|
"Грязная война": исчезновения, пытки и внесудебные расправы Реакция официальных властей Расположение органов прокуратуры Несколько родственников "пропавших" жаловались представителям Хьюман Райтс Вотч на недоступность прокурорских работников в условиях, когда доступ в саму прокуратуру зачастую физически затруднен. В особенности это относится к военной прокуратуре в Ханкале (в/ч 20102). Султан Сайдаев, сын, брат и племянник которого "пропали" 20 декабря 1999 г., рассказывал представителям Хьюман Райтс Вотч, как пытался посетить военную прокуратуру в Ханкале, поняв, что, не имея права допроса военнослужащих, гражданская прокуратура не в состоянии провести настоящее расследование.138 Ему, однако, так и не удалось этого сделать: на одном из блокпостов он был остановлен солдатами, которые отказались пропустить его на территорию базы. Саид-Альви Лулуев, жена которого "исчезла" 3 июня 2000 г., столкнулся с аналогичной проблемой. По его словам, солдаты на блокпосту, которым он предъявил удостоверение федерального судьи, не пропустили его даже на территорию. Как утверждал С.Лулуев, солдаты сказали, что у них приказ никого не пропускать. О своих неудачных попытках пройти в военную прокуратуру в Ханкале представителям Хьюман Райтс Вотч рассказывали и еще несколько родственников "пропавших".139 Аминат Мусаевой однажды удалось пройти в ханкалинскую военную прокуратуру. По ее словам, ей удалось уговорить солдат на многочисленных блокпостах, после чего она оказалась у главного КПП140 Ханкалы. Там ей также удалось пройти и даже получить на пропуске визу ФСБ, после чего до самой базы осталось два километра. Как рассказывала А.Мусаева, работник прокуратуры отреагировал на ее появление с нескрываемым удивлением: "Женщина! Как ты сюда попала?" Она объяснила существо дела, и прокурорский работник выразил заинтересованность просмотреть видеозапись передачи, где высокопоставленные военные показаны рядом с телом ее сына. Однако вторая попытка А.Мусаевой проникнуть на базу не увенчалась успехом: ей не удалось пройти через блокпосты. По ее словам, на одном из них солдаты сказали: "Отправляйся в Чернобыль".141 Роза Юсупова, жена "пропавшего" Абдулкасима Заурбекова, также однажды побывала в ханкалинской прокуратуре. Она рассказывала, что без особого труда прошла через блокпосты, но на главном КПП солдат пришлось долго уговаривать. Она сказала, что идет по вызову Сергея Петрухина из военной прокуратуры, на что те ответили, что не знают, где эта прокуратура находится и не могут связаться с Петрухиным. В итоге ей удалось уговорить охрану, оставив на КПП свой паспорт, и встретиться с работником военной прокуратуры. На его предложение прийти через несколько дней она стала объяснять, насколько трудно было пройти на территорию военной базы. По ее словам, в ответ С.Петрухин "только ухмыльнулся". Впоследствии Р.Юсупова неоднократно пыталась попасть на базу. В интервью представителям Хьюман Райтс Вотч она говорила: "Сейчас на Ханкалу гораздо труднее попасть, чем в ноябре. Мне, наверное, крупно повезло, что я попала осенью". Последняя попытка была ей предпринята за несколько дней до интервью.142 На проблемы с доступом в органы прокуратуры районного уровня родственники "пропавших", как правило, не жаловались. Саид-Альви Лулуев, однако, говорил представителям Хьюман Райтс Вотч, что все же сталкивался с трудностями в грозненской и республиканской прокуратурах. Он отмечал, что здание располагается на одной улице с другими официальными учреждениями, включая Ленинский ВОВД, военную комендатуру, администрацию Грозного, ФСБ и МЧС, и подходы к нему перекрыты "целым каскадом баррикад". По словам С.Лулуева, ему удалось пройти в ВОВД и прокуратуру только по удостоверению федерального судьи. Чтобы попасть в республиканскую прокуратуру в Гудермесе, он был вынужден обратиться к главе городской администрации, которая и провела его через охрану.143 Родственники Аслана Дундаева, "пропавшего " 18 декабря 2000 г., жаловались на аналогичные проблемы, когда они пытались попасть на прием к прокурору Урус-Мартановского района. Дядя А.Дундаева Муслим Дикаев говорил представителям Хьюман Райтс Вотч, что они несколько месяцев пытались встретиться с прокурором, но того "никогда не было на месте". По словам М.Дикаева, они также пытались передать прокурору письмо, но сотрудники прокуратуры отказались принимать его.144 Большинство родственников "пропавших" говорили о недоброжелательном отношении следователей прокуратуры. Они жаловались, что прокурорские работники часто отказываются от личной встречи или допускают оскорбительные высказывания в адрес их "пропавших" близких. Представляется, что сотрудники прокуратуры также перекладывают на родственников бремя расследования, направляя их в различные места на поиски.145 По словам Саид-Альви Лулуева, он несколько раз заставал сотрудников грозненской прокуратуры в нетрезвом состоянии, и они отсылали его, так и не поговорив. Он также сообщил, что неоднократно приходил в прокуратуру Чеченской Республики и каждый раз оставлял жалобы и запросы по делу его жены на имя тогдашнего прокурора республики В.Кравченко. Когда С.Лулуев наконец попал к последнему на прием и поставил вопрос об "исчезновении" жены, В.Кравченко стал распекать его за то, что он не обращался в прокуратуру с письменными заявлениями.146 Заместитель прокурора Грозного заявил Рашан Алиевой, что ее сын с друзьями, "может быть, так и не доехали до Ханкалы", посоветовав ей "поискать их в лесополосе".147 Несколько родственников "пропавших" рассказывали представителям Хьюман Райтс Вотч, как в органах прокуратуры им говорили, чтобы они больше не приходили справляться о ходе расследования. По словам Р.Алиевой, первые два месяца после "исчезновения" сына она регулярно приходила в прокуратуру узнать, нет ли каких известий. По прошествии около двух месяцев ей сказали: "Зачем Вы сюда ходите?" Через некоторое время Р.Алиева снова пришла в прокуратуру, и следователь неожиданно стал расспрашивать ее о новостях.148 С аналогичной ситуацией столкнулась и Роза Юсупова. В интервью представителям Хьюман Райтс Вотч в декабре 2000 г. она рассказывала, как раз в несколько дней ходила в прокуратуру и ВОВД, "а они часто даже недовольны: 'Зачем Вы приходите сюда?! У нас полно работы! Если что-то будет, мы Вам сообщим'". С тех пор никакой информации из прокуратуры не поступало.149 По словам родственников, прокурорские работники также систематически отправляли их на поиски детей по самым различным центрам временного задержания на Северном Кавказе. Так, Р.Алиева рассказывала представителям Хьюман Райтс Вотч: "Я прихожу к нему [следователю прокуратуры], а он начинает долбить: езжай туда-сюда, поезжай в Чернокозово, поезжай в Пятигорск, поезжай в Ставрополь".150 Неясно, с какой целью родственники должны объезжать все эти места заключения, поскольку по российскому законодательству прокуратура должна иметь доступ к спискам всех задержанных. При этом, по словам родственников, следователи говорили им, что не хотят подвергать свою жизнь опасности и не собираются покидать кабинет для расследования "исчезновений".
138) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ассиновская, 30 ноября 2000 г.
|
