|
ПОД ОПЕКОЙ ГОСУДАРСТВА: Точка невозвращения: диагноз в возрасте четырех лет Знакомство с государственной психолого-медико-педагогической комиссией Во время своей продолжавшейся месяц поездки в Россию представители Хьюман Райтс Вотч совершили не менее шести попыток встретиться с представителем психолого-медико-педагогической комиссии либо, по крайней мере, получить копию клинических и педагогических нормативов, используемых при обследовани детей. К сожалению, нам это не удалось; более того, все наши попытки натолкнулись на такое сильное сопротивление, что невольно вспомнились советские времена, когда ведомственные документы даже самого безобидного содержания охранялись, как государственная тайна.159 Интервью с сотрудниками детских домов и другими лицами позволили нам косвенным путем собрать информацию о составе ПМПК и об используемых ею процедурах. Действующая при детской психиатрической больнице №6 в Москве ПМПК является подразделением Института коррекционной педагогики, подведомственного Министерству образования. Одновременно ПМПК относится к Министерству здравоохранения, которое также участвует в процессе обследования детей. При обследовании детей ПМПК может действовать в составе не менее двух человек, среди которых обязательно должны быть педагог и психоневролог. По словам российского специалиста по детскому развитию, первоначально концептуальной основой деятельности комиссии была задача классифицировать детей с целью более эффективной их реабилитации. По достижении детьми определенного возраста их сравнивали между собой, чтобы отделить от остальных тех детей, которых считали необучаемыми. При этом не ставилась цель интеграции таких детей в детский коллектив.160 Это высказывание подтвердила в беседе с сотрудниками Хьюман Райтс Вотч В.В.Терехина из Министерства труда и социального развития. Ранее, работая в системе Министерства образования, она в течение многих лет была членом ПМПК. «Министерство образования занимается детьми, которых можно учить, а мы в Министерстве социального развития — теми, которых невозможно учить», — сказала она сотрудникам Хьюман Райтс Вотч.161 Когда мы спросили, что происходит с ребенком, которому в возрасте четырех лет комиссия поставила диагноз «имбецильность» или «идиотия», она ответила:
Сам факт отнесения детей с широким спектром поддающихся лечению пороков к категории «необучаемых» является вопиющей формой дискриминации и нарушения элементарного права на образование, провозглашенного в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и Конвенции о правах ребенка. Гласности и реформам в этой области препятствует враждебное отношение государственных чиновников к критике ПМПК независимыми российскими специалистами. При нашей первой попытке получить на руки перечень нормативов, используемых при обследовании детей, представитель Министерства здравоохранения Валентина Чумичова резко высказалась в адрес независимых детских психиатров и защитников прав детей, утверждая, что они якобы хотят «сломать всю систему здравоохранения и образования сирот».163 Также она отрицательно отозвалась о предложениях правозащитников перевести сирот-инвалидов в ведение Министерства здравоохранения, которое они считают более способным позаботиться о здоровье, развитии и человеческом достоинстве этих социально незащищенных детей, чем Министерство труда и социального развития. Замечания Валентины Чумичевой дают представление об официальной позиции в отношении хорошо известных фактов небрежного и жестокого обращения с детьми в государственных детских учреждениях. Она сказала следующее: «Все проблемы в нашей системе вызваны недостатком денег. Если человек получает только 300 рублей (50 долларов) в месяц, он не может с любовью относиться к ребенку. Потому что если вы, получая такую зарплату, увидите на улице котенка, вы пнете его ногой и пройдете мимо».164 Представитель Министерства здравоохранения также выразила характерное для многих государственных чиновников, работающих в сфере социального обеспечения, недоверие относительно мотивов общественных организаций, выступающих в защиту интересов детей. «Они поднимают эти проблемы, потому что сейчас так модно, а не потому, что беспокоятся о детях», — сказала она.165 Сотрудники Хьюман Райтс Вотч связались с представителем Министерства здравоохранения Светланой Коновой, которая работает в сфере управления домами ребенка. В ответ на нашу просьбу показать нам нормативы или тесты, которые использует ПМПК при обследовании детей, она ответила: «Это не очень секретно, но я не могу дать вам эту информацию без разрешения моего начальства».166 После этого мы связались по телефону с детской психиатрической больницей №6, где с нами говорила Любовь Андреева, заместитель председателя ПМПК. Она также сказала сотрудникам Хьюман Райтс Вотч, что ей требуется разрешения начальства на интервью. По поводу нормативов обследования она сказала: «У нас нет нормативов. У нас очень профессиональные сотрудники, хорошие педагоги и доктора. Они все знают о проблеме все».167 В ответ на просьбу представителей Хьюман Райтс Вотч дать более подробные объяснения, она ответила: «Мы используем три метода: метод Вешлера, Рубинштейна, клинический разбор и другие. Мы используем программу, разработанную учеными московского НИИ психиатрии, для определения уровня интеллектуального развития детей».168 Представители Хьюман Райтс Вотч услышали совершенно иное мнение о процедуре обследования от детского психолога, которая работает в одной из нескольких действующих в Москве альтернативных программ устройства детей-сирот в приемных семьях. «Методы, используемые комиссией, не так уж новы», — сказала она.169 Кроме того, она критически отозвалась о форме проведения обследования, которое создает пугающую атмосферу для четырехлетнего ребенка. «Представьте, входят много взрослых и садятся. Это пугает ребенка. Они спрашивают о чем-то, а ребенок напуган. Какой уровень развития он может продемонстрировать этим взрослым?»170
159) Интервью Хьюман Райтс Вотч по телефону, Москва, февраль-март 1998 г.
|
