Казахстан: Письмо Генеральному Прокурору Республики Казахстан относительно 29 лиц, ищущих убежища

2 декабря 2010 г.

Генеральному прокурору

Республики Казахстан

К.Мами

Уважаемый Кайрат Абдразакович!

Обращаюсь к Вам с выражением глубокой обеспокоенности судьбой по меньшей мере 29 лиц, ищущих убежища в Казахстане, большинство которых являются гражданами Узбекистана. В настоящее время они находятся под стражей, полный список приводится в приложении. По словам их знакомых, также ищущих убежища в Казахстане, все они являются набожными мусульманами и бежали из Узбекистана, опасаясь религиозных преследований. Никаких обвинений собственно в Казахстане им не предъявляется, однако, по сведениям, некоторые или все объявлены в розыск властями Узбекистана по делам о «религиозном экстремизме». Как подробнее показано ниже, на протяжении более десяти лет власти Узбекистана практикуют аресты и преследования мусульман, чья религиозная практика выходит за установленные государством жесткие рамки, а также тех, кто принадлежит к незарегистрированным религиозным организациям. Тысячи человек отправлены за решетку по уголовным делам, не связанным с насилием. За этот период в Узбекистане нами документированы многочисленные случаи произвольного ареста, недозволенного обращения, пыток и смерти в местах заключения лиц, проходящих по делам о «религиозном экстремизме». В случае принудительного возвращения указанных лиц в Узбекистан им угрожает там серьезный риск пыток и недозволенного обращения.

Наше беспокойство усугубляется тем обстоятельством, что, по некоторым сведениям, Казахстан уже экстрадировал в Узбекистан четырех человек, ранее задержанных в той же группе. Насколько нам удалось установить, 8 сентября 2010 г. Узбекистану был выдан Хуршид Камилов – этнический узбек, гражданин Кыргызстана. Из различных источников известно, что в настоящее время он находится в «Таштюрьме». Насколько мы понимаем, 27 сентября был экстрадирован гражданин Узбекистана Саидахмад Холматов (1974 г.р.), хотя прямым подтверждением этого мы не располагаем. 30 октября был экстрадирован в Узбекистан гражданин Таджикистана Умарали Абдурахманов (1975 г.р.) Этнический узбек, искавший убежища в Казахстане, он был задержан в этом году в Таразе. Наконец, нам стало известно о выдаче Узбекистану 10 ноября гражданина этой страны Расула Рахмонова (1987 г.р.).

Принимая во внимание основания, по которым, насколько мы понимаем, узбекская сторона запрашивает выдачу указанных лиц, а также вопиющую ситуацию с правами человека в Узбекистане, убедительно документированную и публично признанную целым рядом авторитетных международных институтов, уже состоявшиеся случаи экстрадиции и любое принудительное возвращение в дальнейшем были бы нарушением внутреннего законодательства и международно-правовых обязательств Казахстана, запрещающих возвращать любых лиц в условия, где они могут подвергнуться пыткам или жесткому, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. Этот запрет действует вне зависимости от статуса таких лиц по Конвенции о статусе беженцев 1951 г.

Настоятельно призываем Вас не допускать в дальнейшем принудительного возвращения в Узбекистан никого из остальных лиц, ищущих убежища, как того и требуют внутреннее законодательство и международно-правовые обязательства Казахстана, включая Конвенцию ООН против пыток и Международный пакт о гражданских и политических правах. Более того, основываясь на положениях Конвенции о статусе беженцев и Закона РК «О беженцах», настоятельно призываем Вас обеспечить каждому задержанному лицу, ищущему убежища, и членам его семьи оперативный доступ к полному и всестороннему рассмотрению вопроса о предоставлении статуса беженца на индивидуальной основе и с полным соблюдением процессуальных прав. Генеральной прокуратуре РК следует не допускать принудительного возвращения этих лиц в Узбекистан, приостановив экстрадицию до тщательного рассмотрения судом каждого ходатайства по существу и оценки риска пыток в случае возвращения. Власти Казахстана должны также обеспечить доступ к процедуре предоставления убежища женам и детям задержанных лиц при полном соблюдении их процессуальных прав.

Информация о задержанных лицах, ищущих убежища

Как указывалось в нашем письме на Ваше имя от 11 июня с.г., большинство из находящихся в настоящее время под стражей 29 лиц были задержаны 9 – 11 июня 2010 г. сотрудниками миграционной полиции Казахстана и оперативниками в штатском (предположительно – из Комитета национальной безопасности). Нам стало известно, что еще несколько человек, связываемых с этой группой, ранее задерживались правоохранительными органами в Алматы и других городах, включая Тараз и Сатпаев. Этнические узбеки, искавшие убежища в Казахстане, задерживались в Алматы и впоследствии. Примерно половина задержанных находятся в Департаменте внутренних дел Алматы, остальные, по сведениям, - в КНБ.

