|
ПОД ОПЕКОЙ ГОСУДАРСТВА: Точка невозвращения: диагноз в возрасте четырех лет Неадекватность теста Отказ в праве оспорить диагноз По российским законам сироты имеют право оспорить свой диагноз, тем более что «развитие интеллекта очень непредсказуемо, и на определенных этапах интеллект может заметно изменяться», как нам сказала представительница Министерства труда и социального развития.181 Далее Валентина Терехина объяснила сотрудникам Хьюман Райтс Вотч:
На практике четырехлетнему ребенку, находящемуся на попечении государства, невозможно оспорить свой диагноз. Представительница международной благотворительной организации объяснила сотрудникам Хьюман Райтс Вотч, что эта ситуация представляет собой замкнутый круг. Далее она выразила свою озабоченность тем, что некоторые диагнозы были поставлены с целью наказать «трудных» детей. «Родители имеют право настаивать на том, чтобы их ребенка обследовали повторно. Но что если у ребенка нет родителей? Я спросила об этом у кого-то из областного дома ребенка, и она на меня странно посмотрела. Очевидно, раньше ей это никогда не приходило в голову».183 Далее представительница благотворительной организации сказала:
Работникам детских учреждений и добровольцам благотворительных организаций, с которыми мы беседовали, известно много случаев неправильной постановки диагноза. Многим детям, попавшим в интернаты, так никогда и не удастся рассказать о том, что они пережили, поскольку их, как умственно отсталых, даже не пытались научить говорить. Однако есть и другая группа детей, с которыми удалось побеседовать сотрудникам Хьюман Райтс Вотч. Они рассказали о том, как процедура обследования повлияла на всю их жизнь, а некоторые даже вспомнили свою встречу с ПМПК. Эти подростки относятся к категории более удачливых детей с диагнозом «олигофрения», поскольку у них диагностировали лишь «легкую степень дебильности», и таким образом они избежали приговора «необучаемости». Их направили в специализированные учреждения Министерства образования, где хотя бы в минимальном объеме преподается школьная программа, а после школы организовано профессиональное обучение в ПТУ. Как узнали сотрудники Хьюман Райтс Вотч во время посещения относительно благополучного ПТУ на северо-востоке Московской области, в нескольких часах езды от Москвы, дискриминационный диагноз «олигофрения» остается в официальных документах ребенка и сопровождает его или ее до совершеннолетия. По сообщениям одной из крупнейших благотворительных организаций в Москве, этот диагноз лишает человека права даже сдать экзамен на водительские права.185 Кроме того, в личном деле, которое сопровождает бывших воспитанников детского дома из одного государственного учреждения в другое, черным по белому записано и то, что ребенка бросили родители, и диагноз «олигофрения» — «малоумие». Эти два «позорных клейма» сильно мешают им утвердиться в обществе и найти работу.186 При разговоре с несколькими девочками и мальчиками и с двумя воспитателями, которым небезразличны интересы детей, сотрудники Хьюман Райтс Вотч отметили, что существует порочный круг, в который попадают дети-сироты, желающие добиться отмены диагноза. Дети рассказали нам, что хотели бы подать заявление о пересмотре диагноза и удалении его из медицинской карты, но для этого, прежде чем обратиться в комиссию, необходимо окончить восьмилетнюю школу. Обучаясь во вспомогательном интернате, как дети с легкой степенью олигофрении, они получили образование лишь в размере шести классов школьной программы. По словам воспитателя ПТУ, нет учителей, которые помогли бы им наверстать еще два года школы.187 Как объяснили нам воспитатели, даже если бы для этих детей существовала вспомогательная школа, они все равно нуждались бы в индивидуальном обучении, «поскольку, если у них не было возможности догнать общеобразовательную программу до определенного возраста, им будет трудно учиться. Мы знаем двух мальчиков, которые были готовы и хотели догнать программу, но это оказалось слишком тяжело».188 Дети в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет поступают на два года в ПТУ, где их обучают таким специальностям, как обработка дерева, пошив одежды и выпечка хлебобулочных изделий. Они очень недовольны тем, что их элементарные права ограничены из-за ошибочного диагноза «олигофрения» в медицинской карте. Тот факт, что дети так хорошо осведомлены о своих правах, уже является достаточно экстраординарным, а их осведомленность — результат инициативы воспитательницы, которая шесть лет назад ввела программу по «социальной педагогике и социальной защите». Этот факт — еще одна иллюстрация того, что жизнь сирот в России зависит от самых разнообразных и часто случайных обстоятельств.
181) Интервью Хьюман Райтс Вотч с В.В.Терехиной, Москва, 6 марта 1998 г.
|
