к Н.Ювашеву, после того как он сам и его первый адвокат написали жалобы на пытки в областную прокуратуру и СНБ, сотрудники милиции

... просто избили его [Н.Ювашева] еще больше, повесили его голым на горизонтальный брус и еще били. Три с половиной часа его вешали и били дубинкой. На этот раз били, чтобы он сказал, что его до этого никто не бил, что он просто упал с лестницы и поломал ребра и ноги. Четыре дня его держали в холодной комнате и вот так били, пока он наконец не сломался и не подписал... Первая жалоба была написана 23 апреля. 27 апреля он отказался от своего прежнего заявления и подписал новое, заявил, что никто его не бил. Во втором заявлении также говорилось, что ему не нужен адвокат, что он будет защищать себя сам и что он доволен следствием.151

По словам Мамуры Хаджимухамедовой, следователь Фарух Бакиев, ведший дело ее мужа Окоидина (см. выше), запретил нанятому ей адвокату присутствовать на допросах, и фактически отстранил его от участия в деле.152 Адвокат, известная в Ташкенте женщина, вспоминает:

27 января я попыталась встретиться с Окоидином в ГУВД, но мне не разрешили. Потом стало понятно, что его били, чтобы заставить отказаться от моих услуг. Они вынудили его подписать такой отказ. По закону мне должны были разрешить присутствовать на допросе. Но когда я обратилась с такой просьбой, несколько следователей заявили мне, что еще не приступали у допросам. Я стала протестовать, и ведущий следователь дал мне разрешение на короткое свидание. Встреча продолжалась не более десяти минут... Он сам мне сказал, что хочет меня своим адвокатом и что он ждет моего прихода. Я посоветовала ему отказаться давать показания. Жена Окоидина заявила, что документ об отказе от моих услуг был явно написан кем-то другим.153

Несмотря на то что М.Хаджимухамедова наняла другого адвоката для защиты мужа на суде, председатель Ташкентского облсуда отказался допустить его без объяснения причин, поэтому О.Хаджимухамедова судили и приговорили к смерти без участия защитника.154

Даже наличие у задержанного адвоката на этапе предварительного следствия и возможность общаться с ним не обязательного гарантируют первого от недозволенного обращения со стороны милиции. Подавляющее большинство адвокатов в Узбекистане работают в государственных юридических консультациях, их практика лицензируется Министерством юстиции. Таким образом, государство располагает самыми различными средствами, чтобы обеспечить их лояльность. В 2000 г. "Динара Д.", мать "Кадыра Д." — молодого человека, осужденного за религиозный экстремизм, видела у сына заплывший глаз и наблюдала, как он хромал, когда на четвертый день содержания под стражей ей разрешили свидание с ним в одном из органов внутренних дел Намангана (к тому времени ее сын уже признался в преступлениях, что впоследствии отрицал). С адвокатом сына у нее состоялся разговор, после того как сын рассказал на суде о пытках: "Я говорю адвокату: 'Вы же сами знаете, что его били'. — 'Да, но мы не можем это доказать'. — Она сказала, что ничего не будет говорить об этом на суде".155 В одном случае, когда назначенный защитник присутствовал на допросе, пострадавший засвидетельствовал, что сотрудники милиции били его в присутствии адвоката, "а он видел это, и не сказал ни слова".156

В некоторых особо вопиющих случаях адвокат, обязанный защищать задержанного, действовал заодно с обвинением и таким образом способствовал пыткам. Дмитрий Чикунов (его письмо матери с описанием пыток цитировалось выше) был арестован 17 апреля 1999 г. Следователи ташкентской областной прокуратуры сначала сказали его матери Тамаре, что ей не следует нанимать адвоката, а затем велели ей взять выбранного ими — Севги Рахманбердыеву; постановление о допуске ее к делу было вынесено 19 апреля. Тем не менее в тот день, а также 28 апреля и 6 мая Д.Чикунова допрашивали без адвоката; С.Рахманбердыева присутствовала на допросе только 1 июня. 6 июня Д.Чикунов сам отказался от ее услуг, после чего С.Рахманбердыева не принимала участия в деле. К 17 июня Тамара Чикунова наняла нового адвоката, который с той же даты получил официальный допуск к делу, однако следователи еще почти два месяца препятствовали ее встрече с подзащитным.157 Как утверждает мать Д.Чикунова в своих жалобах, с целью скрыть истинные причины его признания С.Рахманбердыева подписала протоколы допросов с первых дней задержания, хотя на деле она на них не присутствовала; это было еще до того, как она была представлена своему клиенту. Помимо этого на суде по делу Д.Чикунова она выступала в качестве свидетеля обвинения и заявила, что считает его виновным. Т.Чикунова обжаловала действия С.Рахманбердыевой в Управление юстиции Ташкентской области; 28 января 2000 г. она получила ответ, в котором говорилось, что ее заявление проверено, факты подтвердились и у С.Рахманбердыевой отозвана лицензия на адвокатскую практику.158

