|
НЕ ОСТАВЛЯЯ СВИДЕТЕЛЕЙ: КАМПАНИЯ ПРОТИВ ПРАВОЗАЩИТНИКОВ Преследование правозащитников Независимая организация по правам человека Узбекистана (НОПЧУ) Исмаил Адылов Член координационного комитета НОПЧУ И.Адылов был арестован в июле по сфабрикованным обвинениям, находился в камере в полной изоляции, после чего на неправосудном процессе был приговорен к шести годам лишения свободы. В заключении ему отказывают в необходимой медицинской помощи. Место его заключения неизвестно. Накануне ареста представители узбекских властей ясно дали понять, что не одобряют его правозащитную деятельность. 11 июня 1999 г. И.Адылов присутствовал на процессе по делу трех человек, обвинявшихся в принадлежности к "Хизб-ут-Тахрир"; председательствовал судья Мансур Ахмаджонов. Он узнал И.Адылова, осуществлявшего ранее мониторинг аналогичного процесса. По его словам, судья обвинил его, а также его коллегу Махбубу Касымову, в принадлежности к террористической группе. Судья также пригрозил обвинить его в принадлежности к "Хизб-ут-Тахрир", заявив, что правозащитники из НОПЧУ на деле являются членами этой организации. М.Ахмаджонов также отметил участие И.Адылова в оппозиционной партии "Бирлик", обвинив последнюю противостоянии правительству в 1990 г. Наконец, на прощанье, по словам И.Адылова, судья сообщил, что ему не разрешается присутствовать на процессе.65 Когда началось слушание, судья запретил И.Адылову вход, в этом ему было отказано и на следующем заседании 14 июня, на которое он намеревался сопровождать представителя Хьюман Райтс Вотч.66 Около 8 часов вечера 10 июля сотрудник местного отделения милиции Халбай Сиринов в сопровождении двух человек в штатском пришли в дом И.Адылова. Х.Сиринов забрал его паспорт и сказал, что с ним хочет поговорить один из членов совета местного самоуправления. Сначала И.Адылов отказался. В 8.30, однако, он согласился проследовать за ними вместе с женой Мамурой. Однако когда супруги дошли до конца улицы, они обнаружили там три машины, в которых ожидали еще шесть сотрудников в штатском. И.Адылова посадили в одну из машин, сказав жене, что отвезут его в МВД.67 На протяжении всего периода ареста, предварительного заключения, следствия и суда власти систематически нарушали права И.Адылова. Как рассказали родственники, примерно через полтора часа после того, как И.Адылова увезли, у него дома появились еще 30 сотрудников МВД в штатском. Солдаты в форме и с автоматами перекрыли квартал. Когда М.Адылова отказала в разрешении проводить обыск в отсутствие мужа, сотрудники МВД пригрозили отдать солдатам приказ атаковать дом и ворваться силой. Ей пришлось сдаться, и милиционеры вошли без предъявления ордера на обыск. Они перевернули весь дом, изъяли правозащитные документы И.Адылова. В это время, как полагают родственники, милиция подложила в записную книжку пластиковый пакет со 100 листовками запрещенной исламской группы "Хизб-ут-Тахрир".68 По словам дочери И.Адылова, когда перед обыском она доставала из той же книжки паспорт отца, чтобы отдать его милиционерам, никаких религиозных материалов там не было.69 Мамура Адылова добавила, что проводившие обыск сотрудники заявили: "Здесь сто листовок", — сразу же после "обнаружения" пакета, не пытаясь пересчитать или изучить бумаги.70 Во время свидания в тюрьме в октябре И.Адылов, по сведениям, рассказал жене о действиях милиции после отъезда от дома. По его словам, его привезли в местное отделение, взяли в наручники, а в машине затолкали несколько листовок в карманы брюк. Спустя примерно 15 минут его отвезли в МВД,71 где девять дней держали в полной изоляции в камере в подвальном этаже здания. Все это время встревоженные родственники и адвокат пытались установить его местонахождение, но не смогли получить никакой официальной информации до 20 июля, когда адвокату было впервые разрешено встретиться со своим клиентом. Власти не только препятствовали контактам И.Адылова с его адвокатом, но и пытались заставить его отказаться от услуг собственного защитника. Как следует из поданной адвокатом Хамидом Зайнутдиновым жалобы, в течение двух дней ему в милиции отказывались даже сообщить фамилию следователя. Когда ему удалось наконец связаться со следователем, "тот заявил, что у обвиняемого уже есть адвокат, назначенный [следствием], и он [Касымов] не советует мне связываться с этим делом. Таким образом он дал понять, что мое участие в деле НЕЖЕЛАТЕЛЬНО..."72 Во второй жалобе Х.Зайнутдинов подчеркивал:
