ПОД ОПЕКОЙ ГОСУДАРСТВА:
Дети страдают от жестокости и пренебрежения в государственных приютах

Одиссея российского сироты¹

Архипелаг закрытых учреждений

Дети-сироты в России попадают в лабиринт государственных структур, подведомственных трем министерствам, каждое из которых претендует на государственные средства, выделяемые в ограниченном объеме, а также на полномочия в отношении некоторых категорий детей-сирот и детей-инвалидов. На Министерство здравоохранения возложена забота о детях, оставшихся без родителей, с рождения до четырех лет. Эти дети живут в 252 домах ребенка, их общее число — 18-20.000.¹¹

Все дети, оставленные родителями, проводят первые четыре года своей жизни в доме ребенка, а затем распределяются по учреждениям, находящимся в ведении либо Министерства образования, либо Министерства труда и социального развития.¹² В детские дома Министерства образования направляется более многочисленная группа детей, у которых не было обнаружено пороков, а в интернаты Министерства труда и социального развития направляют детей, у которых обнаружена незначительная патология и поставлен диагноз «дебильность».

Основное учреждение для «обучаемых» детей называется «детский дом». Там, как правило, содержатся как мальчики, так и девочки. Они в течение обязательных девяти лет посещают обычную среднюю школу, а затем могут либо получить аттестат о среднем образовании, либо в возрасте пятнадцати лет уйти из школы.¹³

Дети без родителей могут находиться также в школах-интернатах, где они и живут, и учатся. По окончании средней школы эти дети, отданные на попечение Министерства образования, могут получить двух или трехлетнее профессионально-техническое образование в профтехучилище (ПТУ). Там они получают производственные специальности, такие, как столяр, электромонтажник, каменщик и другие, и живут в общежитиях Министерства образования.¹⁴

В возрасте пяти лет вторая группа сирот, находящихся под опекой Министерства образования — получившие диагноз «дебильность» — направляются в специнтернаты (или «вспомогательные интернаты»), где они живут, а также в течение шести лет проходят школьный курс — сильно сокращенный и недостаточный для получения аттестата об окончании средней школы. У них есть возможность получения профессионально-технического образования, но при этом они живут и учатся в ПТУ отдельно от тех сирот, которым не поставлен диагноз «дебильность».¹⁵

По российскому закону государство должно обеспечить всех детей-сирот, выходящих из-под опеки Министерства образования, единовременным денежным пособием, жильем и работой. Однако экономический кризис, сопровождавший рыночные реформы, а также приватизация жилья все больше затрудняют выполнение этого обязательства. Перспектива выхода ребенка-сироты из интерната во внешний мир является предметом большой озабоченности как для самих детей-сирот, так и для экспертов по проблемам детства.¹⁶

Министерство труда и социального развития занимается сиротами, которые при осмотре их государственной медико-психологической комиссией в возрасте четырех лет получили диагноз тяжелой физической и психической патологии. Эти дети, получившие диагноз «имбецильность» и «идиотия», помещаются в закрытые учреждения, которые больше всего напоминают сиротские приюты времен Диккенса. В них дети живут до восемнадцати лет. Тех, кто доживает до этого возраста, переводят в психоневрологические интернаты для взрослых, где они остаются пожизненно.¹⁷

Отрывочная статистика смертности в учреждениях Министерства труда и социального развития указывает на то, что эти сироты имеют повышенный риск преждевременной смерти. Один из ведущих защитников прав ребенка в Москве сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч, что согласно подсчетам, основанным на официальных данных, смертность в этих интернатах вдвое превышает смертность среди населения в целом. Он также сказал, что ему известен один интернат, в котором смертность в три с половиной раза выше, чем среди населения в целом.¹⁸

Хотя в России нам не удалось получить официальные статистические данные для проверки этих подсчетов, нами было отмечено, что исследователи ЮНИСЕФ обнаружили повышенные показатели смертности в психоневрологических интернатах на большей части территории бывшего Советского Союза.¹⁹ Согласно официальной статистике Украины на 1996 г., «около тридцати процентов — ужасающая цифра — всех детей с тяжелыми заболеваниями, содержащихся в специальных детских домах, умирают до достижения ими восемнадцати лет».²⁰

Хотя исследователи ЮНИСЕФ отмечают, что для многих таких детей повышенный риск связан с имеющимися заболеваниями, тем не менее они частично объясняют высокие показатели смертности перенаселенностью, плохими санитарно-гигиеническими условиями и недостаточностью ухода.²¹

В российских детских домах по-прежнему царят порядки советского времени. Известная своим жестким централизованным контролем система учреждений для детей-сирот, разветвленной сетью покрывшая страну, была основана на советской идеологии, утверждавшей, что коллективизм и организация важнее индивидуального внимания и что государство может заменить ребенку семью.²² Неотъемлемой частью этой идеологии был жесткий контроль коллектива и дисциплина, а закрытость таких учреждений для посторонних способствовала безнаказанности администрации и персонала.

Из тех жителей России, которые оставили своих детей на попечение государства в последние годы советской эпохи, большинство сделали это по таким причинам, как бедность, болезнь и семейные проблемы. Некоторые родители работали или учились и использовали детский дом для временного пребывания своих детей в течение рабочей недели, забирая их домой на выходные.

