russia_ch

"Грязная война": исчезновения, пытки и внесудебные расправы

Краткие выводы

Для меня каждая секунда — как целый год.
 — З.Азиева, мать "пропавших" Лом-Али и Умар-Али1

[Начальник] сказал, что дети в Ханкале, что у них были наркотики. Мне наплевать, если даже их забрали с атомной бомбой, только ГДЕ ОНИ?
 — Р.Алиева, мать "пропавшего" Ислама Домбаева2

Я хочу знать, где держат моего сына и за что... Я даже не знаю, где он, как он. Сейчас зима, а сын ушел в футболке, босиком.
 — Р.Алиева, мать "пропавшего" Ислама Домбаева3

Человек — не спичка, не корова и не овца, чтобы вот так просто его потерять.
 — Родственник "пропавшего" Адлана Эльдарова, пожелавший остаться неназванным.4


"Исчезновение" задержанных федеральными силами в Чечне стоит в ряду наиболее серьезных гуманитарных проблем, требующих реакции российских властей и мирового сообщества. Находки изувеченных трупов некоторых из "пропавших" дают дополнительные основания полагать, что они становятся жертвами пыток и внесудебных расправ. Прекращение крупномасштабных боевых действий между российскими войсками и чеченскими формированиями не оказало заметного влияния на статистику "исчезновений", пыток и произвольных казней задержанных, характерную для перехода от классического внутреннего вооруженного конфликта к классической же "грязной войне", главная особенность которой — это не захват или удержание территории, а нарушения прав человека. В условиях, когда следствие по фактам "исчезновений" не проявляет настойчивости и не приносит результатов, жестокость по-прежнему остается безнаказанной.

С начала боев в сентябре 1999 г. Хьюман Райтс Вотч зафиксировано в Чечне более 113 "исчезновений".5 По данным ведущей российской неправительственной организации ПЦ "Мемориал", таких случаев насчитывается около 150. Считается, однако, что в действительности их число значительно больше. Первые эпизоды относятся к декабрю 1999 г., последний отмечен в феврале 2001 г. От риска пропасть без вести в Чечне не застрахован никто. Большинство жертв — мужчины в возрасте от 15 до 49 лет: врачи, водители, автослесари.

Во всех документально зафиксированных нами случаях показания свидетелей неопровержимо подтверждают, что людей забирали "федералы" (военные, милиция, или органы безопасности), это происходило во время "зачисток", на блокпостах или при проведении "адресных зачисток" и специальных операций. После задержания, однако, следы людей теряются. Во многих случаях официальные лица отрицают сам факт задержания, в других — признают, но утверждают, что человека перевели, отпустили и пр. — в общем, это больше не их вопрос. Глухое отрицание и дымовая завеса противоречивой информации из официальных источников лишь усугубляют гнев и отчаяние родственников, всеми силами ищущих своих близких. Как заметил один из родственников: "[Мне говорят] 'наши люди его не забирали, ФСБ его не забирало, ГРУ его не забирало,6 МВД его не забирало'. Получается, что сына забрали инопланетяне".

Родственники, бросающиеся в поисках останков "пропавших" к каждому новому месту массовых захоронений, — это, пожалуй, наиболее печальная картина сегодняшней чеченской реальности. Тела многих действительно находят позднее в безымянных могилах, вырытых на скорую руку, и массовых захоронениях в самых различных частях Чечни. В средствах массовой информации широко освещались события, связанные с открытием недалеко от российской военной базы в Ханкале целого "кладбища", на котором было обнаружено около 60 трупов. Массовое захоронение в дачном поселке стало самым крупным, но не единственным из найденных до сих пор в Чечне. Хьюман Райтс Вотч документально зафиксировано по меньшей мере восемь захоронений изувеченных трупов с явными следами пыток. Еще в восьми случаях тела просто выбрасывали на обочине дороги, на территории больницы и т.п. В одном из самых страшных эпизодов военнослужащий требовал у родителей двоих "пропавших" братьев деньги за схему того места, где они зарыты. Как утверждают, он обещал: "Если окажутся не ваши, я верну деньги".

Обязанность проведения расследования

Люди "пропадают без вести" после того, как федеральные силы задерживают их, держат в изоляции, а затем отказываются отвечать за их дальнейшую судьбу или сообщать их местонахождение.7 Такая практика не является чем-то новым, это явление получило печальную известность и в других регионах мира, в особенности в Латинской Америке. В условиях распространения данного феномена в той или иной форме по всему миру международное сообщество и, в частности, ООН обязало государства принимать меры по предупреждению и расследованию "исчезновений"; для этих целей были также созданы соответствующие механизмы. В 1980 г. по поручению Генеральной Ассамблеи в рамках Комиссии ООН по правам человека была создана Рабочая группа по насильственным или недобровольным исчезновениям.8 В соответствии с мандатом она оказывает "содействие родственникам исчезнувших лиц в установлении судьбы и местонахождения пропавших членов семей"9 и направляет правительствам запросы о расследовании по фактам, признанным заслуживающими внимания.

