Skip to main content

Признать ответственность правительства Сирии за применение химоружия

Опубликовано в: Vedomosti

Российская дипломатия круто изменила вектор реагирования Запада на кризис в Сирии и вывела Кремль на центральное место в международных переговорах о судьбе сирийского арсенала химического оружия. Однако упорствование российской стороны в том, что химическое оружие было применено вооруженной оппозицией, отодвинуло на периферию дебатов вопрос о том, что делать, чтобы положить конец массовым жестокостям в этой охваченной войной стране.

В своей статье в New York Times президент Владимир Путин говорит о предпочтительности дипломатии над военным ударом по Сирии. Он также утверждает, что «есть все основания полагать, что это сделала [применила химическое оружие] не сирийская армия, а силы оппозиции» с целью спровоцировать военное вмешательство со стороны Запада.

Министр иностранных дел Сергей Лавров настаивает, что «темная история 21 августа» «абсолютно очевидно была сфабрикована [оппозицией]». В минувший вторник в Дамаске его заместитель Сергей Рябков объявил, что Россия намерена проанализировать новые «данные» сирийского правительства, свидетельствующие о его непричастности.

Сирийская оппозиция безусловно ответственна за серьезные преступления в ходе вооруженного противостояния, включая нападения на гражданское население, внесудебные казни, похищения, пытки и прочее. А наличие в ее рядах радикальных исламистов не может не вызвать озабоченности. Однако к химической атаке 21 августа оппозиция отношения не имеет – о чем свидетельствуют установленные факты.

На сегодняшний день единственные независимые специалисты, которые побывали на месте событий, - это эксперты ООН. Когда американский удар по Сирии казался уже неминуемым, российские дипломаты настоятельно призывали международное сообщество подождать до обнародования доклада экспертов. Теперь же, когда доклад опубликован и явно указывает на причастность сирийского правительства, они называют его «политизированным», «тенденциозным» и «односторонним».

Экспертам ООН удалось побывать на местах и опросить пострадавших и очевидцев, но их мандат прямо не предусматривал установления виновных. В то же время значительный массив собранных ими фактов указывает на ответственность сирийского правительства, и такой же вывод делается в 21-страничном исследовании Human Rights Watch – независимой правозащитной организации.

Мы проанализировали свидетельства очевидцев обстрелов и информацию о предполагаемых зонах пуска реактивных снарядов. Мы изучили фрагменты самих снарядов и симптомы пострадавших, которые были зафиксированы медиками. На основании этих данных наши аналитики, специализирующиеся на идентификации систем вооружений и боеприпасов, используемых в вооруженных конфликтах по всему миру, сделали выводы о применявшихся системах. Эти выводы были подкреплены заключениями авторитетных международных экспертов относительно симптомов у пострадавших.

Human Rights Watch базируется в Нью-Йорке, но даже беглого ознакомления с нашим сайтом будет достаточно, чтобы понять, что мы жестко и систематически критикуем американскую внешнюю политику и больше 30 лет документируем и осуждаем нарушения прав человека в самих США. Вопреки тому, что говорится в некоторых российских СМИ, мы не выступали и не выступаем в поддержку американских ударов по Сирии. Однако за последние два с половиной года мы опубликовали десятки докладов, брифингов и заявлений для прессы, посвященных нарушениям международного гуманитарного права обеими сторонами на протяжении всего периода, когда в Сирии начались массовые выступления против авторитарного режима, переросшие в ожесточенную гражданскую войну.

Никто не оспаривает тот факт, что 21 августа химическим ударам подверглись два района, отстоящие друг от друга на 16 км, и что это были ракеты «земля-земля», а не подрыв некого заряда на месте.

Эксперты ООН и наши собственные аналитики независимо друг от друга называют две системы вооружений, которые использовались для доставки зарина в Гуту. Известно, что обе находятся в арсенале сирийской правительственной армии. Речь идет о реактивных системах калибра 330 мм (вероятнее всего – сирийского производства, каждый реактивный снаряд может нести 50 – 60 литров зарина) и калибра 140 мм (советского производства, с меньшей головной частью). Наличие пусковых установок или реактивных снарядов такого типа у вооруженной оппозиции до сих пор не фиксировалось.

На причастность сирийских властей к химической атаке указывает и количество примененного зарина – по нашим расчетам, это не одна сотня килограммов. Если даже допустить, что оппозиция располагала или располагает этим боевым отравляющим веществом, то явно не в таких количествах. По крайней мере, до сегодняшнего дня подобной информации не было.

В Турции несколько членов исламистской группировки «Джабхат-ан-Нусра» проходят по делу о попытке приобретения компонентов для производства зарина. Это обстоятельство не может не тревожить, однако едва ли имеет отношение к вопросу об ответственности за применение химоружия 21 августа, когда были распылены сотни литров оружейного зарина, а не малые количества его кустарного аналога. То, что произошло в Гуте вряд ли могло быть подготовлено в подпольной лаборатории.

В пятом приложении к отчету ооновских экспертов, после описания двух использовавшихся систем вооружений, фактически указывается траектория некоторых реактивных снарядов. На основании применения стандартных полевых методик к разрушениям и району поражения даются точные азимуты, позволяющие нам вычислить реальную траекторию полета.

