Борис Ботвинник, Дмитрий Колигов и Михаил Шикаленко — Москва

Сотрудники ОМОНа ворвались в квартиру Бориса Ботвинника в 11 часов вечера 18 сентября 1996 года, повалили на пол, силой надели ему на голову противогаз и, время от времени перекрывая доступ кислорода, предъявили обвинения в совершении ряда преступлений. После этих пыток они доставили Ботвинника в центральное отделение милиции Москвы на Петровке 38 и вынудили сознаться в ограблении пункта обмена валюты. По словам Дмитрия Колигова и Михаила Шикаленко, оба они подверглись аналогичному обращению. Все подписали признания.

Ботвинник был освобожден из следственного изолятора в феврале 1997 года по состоянию здоровья: после задержания он почти полностью потерял зрение. В результате проведенного в больнице медицинского обследования Ботвиннику был поставлен диагноз посттравматической базальной арахнодактимии — низкой степени воспаления слоя менингиомы, в результате которой он потерял зрение. По мнению врачей, это могло быть следствием ударов по голове. Колигов и Шикаленко оставались в Бутырском следственном изоляторе в течение двух с половиной лет следствия и судебных слушаний. В 1998 году Шикаленко был поставлен диагноз туберкулеза в открытой форме.

В марте 1997 года прокуратура направила в суд плохо расследованное уголовное дело, которое судья Валентина Комарова из Никулинского районного суда немедленно вернула в прокуратуру на доследование. В сентябре 1997 года та же судья начала слушание дела по конкретным обстоятельствам. После восьми месяцев постоянно откладывавшихся судебных слушаний она опять попыталась вернуть дело на доследование. Однако Московский городской суд отклонил ее решение и постановил возобновить слушания по делу. В марте 1999 года судья вынесла всем троим обвинительный приговор.

Судья отказалась направить Ботвинника на судебно-медицинскую экспертизу и не исключила из свидетельских показаний признания, которые, как утверждается, были получены путем принуждения, предпочтя поверить следователям, утверждавшим, что они не применяли какого-либо насилия в отношении обвиняемых. Ботвинник был приговорен к пяти годам лишения свободы условно, Колигов и Шикаленко — соответственно к трем и четырем годам. Колигов и Шикаленко не направили апелляций по приговору, опасаясь, что процедура обжалования, которая, вероятно, потребует доследования дела, может продлить их пребывание в печально известном своей убогостью Бутырском следственном изоляторе на долгие месяцы.

Андрей Гецко — Братск, Иркутская область

Милиция ворвалась в квартиру, где находился Андрей Гецко, в 1 час ночи 30 сентября 1994 года с целью арестовать его по подозрению в вооруженном грабеже. В ходе неудачной попытки спастись бегством Гецко выпрыгнул с балкона. Он был задержан после того, как один из сотрудников милиции выстрелил ему в ногу.

Милиционеры избили Гецко в машине по дороге в больницу и продолжали избивать в больничном лифте. Когда двери лифта неожиданно открылись на третьем этаже, несколько врачей увидели Гецко лежащим на полу, залитом кровью. В ответ на их протесты милиционеры заявили, что доставляют "опасного преступника", и отказались предъявить свои удостоверения. Врачи доставили Гецко в операционную и провели небольшую хирургическую операцию на ноге.

Несмотря на требования врачей оставить Гецко в больнице, сотрудники милиции забрали его в отделение сразу после операции. В ожидании автомобиля перед больницей милиционеры били его по больной ноге. По прибытии позже тем же вечером в 1-е городское отделение милиции Братска они, как утверждается, снова начали избивать Гецко в кабинете на втором этаже. По его словам, они положили его животом на стол, прикрыли сверху тонкой папкой и били его по папке ломом.

Опасаясь того, что его забьют насмерть или сделают инвалидом, Гецко, по его словам, написал признание под диктовку сотрудников милиции. После этого его направили в тюремный госпиталь, а затем в СИЗО (следственный изолятор) Братска, где он провел в предварительном заключении три года, поскольку судебные слушания неоднократно откладывались. С помощью местной правозащитной организации Гецко был освобожден под залог 16 сентября 1997 года.

Поначалу судья, который вел его дело, скептически воспринимал жалобы Гецко на пытки и обвинил его в "выдумывании историй" про милицию с целью избежать уголовного преследования. Эта позиция изменилась 20 марта 1998 года, когда судья опросил нескольких врачей больницы, где избивали Гецко. После того как они показали, что видели, как милиционеры избивали Гецко, судья возбудил уголовное дело против сотрудников милиции и направил дело Гецко на доследование. В апреле 1999 года прокуратура прекратила дело в отношении Гецко. Примерно в то же время было закрыто дело в отношении сотрудников милиции.

