"И ОПЯТЬ СПЛОШНОЙ АД..."
ПЫТКИ В УЗБЕКИСТАНЕ

Коррупция

Коррупция в Узбекистане настолько распространена, что доклад, посвященный полицейскому произволу, был бы неполным без освещения этой проблемы в системе уголовной юстиции.²⁴¹ Подсудимые и члены семей крайне неохотно говорят об этих вопросах, однако не вызывает сомнения, что некоторые идут на значительные взятки за освобождение или смягчение приговора родственникам.

Одного только упоминания коррупции в связи с процессом уголовного судопроизводства достаточно, чтобы навлечь на себя месть системы. Родственники подсудимых, присутствовавшие на процессе по делу обвинявшихся в незаконной религиозной деятельности в Андижанском облсуде в августе 1999 г., рассказывали, как один из подсудимых, Нематулла Бабаханов, позволил себе критические замечания общего характера о коррупции в обществе: "Судья попросил его доказать это. В перерыве милиция избила Бабаханова до потери пульса, очень сильно. Мы своими глазами видели, что он не может выпрямиться. Судья стал смеяться над ним и говорит: 'О, Вы, наверное, съели чего-нибудь!'"²⁴²

Один из уважаемых ташкентских адвокатов прямо заявил: "Зарплата у судей мизерная, так что правосудие стоит денег. Если подсудимый может заплатить, он получит меньше, чем прокурор требует, так что есть стимул наказывать по максимуму".²⁴³ Наш собеседник даже обозначил среднюю таксу, которую платят родственники за смягчение приговора: "При сроке до 5 лет "скостить" год стоит 2-3 тысячи долларов. Если от 5 до 10 — год стоит 6-7 тысяч. Недавнее решение Верховного суда, в котором говорилось о слишком коротких сроках по приговору, на самом деле — результат борьбы за деньги с прокуратурой".²⁴⁴

Корыстные мотивы связаны не только с тяжестью приговоров, выносимых узбекскими судами; они также способствуют применению пыток. Поскольку милиция практически уверена в получении от задержанного изобличающих показаний на самого себя, как и показаний от других свидетелей, обвиняемым и их родственникам не остается ничего другого, кроме как найти средства на взятку. Еще один адвокат, рассказывая о деле своего подзащитного (несовершеннолетнего душевнобольного, которого задержали по подозрению в торговле наркотиками) отмечала, что мальчика держали в милиции и запугивали без регистрации факта задержания, потому что "ждали, что родители придут и заплатят".²⁴⁵ На условиях строгой анонимности женщина рассказывала, как оправдали одного из проходивших по одному делу с ее сыном: "Судьи попросили миллион [сомов], а они принесли только 800 тысяч [около 2 тыс. долл. США]. Тот парень где-то работал, и они продали все что было. Его жена говорила, что у друзей заняли, отдали все судье, и мужа освободили".²⁴⁶ Адвокаты, со своей стороны, посредничают в передаче взяток судьям и прокурорам, чтобы снять с подсудимого отдельные пункты обвинения, как рассказывал один из наших собеседников, сын которого под пыткой сознался в хранении наркотиков.²⁴⁷ На условиях анонимности мать молодого человека, обвиненного в убийстве, но впоследствии оправданного, рассказывала, как через несколько дней после ареста сына к ней домой пришел следователь из милиции и стал требовать деньги в обмен на его освобождение:

Он пришел ко мне домой, спросил, живы ли родители, говорю, что живы, и дочь еще есть. Он говорит: "Надо скоро дочь замуж выдавать, так что тебе понадобятся деньги, но сына тоже нужно выручать [из милиции], а это очень дорого. Если бы у тебя было пять тысяч долларов — сын завтра уже был бы дома, а если нет — придется смириться с тем, что мы все равно его посадим. Скажешь кому-нибудь, о чем я говорил — ему вышка", — и рукой вот так показал.²⁴⁸

После этого разговора молодого человека в милиции, как утверждают, пытали, пока он не сознался в убийстве; на суде он отказался от своих показаний. Другому молодому человеку, с родственниками которого беседовали представители Хьюман Райтс Вотч, повезло меньше: после нескольких дней пыток в милиции он сознался в убийстве, за которое получил смертный приговор. На суде, по словам матери, назначенный государством защитник советовал родственникам приготовить деньги, чтобы избежать высшей меры наказания:

Адвокат сначала говорит "восемь тысяч" [долларов]. Я говорю ей, откуда такие деньги? мало-помалу они опустились до пяти тысяч. Сын сказал мне: "Мама, что нам делать? Мы сможем где-то найти? Давай у людей попросим". Но мы нигде не смогли найти денег. Адвокат сказала, что судья согласился, если мы принесем пять тысяч... "Тогда, — говорит, — мы ему дадим 18 лет". ... А я сказала, что почему должна платить такие деньги, если его все равно посадят? За что? Где доказательства? Адвокат ничего не сказала, а потом: "Одному Аллаху известно".²⁴⁹

