uzbek

"И ОПЯТЬ СПЛОШНОЙ АД..."
ПЫТКИ В УЗБЕКИСТАНЕ

Недостаточность процессуальных гарантий

Центральная роль признания

Во многих случаях признание или показания, полученные под пыткой, могут быть единственными доказательствами обвинения. Однако внутреннее законодательство практически не предусматривает возможностей обжаловать нарушения в обращении со стороны милиции или использовать это при обжаловании приговора. Полученные под пыткой доказательства суд обязан исключать из материалов дела, однако на практике принятие такого признания к рассмотрению является нормой. Раздел 11 УПК устанавливает порядок обжалования приговора, но не содержит упоминания недозволенного обращения как одного из оснований для отмены решения суда. И это при том, что УПК запрещает пытки, насилие и другое жестокое, негуманное и унижающее достоинство обращение с задержанными.203

Судьи крайне неохотно позволяют подсудимым отказываться от доказательств, угрожая им обвинением в препятствовании правосудию. Один из адвокатов рассказывал представителям Хьюман Райтс Вотч:

Если Вы сознаетесь, Вас осудят даже при отсутствии других доказательств. Так что признание может запросто оказаться единственным предъявляемым доказательством. Даже если Вас во время следствия били, судья скажет: "Тогда Вы признали это, а сейчас отказываетесь, чтобы выкрутиться". Подсудимый говорит: "Но меня били и принудили к признанию". — "Ничего подобного. Мы вызовем инспектора". Инспектора вызывают и говорят ему: "Ну что, Вы били его?" — "О чем Вы говорите! Я его пальцем не тронул! Он все это сам написал [признание]". Вот и все.204

Значение признания для обвинения подтверждается несколькими свидетелями. Зинаида Орлова (см. выше), сама проходившая как подозреваемая по делу об убийстве, в котором позднее ее сын сознался под пыткой, говорила представителям Хьюман Райтс Вотч: "Как-то раз я была в зале, когда моего сына допрашивал [имя не разглашается]. К концу следствия сын стал отказываться от признания. Прокурор велел следователю поторопиться и закрывать дело: 'Сейчас он у нас по-настоящему заговорит! Он же не захочет сказать, что это его мать убила их!'"205 В случае с Б.Мусаевым (см. выше) Юнусабадский райсуд Ташкента проигнорировал как заявление подсудимого о том, что его пытали во время процесса, так и показания в суде свидетелей Шерова, Сабирова и Абдуллаева о том, что их первоначальные показания против Б.Мусаева были даны под давлением милиции. Шеров на суде заявил, что в ГУВД его пытали, били, подводили электрошок и душили противогазом, чтобы он дал показания на Б.Мусаева, с которым он даже не был знаком до ареста в марте 1999 г.206 Несмотря на это, судья Л.Мурадова на основании этих свидетельских показаний и признания самого Б.Мусаева вынесла обвинительный приговор, заявив, что хотя один свидетель — Б.Шеров — "показал, что милиция делала неправильные вещи и принудила его к даче ложных показаний на Мусаева..., он ни разу не обжаловал действия милиции перед должностными лицами".207

В делах по политическим преступлениям, число которых в 1999-2000 гг. неуклонно росло, государство использует полученное под давлением признание не только как доказательство на суде, но и для дискредитации через СМИ политических и религиозных инакомыслящих. В октябре 1998 г. в программе новостей узбекского ТВ "Ахборот" прошел сюжет о процессе по делу нескольких обвиняемых в религиозном экстремизме за связи с имамом Обидхоном Назаровым, которого правительство за критику объявило своим политическим противником. Хотя шел только второй день суда и судья еще продолжал читать обвинительное заключение, в телепрограмме эти люди назывались преступниками, говорилось, что они сознались и просят у нации прощения.208 Как утверждают, Укилхона Зияханова и других проходивших по этому делу пытали в РУВД Сабиррахимовского района Ташкента, а также в ГУВД и МВД.209 Мамадали Махмудов рассказывал о том, как следователи СНБ заставили его сделать заявление перед видеокамерой в качестве условия прекращения пыток, а также угроз в адрес жены и дочерей.210

По сведениям, нескольких подсудимых на первом процессе по делу о февральских (1999 г.) терактах в Ташкенте в милиции заставляли давать изобличающие показания на других людей, которые затем показывали по национальному телевидению. Несмотря на отказ от этих показаний на суде, они были использованы для вынесения обвинительных приговоров, в том числе Кадыру Сахипову, который был осужден по 16 пунктам, включая убийство и терроризм. К.Сахипов и его адвокат требовали вызвать в суд этих людей для дачи показаний, однако судья отказался делать это.211


203) Статьи 17 и 215 УПК.
204) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя и место не разглашаются), май 1997 г. Об аналогичной практике говорили и другие наши собеседники.
205) Интервью Хьюман Райтс Вотч, 10 мая 2000 г.
206) Письменные показания адвоката Ш.М.Джабраилова, май 1999 г.; находятся в распоряжении Хьюман Райтс Вотч.
207) Неофициальный протокол заседания. Хьюман Райтс Вотч, 21 июня 1999 г. Б.Мусаев получил 9 лет, впоследствии срок был сокращен до пяти лет. Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), октябрь 1999 г.
208) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 17 декабря 1998 г.
209) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается), 17 декабря 1998 г. Свидетели, присутствовавшие на суде, говорили, что на видеопленке с записью признаний подсудимых были ясно видны синяки на лицах и шеях. На суде о пытках рассказывали У.Зияханов и А.Юсупов, упоминались побои и угрозы ареста и жестокого обращения с родственниками. Несколько свидетелей обвинения, дававших показания на двух упомянутых подсудимых, также говорили о том, что для получения признания их били, подвергали угрозам и на сутки подвешивали за руки к тюремной решетке.
210) Открытое письмо М.Махмудова, 10 августа 1999 г.
211) К.Сахипов сам подвергался в заключении избиениям и впоследствии отказался от подписанного им признания. Ему был вынесен смертный приговор. Верховный суд отклонил апелляцию и дал понять, что приговор приведен в исполнение, однако семье так и не удалось получить справку о смерти. Интервью Хьюман Райтс Вотч с Хашимджоном Сахиповым. Андижан, 19 мая 2000 г.