|
"И ОПЯТЬ СПЛОШНОЙ АД..." Пытки Психологическое давление и жестокое и унижающее достоинство обращение Угрозы Дело "Махмуда Пахлаванова" (см. выше: "Изнасилование ...") служит типичным примером угроз применения пытки с целью добиться признания или склонить к сотрудничеству: "Во время разговора [с полковником] он предупредил меня, что в ГУВД меня могут пытать: бить, вешать за шею, надевать противогаз с хлоркой, душить пакетом и сажать на бутылку. От осужденных я знал, что это не выдумки, и мне ничего не оставалось, как дать ложные показания".87 Сотрудники СНБ в Андижане больше двух недель пытали Таваккалджона Ахмедова, пока он не сознался в религиозном экстремизме. По словам его родственников, следователь СНБ спрашивал: "Ты признаешься, или нам пытать тебя сильнее?" — угрожал отрезать ему язык.88 Открытая угроза пытки или намек на возможность ее применения служат эффективными средствами принуждения к даче показаний на третьих лиц. Как рассказывал один из наших собеседников, просивший не называть его имени, в марте 1999 г. он пошел в милицию, когда по телевидению было официально объявлено о том, что добровольно явившихся с информацией о незаконной религиозной деятельности арестовывать не будут. Сотрудники СНБ продержали его пять суток, а затем неоднократно вызывали для дачи показаний. После одного из вызовов его доставили в ташкентскую тюрьму на очную ставку:
"Зийоду Равшанову", как утверждают, в 1993 г. били в милиции с целью принудить ее к даче показаний против троих мужчин, проходивших по делу об изнасиловании. Она указывает, что в 1995 г. ее вызывали для нового допроса в прокуратуру, где пытались получить дополнительные доказательства против обвиняемых:
В случае отказа давать показания задержанным могут прямо или косвенно угрожать смертью. Некоторые из описанных выше методов, таких как ножи и удушение, вполне могут убедить человека в реальности этой угрозы. За "несознанку" подозреваемым в милиции открыто угрожают убийством. Окоидину Хаджимухамедову, дело которого описывалось выше, в милиции говорили: "Если признаешься во всем, что мы тебе скажем, — получишь еду и одежду и можешь спокойно сидеть срок. Не будешь сотрудничать — устроим так, что ты окажешься трупом. Положим в гроб, сверху поставим еду, которую жена тебе приготовила, и так отправим домой".91 Один из подсудимых на процессе по делу десяти человек, обвинявшихся в принадлежности к незаконной религиозной организации, рассказывал, как ему в начале 2000 г. грозили смертью на допросе. Ведущий следователь, по его словам, во время пытки его и проходивших по тому же делу напомнил ему о Фархате Усманове, умершем от пыток в 1999 г. (см. выше): "Все, кто сюда попадают, признаются! Мне пришлось немного поработать над мозгами твоего учителя Фархата тоже, и в результате немножко мозгов вытекло! Если не признаешься, тебя ждет такая же смерть!"92 Подстроенные попытки "самоубийства" предлагаются задержанным в качестве одного из вариантов, когда следователи угрожают выбросить их из окна верхнего этажа. Смерть в заключении зачастую оформляется как самоубийство или результат несчастного случая: подозреваемый может "упасть" с нар или "споткнуться".93 Дмитрий Чикунов приводит два случая угроз смертью. В первом следователь говорил, имея в виду его мать: "Недалеко окно, и ты можешь "нечаянно" выпасть, как уже было не раз, а потом напишут, что ты покончила с собой".94 Второй случай представлял собой инсценировку казни, когда Д.Чикунов уже сознался под пыткой в совершении убийства. Старший следователь, присутствовавший при попытке двух других следователей снять на видео признание Д.Чикунова, сделал резкое замечание этим сотрудникам. В письме матери накануне суда Д.Чикунов назвал их имена: Григорян и Махаматкулов. Тогда последние, в дополнение к угрозам насилия в отношении матери Д.Чикунова, инсценировали казнь, чтобы на пленке подозреваемый выглядел убедительно сдавшимся: Меня опять привели в кабинет... Меня опять били, говорили, что я "запорол", и теперь они меня точно убьют. Затем, посовещавшись, они мне сказали, что у них, мол, другого выхода нет и теперь они меня "замочат" при попытке к бегству, а на труп все можно списать. Меня вывели из кабинета ... на улицу. Там ждала машина... Мы поехали на место преступления... Всю дорогу они издевались надо мной, оскорбляли, говорили, что, стоит им позвонить, и с тобой, мамуля, произойдет всё, о чём они говорили... Я только просил, чтобы они оставили в покое тебя. Доехав до места, меня вывели из машины, поставили впереди в свете фар и развернули спиной к себе. Один из них подошел ко мне, и я услышал, что он передёрнул затвор пистолета. После чего он приставил пистолет к моему затылку. Я молчал, но услышал, что по телефону Саша дал команду заняться тобою. Я стал ... умолять их не трогать тебя. Тогда они сказали, что с этой минуты я даже дышать должен по их команде. Все, что они скажут, я должен делать, а говорить только то, что они мне заранее скажут. Я согласился, ... и мы вместе поехали назад в УВД.95
87) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), апрель 1997 г.
|
