Признание любой ценой: Пытки в российской милиции

Реакция российских властей

Генеральная прокуратура

Периодически противоречивые заявления прокурорских работников свидетельствуют от том, что прокуратура не принимает всерьез проблему пыток в милиции и не имеет официальной позиции в данной области. В беседах с представителями Хьюман Райтс Вотч должностные лица Генеральной прокуратуры полностью отрицали наличие проблемы пыток или недозволенного обращения как таковой. Говорилось о том, что прокуратура не ведет отдельного учета жалоб о пытках или количества сотрудников милиции, привлеченных к ответственности за применение к задержанным недозволенных методов обращения.

В ходе встречи с несколькими работниками Генеральной прокуратуры в Москве в феврале 1999 г. первый заместитель начальника следственного управления Анатолий Коротков по поводу применения незаконных методов ведения следствия в России заявил представителям Хьюман Райтс Вотч следующее:

Никаких особых проблем в плане соблюдения законности для России нет... Я считаю, что такие явления есть, но мы ими злоупотребляем не больше, чем те же американские полицейские. Более того, поездки нашей делегации в Америку показали, что у них еще больше неоправданное применение насильственных мер к гражданам, чем у нашей милиции. У нас, если милиционер применит дубинку, то он еще месяц-два будет писать объяснение: как, где, почему. Он еще подумает: ударить или нет. А в Америке очень просто получить дубинкой.³³³

На заседании Палаты по правам человека, посвященном проблеме пыток, коллеги А.Короткова Яков Пистер (начальник организационно-методического управления Генпрокуратуры) и Юрий Синельщиков (первый заместитель прокурора г. Москвы) высказывали совершенно иную точку зрения. Ю.Синельщиков заявил, что, по его наблюдениям, пытки за последние несколько лет стали гораздо более распространенным явлением:

Я думаю, что пять-десять лет назад сотрудники милиции били граждан гораздо реже. Эта тенденция получила распространение особенно после событий 1993 г. [взятие штурмом Верховного Совета]... Жалоб, как мне кажется, мы получаем довольно мало; тысяча обращений в год, конечно, не отражает числа таких случаев.³³⁴

Я.Пистер отметил:

Особое беспокойство Генеральной прокуратуры вызывает состояние законности в органах внутренних дел. В последнее время мы, Генеральная прокуратура, уделяем этому направлению самое пристальное и постоянное внимание.³³⁵

В своей статистике прокуратура не учитывает отдельной строкой жалобы о пытках или недозволенном обращении, что лишает ее возможности представить данные даже по их количеству. Несмотря на заверения, что такие обращения воспринимаются со всей серьезностью и рассматриваются со всей объективностью, результаты нашего исследования показывают, что на деле происходит обратное (см.: "Ответственность"). Более того, на упомянутом заседании Палаты по правам человека Ю.Синельщиков высказался в поддержку введения общественного контроля за местами содержания под стражей, в то время как в письме первого заместителя председателя Правительства России Ю.Маслюкова о проекте соответствующего закона говорится, что Генеральная прокуратура выступает против идеи такой формы контроля.

Открыто негативное отношение генеральной прокуратуры к мерам по противодействию пыткам и ее нежелание всерьез рассматривать жалобы проявляется в продвижении по службе прокурорских работников, не проводивших тщательного и объективного расследования обращений пострадавших. Так прокурор Архангельской области Александр Опанасенко был назначен на эту должность после осуществления надзора за следствием по уголовному делу в отношении Михаила Юрочко и др. (см. выше: "Характерные виды пыток и недозволенного обращения") и Сергея Михайлова (см. выше: "Пытки и доказательства признания"). Все обвиняемые по этим делам утверждали, что признались под пыткой. С того времени обвинения против М.Юрочко и др. были сняты; несколько независимых следователей прокуратуры пришли к заключению, что С.Михайлов невиновен в преступлении, за которое он был осужден. В 1999 г. А.Опанасенко получил почетное звание "Заслуженного работника юстиции России".

333) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Москва, 1 марта 1999 г.
334) Стенограмма заседания Палаты по правам человека 7 апреля 1998 г. (цит. по англ. версии).
335) Там же.