Время, обращенное вспять

Критики правительства и оппозиция под огнем

Уголовные санкции

Павел Сиверинец и Дмитрий Васькович

Павел Сиверинец является лидером Молодого фронта. 2 апреля 1998 г. Сиверинец, совместно с группой, состоящей примерно из 50 членов Молодого фронта и БНФ, пришел на праздничную ярмарку на площади Якуба Коласа в центре Минска, организованную властями в ознаменование подписания Устава Союза Беларуси и России в 1997 г. Независимые источники утверждают, что эта группа пела хором песни о независимости, а затем мирно разошлась.¹¹¹ После этого люди в штатском вышли из припаркованных машин и избили и арестовали около 40 членов БНФ и Молодого фронта, в том числе Сиверинца и пятнадцатилетнего Васьковича. Милиция обвинила Сиверинца и Дмитрия Васьковича в «злостном хулиганстве» по статье 201(2) Уголовного кодекса, предполагающей наказание до пяти лет лишения свободы.

На момент написания доклада Сиверинец ожидает суда после освобождения под подписку о невыезде 3 июня, а Васькович освобожден, проведя 72 часа под стражей. Обвинения против Сиверинца и Васьковича основаны на утверждениях, что во время праздничной ярмарки 2 апреля группа протестующих под предводительством Сиверинца силой заставила артистов уйти со сцены, пела песни, выкрикивала лозунги и сломала микрофон. Исходя из интервью с очевидцами и телевизионных репортажей, эти утверждения кажутся необоснованными. Кроме этого, такие нарушения полностью подпадают либо под статью 201(1) Уголовного кодекса («мелкое хулиганство»), предполагающую гораздо более мягкое наказание (максимальный срок — один год лишения свободы), либо под статью 186(3) — организация или активное участие в групповом нарушении общественного порядка, по которой максимальная мера наказания определена как трехлетний срок лишения свободы или два года исправительных работ или штраф. 27 мая комиссия по делам несовершеннолетних при районном исполнительном комитете г. Марьина Горка вынесла Васьковичу предупреждение. Хьюман Райтс Вотч опасается, что по делу Сиверинца будет повторен показательный политический процесс, подобный суду над Шидловским и Лабковичем.

Обращение милиции с Васьковичем во время ареста и под стражей является нарушением прав Васьковича как несовершеннолетнего, гарантированных Конвенцией о правах ребенка.¹¹² Сотрудники милиции избивали Васьковича и угрожали ему, лишали его пищи, не давали свидания с адвокатом и родителями и содержали его вместе со взрослыми заключенными. В беседе Хьюман Райтс Вотч с Васьковичем на следующий день после его освобождения из-под стражи, где он находился со времени событий 2 апреля, Васькович сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч, что жестокое обращение началось с момента его насильственного задержания:

Нам, когда схватили, сразу начали угрожать. За волосы дергать начали. Угрожали, что будут бить по пяткам... Говорили, мол, тебя родители бросили, ты им не нужен.¹¹³

В отделении милиции Васьковичу не давали есть и оскорбляли словесно и физически:

Меня посадили в изолятор и только один раз за трое суток покормили. Это было на второй день. На меня надевали наручники, когда переводили из камеры в камеру, как на уголовного преступника. Когда я был в последний день, меня выводил один милициант, поставил к стенке, закрыл двери и начал пинками подгонять и говорить: «Я тебе сейчас голову разобью, чем тебе Россия не нравится?!»¹¹⁴

Такое обращение является грубым нарушением Конвенции о правах ребенка, которая запрещает произвольные аресты несовершеннолетних и требует, чтобы лишение ребенка свободы применялось лишь на кратчайший возможный срок. В статье 37 (b) Конвенции сказано:

Ни один ребенок не может быть лишен свободы незаконным или произвольным образом. Арест, задержание или тюремное заключение ребенка осуществляются согласно закону и используются лишь в качестве крайней меры и в течение как можно более короткого соответствующего периода времени.

