Откат реформ: поправки подрывают доступ к правосудию

Ограничение возможности независимого врачебного обследования

Откат реформ

Рост обеспокоенности юридического сообщества и неправительственных организаций прокурорским контролем доступа к экспертизе на этапе следствия и жалобы на предвзятость государственных экспертов послужили поводом к попыткам реформирования системы. Однако в области судмедэкспертизы такие усилия, направленные на обеспечение большей беспристрастности, не привели к ощутимым результатам.

Как отмечалось выше, одним из примеров таких реформ служит статья 364, позволяющая как защите, так и другим участникам процесса, в том числе потерпевшему, получать и использовать "альтернативное" заключение независимых экспертов. Данное положение распространяется на все виды экспертизы и предусматривает для защиты, в случае неудовлетворенности назначенной прокуратурой или другими следственными органами государственной экспертизой, уведомительный порядок в отношениях с прокуратурой.

Звиад Кордзадзе, адвокат, занимающийся частной практикой, и член Ассоциации молодых адвокатов Грузии, заявил представителям Хьюман Райтс Вотч, что эти положения в настоящее время активно используются им и другими адвокатами для получения "альтернативного" заключения по отдельным спорным вопросам; при этом он ссылался на дело, когда ему удалось добиться повторной экспертизы финансовых документов, результаты которой опровергли заключение государственных экспертов.⁵⁶ Адвокат высоко отзывался о нововведениях в УПК, заметив, что независимая экспертиза позволила в итоге добиться оправдания его подзащитного. Однако, по словам З.Кордзадзе, в судебно-медицинской области, несмотря на положения УПК, такого рода независимая экспертиза на практике недоступна защите.

Ряд положений УПК так или иначе препятствуют получению независимого судебно-медицинского заключения. Статьи 96 и 359 посвящены значению показаний экспертов. Статья 96(2), которая относится к показаниям любых экспертов, гласит, что суд может принимать к рассмотрению мнение как сотрудников официального (государственного) экспертного института, так и частных специалистов, имеющих соответствующую лицензию.⁵⁷ Статья 359(2), отдельно рассматривающая вопросы судебно-медицинской и криминалистической экспертизы, также говорит о возможности ее проведения государственным институтом или, в отдельных случаях, частным лицом, хотя и не разъясняет, какие именно отдельные случаи при этом подразумеваются.

Недавним указом президента о лицензировании экспертной деятельности предусмотрена обязательная работа судмедэксперта в учреждении, имеющем государственную лицензию. Этот документ, повторно принятый, как сообщалось, в октябре 1999 г., запрещает принимать к рассмотрению судом заключение судмедэксперта, если тот не является сотрудником соответствующего государственно учреждения.⁵⁸

В исключительных известных Хьюман Райтс Вотч случаях попыток воспользоваться положениями УПК об "альтернативном" заключении независимого эксперта, результаты такой независимой судмедэкспертизы оспаривались в суде службой судмедэкспертизы Министерства здравоохранения, прокуратурой или одной из сторон, которые при этом ссылались на указ о лицензировании.

По меньшей мере один эксперт — Майя Николейшвили, бывший специалист Министерства здравоохранения — пытается выступать в суде в качестве независимого судмедэксперта, не являясь в настоящее время сотрудником государственного учреждения. По словам М.Николейшвили, имеющей 13-летний опыт судебно-медицинской работы в Санкт-Петербурге и Тбилиси, ее показания часто оспариваются судмедэкспертами Минздрава, прокуратурой или одной из сторон.⁵⁹ Она отмечала, что иногда судьи, со ссылкой на указ, отказывались принимать во внимание ее показания, однако рассказала также о судье из Зестапони, который проигнорировал указ и на основании положения УПК о независимой судмедэкспертизе приобщил ее заключение к делу. М.Николейшвили заявила, что в последнем случае ее наняли родственники потерпевшего и что ее заключение подкрепляло версию прокуратуры.

М.Николейшвили указывала, что в ряде дел, по которым она работала, сотрудники службы судмедэкспертизы Минздрава представляли суду свое заключение и пытались исключить ее из процесса, демонстрируя суду президентский указ:

Мне говорят на процессах: "У Вас нет лицензии, Вы не имеете на это права". А когда я говорю, что знаю свое дело, имею квалификацию, мне в ответ: "Нет, предъявите лицензию"; — я пыталась убедить их, что знания важнее, но все без толку. Раньше я обычно говорила, что даже у государственных экспертов нет лицензии, но после этого указа государственные судмедэксперты автоматически имеют лицензию.⁶⁰

Таким образом, вопреки формальному признанию кодексом независимой судмедэкспертизы лицензирование, кроме как в исключительных случаях, исключает возможность приобщения к делу заключения независимого судмедэксперта.

В интервью с представителями Хьюман Райтс Вотч М.Николейшвили и другие адвокаты отмечали, что серьезным фактором, препятствующим обращению задержанных за назначением экспертизы, служит страх перед местью властей, которой они могут подвергнуться в ИВС или СИЗО, если будут жаловаться или настаивать на экспертизе для подтверждения своей жалобы о нарушениях в обращении. Неясно, приведет ли к серьезному улучшению обращения с задержанными передача с января 2000 г. мест заключения из ведения МВД в компетенцию Минюста, и получат ли задержанные гарантии защиты от мести в случае жалоб. Дополнительным тревожным моментом в этой связи является отсутствие в УПК и Законе о содержании под стражей положений о возможности для задержанного пользоваться услугами своего врача.

На практике, указывала М.Николейшвили, в случае смерти задержанного в заключении его родственники более склонны требовать проведения экспертизы. Однако и при таких обстоятельствах семья может отказаться от этой идеи в результате давления и угроз со стороны следователей.