Почти все из 29 лиц, в настоящее время находящихся под стражей, были ранее зарегистрированы властями Казахстана как ищущие убежища в соответствии с Законом РК «О беженцах», вступившим в силу в январе 2010 г. 17 из них также были признаны мандатными беженцами Управлением верховного комиссара ООН по делам беженцев (по сведениям, после задержания они были лишены этого статуса). За исключением одного человека, который был в итоге освобожден и получил временный статус беженца в Казахстане, всем остальным задержанным Комиссия РК по присвоению статуса беженца отказала в удовлетворении соответствующих ходатайств, четверо были экстрадированы в Узбекистан.

Как уже отмечалось, 8 сентября Казахстан выдал Узбекистану гражданина Кыргызстана Хуршида Камилова, насколько известно – по узбекскому запросу. 13 сентября зам. прокурора г. Алматы заявил, что Генеральной прокуратурой принято решение экстрадировать и всех остальных задержанных. За два месяца Узбекистану были выданы по меньшей мере еще трое.

За время, прошедшее после июньских задержаний, власти Казахстана так и не обнародовали ни конкретных обвинений, предъявляемых задержанным, ни каких-либо правовых оснований их дальнейшего содержания под стражей. Многие, но не все смогли получить доступ к адвокату, чтобы обжаловать отказ в признании беженцем. С другой стороны, ни одному из задержанных не был предоставлен доступ к адвокату, который мог бы представлять их интересы при обжаловании решения об экстрадиции в Узбекистан.

Религиозные преследования в Узбекистане

Хьюман Райтс Вотч пристально отслеживает ситуацию в Узбекистане с начала 1990-х гг., наш ташкентский офис работает с 1996 г. За это время мы опубликовали множество докладов и других материалов о неудовлетворительной ситуации с правами человека в этой стране. Со всеми материалами можно ознакомиться на нашем сайте: http://www.hrw.org/en/europecentral-asia/uzbekistan. Особенно актуальными в данном случае являются доклады о религиозных преследованиях - «Создавая образ врага» (http://www.hrw.org/en/reports/2004/03/29/creating-enemies-state-0) и о пытках - «Беззащитность перед системой» (http://www.hrw.org/en/reports/2007/11/05/nowhere-turn).

По словам других лиц, ищущих убежища, и по заявлениям Генеральной прокуратуры РК, некоторым или всем из 29 задержанных в Узбекистане вменяется целый ряд статей УК, включая участие в запрещенных религиозно-экстремистских организациях (244-2) и посягательство на конституционный строй (159). Некоторые из них уехали из Узбекистана, узнав, что проходят по этим и другим «религиозно-экстремистским» статьям. Такие статьи широко используются властями Узбекистана для преследования мусульман и других верующих, чья религиозная практика выходит за установленные государством рамки, или тех, кто принадлежит к незарегистрированным религиозным организациям.

Репрессии против таких людей с неослабевающей силой продолжаются в Узбекистане уже больше десяти лет, тысячи человек отправлены за решетку за преступления, не связанные с насилием. Практика незаконных задержаний и арестов лиц, встречающихся в частном порядке для молитвы или изучения ислама, принадлежащих к незарегистрированным религиозным группам или хранящих несанкционированную религиозную литературу, широко документирована. Такие лица нередко подвергаются преследованиям исключительно за мирное выражение ими своих религиозных взглядов. Мирные верующие часто огульно объявляются экстремистами, каждый год по таким делам арестовываются и осуждаются по меньшей мере десятки человек. Нами документированы многочисленные случаи произвольного ареста, недозволенного обращения и пыток в местах заключения лиц, проходящих в Узбекистане по делам о «религиозном экстремизме».

В правовом плане кампания религиозных преследований основывается на Законе о свободе совести и религиозных организаций 1998 г. с последующими поправками в уголовный и административный кодексы. Добавленная в 1998 г. в УК статья 244-1 вводит уголовную ответственность за «изготовление, хранение или распространение материалов, содержащих идеи религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма». В отсутствие четкого законодательного определения религиозного экстремизма и фундаментализма эта норма может быть применена практически к любой религиозной литературе и нередко используется для преследования граждан за их предполагаемые религиозные или политические убеждения.

Статья 244-1 не проводит различия между мирным выражением «идей фундаментализма» и призывами к насилию. С 1999 г. по этой статье уже осуждены тысячи человек. Статья 244-2 УК РУз вводит уголовную ответственность за «создание, руководство, участие в религиозных экстремистских, сепаратистских, фундаменталистских или иных запрещенных организациях», даже если деятельность таких организаций не носит насильственного характера. По ней также осуждены тысячи человек. В соответствии с действующим законодательством Узбекистана организация «незаконной», то есть всего лишь незарегистрированной религиозной группы наказывается в уголовном порядке вплоть до лишения свободы на пять лет. Такая же санкция предусмотрена за возобновление деятельности организации, которой было отказано в регистрации или в отношении которой было вынесено решение о ликвидации. Участие в такой организации наказывается вплоть до лишения свободы на три года. УК РУз различает «незаконные» (незарегистрированные) и «запрещенные» (экстремистские) организации. Членам последних грозит лишение свободы на срок до 20 лет. Однако, по заключению Комиссии США по свободе религии в зарубежных странах, узбекские суды нередко игнорируют это различие, применяя по делам о незарегистрированных исламских группах обе статьи.