Дмитрий Иванов — Центральная Россия

Милиция задержала Дмитрия Иванова, которому в то время было 24 года, 5 августа 1997 года на автомобильной стоянке, где он ждал приятеля. Иванов, которому во время ареста несколькими годами ранее сотрудники милиции сломали челюсть, пытался бежать, но был схвачен. В отделении милиции Иванова доставили на третий этаж и потребовали признаться в участии в групповом ограблении компьютерной фирмы. Сотрудники милиции сказали, что будут играть с ним "в футбол" до тех пор, пока он не "вспомнит", как все было.

Затем милиционеры избили Иванова и подвергли электрошоку. По его словам, он "летал по комнате, как футбольный мяч". Тем временем следователи потребовали от Иванова признаться в ряде преступлений, в том числе в ограблении и торговле краденым. Сотрудники милиции назвали ему несколько имен, которые он должен был указать в качестве своих "клиентов". Будучи не в силах дальше терпеть боль, Иванов заметил открытое окно и выпрыгнул в него.

Иванов пролетел 15 метров и упал спиной на стоявший автомобиль. Милиционеры вызвали скорую помощь и, по всей видимости, сняли с него наручники до того, как она приехала. В больнице врачи установили, что у Иванова в четырех местах сломан позвоночник, и 7 августа ему была сделана операция. По словам Иванова, сотрудник милиции по имени Женя (участвовавший в его истязании) посетил его перед операцией и сказал, что поскольку Иванов, по всей видимости, не переживет операции, то он мог бы написать признание. Милиция не сообщила семье Иванова ни о его аресте, ни о травме, и только 10 августа медсестра в больнице позвонила по его просьбе. После этого несчастного случая милиция перевела Иванова из категории подозреваемого в категорию "свидетеля".

Иванова выписали из госпиталя в конце сентября 1997 года пожизненным инвалидом. Когда представители Хьюман Райтс Вотч посетили Иванова в октябре 1997 года, он не мог даже сидеть. Жизнь его семьи перевернулась с ног на голову, поскольку ему требуется постоянный уход и ряд дорогостоящих лекарств, на которые его мать тратит большую часть своих средств.

Когда мать Иванова попыталась подать жалобу в местную прокуратуру, ей было сказано, что если она будет настаивать, то ее сын "может быть легко переведен из категории свидетелей в категорию обвиняемого". После этого мать Иванова прекратила какие-либо попытки привлечь сотрудников милиции к ответственности.

Олег Фетисов — Екатеринбург

21 ноября 1996 года сотрудники милиции пришли в школу Фетисова в обеденный перерыв и приказали пройти в отделение милиции. Фетисова доставили в Верх-Исетское отделение милиции, где его допрашивали три милиционера. После его отказа признаться в краже куртки у другого школьника последовали пытки. По его словам, сотрудники милиции сначала избили его, пинали его ногами, а затем таскали по полу. После этого они надели на него наручники, привязали к стулу и надели на голову противогаз. Несколько раз они перекрывали ему кислород почти на минуту. По словам Фетисова, он дважды чуть не терял сознание.

Примерно в 3 часа дня, спустя три с половиной часа после того, как его доставили в отделение милиции, Фетисов сообщил своим истязателям, что подпишет признание. Милиционеры сняли с него наручники, дали ручку и бумагу. Улучив момент, когда внимание к нему со стороны сотрудников милиции несколько ослабло, он вскочил и побежал к окну. Один из милиционеров выхватил пистолет и пригрозил открыть огонь, но Фетисов выпрыгнул.

Фетисов был доставлен в больницу с переломами черепа, кости таза и руки, легким кровоизлиянием в мозг, поврежденным коленом и сотрясением головного мозга. Милиция не уведомила родителей Фетисова. В больнице Фетисов находился в состоянии шока, но постоянно повторял то, что с ним случилось в отделении милиции. Кто-то в больнице разузнал номер телефона его родителей и позвонил им. Фетисов провел 21 день в больнице, после чего еще несколько месяцев поправлялся дома. В тюрьму его не вернули.

К тому времени, когда представителям Хьюман Райтс Вотч удалось побеседовать с Фетисовым, милиция продолжала расследовать уголовное дело в отношении него и его "подельников", которые оба провели почти год в заключении (по подозрению в совершении нескольких других краж). Слушания начались в марте 1998 года, Фетисов и его соответчики были признаны виновными в краже. Фетисов получил два года условно.

После прыжка Фетисова прокуратура расследовала дело и возбудила уголовные дела в отношении его истязателей. Следователь как-то сказал матери Фетисова, что, по его мнению, сотрудники милиции виновны в пытках, но уголовное дело теперь находится в руках его начальства. Впоследствии разбирательство дела в отношении сотрудников милиции несколько раз откладывалось, а затем было передано в прокуратуру Чкаловского района Екатеринбурга, якобы для обеспечения большей объективности. Эта прокуратура закрыла уголовное дело после того, как Фетисов отказался пройти психиатрическую экспертизу, поскольку его адвокаты сочли, что она не имеет отношения к расследованию действий сотрудников милиции.

Сергей Михайлов — Архангельск

Почти пять лет находится в камере смертников за преступление, которого он не совершал.

Меморандум Хьюман Райтс Вотч по делу Сергея Михайлова