Адвокаты, которые отваживаются по-настоящему выполнять свой долг по защите клиента, сталкиваются с невероятными препятствиями. Встречи, если таковые разрешаются следователем, бывают обычно редкими и непродолжительными. Хьюман Райтс Вотч известно лишь несколько дел как по обычным уголовным, так и по религиозно-политическим статьям, когда адвокатам позволяли присутствовать на допросе. Хотя милиция прибегает к видеозаписи признания, запись допросов подозреваемых вне рамок подписанного признания, как правило, не ведется.159 С целью сокрытия своих действий сотрудники милиции могут пытать задержанных в "неурочное время", и даже если защитник настаивает на своем присутствии во время допроса, недозволенное обращение может иметь место еще до его начала. Выше уже упоминалась практика использования вместо милиции других заключенных, которые в камере избивают задержанного и подвергают его жестокому обращению. Один из свидетелей на процессе в Ташкентском облсуде по обвинению 12 человек в незаконной религиозной деятельности рассказывает, что говорили об этом обвиняемые в зале суда:

Следователь звонит в МВД и говорит, что приедет допросить обвиняемого. Тогда, часа два, трое или четверо его бьют. "Ты должен сознаться во всем, что следователь спрашивает, а если нет — будем еще бить", — говорят они. Потом приезжает следователь, а люди МВД, которые били, остаются в кабинете. Так подсудимые на суде говорили. Судья попросил их назвать имена этих людей, но они не знают. Прокурор от этого отмахнулся.160

Вопреки жестким ограничениям общения с подзащитными некоторые адвокаты искренне пытаются защитить своих клиентов от нарушений в обращении на этапе предварительного следствия и выстроить защиту на суде. В таком случае они, как правило, подвергаются угрозам, запугиванию и даже еще более серьезному давлению со стороны милиции, прокуратуры и суда. "Если адвокат протестует против каких-то действий следствия, Вам скажут, что Вами займется СНБ", — заметил один известный адвокат.161


134) В соответствии со статьей 49 защитником может выступать адвокат, представитель общественной организации или, в определенных случаях, родственник подсудимого.
135) Статья 48 УПК.
136) Статья 51 УПК.
137) Статья 53 УПК.
138) Статья 49 УПК (в редакции Законов Республики Узбекистан от 30 августа 1997 г. и от 15 апреля 1999 г.).
139) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Асака, Андижан, 22 мая 2000 г.
140) Интервью Хьюман Райтс Вотч с родственниками подсудимых (2-8 июня 1999 г.) и председателем НОПЧУ М.Ардзиновым (11 июня 1999 г.).
141) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ташкент, 6 июля 1999 г.
142) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя и место не разглашаются), 9 мая 2000 г.
143) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Мубарак Абдурахмановой, женой А.Абдурахманова. Ташкент, 26 мая 2000 г.
144) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ташкент, 26 апреля 2000 г.
145) Там же; интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 14 апреля 2000 г.
146) Там же. После нескольких апелляций и повторных процессов, обвинения против Р.Мамина и проходивших по тому же делу были сняты.
147) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ташкент, 10 мая 2000 г.
148) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 9 мая 2000 г.
149) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Ташкент, 9 июня 2000 г.
150) Интервью Хьюман Райтс Вотч с председателем ОПЧУ Т.Якубовым (29 июня 1999 г.) и родственником Н.Ювашева (имя не разглашается, 2 июля 1999 г.).
151) Интервью Хьюман Райтс Вотч с родственником Н.Ювашева (имя не разглашается), 7 июля 1999 г.
152) Открытое письмо М.Хаджимухамедовой, 18 мая 2000 г.
153) Интервью Хьюман Райтс Вотч с И.Микулиной, 31 мая 1999 г.
154) Интервью Хьюман Райтс Вотч с М.Хаджимухамедовой, 11 мая 1999 г.
155) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя и место не разглашаются), 3 мая 2000 г.
156) Письменные показания, находятся в распоряжении Хьюман Райтс Вотч; август 2000 г.
157) Жалоба, поданная адвокатом Г.Сухачевой в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда; ноябрь 1999 г.
158) Письмо Т.Чикуновой председателю Ташкентской областной коллегии адвокатов от 17 ноября 1999 г.; письмо № 1/124 от 28 января 2000 г. (копии находятся в распоряжении Хьюман Райтс Вотч).
159) Данная практика противоречит статье 106 УПК, которая требует ведения протокола как процесса, так и результатов допроса и приобщения этих протоколов к делу.
160) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Ташкент, 9 апреля 2000 г.
161) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 30 мая 1999 г.