Против независимых мусульман в Узбекистане часто применяется и статья 159 УК (посягательство на конституционный строй), которая, как говорят, фигурирует в запросах о выдаче по меньшей мере части из упомянутых задержанных. Власти применяют ее в максимально широком толковании, распространяя ее едва ли не на любую деятельность или идеологию, которые не соответствуют официальным установкам, даже если это не сопровождается насилием. По 159-й статье в Узбекистане в настоящее время отбывают наказание тысячи людей.

Хьюман Райтс Вотч и другими местными и международными правозащитными группами убедительно документирована устойчивая практика, когда приговоры по делам такого рода основываются на признании обвиняемого, причем во многих случаях имеют место заявления, что такие признания были получены с помощью пыток или недозволенного обращения. Пытки и недозволенное обращение остаются системной проблемой в местах заключения, следственных изоляторах и изоляторах милиции и госбезопасности. Речь, в частности, идет о таких методах, как насилие или угрозы насилием, в том числе сексуального характера, стрессовые позы и причинение удушья с помощью противогаза. Пытки применяются также с целью заставить человека отказаться от своих взглядов или дать изобличающие показания на третьих лиц. В 2003 г. профильный спецдокладчик ООН Тео ван Бовен признал пытки в Узбекистане «систематическими». В 2008 г. Комитет ООН против пыток отмечал многочисленные, продолжающиеся и последовательные сообщения о пытках, которые нередко применяются до официального предъявления обвинения с целью принуждения к признанию для его дальнейшего использования в уголовном процессе.

Международно-правовые обязательства Казахстана

Как участник Конвенции о статусе беженцев 1951 г., Казахстан обязан не возвращать лиц в условия, где их жизни или свободе может угрожать опасность или где они могут подвергнуться преследованиям. Конвенция ООН против пыток и Международный пакт о гражданских и политических правах, также юридически обязывающие для Казахстана, безоговорочно запрещают возвращение любых лиц в условия, чреватые пытками. Комитет ООН по правам человека, уполномоченный толковать и контролировать соблюдение Пакта, в своих общих комментариях и решениях по индивидуальным жалобам неоднократно подтверждал недопустимость экстрадиции любого лица в страну, где такое лицо может подвергнуться пыткам.

Все эти международно-правовые обязательства Казахстана имеют приоритет над двусторонними и региональными соглашениями о выдаче. Комитет ООН по правам человека высказывается по этому вопросу однозначно: «Если государство-участник экстрадирует лицо, находящее в его юрисдикции, … и если в результате возникает реальная опасность того, что признаваемые Пактом права этого лица в другой юрисдикции могут быть нарушены, то нарушение Пакта может иметь место и со стороны самого этого государства-участника».

Существует также внушительный корпус решений Европейского суда по правам человека, хотя они и не имеют для Казахстана характера прямых юридических обязательств. В Страсбурге считают, что принудительное возвращение в Узбекистан чревато нарушением запрета пыток из-за высокого риска для задержанных подвергнуться в этой стране пыткам и недозволенному обращению, в особенности когда речь идет о преступлениях с политической окраской.

Последним решением такого рода стало постановление по жалобе Султанов против России от 4 ноября 2010 г., в котором ЕСПЧ подтвердил сохранение практики недозволенного обращения с задержанными в Узбекистане, указав, что «не предъявлено никаких конкретных фактов, которые свидетельствовали бы о каких-либо фундаментальных улучшениях в этой области в этой стране за несколько лет. В таких обстоятельствах Суд считает, что недозволенное обращение с задержанными является в Узбекистане распространенной и устойчивой проблемой». Суд установил, что поскольку в отношении заявителя - Наби Султанова вынесено постановление об аресте, то, вероятно, «сразу после экстрадиции он может быть заключен под стражу и, соответственно, подвергнется серьезному риску недозволенного обращения». На основании этого суд признал недопустимой экстрадицию заявителя из России в Узбекистан, поскольку такая экстрадиция противоречит статье 3 Европейской конвенции о правах человека (запрет пыток).

8 июля 2010 г. по аналогичной жалобе Исаков против России в связи с вопросом об экстрадиции заявителя в Узбекистан Европейский суд также отметил, что недозволенное обращение с задержанными остается «распространенной и устойчивой проблемой в Узбекистане» и что с учетом обвинений политического характера и выданных ордеров на арест оба заявителя сразу после выдачи могут быть заключены под стражу и подвергнутся «серьезному риску недозволенного обращения».

10 июня 2010 г. по жалобе Гараев против Азербайджана суд установил, что экстрадиция Шаига Гараева в Узбекистан была бы нарушением запрета пыток по той же статье 3 Европейской конвенции, отметив, что «любой подозреваемый по уголовному делу, находящийся под стражей [в Узбекистане], подвергается серьезному риску пыток или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения как с целью принуждения к признанию, так и в виде наказания».

Аналогичные решения выносились Страсбургским судом и по другим делам об экстрадиции из России в Узбекистан, в том числе Исмаилов и другие против России (2008) и Муминов против России (2008).