По словам директора одного из московских домов ребенка, которая уже много лет занимает этот пост, такая практика считалась вполне нормальной. Она рассказала представителям Хьюман Райтс Вотч о том, что некоторые студентки университета оставляли у нее своих детей до достижения ребенком трех лет:

У нас были семьи, имеющие по трое детей, и дети жили здесь, а потом родители заканчивали учебу, забирали детей и уезжали вместе с ними домой. Мы считали это нормальным. Это были нормальные мамы. Они приходили для кормления ребенка. Только в одном случае мама бросила ребенка через шесть месяцев.²³

Уход за сиротами различается по территории России, поэтому очень трудно делать общие выводы по ситуации в городах, регионах и даже в отдельных категориях учреждений. Например, Москва с начала века и до сих пор радикально отличается от остальной территории огромной страны, а в последние годы эта пропасть резко увеличилась в связи со снятием контроля над рынком. В отношении государственного финансирования детские учреждения в столице и нескольких других крупных городах лучше обеспечены, чем, к примеру, в Мордовии, Твери и Смоленске.²⁴

Но и в советские времена встречались исключения из правил. Директора интернатов, подобно директорам фабрик и председателям больших колхозов, пользовались в своей сфере значительной свободой действий. То, насколько директора лично волновало благополучие детей, сказывалось на детях положительным либо отрицательным образом. Представители Хьюман Райтс Вотч слышали рассказы об энергичных, имеющих фантазию и практическую смекалку, движимых заботой о детях директорах детских домов, которые находили на Западе информацию о том, как можно улучшить жизнь детей, и по собственной инициативе проводили реформы в своих учреждениях, привлекая местные средства и обучая сотрудников новым подходам.

В результате этих разнообразных процессов сегодня система детских учреждений представляет собой своеобразный гибрид: унаследованная с советских времен централизованная система сочетается с некоторой анархией. Это связано также с неоднозначным применением введенных в 1991 г. законов и нормативов по детям. Ситуация осложняется тем, что в министерствах, осуществляющих надзор за учреждениями для детей-сирот и диагностикой детей, полным ходом идет процесс децентрализации.

Одним из положительных следствий переходного периода 90-х годов было то, что впервые в учреждения для детей-сирот получили доступ благотворительные организации и независимые специалисты, предоставившие помощь и информацию. Наиболее явные улучшения материальных условий наблюдаются в домах ребенка, которые получили значительную помощь от международных агентств по усыновлению.

Однако некоторое ослабление централизованного контроля имело и свою негативную сторону. Хотя многие злоупотребления в детских учреждениях вскрылись, еще большее их количество, по утверждению защитников прав детей, остаются невыявленными, а учреждения местного уровня не подотчетны центральным.

По всем этим причинам выводы, сделанные в результате нашей поездки, не могут быть применены ко всем без исключения детским интернатам в России. Существует много вариантов и исключений по каждому из рассматриваемых аспектов, начиная с обстоятельств, которые привели ребенка в детский дом, и заканчивая существующими возможностями для образования, охраны здоровья и развития ребенка либо их отсутствием.

Тем не менее эта картина имеет общие контуры. Предлагаемый вашему вниманию раздел поможет ориентироваться в лабиринте российских учреждений для детей-сирот. Одиссея сироты представлена в виде самой лучшей и самой худшей перспективы, которую государство предоставляет ребенку, оставшемуся без родителей. В конце раздела дан анализ возможных вариантов и обзор наиболее часто встречающихся предубеждений и установок, способствующих нарушению прав детей.

11) Министерство труда и социального развития Российской Федерации «О положении детей в Российской Федерации. 1996 год», годовой отчет за 1996 г. (Москва, Министерство труда и социального развития, 1997 г.)
12) До недавнего времени дети после дома ребенка попадали в дошкольное учреждение, а по достижении школьного возраста их переводили в детский дом. Такая практика постепенно отменяется с целью сократить количество переводов ребенка из одного учреждения в другое.
13) Хотя официально сиротам не запрещено получать высшее образование, им крайне редко удается достичь достаточного уровня знаний для поступления в высшее учебное заведение.
14) Интервью Хьюман Райтс Вотч с детьми-сиротами, Санкт-Петербург, 27 февраля 1998 г.
15) Интервью Хьюман Райтс Вотч с воспитателем детского дома, 5 марта 1998 г.
16) Интервью Хьюман Райтс Вотч с сиротами в Москве, Санкт-Петербурге и на севере Московской области, февраль-март 1998 г. Интервью с Анатолием Северным, Москва, 12 февраля 1998 г.
17) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Анатолием Северным, Москва, 12 февраля 1998 г.
18) Там же. Неясно, относятся ли эти показатели смертности к населению России в целом, к детям в целом или к детям-инвалидам.
19) ЮНИСЕФ, «Социально незащищенные дети», с.89.
20) Там же.
21) ЮНИСЕФ также сообщает, что в домах ребенка ухудшилось состояние здоровья детей: «С 1989 по 1994 год частота случаев недостаточного питания, рахита и анемии повысилась в российских домах ребенка на 20, 13 и 75% соответственно». ЮНИСЕФ, «Социально незащищенные дети»., с. 83.
22) Там же., p.84.
23) Интервью Хьюман Райтс Вотч с доктором Еленой Петренко (имя и фамилия изменены), 2 марта 1998 г.
24) ЮНИСЕФ, «Социально незащищенные дети», с. 87.