29 сентября судья Сырдарьинского райсуда Миршараф Мелиев приговорил И.Адылова к шести годам лишения свободы по обвинению в антиконституционной деятельности, организации диверсий и распространении материалов запрещенной организации. Обвинение было построено на материалах, якобы обнаруженных милицией в доме И.Адылова. Власти посчитали, что идеи, содержащиеся в этих религиозных брошюрах, содержат критику президента Узбекистана И.Каримова и призыв к созданию исламского государства, поэтому их хранение квалифицируется как "посягательство на конституционный строй Республики Узбекистан" (статья 159, часть 3 УК). Более того, обвинение исходило из намерения И.Адылова распространять эти материалы, поскольку милиция заявила о находке 100 экземпляров — большого числа. Правоохранительные органы утверждали также о находке среди вещей И.Адылова чертежа или плана-схемы ташкентской тюрьмы. Заявление об этом послужило поводом для обвинения в организации диверсий (статья 161 УК). Подсудимый упорно отрицал принадлежность ему этого плана. Суд над И.Адыловым продолжался всего три часа: два заседания по полтора часа. По словам его адвоката, все доказательства против подсудимого состояли исключительно из показаний понятых при обыске и письменного заключения неназванного эксперта об антиконституционном характере материалов, якобы обнаруженных дома у И.Адылова. Адвокат рассказал также, что несколько свидетелей дали подробные показания о проведенном обыске, хотя в это время они находились на улице.74 Более того, в апелляции, поданной в Сырдарьинский областной суд, адвокат обращал внимание на отказ судьи Мелиева приобщить к делу доказательства, которые защита считала решающими, а именно брюки И.Адылова, карман которых был разорван, как утверждается, когда сотрудники милиции заталкивали И.Адылову новые листовки, пока он был в наручниках в машине по дороге в отделение.75 Власти произвольно закрыли процесс, лишив доступа на него местных правозащитных наблюдателей и представителя посольства США в Ташкенте.76 Несмотря на отрицание И.Адыловым принадлежности к запрещенной организации, судья пришел к выводу, что он "систематически работал под прикрытием исламской религии в целях изменения существующего государственного устройства Республики Узбекистан противоречащим Конституции образом, посредством распространения листовок, направленных на дестабилизацию страны и использования идей экстремизма, фундаментализма и фанатизма.77 И.Адылов, выписавшийся из больницы всего за неделю до ареста, страдает хронической почечной недостаточностью и нуждается в лекарствах. По сведениям, с момента ареста ему отказывают в медицинской помощи. На суде его адвокат представил медицинскую справку о плохом состоянии здоровья подзащитного и его инвалидности. Судья, как представляется, отклонил ходатайство о снисхождении по состоянию здоровья. Рассмотрев 26 октября апелляцию, областной суд оставил приговор без изменения. Родственники и независимые правозащитные наблюдатели, в том числе представители самой НОПЧУ и представитель Хьюман Райтс Вотч, были вновь лишены возможности присутствовать на заседании, которое продолжалось 25 минут. Сам И.Адылов также не присутствовал.78 На момент написания настоящего доклада его адвокат готовил обжалование в Верховном суде. По сведениям родственников И.Адылова, 22 февраля 2000 г. его вместе с еще десятью заключенными перевели из тюрьмы в Чирчике в Ташкент, где им сообщили, что их этапируют дальше. Власти не уведомили семью осужденного о переводе, однако И.Адылову удалось сообщить родственникам, пришедшим на Южный вокзал, который расположен на окраине Ташкента и формально закрыт для пассажирских поездов, когда его и других заключенных уже погрузили в вагон. Им не удалось поговорить подробно, и И.Адылов, по сведениям, сказал жене, что у него плохо со здоровьем и что им не сказали, куда их везут, просто "куда-то рядом с Бухарой". Его жена сообщила также, что И.