Подавление гражданского общества

Применение силы милицией и произвольные аресты демонстрантов

Предъявление обвинений и случаи жестокого обращения

Во время и по окончании многих демонстраций милиция отвозила патрульные машины, полные задержанных, в РОВД,¹¹² где милиционеры предъявляли задержанным необоснованные в большинстве случаев обвинения, избивали их, не позволяли позвонить домой и не обеспечивали элементарных условий гигиены.

Юрий В.:
Проведя час в патрульной машине [14 марта]... мы приехали в отделение милиции. Когда нас выгрузили из машины, ряд милиционеров [с двух сторон] погнали нас в комнату ожидания, где нас заставили стоять, упираясь руками в стену, и угрожали автоматами Калашникова. Хотя лично со мной этого не делали, но многих других мужчин, стоявших рядом со мной, милиционеры били ногами и оскорбляли.¹¹³

Некоторые люди, содержавшиеся в этом отделении милиции — по преимуществу пожилые люди и несовершеннолетние, были отпущены через несколько часов после окончания демонстрации.¹¹⁴ Большинству остальных были предъявлены обвинения в административных правонарушениях, а в нескольких случаях — в совершении уголовных преступлений. Милиция, по-видимому, выбирала обвинения произвольно и следовала установке: собрать как можно больше предполагаемых участников, а потом уже придумать обвинения. Анатолий Лебедько, активист Объединенной гражданской партии, рассказал Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки то, что он видел и слышал в отделении милиции Московского района, когда его арестовали за участие в демонстрации 14 марта 1997 г.:

Одна группа милиционеров привела молодых людей — им не было дано никаких объяснений, почему их задержали. Эта группа милиционеров передает задержанных второй группе милиционеров, задача которых — составлять протоколы. Типичный разговор между милиционерами: «Что ему написать?» Кто-то говорит: «Напиши, что он ругался, выкрикивал антипрезидентские лозунги, ходил по проезжей части улицы в неположенном месте.»... Затем появляется еще одна группа [милиционеров], забирает молодых людей и уводит их.¹¹⁵

Сережа и Женя

Сережа и Женя были привезены в Центральный РОВД, где их обыскали и потом по отдельности допросили. Четырнадцатилетнему Сереже велели поставить свою подпись на чистом листе бумаги. Жене велели подписать составленный на него протокол, в то время как один из милиционеров, по словам Сережи, стоял позади него и угрожающе поигрывал дубинкой. Согласно протоколу, Женя и Сережа участвовали в демонстрации 14 марта. На самом деле демонстрация началась в 5 часов вечера, то есть после того, как мальчики уже были арестованы.

Нужно отметить, что даже если арестованные и были виновны в «несении незарегистрированного флага» или «выкрикивании антипрезидентских лозунгов» — эти обвинения милиция часто предъявляет участникам демонстраций — квалифицировать такие действия как правонарушения само по себе означает нарушать право на свободу слова, охраняемое статьей 19 МПГГП.

Хотя некоторым арестованным разрешают уйти домой, если они дадут обещание прийти на суд, большинство держат под стражей до дня суда. Адвокат сообщила Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки следующее:

Если минтинги или шествия происходят в пятницу или четверг,... людей обычно держат в заключении два-три дня. Их держат в [условиях, нарушающих] элементарные гигиенические нормы. Ни зубной пасты, ни полотенец... Поэтому, когда людей приводят на суд, они уже испытывают сильный психологический и физический стресс.¹¹⁶

Во многих случаях задержанным не позволяют позвонить своим родным и часами не пускают их в туалет. Также, согласно сообщениям, их часто избивают.

Юрий В.

В отделении милиции троих из друзей Юрия В. освободили в тот же день 14 марта без предъявления обвинений:

После первого допроса его [Юрия В.], как и меня, собирались освободить без предъявления обвинений. К сожалению, ему не повезло, и он нарвался на чрезмерно рьяного и злого милиционера, которому [по его собственному признанию] не понравилась внешность моего друга. Его волосы длиной до плеч и семитские черты лица сделали его объектом преследования.¹¹⁷

Юрия В. обвинили в активном участии в несанкционированной демонстрации на улице Немига, поблизости от станции метро «Немига», и в «отказе разойтись по приказу милиции». Когда Юрий В. отказался подписать милицейский протокол, поскольку он не совершал описанных в протоколе действий, милиционер ударил его дубинкой в живот (в то место, где Юрий перед тем перенес операцию). После этого Юрий подписал протокол и написал на другой стороне листа, что он не согласен с содержанием протокола и отрицает обвинения. Милиционеру пришлось вызвать скорую помощь, чтобы отвезти Юрия В. в больницу.

Сережа и Женя

Женя рассказал Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки, что их с Сережей первыми ввели в довольно большое помещение внутри Центрального РОВД. Со временем стали приводить все больше и больше людей. Женя подсчитал, что в итоге милиционеры привели еще не менее пятидесяти задержанных, из которых не менее двадцати были несовершеннолетние. Он рассказал:

Когда милиционер в РОВД велел ему [одному из задержанных] подойти, мужчина ответил: «А вы не могли бы сказать «пожалуйста»?» Они избили его дубинками и отправили в камеру изолятора. Другой мужчина, бывший военный, стал жаловаться: «Как вы можете его бить?! Здесь же дети.»... Когда бывший военный стал жаловаться, его тоже увели в камеру. ... Там были пожилые женщины. [Также] они привели старика с мороженым. Он ходил в магазин. ... Они его обыскали и нашли у него в сумке молоко, мороженое и буханку хлеба.¹¹⁸

Во время демонстрации в Минске 23 марта 1997 г. милиционеры арестовали больного диабетом и держали его в заключении четырнадцать часов, хотя он постоянно говорил им, что страдает диабетом. Когда человек сказал, что ему требуется лекарство, милиционеры в ответ назвали его «наркоманом». Когда его мать наконец отыскала отделение милиции, в котором его держали, он был в состоянии, близком к коме, и его пришлось срочно на скорой помощи доставить в больницу. Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки не удалось встретиться с самим потерпевшим, потому что состояние его здоровье во время нашего визита в Беларусь все еще было очень тяжелым. ¹¹⁹

112) Районное отделение внутренних дел.
113) Письменное свидетельство друга Юрия В., полученное Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки 7 апреля 1997 г.
114) По белорусскому законодательству милиция может задержать человека любого возраста на срок до трех часов для выяснения личности.
115) Интервью Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки 6 апреля 1997 г.
116) Интервью Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки с Надеждой Дударевой, Минск, 2 апреля 1997 г.
117) Письменные показания друга Юрия В., полученные Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки 7 апреля 1997 г.
118) Интерьвью Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки с Женей, Минск, 6 апреля 1997 г.
119) Интервью Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки с матерью потерпевшего, Минск, 6 апреля 1997 г.