РОССИЯ

Русская
страница

Этническая
дискриминация
на юге
России

Содержание

СИСТЕМА ПРОПИСКИ

После взятия заложников в Буденновске

В июне 1995 г. группа чеченских боевиков под предводительством Шамиля Басаева совершила налет на Буденновск, районный центр Ставропольского края, примерно в 300 км от Ставрополя. Боевики Басаева захватили в заложники 1200 мирных граждан, привели их в городскую больницу, где использовали в качестве прикрытия от пуль, нисколько не беспокоясь за их жизнь. Российские войска предприняли два штурма для спасения заложников, но безуспешно. Было убито около 130 человек, главным образом из числа сотрудников местной милиции, и около 260 человек были ранены.¹¹⁹

После взятия заложников в Буденновске напряженность отношений перешла в насильственные действия. По словам Ивана Москаленко, заместителя главы администрации Буденновска,

люди здесь стали другими. Они более агрессивны и больше боятся. Боятся нерусских, приезжающих в город. Они начинают [чаще] звать милицию.¹²⁰

После налета на Буденновск многих чеченцев произвольно задерживали на улицах, считая, что они каким-то образом были замешаны в теракте. Опрос 200 жителей Ставрополя, проведенный местной газетой «Вечерний Ставрополь» вскоре после инцидента, показал, что 42 процента населения высказываются за «депортацию всех кавказцев».¹²¹ После того как тогдашний глава администрации Ставропольского края Е. Кузнецов издал постановление, в котором предписывалось «всем гражданам, незаконно проживающим на территории края, покинуть его территорию в течение трех дней», милиция и казачьи отряды начали проводить проверку паспортов и регистрации.¹²² По сообщениям, после теракта в Буденновске было арестовано 673 чеченца.¹²³

В селе Терское неподалеку от Буденновска произошло несколько случаев принудительного выселения.¹²⁴ В селе жили около 30-40 чеченских семей, разводивших скот. После событий в Буденновске местная администрация и казачьи лидеры вынудили их уехать. После этого вернулись лишь одна-две семьи. Местный представитель федеральной власти признает, что чеченцы покинули Терское, но утверждает, что они сделали это по собственному желанию: «Терское — через два-три месяца чеченцы уехали. Но у нас есть доказательства, что они уехали по своей воле».

Однако свидетельства, собранные у жителей деревни, противоречат этому утверждению официального лица. Один из жителей рассказал представителям Хьюман Райтс Вотч следующее:

После [взятия заложников] вечером к нам сюда приехал ОМОН, милиция. Зашли, все проверили. Человек 10 с автоматами. У одного звание подполковник. [Они сказали,] если объявится боевик, детей растреляем, дом сожжем... Когда Басаев уехал [из Буденновска], нас [чеченцев] на второй день собрали казаки, директор совхоза, атаман казачества и председатель сельсовета. На сходе говорили, что Басаев приехал, наших людей убивали, уезжайте и все. Нам документ дали на выселение, [который] сами составили... [Сначала] нам они дали двое суток, а после мы попросили, и нам дали [больше времени]... Свои тряпки собрали, все вещи не удалось собрать, скот и птицу за полцены продали, а дома [у нас] перед глазами поломали.¹²⁵

От сельской администрации Буденновского района Ставропольского края Российской Федерации. Решение схода граждан Терской сельской администрации о событии в городе Буденновске 14 июня 1995 г. и их последствиях. Сход граждан терских решил в целях безопасности лиц чеченской национальности от погромов и других проявлений выселить всех лиц чеченской национальности и лиц, проживающих без прописки на территории Терской сельской администрации, в течение 12 дней с 29 июня 1995 года по 4 июля 1995 года. [Подписи:] Исполняющий обязанности Терской сельской администрации Г.А Петков и специалист сельской администрации С.С. Урутдинов. [Штамп Терской сельской администрации Буденновского района].

Пожилая женщина, прожившая в Терском много лет, была вынуждена уехать вместе с другими чеченцами. Она уехала в Ачхой-Мартан в Чечне, где в 1995-96 гг. разразились бои. В августе 1996 г. она бежала из Чечни обратно в Терское. В ее паспорте был штамп о прописке в Терском, действительный с 1985 г. Она была свидетельницей того, как русские — в особенности казаки — избивали местных чеченцев:

Когда Басаев в Буденновск пришел, пришли казаки и нас выгнали в четверг... Они били наших, руки связывали и били... Здешние ребята, казаки били. Я сама видела, как Руслану Альмурзаеву за столб привязали руки вот так и били, и били. Четыре парня было, которых избили.¹²⁶

Ничего нам не оставили...От нашего дома даже углей не осталось... Все терские кошары разрушили. Там живут русские. Им окна, двери, кирпичи нужны.¹²⁷

Чеченец, живущий в Ставрополе, сообщил, что вскоре после теракта в Буденновске он был арестован без предъявления обвинений:

Меня остановили среди бела дня на улице Ленина просто для проверки документов.Это было через 2-3 дня после того, как чеченские боевики захватили Буденновск. Чеченец, говорят. Да, я чеченец, говорю. Прописан? Да, прописан. Потом один сзади ударил прикладом и уложил на землю. Надели наручники, связали сзади, привезли в Ленинский отдел и там минут 10-15 избивали. Били по спине, по голове... Офицер посмотрел паспорт и говорит:"О, еще один боевик." На второй день ареста приехала судья из прокуратуры. Мне дали десять суток административного ареста. Абсолютно никто никаких показаний не давал. Они пишут: «свидетели — Иванов, Петров, Сидоров». Они написали, что я оказал сопротивление и прямо на улице выражался нецензурной бранью. Но со мной в жизни не было такого.¹²⁸