Адылов не получает передаваемых родственниками лекарств.79 По состоянию на начало марта семья так и не получила официального извещения о переводе, и местонахождение И.Адылова оставалось неизвестным.80 Махбуба Касымова Член "Бирлика" с большим стажем, Махбуба Касымова входила в состав координационного комитета НОПЧУ. После ареста в мае 1999 г. остановившегося у нее дома Рафшана Хамидова по обвинению в незаконном хранении наркотиков и гранаты М.Касымову обвинили в сокрытии преступления. В июле 1999 г. районный суд приговорил ее к пяти годам лишения свободы.81 12 мая 1999 г. Р.Хамидов был арестован милицией в доме М.Касымовой. По сведениям, он также является членом НОПЧУ в Коканде.82 Одна из дочерей М.Касымовой публично заявила впоследствии, что видела, как сотрудники милиции подбрасывали улики в вещи Р.Хамидова, в том числе гранату и наркотики, а также то, что должно было быть религиозными листовками. Она также видела, как милиционеры избивали Р.Хамидова при аресте, заломив ему руки за спину и нанося удары кулаками по ребрам и пояснице. Во время обыска в доме Касымовых было изъято несколько правозащитных документов, включая конфиденциальные рассказы пострадавших от нарушений.83 В течение следующих двух месяцев М.Касымову, ее мужа и взрослых дочерей вызывали на допросы в юнусабадский райотдел милиции, а затем и в ташкентский ОВД. Во время допроса следователь ташкентского ОВД Закир Холмухамедов, по сведениям, угрожал одной из дочерей М.Касымовой. В июле Мухаё Касымова выступила с публичным заявлением, текст которого был предоставлен Хьюман Райтс Вотч, о том что следователь Холмухамедов заставил ее отказаться от прежних показаний, в которых говорилось о подброшенных милицией уликах, и пытался заставить ее подтвердить принадлежность наркотиков и гранаты Р.Хамидову. Она утверждала, что в итоге следователю удалось вынудить ее подписать заявление о том, что ничего не видела во время обыска, угрожая в противном случае нежелательными последствиями для ее матери, которая находилась тогда под следствием.84 Мухаё Касымова заявила: "Я боялась за мать. Я полностью отказываюсь от заявления на допросе, поскольку оно было написано со слов Холмухамедова, запугавшего меня и заставившего меня подписать".85 За время следствия Махбубе Касымовой (страдающей гипертонией и хроническими болями в груди; в июне она провела две недели в больнице) пришлось 18 раз являться на допрос.86 Во время допросов, по ее собственным словам, следователь Холмухамедов уделял основное внимание правозащитной деятельности М.Касымовой. Он также заставил прийти для дачи объяснений председателя НОПЧУ М.Ардзинова. Последний рассказывал, что во время допроса З.Холмухамедов отзывался о НОПЧУ как о "незаконной организации" и обвинял его и М.Касымову в поддержке террористов.87 Особенно интенсивным было оказывавшееся на М.Касымову общественное давление. Пока З.Холмухамедов и другие следователи день за днем допрашивали М.Касымову, местная милиция неоднократно приходила к ней домой поздно вечером и рано утром, что создавало дополнительное давление на нее и ее семью. 14 мая в национальной программе новостей "Ахборот" был показан сюжет, в котором М.Касымова характеризовалась как "... член неофициальной "Независимой организации в защиту интересов человека", чья работа поддерживает деятельность религиозных экстремистов, сторонница установления в стране некоего исламского государства".88 По сведениям, дикторский текст с изложением якобы прегрешений М.Касымовой сопровождался кадрами, на которых был показан Р.Хамидов, проходящий под конвоем по тюремному коридору.89 19 мая, после целого дня допросов, сотрудники милиции заставили М.Касымову присутствовать на "митинге ненависти", где ее клеймили как "врага государства" и обвиняли в пособничестве террористам. Она рассказала представителям Хьюман Райтс Вотч, что ее привели в зал, где было 200-250 человек, в которых она узнала милиционеров в штатском и жителей ее микрорайона. Ее сопровождал следователь З.