|
Откат реформ: поправки подрывают доступ к правосудию Ограничение возможности независимого врачебного обследования Доступ к судмедэкспертизе Для назначения судмедэкспертизы до суда действовавший до мая 1999 г. УПК советского образца требовал от задержанного или его адвоката ходатайствовать перед следователем по делу или вышестоящими органами прокуратуры, причем сама экспертиза могла проводиться только государственным экспертом. Таким образом, разрешение следователя или его руководства было в период предварительного следствия обязательным условием. Нынешний кодекс 1998 г. не содержит четкой регламентации вопросов доступа к судмедэксперту. Задержанный может обратиться к следователю с соответствующей просьбой, однако УПК прямо не упоминает направление на судмедкспертизу как обязательное условие ее проведения.37 Значительным шагом вперед стало включение в новый кодекс статьи 364, которая разрешает защите получать и использовать в суде "альтернативные" заключения независимых экспертов, не получающих финансирование от государства.38 Данная статья распространяется на все виды экспертных заключений и устанавливает для защиты уведомительный порядок в отношениях с прокуратурой, если первая не удовлетворена экспертизой, назначенной следователем прокуратуры или других органов и проведенной государственными экспертами. Однако статье 364, как представляется, противоречит одно из положений статьи 366 УПК (отдельно рассматривающей вопросы судмедэкспертизы). Несмотря на то что УПК не содержит четкого требования о согласии следователя, статья 366 обязывает подозреваемого, обвиняемого или потерпевшего по уголовному делу получать такое разрешение для "присутствия" на экспертизе. К настоящему времени Хьюман Райтс Вотч не располагает информацией о конкретных жалобах на использование статьи 366 в целях затягивания с проведением судмедэкспертизы или исключения для задержанных такой возможности. Адвокаты тем не менее отмечают сохранение других препятствий в получении доступа к судмедэкспертизе и говорят об ограниченности средств воздействия на следователя или вышестоящие прокурорские инстанции, если последние уклоняются от назначения обследования. Они указывают на то, что должностные инструкции Центра судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения (где и проводится обследование) по-прежнему требуют направления от следователя прокуратуры или других органов или решения судьи.39 Более того, по Закону о содержании под стражей для посещения задержанного необходимо разрешение следователя, должностного лица прокуратуры или судьи. Нечеткость УПК по вопросу о праве доступа к судмедэкспертизе в сочетании с нормативными документами о необходимости санкции прокуратуры вызывает особое беспокойство на фоне многочисленных сообщений об отказе следователя выдавать направление и поддержки такой позиции со стороны вышестоящих прокурорских инстанций. Характерным в этом отношении является дело Гиги Шукашвили. 27-летнего жителя Тбилиси задержали 25 января 1998 г. и доставили в полицейское управление Глданского района, где, как он утверждает, его жестоко избили и заставили подписать показания о краже покрышек для легковых автомобилей. 26 января он был переведен в ГУВД Тбилиси, где его, по его словам, поместили в камеру, в которой находилось шесть, а иногда и более, заключенных. Последние, якобы информаторы полиции, периодически жестоко избивали Г.Шукашвили на протяжении примерно 18 дней, пока он не подписал признание в соучастии в серии угонов автомашин. 13 или 14 февраля, уже после признания, его перевели в СИЗО № 1. 19 марта 1998 г. Г.Шукашвили обратился в прокуратуру с жалобой на физическое и психическое принуждение к даче показаний. В апреле 1998 г. адвокат Г.Шукашвили принес протест на отказ следователя прокуратуры М.Мачавариани санкционировать судебно-медицинскую экспертизу.40 Мать Г.Шукашвили Нелли Лагвилава рассказывала представителям Хьюман Райтс Вотч, что после этого она 7 мая направила на имя генерального прокурора Г.Бабилашвили письмо с просьбой дать указание о пересмотре решения следователя.41 Вместо ответа генерального прокурора последовало письмо из особого отдела МВД.42 В письме от 6 июля начальник департамента контроля МВД М.Липартелиани сообщил родственникам об отказе в проведении судмедэкспертизы, заявив, что в последней нет необходимости, поскольку Г.Шукашвили показал, что не может назвать избивавших его сотрудников полиции. Только 27 июля 1998 г. Г.Шукашвили удалось получить разрешение на прохождение судмедэкспертизы, когда дело было передано в суд и судья назначил обследование. В результате было установлено наличие следов травм, но не обстоятельств и времени их получения. Впоследствии Г.Шукашвили опознал нескольких сотрудников полиции, однако это случилось 25 мая 1999 г., во время его задержания на несколько часов в управлении полиции Мтацминдийского района, в попытке, как представляется, заставить его забрать жалобу.43 По словам сестры Г.Шукашвили, лица, опознанные им как причастные к недозволенному обращению, приходили затем к ним домой и требовали отозвать жалобу, угрожая в противном случае последствиями.44 Информация, полученная позднее Хьюман Райтс Вотч от тбилисского адвоката Кети Бекаури, свидетельствует о сохранении произвола в назначении судмедэкспертизы. К.