Чернолесское — село, в котором расположено три совхоза общей площадью около 50.000 гектаров. Население Чернолесского — около 7.000 человек, 80% составляют русские, остальные — кавказцы, главным образом дагестанцы. Магомед Туршиев, чеченец, имел в селе свой магазин. 6 июля 1995 г., примерно через две недели после событий в Буденновске, в его магазине разбили окно, а в дом, где он жил, бросили гранату. Вот что он сам рассказал о происшедшем:

Было около половины двенадцатого ночи. Позвонил телефон и сказали: «Твой магазин громят». Там громадное окно. Вся стена — одно окно... Но [когда мы приехали на место] все было уже кончено. Мы ничего уже сделать не могли. Все окна были выбиты [выстрелом].¹²⁹

Мы поехали туда [домой]. Ворота во двор были открыты, и мой сын, Расул, махал нам рукой: «Скорее, заезжайте, скорее..». Кто-то бросил в наш дом гранату, и от взрыва во все стороны разлетелись осколки. Это произошло в промежутке между половиной двенадцатого и полночью. Потом приехали службы безопасности, и они долго искали... Но никого за это не арестовали, и я не думаю, что арестуют... По поводу взрыва гранаты следователь из прокуратуры сказал мне, что дело не закрыто, но «временно приостановлено».

В другом случае чеченка, прожившая в селе Ставропольского края 16 лет, была после событий в Буденновске уволена с работы и временно выселена из своего дома. Местный участковый милиционер сказал, что не может ее защитить, а сельская администрация аннулировала ее прописку. Позднее этой женщине и ее семье вернули свидетельства о прописке и паспорта. Когда она спросила, за что их выселили, местный участковый ответил: «Нам сказали, что вы должны уехать насовсем, и мы забрали регистрацию». А когда она спросила, кто отдал такое распоряжение, он только ответил, что «приказ пришел из краевого штаба». Она рассказала следующее:

После Буденновска к нам приходили каждый день: утром, вечером... Приходила милиция с нашим участковым. Самое главное, они знают, что мы там [в Чечне] не живем, почему мы там не работаем. Они сказали нам когда пришли: «Чтобы не было иностранцев»... И из совхоза с работы нас выгнали. Директор нас вызвал и сказал: «Давай, пиши заявление об уходе». Директор сказал, что, если нас отсюда выгоняют, мы должны уволиться. А когда нам вернули прописку, мы попросили снова взять нас на работу. Но директор сказал: «Работы больше нет. Место занято».¹³⁰

Почти каждое утро и каждый вечер приходил здешний казачий атаман, Лешка Фролов, вместе с сельским милиционером. Они пугали детей. Они говорили: «Для вас лучше не жить здесь. Придут и вас убьют». Они забрали наши паспорта, забрали разрешения на прописку и сказали убираться отсюда в течение трех дней. В милиции нас сказали: «Мы не можем отвечать за вашу безопасность, придут и вас убьют».

Российские представители власти, с которыми мы беседовали, признавали, что проблемы имели место, но вместе с тем утверждали, что они сделали все возможное для предотвращения более серьезного взрыва недовольства. Глава Федеральной миграционной службы Ставропольского края сказал нам:

После Буденновска собрались жители, поговорили, но ничего не произошло. Напряженность была очень сильной, но ничего не произошло. Мы понимаем, что на Северном Кавказе живет 1 млн. русских. Если мы сделаем что-то против меньшинств, это отразится на них [русских].¹³¹

Семнадцать процентов населения Ставрополя — не русские. Дагестан, Калмыкия, администрация Завгаева¹³² в Чечне и Ингушетии — все имеют представителей у нас в Ставрополе. Мы пытаемся решить проблему с нашими меньшинствами здесь — и наоборот. В 1994 г. в Ставрополе было четыре теракта. Казаки пытались поднять шумиху. Мы постарались их успокоить — Пятигорский отдел терского казачества и Ставропольские казачьи войска.

Мы по-прежнему держим ситуацию, мы стараемся сдерживать казаков. После Буденновска могло быть как в Фергане.¹³³ Совершенно верно, что чеченцы бежали из Терской, но они боялись, и им организовали [отъезд] 123 человек. Их отъезд был мирным.¹³⁴

События в Буденновске усилили напряженность, но большого взрыва не было. Это как граната без детонатора. Люди не принимали активных мер, когда казаки призывали к действиям против чеченцев и армян. Мы приняли меры, чтобы снизить напряженность, и, возможно, это сыграло свою роль. Если бы произошел взрыв, все журналисты и западные организации были бы там.¹³⁵

Когда раздавались призывы к выселению чеченцев из района, они гасились, проводилась работа с населением... Еще в другом селе, Кайсацком, тоже драка была, правда, не с таким трагическим концом... Тоже слышались призывы отправить отсюда чеченцев... Но населению, во время этих стычек разъяснялось, что закон не предполагает выселение целых народов, а есть конкретные личности, которые, допустим, несут судебную ответственность [за уголовные преступления]... Хотя эти призывы и на выборах раздавались в декабре... «Приехали чеченцы — и им создают условия!»¹³⁶