РОССИЯ

Русская
страница

Этническая
дискриминация
на юге
России

Содержание

РОСТ КСЕНОФОБИИ В РОССИИ

Наследие командной экономики и обусловленная ее крахом экономическая миграция также способствуют росту ксенофобии в России. Кавказцы еще в советские времена были известны как мелкие торговцы, привозившие на северные рынки свежие фрукты и овощи. Это был один из видов «теневой экономики», который процветал в таких республиках СССР, как Армения, Азербайджан и Грузия: русские и другие славянские народы, как правило, никогда не занимались торговлей в таком масштабе. Вследствие этого к тому моменту, когда Россия ступила на путь рыночной экономики, у некоторых кавказцев уже была подготовлена определенная база для коммерции, что ставило их в более благоприятное положение по сравнению со славянами и другими национальностями, занятыми в основном в производстве и науке. Вот что пишет об этом Александр Искандарян, армянин, известный своими комментариями по вопросам межэтнических отношений на Кавказе:

Как результат сложного комплекса причин, связанных как с этнокультурными особенностями народа, имеющего давнюю традицию частного предпринимательства, так и с большой социальной мобильностью мигрантов в целом, большинство мигрантов работает в рыночном секторе новой экономики... Это раздражает более консервативное, оседлое местное население... Средний русский, который привык к государственной торговле и рынкам советского времени, считает всякого, кто покупает дешево и продает дорого, почти преступником. Сегодня слово «спекулянт» стало негативным синонимом слова «торговец» и стандартным обвинением в адрес «черных», наряду с еще худшим обвинением в тунеядстве, которое основано на том представлении, что настоящим трудом может считаться только работа на государственном предприятии. Это особенно важно в Краснодаре, где, как можно судить по данным администрации, число мигрантов достигло 675.000, что составляет около 13% населения. Местное население также раздражает материальное благосостояние мигрантов, которое противоречит их представлениям о «несчастных» беженцах — тоже нечто неизвестное на Западе, где богатство уважают.⁵¹

Хотя не все славяне разделяют эту точку зрения, подобных стереотипов придерживается большинство опрошенных нами людей. Представитель местной власти в Краснодаре пожаловался нам, что «по природе они [кавказцы] торговцы. Они устраивают торговлю, занимают рынки. Они проявляют себя не как работники, а как торговцы».⁵² Русская женщина из Волгограда, сторонница улучшения межэтнических отношений, сказала нам: «Это больной вопрос. Он на выборах тоже звучал, что, мол, у нас "черных" много на рынке. Это характерно для всей России, наверное. Опять-таки, надо руководствоваться какими-то нормативными актами для того, чтобы пресечь, т.е. чтобы бороться с перекупщиками, которые приезжают, перекупают, а потом диктуют свои цены».⁵³

Исследование, проведенное в Краснодаре в 1994 г. Министерством внутренних дел с целью выяcнить отношение местного населения к беженцам и мигрантам, главным образом кавказцев, дало аналогичные результаты. В материалах этого исследования говорится:

Негативное отношение коренных жителей к беженцам и мигрантам связано с тем фактом, что, хотя последние не участвуют в «производстве», т.е. работе на предприятиях, их жизненный уровень кажется более высоким. Опрос беженцев в Краснодаре в 1994 г. показал, что они зарабатывают на жизнь, помогая родственникам или друзьям, работают на неполную ставку либо имеют другие источники дохода, которые не указали. Девяносто девять процентов сказали, что у них нет работы, а из тех, у кого была работа, 17% торговали на рынке, 17% работали в коммерческих структурах, а 50% имели случайные заработки.⁵⁴

Некоторые люди быстро адаптировались к новым экономическим условиям — либо по собственному желанию, либо по необходимости, но другим это не удалось, и среди последних все более и более нарастало недовольство. Русская женщина из Волгограда сказала нам: «Для русских не характерно заниматься торговлей, мы воспитаны были по-другому. Если в других регионах были традиции, чтобы что-то выращивать и продавать, то для нас это было не характерно, поэтому у нас в основном торговлей занимались приезжие люди».⁵⁵ Александр Бердник, сотрудник ставропольской городской администрации, занимающийся национальной политикой, отметил, что экономический спад начался в тот момент, когда на территорию края приехало множество мигрантов-неславян, что усугубило уже существующую напряженность. По его словам, «это было связано с рынком труда. Начали останавливаться производства, у нас практически все заводы очень плохо себя сейчас чувствуют... Наш край испытывает сейчас очень большую нагрузку. К нам очень много народу приехало».⁵⁶ Армянин, долгое время живущий в Краснодаре, сказал: «Причина одна: из-за ухудшения экономической ситуации местные жители считают: «Вы приехали и нам стало плохо жить».⁵⁷

Иногда конфликты такого рода наблюдались не между славянами и неславянами, а между различными этническими группами коренного населения, такими, как дагестанцы и ногайцы. Бердник отмечает следующий факт:

Они [ногайцы] испокон веков занимались своими ремеслами, они к торговле никогда не относились так, как другие. А эти ребята [дагестанцы] знают, как торговать. Они развернулись, стали хорошо жить. А ногайцы остались на своем традиционном уровне ремесел. И они видят, что разница есть в жизни: один уже поднялся, а другой на том же нищенском уровне - и говорят,что их [дагестанцев] надо подавлять. Можно понять и тех и других.⁵⁸

Такую своего рода экономическую зависть, способствующую межэтнической розни, вызывают и иные, более традиционные признаки благосостояния. Многие русские, приехавшие в этот регион для работы на производстве, получили квартиры в новых многоквартирных домах, принадлежащих, как правило, предприятиям. Чеченцы не работали на таких предприятиях и остались на земле. Они вложили свои средства в строительство семейных домов: в таком доме часто имеется несколько флигелей и большое число комнат для двух или даже трех поколений членов семьи. Иногда эти дома строились на средства, заработанные чеченцами в качестве наемных рабочих в разных частях бывшего Советского Союза. Однако сейчас дома воспринимаются многими русскими как символ богатства, приобретенного нечестным путем. Женщина-чеченка сказала нам, что соседка кричала на нее: «Вы тут дома имеете, там дома имеете! Правильно у вас там все уничтожили! Вас надо убивать!»⁵⁹