Статья 37(c) Конвенции требует, чтобы государство обращалось с лишенным свободы несовершеннолетним с уважением неотъемлемого достоинства его личности и «с учетом потребностей лиц его возраста». Васькович содержался со взрослыми заключенными на второй день его пребывания под стражей. Далее в статье 37(c) говорится, что «каждый лишенный свободы ребенок должен быть отделен от взрослых» и что у несовершеннолетних есть право «поддерживать связь со своей семьей путем переписки и свиданий, за исключением особых обстоятельств». Очевидно, что обращение с Васковичем сотрудников милиции и лиц в штатском никоим образом нельзя считать уважительным или допустимым в отношении взрослого человека, а тем более в отношении пятнадцатилетнего ребенка. Васькович привел представителями Хьюман Райтс Вотч следующий пример намеренно безразличного отношения милиции к потребностям ребенка в заключении:

Я еще говорил, что у меня болит живот и мне надо что-нибудь перекусить. А мне милиционер: «А как на митинг ездить, так у тебя живот не болит — так что сиди!»

В нарушение статьи 37(d) Конвенции,¹¹⁵ Васьковичу не был дан доступ к правовой помощи и не было дано право оспаривать законность лишения его свободы, как это предусмотрено статьей 22 Уголовно-процессуального кодекса Беларуси.

Статья 40(2)(b)(iv) Конвенции предусматривает, что ребенок, который, как считается, нарушил уголовное законодательство, «свободен от принуждения к даче свидетельских показаний или признанию вины». Васькович сообщил представителям Хьюман Райтс Вотч, что не назвавшие себя сотрудники милиции пытались заставить его сделать компрометирующее заявление против Сиверинца:

Когда я сидел в изоляторе, меня вызвали на допрос, отвели в кабинет, там было четыре молодых человека в кожаных курточках, коротко подстриженные. И они мне первый раз сказали: «Ты помогаешь нам — мы помогаем тебе». Хотели, чтобы я что-то дал против Сиверинца Павла. Мне угрожали, если я не дам, у меня будет срок до семи лет, посадят меня. Они хотели положить еще что-то уголовное на Павла Сиверинца. Это было в первый же день, когда меня взяли в четверг, с четверга на пятницу в четыре часа ночи.

Хьюман Райтс Вотч опасается, что произвольные аресты на демонстрациях, особенно направленныые против Молодого фронта, приведут к новым нарушениям прав несовершеннолетних.¹¹⁶ Мы считаем, что действия властей, в особенности произвольные аресты во время и после демонстраций, подвергают несовершеннолетних участников, законно пользующихся своим правом на свободу собраний и ассоциаций, опасности физических и словесных оскорблений и запугивания. Помимо этого, несовершеннолетние, являющиеся членами Молодого фронта, в случае нарушения ими закона подвергаются неправомерно жестокому обращению со стороны правоохранительных органов и судов.

111) В телевизионном репортаже по российскому каналу НТВ 2 апреля была показана группа поющих песни, в том числе Сиверинец, но не было никаких признаков насилия на ярмарке. Один из свидетелей, пожелавший остаться неизвестным, сообщил Хьюман Райтс Вотч, что Сиверинец пытался петь в микрофон, однако микрофон был отключен.
112) Беларусь подписала и ратифицировала Конвенцию в 1990 г. По международному законодательству ребенком считается лицо, не достигшее возраста совершеннолетия, установленного законами данной страны. В Беларуси возраст совершеннолетия наступает в восемнадцать лет.
113) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Дмитрием Васьковичем, Минск, 6 апреля 1998 г.
114) Там же.
115) Статья 37 (д) гласит: «Каждый лишенный свободы ребенок имеет право на незамедлительный доступ к правовой и другой соответствующей помощи, а также право оспаривать законность лишения его свободы перед судом или другим компетентным, независимым и беспристрастным органом и право на безотлагательное принятие ими решения в отношении любого такого процессуального действия».
116) См. в Приложении А список членов Молодого фронта, арестованных на демонстрациях.