Дармон Султанова, двоих сыновей которой, Айбека и Уйгуна Рузметовых, по их собственным словам, жестоко пытали и которые были приговорены к смерти Ташкентским облсудом в июле 1999 г., рассказывает, как ей предлагали дать взятку, когда Верховный суд рассматривал апелляцию по делу:

20 сентября дело должна была рассматривать Коллегия Верховного суда. А 15 сентября, за пять дней до того, они послали в ташкентскую тюрьму письмо, в котором сказано, что утром их дело уже рассмотрено и приговор оставлен без изменения. Коллегия все равно собиралась, и за час они рассмотрели дела всех восьмерых. И ничего не изменили. Адвокаты вели себя пассивно: у них даже не было копии первого приговора, и копию второго они мне не дали... Они [адвокаты] предложили сделку: если я достаточно заплачу, то они переделают приговор моим сыновьям лет на десять лишения свободы, а мужа отпустят домой. Хотели, чтобы я заплатила три миллиона сомов за такую сделку. Я продаю все что можно, золотые зубы, дом...²⁵⁰

Уверенные в своей безнаказанности, сотрудники милиции используют пытки "на полную катушку", чтобы вымогать у своих жертв деньги. Жена М.Маматкулова рассказывала представителям Хьюман Райтс Вотч, как андижанская милиция преследовала ее мужа и сына — набожных мусульман, прихожан мечети Джами в Андижане:

В апреле 1997 г. пришел ... милиционер, стал угрожать моему мужу Махмуджону, требовал большие деньги, чтобы не арестовывать его, как ваххабита. Когда муж отказался, милиционер стал его бить. Потом он и еще шестеро били мужа, уже в доме. Кулаками били и ногами тоже. Он в крови лежал... Я вошла, увидела мужа в луже крови без сознания, мы вызвали "скорую" и отвезли его в больницу. 11 апреля он попал в больницу... Доктор поставил диагноз, что у него травмы головы и шок, а о синяках ничего не стал писать... Через пять или шесть часов он пришел в себя и его вырвало. Говорил мне: "Они хотели денег, а когда я отказался, стали ни с того, ни с его бить меня".²⁵¹

После выписки из больницы М.Маматкулова оставили в покое, хотя сотрудники милиции и угрожали ему новыми пытками, если он будет жаловаться (см. ниже). В октябре 1998 г. был задержан сын Маматкуловых Мухсин; свидетели утверждают, что ему в карман подложили гашиш. Десять суток его держали в полной изоляции в андижанском УВД. По словам его матери:

В эти десять дней ко мне домой пришел офицер из МВД, попросил большую сумму денег. У сына на бизнес было отложено 202 тысячи сомов, и милиция забрала их... Его еще обвинили в незаконном обмене долларов, но у него были только сомы. Около месяца спустя следователь сказал: "Если принесете 700 долларов, мы снимем обвинение по гашишу и можно было бы освободить его, потому что обмен валюты — это не страшно". Мы отказались. Он говорит: "Не принесете — сын пойдет под суд".²⁵²

Через три дня, после того как Андижанский муниципальный суд приговорил молодого человека к пяти годам лишения свободы за хранение наркотиков, старшего Маматкулова вновь арестовали:

Его арестовали дома, в полдень, когда мы с женой Мухсина ходили в тюрьму на свидание с сыном. Девять милиционеров в штатском пришли его арестовать... Сестра была при обыске... У Махмуджона после суда был сердечный приступ. Он не признался на суде... Больше месяца он был в тюрьме [после этого], потом отправили его в ташкентский тюремный госпиталь.²⁵³

241) По данным Transparency International, Узбекистан занимает 94-е место среди примерно 100 государств, по которым составлялся индекс коррумпированности за 1999 г., соседствуя с Гондурасом как пятая наиболее коррумпированная страна в мире. Берлин, 26 октября 1999 г.
242) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Асака, Андижан, 18 мая 2000 г.
243) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 31 мая 1999 г.
244) Там же.
245) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 8 июня 2000 г.
246) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 15 июля 1999 г.
247) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 12 мая 1999 г.
248) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя, место и дата не разглашаются).
249) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя, место и дата не разглашаются).
250) Интервью Хьюман Райтс Вотч, 2 ноября 1999 г. В середине 1999 г. 3 млн. сомов составляли около 5 тыс. долл. США.
251) Интервью Хьюман Райтс Вотч с женой М.Маматкулова. Андижан, 18 мая 2000 г. Термин "ваххабит" используется в Узбекистане в отношении любого человека, который кажется чрезмерно набожным и потому представляющим угрозу, или которого подозревают в симпатиях или связях с исламскими лидерами, критически настроенными в отношении правительства.
252) Там же. На тот момент 202 тыс. сомов составляли около 310 долл. США по курсу черного рынка. Тысяча долларов (предыдущая сумма и 700 долл., которые требовала милиция) — это обычная взятка за снятие незначительных обвинений. Хотя сом не является конвертируемой валютой, граждане Узбекистана предпочитают из-за инфляции хранить сбережения в долларах.
253) Там же. Андижанский областной суд приговорил М.Маматкулова к 13 годам лишения свободы.