В качестве примера М.Николейшвили приводила дело Зазы Цоцолашвили, разбившегося при падении из окна шестого этажа главного здания МВД 4 декабря 1999 г. Сотрудники МВД утверждали, что погибший сам выпрыгнул из окна во время допроса. (С 1995 г. данный случай является шестым из известных Хьюман Райтс Вотч аналогичных инцидентов. В апреле 1999 г. мы направляли грузинским властям запрос относительно первых пяти погибших.⁶¹) По словам М.Николейшвили, после трагедии работники прокуратуры угрожали членам семьи Цоцолашвили и предупреждали о нежелательности обращения к ней с просьбой осмотреть тело или хотя бы присутствовать при осмотре. Судмедэксперт отмечала, что в тот момент под следствием в прокуратуре находились двое братьев З.Цоцолашвили, и родственники серьезно опасались последствий для них в случае установления на теле погибшего следов недозволенного обращения.

М.Николейшвили также заявила, что следствие противится независимой судмедэкспертизе, поскольку ее заключение может осложнить вымогание взяток у задержанных.⁶² По ее словам, в случае наличия у подозреваемого или у его семьи соответствующих средств следователь может зачастую оформить дело так, чтобы смягчить наказание или вообще обеспечить оправдательный приговор. В таких случаях следователь не заинтересован в получении родственниками потерпевшего независимого заключения, которое работало бы на ужесточение наказания (например, умышленное убийство можно за взятку представить как самооборону):

Платит обвиняемый, его сторона. В одном из дел двое мальчишек подрались, один из них умер. Платятся деньги, за то чтобы написали [следователи], что это лицо не несет ответственности... Когда кодекс пойдет в сторону разрешения независимой экспертизы, а судьи буду выносить приговор на основе доказательств и по справедливости, это будет источником уменьшения коррупции, потому что сейчас людям могут гарантировать, что если они заплатят, то все за них напишут и помогут, а после этого не смогут гарантировать, что как напишут — так и будет.⁶³

Как уже отмечалось выше, УПК не содержит положений о праве задержанного на посещение и лечение врачом по своему выбору, как того требуют международные стандарты.⁶⁴ Такая норма служила бы для содержащихся в досудебном заключении важной гарантией, поскольку свой врач может проявить большую готовность дать показания о характере полученных травм. Однако член Конституционного суда Г.Мепаришвили, один из главных разработчиков нового УПК, заявил представителям Хьюман Райтс Вотч, что в предоставлении задержанному такого права нет необходимости, поскольку по статье 73 задержанный после первого допроса вправе просить о бесплатном медицинском обследовании.⁶⁵ Кодекс не уточняет, кем должно проводиться такое обследование, однако, по словам Г.Мепаришвили, это должны быть врачи системы Минздрава. Хьюман Райтс Вотч приветствует бесплатное медицинское обследование для малоимущих, но при этом мы не можем рассматривать его как равноценную замену международно-признанному праву задержанного на посещение или лечение собственным врачом.

56) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Тбилиси, 8 сентября 1999 г.
57) Статья 96(2) УПК гласит: "Экспертом может выступать любое лицо, имеющее специальные знания, работающее в экспертном учреждении или имеющее лицензию". Статья 359(2) гласит: "Судебно-медицинская и криминалистическая экспертиза производится экспертным учреждением, а в отдельных случаях — экспертом другого учреждения или частным лицом" (цит. по англ. тексту).
58) Хьюман Райтс Вотч не удалось получить текст октябрьского указа. Однако мы располагаем копией указа № 4 от 4 января 1997 г., в котором говорится, что для получения лицензии на производство судмедэкспертизы врач должен являться сотрудником государственного судебно-медицинского учреждения. З.Топуриа, занимающийся в Министерстве здравоохранения вопросами лицензирования медицинских учреждений, в том числе судебно-медицинского профиля, в интервью представителям Хьюман Райтс Вотч 16 июля 1999 г. заявил, что срок действия указа истек 1 июля 1999 г., отметив высокую вероятность повторного издания в будущем аналогичного документа. Исходя из этого Хьюман Райтс Вотч полагает, что единственным доказательством причин телесных повреждений задержанного грузинский суд признает заключение государственного судмедэксперта.
59) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Тбилиси, 15 декабря 1999 г.
60) Там же.
61) В письме упоминались описанные выше дела И.Колбая, разбившегося при падении из окна здания ГУВД Тбилиси 22 марта 1999 г., и Э.Таварткиладзе. Аналогичные инциденты произошли с Гульчорой Дурсуновой, Акакием Иобашвили и Заалом Рамишвили. См. Приложение 2.
62) Хьюман Райтс Вотч документально зафиксированы случаи, когда следователи подвергали задержанного физическому насилию, а затем требовали у родственников деньги за его освобождение. Такое имело место в деле Джемала Телояна, которого задержали 6 мая 1998 г. и, по сведениям, жестоко избили в управлении полиции Глданского района; он был освобожден в тот же день после уплаты матерью взятки в размере около 1 тыс. долл. США. В других случаях родственники, которым предлагалось за взятку освободить задержанного, сообщали об этом Хьюман Райтс Вотч, не будучи уверенными, что смогут собрать всю сумму. При этом они опасались мести за разглашение факта взятки после ее полной или частичной уплаты.
63) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Тбилиси, 15 декабря 1999 г.
64) Правило 91 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными ООН гласит: "Подследственным заключенным следует разрешать пользоваться во время их пребывания в тюрьме услугами их собственного врача или зубного врача, если их просьба об этом представляется оправданной и если они в состоянии покрывать связанные с этим расходы".
65) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Тбилиси, 8 июня 1999 г. Впоследствии Г.Мепаришвили вышел в отставку и в настоящее время возглавляет парламентский комитет по юридическим вопросам.