Холмухамедов, к которому присоединились старейшина совета микрорайона (махалли), глава (хаким) муниципального района (Юнусабада) и заместитель мэра Ташкента. Также присутствовали четыре женщины в черном, которых позднее представили как родственников погибших во время взрывов 16 февраля. Когда М.Касымова попыталась сесть, стоявшие рядом милиционеры приказали ей стоять.90 По словам М.Касымовой, все трое представителей властей выступали с осуждением в ее адрес, перемежая свои выступления личными оскорблениями и унижая ее как жену и мать. Каждый обвинял ее в пособничестве и соучастии в февральских терактах. Глава юнусабадской районной администрации Шахрутдин Фахрудинов предложил выслать М.Касымову из города. Потом, обращаясь к женщинам в черном, он, по словам М.Касымовой, добавил: "Она должна ответить перед ними". Одна из этих женщин встала и обвинила М.Касымову в убийстве сына, погибшего во время февральских взрывов. За все время публичного осуждения М.Касымовой не дали выступить в свою защиту. З.Холмухамедов заявил, что следствие еще продолжается, и заверил толпу, что подследственные не уйдут от наказания. М.Касымова рассказала, что в этот момент одна из женщин в черном крикнула: "Их надо наказать на глазах у народа!"91 После окончания собрания М.Касымову доставили в юнусабадский райотдел милиции. Когда она обратилась к следователю с вопросом о происшедшем, он ответил: "Указания приходят сверху, мы их выполняем". Затем он предложил пригласить одного из операторов, чтобы М.Касымова смогла высказаться, но только при условии, если она согласится попросить прощения у народа.92 В 8 часов вечера того же дня М.Касымову, уставшую и голодную, доставили обратно в горотдел милиции, где следователь Холмухамедов допрашивал ее до полуночи. Он предложил ей попросить прощения перед видеокамерой, но она снова отказалась. М.Касымова рассказывала, что во время допроса следователь угрожал, что, если она не выполнит его указаний, домой в тот вечер ее не отпустят.93 Он также, по сведениям, известил М.Касымову, что 16 мая ей было предъявлено обвинение в сокрытии преступления (статья 241 УК), однако никакого ордера на ее арест выдано не было.94 Допрос закончился около полуночи, и М.Касымовой разрешили вернуться домой. 12 июля М.Касымовой было предписано явиться в суд на следующий день, но ей не сообщили о начале слушаний, лишив ее таким образом права на выбор адвоката.95 По словам М.Касымовой, она думала, что судья разъяснит обвинения и назначит дату начала процесса. Однако когда она 13 июля пришла в суд, вскоре стало понятно, что слушание ее дела начнется в тот же день. Суд, на котором присутствовал представитель Хьюман Райтс Вотч, продолжался менее трех часов. Судья Юнусабадского районного суда Эркин Юсупов отказался перенести заседание, чтобы М.Касымова могла найти себе адвоката. Вместо этого, несмотря на ее протесты, он сразу назначил ей государственного защитника.96 Он также не стал откладывать рассмотрение дела, чтобы не дать возможности основным свидетелям выступить в защиту М.Касымовой (в том числе одной из дочерей М.Касымовой, которая утверждала, что видела, как милиционеры подбрасывали улики). Во время процесса судья Юсупов не принял доказательств, представленных М.Касымовой в свою защиту. Обвинение было предъявлено по статье 241 УК (сокрытие преступления) и статье 168 УК (мошенничество). Первый пункт обвинения был основан на утверждении властей о том, что М.Касымова знала, что Р.Хамидов находится в розыске и, несмотря на это, сознательно позволила ему скрываться у нее дома.97 Во время следствия и на суде М.Касымова решительно настаивала на том, что ей ничего не было известно о якобы преступной деятельности Р.Хамидова, отвергая формулировку "скрываться", поскольку Р.Хамидов открыто находился в ее доме как гость семьи. В связи с этим обвинением прокурор очевидно попытался связать М.Касымову с февральскими терактами, огульно заявив в суде:
Прокурор негативно отзывался об участии М.Касымовой в правозащитной организации, назвав ее группу "незаконной" и намекнув, что правозащитники не говорят всей правды о своей деятельности: "Она является активным членом незаконной правозащитной организации и вместе с Ардзиновым якобы пытается помогать людям..."99 Обвинение в мошенничестве, как представляется, было основано на показаниях соседки, которая заявила, что М.Касымова заняла у нее деньги на адвоката, но не стала ни нанимать его, ни возвращать другие занятые ранее суммы. Тем не менее в суде эта соседка и ее родственники говорили, что не имеют претензий к М.Касымовой и уверены, что она вернет долг.100 Суду потребовалось менее четверти часа, чтобы рассмотреть дело и вынести М.Касымовой приговор — пять лет лишения свободы. Прямо из зала ее отвезли в ташкентскую тюрьму, где она и содержалась до перевода в сентябре в одну из женских тюрем. Трудно поверить, но 18 ноября 1999 г. молодой человек доставил в дом Касымовых повестку без даты, которая обязывала М.Касымову явиться в Юнусабадский райсуд с приводом в случае неявки. На возражения ее дочери Мухаё Касымовой, сообщившей молодому человеку, что мать давно в тюрьме, тот заявил, что в таком случае в суд на следующий день должна явиться дочь. В отсутствие официальной повестки на ее имя Мухаё Касымова решила на следующий день в суд не ходить.101 17 августа Ташкентский городской суд отклонил апелляцию М.Касымовой. На момент написания настоящего доклада она по-прежнему находилась в тюрьме и вместе со своим адвокатом готовилась к обжалованию приговора в Верховном суде. Михаил Ардзинов В июне председатель НОПЧУ Михаил Ардзинов был задержан и жестоко избит представителями властей, которые угрожали ему возбуждением уголовного дела.102 Сотрудники правоохранительных органов, избившие и задержавшие М.Ардзинова, изъяли также его правозащитный архив, личные документы и компьютерную технику. Утром 10 июня следователь ташкентского УВД З.Холмухамедов (тот самый, кто вел дело члена НОПЧУ М.Касымовой) вызвал М.Ардзинова на допрос. По сведениям, З.Холмухамедов заявил, что располагает показаниями против М.Ардзинова, но не предъявил их.103 Как сообщал М.Ардзинов, около 3 часов пополудни в тот же день он заметил у своего дома двух людей, судя по всему — сотрудников в штатском. Когда он подошел к ним, чтобы показать, что он заметил слежку, один из них попытался заломить ему руку за спину. Освобождаясь от захвата, М.Ардзинов споткнулся и ударился лбом об угол дома. Двое мужчин бросились бежать. По словам М.Ардзинова, когда они увидели, что он бежит за ними, один из них бросил в его сторону несколько камней и крикнул: "Мы тебе покажем!" Они прыгнули в машину и уехали.104 25 июня М.Ардзинов был задержан милицией на автобусной остановке, когда он направлялся для наблюдения за судебным процессом. 63-летний М.Ардзинов рассказал представителям Хьюман Райтс Вотч, что около 9.30 утра он был схвачен на улице тремя людьми в штатском (они представились сотрудниками МВД), которые отвезли его на машине домой, по дороге били в грудь, по ребрам и почкам. По сведениям, они продолжали бить М.Ардзинова по бокам и пояснице, когда вытаскивали его из машины. Он кричал соседям, прося помощи, и по меньшей мере один человек, как ему показалось, стал свидетелем избиения.105 Дома у него уже находились еще шесть сотрудников в штатском и двое понятых. Присутствовала также следователь ташкентского УВД Людмила Сыч (в форме), которая сообщила М.Ардзинову, что он обвиняется в "хулиганстве" (статья 277 УК Узбекистана). Под руководством следователя Л.Сыч милиционеры изъяли все правозащитные документы М.Ардзинова, включая архив его организации, книгу с адресами, в которой была конфиденциальная информация об источниках и пострадавших, не подлежавшая разглашению. По словам М.Ардзинова, забрали также паспорт, пенсионную книжку, диплом инженера, всю оргтехнику, в том числе компьютер, ксерокс, факс, пишущую машинку, весь запас бланков, и его единственный выходной костюм. Опись изъятого не была предоставлена. Во время обыска, как представляется, милиционеры все перевернули в квартире. Когда М.Ардзинов возмутился, по его словам, один из милиционеров ударил его в нос. Затем трое сотрудников набросились на него и сбили на пол. Как рассказал М.Ардзинов, его продолжали избивать, в том числе ногами, и когда он лежал на полу в квартире, и по дороге в УВД.106 Там, по словам М.Ардзинова, следователь Хатам Якубов допрашивал его 9 часов подряд, угрожая продолжением физического насилия. В перерывах между допросами, когда М.