Бекаури ссылалась на текущее дело, в котором вышестоящий прокурор в результате ее настойчивых усилий отменил решение следователя об отказе в назначении судмедэкспертизы по заявлению ее подзащитного об избиении. При этом адвокат отмечала, что в другом деле, которое еще не передавалось в суд, в проведении экспертизы по заявлению подзащитного следствием было отказано.45 Этот человек содержался под стражей в ГУВД Тбилиси по обвинению в торговле наркотиками. В октябре К.Бекаури обжаловала отказ следователя в Тбилисской городской прокуратуре. По прошествии двух месяцев, к середине декабря 1999 г., она так и не получила ответа. В интервью представителям Хьюман Райтс Вотч она говорила, что такое молчание свидетельствует о негативном отношении прокуратуры к поданной жалобе и что обращаться выше — к генеральному прокурору — бессмысленно. Вместо этого К.Бекаури намеревалась дождаться суда и обратиться к судье с ходатайством о назначении экспертизы. В другом случае должностными лицами полиции и прокуратуры было отказано в проведении независимой судмедэкспертизы по делу 29-летнего жителя Тбилиси Лашы Картвелишвили; несмотря на предъявление обвинения и санкцию судьи на предварительное заключение, задержанного также не переводили из ИВС в следственный изолятор системы Министерства юстиции. Л.Картвелишвили был задержан поздно вечером 4 февраля 2000 г. после стычки, в результате которой был застрелен сотрудник полиции. По словам его матери Гулнази Картвелишвили, его арестовали на квартире у знакомого и доставили в управление полиции Мтацминдийского района, а затем — в ГУВД Тбилиси.46 На первом этапе Л.Картвелишвили согласился на услуги назначенного адвоката и 4 февраля подписал признание в убийстве сотрудника полиции. Однако вечером 8 февраля Л.Картвелишвили встретился с частным адвокатом Леваном Буадзе, нанятым семьей днем ранее, и заявил, что его жестоко избили. Вечером 9 февраля в новостях телеканала "Рустави-2" прошел сюжет, в котором Л.Картвелишвили сидел за столом в рубашке с длинными рукавами; отчетливо различимый, обширный синяк темного цвета закрывал левый глаз и часть левой стороны лица.47 Он заявил перед камерой, что застрелил полицейского, а травмы получил в результате падения с лестницы. Адвокат Л.Буадзе сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч, что 7 февраля направил соответствующему следователю Тбилисской горпрокуратуры ходатайство о переводе Л.Картвелишвили из ИВС в следственный изолятор и о разрешении пройти независимую судмедэкспертизу.48 8 февраля с прошением о переводе в СИЗО обратился к генеральному прокурору отец Л.Картвелишвили, а 9 февраля адвокат вновь поставил перед прокуратурой вопросы о переводе и независимом врачебном осмотре. В очередном ходатайстве, поданном адвокатом в городскую прокуратуру 16 февраля, вновь поднимались эти вопросы и выражался протест в связи с ответом следователя на предыдущие ходатайства, в котором говорилось, что судмедэкспертиза была проведена 4 февраля и установила, что травмы были получены Л.Картвелишвили в результате падения с лестницы, в связи с чем повторный осмотр представляется нецелесообразным. Как сообщалось, начальник ГУВД Тбилиси С.Алавидзе заявил на пресс-конференции 17 февраля, что прокуратура обратилась к нему с просьбой оставить Л.Картвелишвили в ИВС в связи с нехваткой у Министерства юстиции конвойного состава для перемещения обвиняемого в СИЗО.49 Также сообщалось о высокой оценке, данной С.Алавидзе сотрудникам полиции, которые не застрелили Л.Картвелишвили при попытке к бегству, и его замечании: "Его травмы не похожи на те, которые получают, пытаясь уйти от полиции".50 Вечером 18 февраля от родственников Л.Картвелишвили все же поступила информация о его переводе из ИВС ГУВД Тбилиси, однако независимый врач так и не был допущен в учреждение для осмотра задержанного или оказания ему помощи. Неясно, почему задержанному для прохождения судмедэкспертизы вообще необходимо разрешение следователя полиции или прокуратуры; даже в случае действительной необходимости разрешения задержанному с самого начала могло бы быть предоставлено право обращаться за этим к суду. Возможность прохождения обследования должна быть предоставлена как подследственным по уголовным делам, так и остальным гражданам в любое время, когда они сочтут необходимым зафиксировать недозволенное обращение со стороны правоохранительных органов. Инструкции Министерства здравоохранения в сочетании с требованием УПК об обжаловании отказа следователя в проведении экспертизы в вышестоящих прокурорских инстанциях — вместо прямого обращения к суду — резко сокращают шансы задержанного на оперативное прохождение обследования до того, как следы незаконного применения к нему физического насилия будут утрачены.
37) Статья 366 УПК (Права подозреваемого, обвиняемого и потерпевшего в отношении назначения и производства экспертизы) разрешает подозреваемому, обвиняемому и потерпевшему "проходить экспертизу только с разрешения дознавателя, следователя или прокурора; давать разъяснения эксперту и, по получении заключения эксперта, испрашивать у последнего разъяснений относительно применявшихся методов и результатов" (цит. по англ. тексту).
|
