Признание любой ценой: Пытки в российской милиции

Недостатки реформ

Предрасположенность к жестокости

В тесной связи с незавершенностью институциональных реформ, менталитет сотрудников правоохранительных органов в отношении законности, подозреваемых и обвиняемых остается прежним — пережитком советской эпохи. Для многих из тех, кто работает в системе уголовной юстиции, закон зачастую является абстрактным учебником, имеющим лишь ограниченное отношение к повседневной жизни, который можно поворачивать как угодно или вообще игнорировать, если того требуют обстоятельства. Президент Б.Ельцин совершенно пренебрег российской конституцией на самом высоком уровне, издав Указ 1226, позволивший милиции задерживать подозреваемого в уголовном преступлении на срок до 30 дней без предъявления обвинения. По аналогии, на одном из официальных совещаний С.Степашин (в то время возглавлявший ФСК), комментируя этот указ, заявил, что он "за нарушение прав человека, если этот человек — преступник".²⁷¹ Представители Хьюман Райтс Вотч обнаружили, что такая точка зрения распространена даже среди тех сотрудников правоохранительных органов, которые в остальном придерживаются прогрессивных взглядов на охрану правопорядка. Например, работник прокуратуры Екатерина Замятина отмечала в интервью с представителями Хьюман Райтс Вотч:

... прокурорские работники иногда вынуждены, им приходится (это очень неприятно признавать) отрицать факты насилия над обвиняемыми под любыми правдоподобными предлогами, чтобы дело по основному обвинению спешно дошло до суда. Если установлен факт применения насилия во время следствия, даже при наличии других доказательств судьи, конечно, смотрят на это очень отрицательно, и результаты следствия ставятся под сомнение, человека могут даже оправдать [судьи].²⁷²

Она также привела конкретный пример с делом об убийстве в 1995 г., когда обвиняемых избивали в милиции:

Их били головами о сейф, угрожали им, достали пистолет, обещали пустить его в ход. Телесные повреждения были зафиксированы в медучреждении: при поступлении в СИЗО их осматривали, конечно... И они сказали, что незаконные методы применялись к ним с самого начала следствия и до суда, но прокуратуре пришлось занять такую позицию, что недостаточно доказательств, что сотрудники милиции использовали силу, потому что в противном случае их не осудили бы за убийство.²⁷³

Бывший судья рассказала представителям Хьюман Райтс Вотч о деле против нескольких рэкетиров в 1996 г., по которому она вынесла обвинительный приговор, несмотря на то, что все доказательства были собраны с серьезными нарушениями закона, включая недозволенное обращение. Она заявила, что признала их виновными потому, что была уверена в этом, однако назначила условное наказание.²⁷⁴

По словам Мары Поляковой, преподавателя Института повышения квалификации руководящего состава при Генеральной прокуратуре, проходившие у нее обучение прокуроры прекрасно знали, что должны исключать доказательства, полученные с нарушением закона, но не рассчитывали применять эти знания. М.Полякова привела пример, который она использовала на занятиях с прокурорами, когда прокурор допустил серьезную ошибку, и по закону обвиняемый должен быть отпущен. На вопрос о том, что следует предпринять, "они все дружно подняли руки и сказали, что дело должно быть закрыто. Я спросила: 'А если в жизни, на практике, что вы будете делать?'... Они сказали: 'Конечно, оставим все, как есть'".²⁷⁵ В подтверждение этого заместитель прокурора Нижегородской области заявил представителям Хьюман Райтс Вотч, что если бы он строго придерживался Уголовно-процессуального кодекса при принятии решения о направлении уголовного дела в суд, ни одно дело не дошло бы до суда.²⁷⁶

Отношение к закону среди сотрудников милиции значительно хуже. Многие не знают закон или не желают его знать. Например, по словам первого заместителя прокурора Москвы Ю.Синельщикова, из 311 задержаний, проведенных московскими районными управлениями по борьбе с организованной преступностью в 1997 г., 238 были проведены с нарушением закона.²⁷⁷ Бывший сотрудник милиции Олег Егоров рассказывает представителям Хьюман Райтс Вотч:

[Сотрудники милиции] о законе, скорее всего, не говорят. Я скажу, что УПК (как и УК) для опера (скажу, что и для меня) не являлся настольной книгой, как это, по идее, должно быть. Мы знали, что такие книги есть.

Я знал, что по статье 122 [УПК] протокол составляется, но наизусть я ее не знал, а теперь, как адвокат, знаю. Тогда это было что-то далекое. Знал, что статья 144 [УК] — кража, а 102 [УК] — убийство. Мне кажется, что большинство [оперативников знают закон] на таком уровне, глубоких познаний не было, даже необходимых не было.²⁷⁸

Ярким примером этого служит письмо оперуполномоченного из Иркутска главному редактору еженедельника "Общая газета":

Любая, даже самая наидемократическая власть немыслима без насилия. Работа в уголовном розыске в принципе немыслима без применения жестких, жестоких, а иногда и жесточайших методов, способов и приемов... Я тоже газеты смотрю и все красивые словеса насчет гуманизма, презумпции невиновности и неприкосновенности личности знаю превосходно. Но болтать языком и работать практически — совсем разные вещи.²⁷⁹

Отношение сотрудников милиции, прокуратуры и даже судей к подозреваемым и обвиняемым по уголовным делам обычно крайне негативное, если не открыто враждебное. Такое отношение к подозреваемым подрывает презумпцию невиновности в верхних эшелонах судебной системы. Судья Московского городского суда Сергей Пашин привел представителям Хьюман Райтс Вотч следующий пример:

На квалификационной комиссии, когда меня лишали полномочий судьи, вскрылся совершенно "чудовищный факт". [Я] вынес постановление об освобождении человека из [предварительного заключения], дело было в пятницу. У меня был выходной, но все равно пришел [в суд], чтобы решить вопрос... А он [обвиняемый] был в СИЗО, в карантине. Я позвонил администрации [СИЗО] сказать, что есть постановление [об освобождении], что его надо срочно доставить в СИЗО, чтобы можно было его освободить в тот же день. Первый заместитель председателя [Мосгорсуда] сказал мне: "У меня нет машины... [чтобы отвезти необходимые документы в СИЗО]". Я взял такси за свои собственные деньги — дал деньги своему секретарю — она поехала в СИЗО. И в пятницу он [обвиняемый] был свободен.

Этот факт обнаружился на квалификационной комиссии. И председатель Андреева: "А почему это судья беспокоится о преступнике?!"... Это она говорила... Можете себе представить, в выходной он пришел, заплатил деньги, чтобы его смогли освободить.²⁸⁰

271) В.Осин. "Неотложка" против бандитов. "Российская газета", 24 июня 1994 г.
272) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Имя изменено. 15 июля 1998 г.
273) Там же.
274) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Имя изменено. 9 июля 1998 г.
275) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Москва, 3 февраля 1999 г.
276) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Владимиром Николаевым. Нижний Новгород, 23 октября 1997 г.
277) Юрий Синельщиков. Незаконное задержание. "Законность", № 2, 1999, стр. 9.
278) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Имя изменено. 21 апреля 1999 г.
279) Письмо опубликовано в "Общей газете" за 9-15 апреля 1998 г.
280) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Москва, 28 января 1999 г.