Ардзинова переводили из кабинета в кабинет, его неоднократно били по пояснице и по почкам. Он рассказывал, что ему угрожали заключением в печально известном подвале МВД, где подследственных часто пытают. Один из сотрудников якобы сказал ему: "Ты покойник".107 Следователь Якубов неизменно отказывал просьбам М.Ардзинова о предоставлении медицинской помощи и доступа к адвокату. Якубов предъявил ему письменные показания двух свидетелей об оскорбительных письмах, которые М.Ардзинов якобы отправил им и распространял среди других. Один из свидетелей, Василя Иноятова (представитель другой незарегистрированной правозащитной группы), встретилась с М.Ардзиновым на очной ставке. Следователь Якубов допросил также Рафшана Хамидова — человека, связанного с организацией самого М.Ардзинова, пытаясь принудить его к даче инкриминирующих показаний на последнего. Р.Хамидов, находившийся в заключении с момента своего ареста 12 мая, на очной ставке заявил, что М.Ардзинов причастен к антигосударственной деятельности и выступает против правительства. М.Ардзинов утверждает, что Р.Хамидов был вынужден сделать это заявление в результате пыток.108 Следователь, однако, не спрашивал М.Ардзинова о письмах, которые тот якобы писал; его больше интересовала правозащитная организация М.Ардзинова, якобы поддержка последним исламистов и его якобы имеющиеся связи с находящимся в изгнании оппозиционным лидером Мохаммедом Солихом.109 Во время допроса следователь Якубов сообщил М.Ардзинову, что его просьба о прохождении медицинского обследования будет удовлетворена. Как рассказал М.Ардзинов, вместо терапевтического обследования его направили в центральную психиатрическую больницу Ташкента. М.Ардзинов, переживший в советский период два месяца необоснованного заключения в психиатрической клинике в 1985 г., отказался разговаривать с врачами. После возвращения из больницы Х.Якубов и подполковник Дерганинов продолжили допрос. Его освободили в 11 часов вечера, приказав явиться на допрос на следующий день.110 Врач американского посольства, осмотревший М.Ардзинова после освобождения, подтвердил перелом двух ребер, повреждение носа, контузию почек и сотрясение мозга.111 М.Ардзинов страдал также от обезвоживания и сильных болей. Представитель Хьюман Райтс Вотч в Ташкенте представила следователю Якубову письменное заключение врача американского посольства по итогам осмотра М.Ардзинова с рекомендацией строгого постельного режима. Якубов, однако, отказался отменить приказ М.Ардзинову явиться на допрос, назвав заключение "сфабрикованным", хотя оно было подписано врачом и заверено посольством.112 После пресс-конференции, состоявшейся на квартире М.Ардзинова 30 июня, к нему снова явились сотрудники ташкентского УВД, среди которых был и Дерганинов, и попытались вручить повестку на допрос к следователю Якубову на следующий день. М.Ардзинов отказался открыть им, сославшись на предписанный врачом режим.113 Двое членов НОПЧУ (поэт Рауф Парфи и физик Сулейман Мурадов) воздержались от участия в пресс-конференции после того, как им, по сведениям, были сделаны предупреждения агентами органов безопасности.114 М.Ардзинову до настоящего времени не вернули изъятые милицией оргтехнику и документы, в том числе паспорт. В ноябре он сообщал, что шесть раз писал генеральному прокурору, получая вместо ответа только уведомления, что его жалоба направлена ташкентскому городскому прокурору. Последний никак не отреагировал на требование М.Ардзинова о возбуждении уголовного дела по факту его избиения и незаконного задержания и о немедленном возвращении его имущества.115 5 декабря 1999 г., в день парламентских выборов, М.Ардзинов вел независимое наблюдение за ходом голосования. Он начал с посещения его собственного избирательного участка № 465.116 Около 15 часов он решил перейти на соседний участок № 454, расположенный в здании школы. По дороге туда М.Ардзинов заметил, что за ним следуют две машины, одна из которых — без номеров. Он рассказывал, что из этой машины вышли четверо в штатском, к нему подошел высокий светловолосый мужчина и пригрозил избить его, если он в течение пяти минут не вернется домой и не прекратит ходить по избирательным участкам. М.