russia

Признание любой ценой: Пытки в российской милиции

Краткие выводы

Ответственность

В подавляющем большинстве случаев сотрудники милиции, виновные в пытках подозреваемых, не привлекаются к ответственности в силу изначально заложенного в прокуратуре — государственном институте, отвечающем за следствие и обвинение и одновременно — за обеспечение прав человека,- конфликта интересов, мощной корпоративной солидарности в милиции, давления на прокурорских работников и запугивания самих жертв пыток. Иногда уголовные дела все же возбуждаются, однако, как представляется, это происходит в исключительных случаях, связанных со смертью задержанного, или когда он остается калекой, или, как при падении из окна, когда дело приобретает негативный общественный резонанс. Предварительные прокурорские проверки жалоб о применении пыток, подаваемых пострадавшими от них обычно накануне суда, зачастую не приводят к возбуждению уголовного дела против допускающих такое обращение сотрудников милиции, в то время как жалобы, подаваемые подсудимым во время процесса, как правило, отклоняются без серьезного рассмотрения. Результаты уголовных дел по фактам нарушений со стороны сотрудников милиции неоднозначны, что касается их жертв — известно лишь о немногих случаях получения ими компенсации за причиненные травмы. Некоторые пострадавшие от пыток рассказывали, как сотрудники милиции или работники прокуратуры угрожали отомстить им, если они будут жаловаться на недозволенное обращение. Жертвы пыток могут также требовать справедливости через институт Уполномоченного по правам человека в России, который работает на этом направлении с момента своего создания в 1998 г. Однако оценивать эффективность этого канала рассмотрения жалоб пока преждевременно. Теоретически возможно использование международных процедур, таких как обращение в Европейский суд по правам человека, однако какие-либо жалобы о пытках из России, как представляется, пока не рассматривались на международном уровне.

Как результаты наших исследований, так и данные многочисленных правозащитных групп в российских регионах показывают, что проводимые прокуратурой предварительные проверки жалоб о недозволенном обращении носят слишком поверхностный характер. Они проводятся главным образом молодыми и неопытными помощниками прокуроров, которые зачастую, как сообщают, ограничиваются простым направлением поступившей жалобы на реагирование начальнику соответствующего органа внутренних дел и принимают на веру его ответ, не проводя беседу с обратившимся и не предпринимая мер к получению других доказательств нарушений. По общему правилу, эта процедура завершается письмом, в котором обратившемуся с жалобой в нескольких шаблонных фразах сообщается, что поскольку изложенные им "факты не подтвердились", основания для возбуждения уголовного дела отсутствуют, без дальнейших разъяснений. После этого большинство проверок жалоб о пытках завершается, поскольку многие обратившиеся не знают о своем праве ознакомиться с материалами прокурорской проверки и оспорить ее результаты. Если жертвы недозволенного обращения в милиции все же оспаривают результат первоначальной проверки, они сталкиваются с длительными проволочками, пока жалоба проходит долгий путь по прокурорским инстанциям районного, городского, областного и федерального уровня. По мере неторопливого хода этого процесса исчезают следы применения пыток (раны, ожоги и т.п.), и одновременно уменьшается вероятность возбуждения уголовного дела по данной жалобе.

Пострадавшие от пыток, которые добиваются восстановления справедливости, рискуют подвергнуться угрозам со стороны милиции и прокуратуры. Так, по сведениям, работники прокуратуры угрожали матери Дмитрия Иванова последствиями в случае подачи ей жалобы по факту применения пыток к ее сыну. Ей говорили, что если она будет настаивать на этом, то ее сын может "в два счета превратиться из свидетеля в обвиняемого". После этого она оставила попытки привлечь к ответственности сотрудников милиции, сделавших ее сына калекой.

В отдельных случаях, когда уголовное дело все же возбуждается, сотрудники милиции могут угрожать и запугивать обратившихся с жалобой или ведущих следствие по делу, либо сами органы прокуратуры могут заблокировать следствие. В деле Олега Фетисова, которому было 15 лет, когда его пытали в милиции, прокуратурой по заявлению о пытках было начато следствие; сотруднику милиции было даже предъявлено обвинение в превышении власти. Однако до суда дело так и не дошло. Оно было передано в другую прокуратуру, якобы в целях обеспечения большей объективности, а впоследствии закрыто. В 1997 г. органы прокуратуры в Екатеринбурге возбудили уголовное дело в отношении сотрудника милиции Сергея Колосовского по факту удушения подозреваемого. Сотрудники местной милиции развернули кампанию в его поддержку, при содействии нескольких газет. Прокурор, проводивший следствие, рассказал представителям Хьюман Райтс Вотч, что в коридоре у его кабинета и в суде рассаживалось большое число вооруженных милиционеров, чтобы запугать работников прокуратуры и суда. На суде С.Колосовский был оправдан по одному пункту обвинения, по второму пункту дело было направлено на доследование. В Нижнем Новгороде в 1996 г. районная прокуратура возбудила уголовное дело по факту произвольного ареста и применения пыток к Тимофею Петрову. В течение трех месяцев проходившие по этому делу настойчиво преследовали Т.Петрова и в конце концов, по сведениям, предложили ему деньги за отказ от поданной жалобы. Т.Петров, уставший, как представляется, от преследований, принял деньги в качестве неофициальной компенсации и отозвал свою жалобу, после чего прокуратура закрыла уголовное дело.

Статистика дошедших до суда дел о пытках и недозволенном обращении не дает четких закономерностей: приговоры разнятся от оправдательных и снисходительных до адекватных. Хьюман Райтс Вотч располагает сведениями об осуждении 25 сотрудников милиции по семи уголовным делам такого рода на протяжении 6 лет. Наиболее заметный на сегодняшний день приговор относится к февралю 1998 г., когда Верховный суд Мордовии признал семерых сотрудников милиции виновными в совершении действий, составляющих пытку или аналогичные преступления. Данное дело возникло в связи со смертью под пыткой в 1995 г. в Мордовии 19-летнего Олега Игонина, привлекшей беспрецедентное внимание российских СМИ. Последние отслеживали развитие событий вплоть до вынесения тремя годами позже исторического обвинительного приговора в отношении нескольких милиционеров по целому ряду таких преступлений. 25 июля 1995 г. сотрудники УУР МВД Мордовии А.Даев и Е.Сазонов и сотрудник Ленинского РОВД г. Саранска А.Гуляйкин пытали удушьем и избивали несовершеннолетнего А.Лаврентьева, требуя от него признаться в вооруженном грабеже и назвать соучастников. После того как А.Лаврентьев показал на Олега Игонина как на якобы соучастника, руководством Ленинского РОВД было дано указание задержать О.Игонина. Вышеупомянутые сотрудники вместе с Д.Куфлиным из того же Ленинского РОВД задержали О.Игонина у него дома в 2.00 ночи, доставили его в РОВД и, не сдавая его в дежурную часть и не составив протокола задержания, стали принуждать его к признанию. Сотрудники милиции несколько раз применяли к нему пытку удушьем с использованием противогаза, пока О.Игонин не скончался в РОВД в 4.00 утра.