В 1992 г. ГА ООН приняла Декларацию о защите всех лиц от насильственных исчезновений,10 в соответствии с которой "исчезновения" признаются нарушением процессуальных гарантий человека, права на свободу и безопасность и на защиту от пыток, а "систематическое совершение таких актов по своему характеру является преступлением против человечности".11

Декларация призывает государства предотвращать "исчезновения" путем обеспечения признания правосубъектности личности и других процессуальных гарантий, обеспечения доступа во все места содержания под стражей и ведения централизованного учета всех задержанных. Поскольку характерной особенностью этой практики является препятствование властями эффективному расследованию, документ призывает государства к добросовестности при проведении расследования и обеспечении ответственности виновных. Российские власти все это игнорируют. Следствие не подкреплено необходимыми силами и средствами, соответствующие органы не нацелены на проведение расследований. Насколько нам известно, ни одно из 34 уголовных дел по фактам "исчезновений" (среди которых и большая часть из описываемых в настоящем докладе) не завершилось установлением местонахождения "пропавшего" или обвинительным заключением в отношении виновного.

Поиски, предпринимаемые родственниками

В Чечне "исчезновения" — это долгая трагедия для семьи. Отчаянно пытаясь получить информацию о судьбе и местонахождении своих близких, родственники "пропавших" используют все имеющиеся у них возможности и мужество. Члены семей, с которыми мы беседовали при подготовке настоящего доклада, как правило, не упускают ни одного шанса. Они пишут письма или лично приходят во все мыслимые ведомства и к чиновникам всех уровней, у которых, по их предположениям, может оказаться хоть какая-то информация об их близких или которые могут повлиять на решение их участи: в милицию, гражданскую и военную прокуратуру, ФСБ, к военным, представителям местных, общенациональных и межправительственных организаций — вплоть до президента России, Группы содействия ОБСЕ в Москве и других международных организаций. В поисках останков они объезжают также места массовых захоронений и безымянных могил.

Родственники идут на все, чтобы добраться до места, где, по их предположениям, они могут что-либо узнать, будь то тюрьма за сотни километров, Назрань, где активно работают журналисты и правозащитники, или даже Москва. Практически все родственники "пропавших" с которыми беседовали представители Хьюман Райтс Вотч, объехали СИЗО и тюрьмы по всему Северному Кавказу. Многие говорили, что продавали личные вещи или занимали большие суммы денег, но поиски часто все равно оказывались безрезультатными. Места содержания под стражей на Кавказе являют собой картину отчаяния: родственники "пропавших" выискивают имена в списках заключенных, им приходится платить коррумпированной охране, чтобы заглянуть в журнал регистрации, а иногда — крупную сумму посредникам-вымогателям, которые в изобилии крутятся вокруг, предлагая свою "помощь" в определении местонахождения родственника. По сути, массовые масштабы задержаний в Чечне в сочетании с искусственно созданным информационным вакуумом привели к появлению целой инфраструктуры по сбору, обмену и купле-продаже сведений о местонахождении задержанных.

Настоящий доклад основан на материалах исследований, проводившихся Хьюман Райтс Вотч в ноябре-декабре 2000 г. и в феврале-марте 2001 г. среди родственников "пропавших" в Ингушетии. В работе были использованы десятки интервью, а также переписка членов семей с правоохранительными органами Чеченской Республики и федерального уровня.


1) Интервью Хьюман Райтс Вотч с З.Азиевой и Л.Азиевым. Назрань, 7 декабря 2000 г.
2) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Назрань, 4 декабря 2000 г.
3) Там же.
4) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Назрань, 28 ноября 2000 г.
5) В настоящем докладе приводится информация по 52 случаям, данные по остальным находятся в досье Хьюман Райтс Вотч.
6) Главное разведывательное управление Генштаба ВС РФ.
7) Amnesty International, "Disappearances" and Political Killings: Human Rights Crisis of the 1990s (Amsterdam: Amnesty International, 1994).
8) Эта группа стала первым тематическим механизмом Комиссии ООН по правам человека.
9) См.: www.unhchr.ch/html/menu6/2/fs6.htm#man.
10) Резолюция ГА ООН 47/133 от 18 декабря 1992 г.
11) Многие положения Декларации воспроизведены в Межамериканской конвенции о насильственном исчезновении лиц, принятой Генеральной Ассамблеей Организации американских государств в июне 1994 г.