Ардзинов немедленно ушел оттуда, отправившись на избирательный участок в 101-й школе. Те же люди вновь не дали ему пройти, даже до дверей школы. По словам М.Ардзинова, он был вынужден оставить попытки дальнейшего мониторинга выборов и вернулся домой.117 Отаназар Арифов Отаназара Арифова, члена координационного комитета НОПЧУ и представителя незарегистрированной оппозиционной политической партии "Эрк", неоднократно вызывали на допрос в милицию в связи с его правозащитной и политической деятельностью.118 О.Арифов принимает активное участие в работе координационного комитета НОПЧУ, который определяет приоритетные направления исследований и правозащитную тактику. Периодически он выступает в качестве официального представителя НОПЧУ, как на пресс-конференции в июле 1999 г., когда он осудил преследование и аресты коллег-правозащитников и резко критиковал репрессивную политику правительства в отношении "инакомыслящих", то есть тех, чье мнение не совпадает с настроениями политической элиты. Недавно к О.Арифову обращались посольство США в Ташкенте и Координационное бюро ОБСЕ в Центральной Азии (Ташкент) с предложением о встрече с членами высокопоставленных делегаций, посещавших Узбекистан, для обсуждения общей ситуации, на фоне которой в республике нарушаются права человека. В марте 1999 г. 61-летнего О.Арифова допрашивали сотрудники шайхантаурского райотдела милиции. В апреле его еще дважды вызывали на допрос: один раз в прокуратуру, второй — в МВД. На допросах его, по сведениям, спрашивали о деятельности "Эрка", о его отношениях с лидером партии М.Солихом и о его связях с одним из братьев М.Солиха — Рашидом Бекджановым.119 Притеснения О.Арифова осуществлялись в различной форме. Он сообщал о постоянной милицейской слежке, в том числе, как представляется, с установкой видеонаблюдения за подходами к его дому и входом в дом. По его словам, аппаратура, судя по всему, отказывала, потому что Арифовы обнаруживали на экране своего телевизора изображение их собственной улицы и входной двери. Вся семья могла видеть, кто входит в дом и кто выходит. О.Арифов с долей горькой иронии рассказывал, как внуки не хотели переключать программу или выключать телевизор, потому что хотели видеть, "когда дедушка возвращается домой".120 О.Арифов также сообщил, что милиция лишила его возможности воспользоваться приглашением на прием у американского посла по случаю Дня независимости 2 июля, заставив его 40 минут прождать на улице и так и не пустив.121 На следующий день (3 июля) прямо у посольства США милиция задержала сына О.Арифова Абдулазиза, когда тот пытался передать документы правозащитника Мухтабар Ахмедовой. Производивший арест сотрудник милиции отобрал документы и пригрозил использовать их для обвинения по статье 159 УК (посягательство на конституционный строй).122 По сведениям, Абдулазиза продержали в милиции в общей сложности 18 часов, угрожая арестом по обвинению в попытке свержения правительства. После случая с задержанием сына О.Арифову пришлось давать объяснения сотрудникам райотделов милиции в Чиланзаре и Собир Рахимове. Там ему снова задавали вопросы о его политической деятельности и об отношениях с М.Солихом.123 На протяжении следующих месяцев сотрудники милиции продолжали звонить О.Арифову домой, вызывая для беседы, приходили к нему лично и даже угрожали арестом.124 После первого задержания в июле Абдулазиза Арифова также вызвали для дальнейших объяснений. В октябре О.Арифов сообщал, что в милиции пригрозили оштрафовать молодого человека, не уточнив, однако, за какое правонарушение они собираются наложить штраф. На момент написания настоящего доклада штраф так и не был назначен, не была определена и дата суда.125 Абдулла Абдуразаков Абдулла Абдуразаков является членом НОПЧУ, в прошлом — член "Бирлика" и "Эрка".126 В течение нескольких месяцев власти запугивали его жену, пытаясь установить его местонахождение, и в конце концов оштрафовали ее за неуплату налогов. А.Абдуразаков находится в розыске по неизвестным обвинениям по меньшей мере с июля 1999 г. 10 июля дома у Абдуразаковых в Шайхантаурском районе Ташкента появилась женщина в штатском, которая, по сведениям, интересовалась у родственников, когда А.