Места, по которым было применено химического оружие, отстоят друг от друга на 16 км. Как следует из открытых справочников, 140-мм реактивный снаряд, который был выпущен по Моадамии (в ооновском докладе – район поражения № 1) имеет минимальную дальность 3,8 км, максимальную – 9,8 км. При этом хорошо известное место базирования 104-й бригады Республиканской гвардии находится примерно в 9,5 км от Моадамии.

У нас нет данных о дальности второго типа реактивных снарядов – калибра 330 мм, один из которых разорвался в Эйн-Тарме (район поражения № 4). Однако это место находится в 9,6 км от главной базы Республиканской гвардии в Дамаске – вполне в пределах досягаемости большинства реактивных систем.

Карта: https://www.hrw.org/news/2013/09/17/dispatches-mapping-sarin-flight-path

С другой стороны, какими доказательствами причастности оппозиции мы располагаем? Российские дипломаты указывают на несоответствия во времени появления видеозаписей. Официальный представитель МИД России Александр Лукашевич говорил, что активисты оппозиции разместили первые ролики с жертвами на YouTube20 августа – за день до «так называемой атаки». При этом он не учел, что все размещенные ролики датированы по времени западного побережья США, которое отстает от сирийского на 10 часов. Поэтому любой ролик, размещенный ранее 10:00 по сирийскому времени, будет датирован 20-м августа. А удары были нанесены на рассвете 21-го по сирийскому времени.

Российские дипломаты нередко приводят мнения «экспертов», которые таковыми ни в коей мере не являются. Министр Лавров ссылается на «монахиню местного монастыря» - Агнесс Мариам ас-Салиб, настоятельницу монастыря святого Якова в Каре. Прежде она уже выступала с ложными свидетельствами, призванными обелить правительственные силы по ряду эпизодов, как в случае с резней в Хуле, которую расследовали несколько групп независимых наблюдателей, в включая комиссию Совета ООН по правам человека и Human Rights Watch. Агнесс Мариам ас-Салиб никак не может рассматриваться в качестве авторитетного источника о происшедшем в Гуте: ее монастырь находится в доброй сотне километров, у нее нет военных знаний, она не была на месте событий и не осматривала пострадавшую территорию.

Министр Лавров также ссылается на 12 отставных сотрудников Пентагона, заявивших, что инцидент в Гуте был сфабрикован. Они выдвинули версию, что «некие контейнеры с химическим веществом были доставлены в пригород Дамаска, где были впоследствии открыты». Однако зарин – это не газ в баллонах, которые могут взорваться, и сам по себе он не распространяется мгновенно. Зарин в естественном виде представляет собой жидкость, которую для эффективного военного применения необходимо привести в газообразное состояние (разумеется, контакт с жидким зарином также смертельно опасен, но зона такого контакта несопоставима с зоной поражения газом). Утверждение пентагоновских отставников об использовании реактивных снаряды бездоказательно – они ограничиваются расплывчатыми ссылками на «самые надежные разведывательные источники». Вряд ли это способно перевесить выводы независимых экспертов ООН, побывавших на месте.

Немалая часть «свидетельств» явно сфабрикована. Например, ровно в день обнародования ооновского доклада появилась серия суперкоротких роликов – на новом аккаунте, где такое видео прежде не размещалось (а мы внимательно отслеживаем все такие аккаунты). На видео были якобы засняты боевики исламистской группировки «Лива-аль-Ислам» с теми самыми реактивными снарядами, которые были индентифицированы Human Rights Watch и ооновскими экспертами. У роликов присутствуют все признаки любительской фабрикации: ракеты картинно драпированы исламистскими флагами с символикой «Лива-аль-Ислам» - чего на роликах, распространяемой этой группировкой не наблюдается. Но важнее другое: орудие на видео не имеет отношения к событиям в Гуте. Это гаубица Д-30, которая по определению не может стрелять реактивными снарядами калибра 140 или 330 мм.

В вопросах оружия массового уничтожения репутация у США и американских разведслужб изрядно подмочена после массированной дезинформации 2003 г. относительно степени опасности таких программ в саддамовском Ираке. Впоследствии – уже после вторжения – оказалось, выдававшиеся ими «сведения» не соответствует действительности.

Однако это не означает, что Вашингтон обязательно неправ, обвиняя в химических атаках правительство Сирии. Факты должны тщательно анализироваться и взвешиваться. И российской дипломатии в этот решающий момент нужно руководствоваться исключительно проверенными фактами.

Энергичная и основанная на фактах дипломатия Москвы могла бы внести позитивный вклад в решение сирийского кризиса, и первым шагом в этом направлении могло бы стать признание ответственности правительственных сил за применение химоружия 21 августа. Усилия международного сообщества должны быть сосредоточены на взятие химического арсенала под эффективный международный контроль и дальнейшее его уничтожение.

России также следует выступить за привлечение виновных к ответственности. Химическая атака – это военное преступление и, не исключено, также – преступление против человечности. Такие тяжкие преступления не должны оставаться безнаказанными, и необходимо решительно поставить в Совете Безопасности ООН вопрос о передаче сирийского досье Международному уголовному суду в Гааге.

У гаагского суда есть все полномочия, чтобы расследовать серьезные преступления с обеих сторон сирийского конфликта. С учетом более чем достаточных доказательств ответственности Дамаска у России не должно вызывать сомнений, кто стоит за трагедией в Гуте. Но если сомнения все же остаются – почему бы не передать решение этого вопроса органам международного правосудия?

Your tax deductible gift can help stop human rights violations and save lives around the world.

Регион / Страна