Абдуразаков, уехавший на свадьбу, может вернуться домой. Встревоженный, как представляется, вопросами властей о нем и о времени его возвращения, А.Абдуразаков предпочел скрыться.127 В 10 часов вечера того же дня у него дома появились шестеро сотрудников МВД в штатском, войдя во двор без какого-либо ордера. Одним из этих людей был подполковник милиции Алишер Эргашев.128 Когда жена А.Абдуразакова сказала им, что не знает, где находится ее муж, один из сотрудников, как сообщают, пригрозил: "Мы все-таки найдем его и отправим в тюрьму".129 Затем сотрудники МВД стали расспрашивать жену А.Абдуразакова Нигору о семейном бизнесе по торговле кумысом, попросили показать лицензию и другие документы. Они также угрожали завести уголовное дело на супругов Абдуразаковых за уклонение от уплаты налогов. По словам Н.Абдуразаковой, сотрудники МВД в течение двух часов допрашивали ее и обшарили весь дом в поисках ее мужа. Она сказала, что заметила у одного из них в кармане пиджака несколько листовок и испугалась, что они могут подбросить в дом религиозную литературу. Когда этот сотрудник направился на чердак, Н.Абдуразакова велела одной из дочерей пойти присмотреть за ним. Девушка следовала за этим человеком по всему дому; в одной из комнат она увидела, как он открывает сундук и опускает руку в карман с листовками. Она закричала: "Что Вы делаете? Я Вас вижу!". Он, как сообщают, убрал руку и вышел из комнаты.130 Сотрудники не говорили, что нашли в доме какие-либо улики. Проверка, проведенная после их ухода к полуночи членами семьи, показала, что в дом ничего не подбросили.131 В последующие дни в дом Абдуразаковых несколько раз наведывались сотрудники местной налоговой инспекции, которые интересовались предпринимательской деятельностью семьи. Их неизменно сопровождал милицейский следователь, присутствовавший также во время неоднократных бесед с Н.Абдуразаковой в налоговой инспекции. Затем, 26 октября 1999 г., судья Акмаликрамовского райсуда Ташкента Садыков вынес постановление о наложении на Н.Абдуразакову штрафа в размере 130 тыс. сомов (около 650 долл. США) по статье 188 УК (незаконное предпринимательство). Когда она сказала, что у нее нет таких денег, суд вынес решение о конфискации имущества семьи.132 На момент написания настоящего доклада конфискация так и не была проведена. После суда Н.Абдуразакова сообщила, что к ней снова приходил следователь, который присутствовал ранее при ее объяснениях с налоговыми органами. По ее словам, он потребовал фотографию мужа, именно в это время сообщив, что он официально объявлен в розыск. От уточнения существа предъявленного обвинения он уклонился, сказав только: "Может быть, он отправился в Киргизию и ввязался во все это. Может быть, он воюет против нас".133 Ахмадхон Турахонов Ахмадхон Турахонов был представителем партии "Бирлик" в Намангане и членом НОПЧУ. Он умер в заключении 19 июня 1999 г. А.Турахонова арестовали 29 декабря 1998 г. после его открытой критики наманганских властей на митинге в этом городе. По сведениям, вызванные в суд свидетели обвиняли А.Турахонова в оскорбительных выпадах против должностных лиц и в призывах к созданию исламского государства. Сам А.Турахонов, как сообщают, эти обвинения отрицал. 4 марта 1999 г. он был осужден по статьям 159 и 277 УК (посягательство на конституционный строй Республики Узбекистан и хулиганство) на пять с половиной лет лишения свободы.134 Врач, дававший показания на процессе, предупредил, по сведениям, что правозащитник болен диабетом и для поддержания жизни ему необходимы соответствующие медикаменты. А.Турахонов содержался в предварительном заключении в Намангане, затем был переведен в тюремный госпиталь в Ташкенте, где и умер 19 июня. Как сообщали, в качестве официальной причины смерти был назван туберкулез.135 Близкие к А.Турахонову люди утверждают, что он умер, потому что тюремная администрация не оказывала ему той медицинской помощи, которая необходима больному диабетом. Тело было выдано родственникам, похороны состоялись 20 июня.136
65) Интервью Хьюман Райтс Вотч с И.Адыловым. Ташкент, 14 июня 1999 г.
|
