ПОД ОПЕКОЙ ГОСУДАРСТВА:
Дети страдают от жестокости и пренебрежения в государственных приютах

Точка невозвращения: диагноз в возрасте четырех лет

Диагноз, поставленный детским психоневрологом, прилипает к ребенку до конца жизни Это беда для детей.¹⁵⁴

Эта комиссия — наш величайший позор.¹⁵⁵

Наиболее резкой критике со стороны защитников прав сирот в России подвергается процедура обследования детей государственной психолого-медико-педагогической комиссией (ПМПК), которая является поворотным моментом в жизни ребенка, оставленного на попечение государства. Подобно печально известной румынской системе времен Чаушеску, на которую в качестве аналогии ссылаются международные и российские специалисты, процедура обследования всех детей в возрасте четырех лет является основой для «сортировки» детей-сирот и распределения их по разным типам государственных учреждений, где детям предстоит жить до совершеннолетия.

Рассказывая представителям Хьюман Райтс Вотч об этой процедуре, врачи, детские психологи и правозащитники чаще всего указывали на следующие ее недостатки:

• краткость осмотра: комиссия ставит диагноз на основании одной встречи с ребенком;
• присутствие незнакомых людей — членов комиссии — создает пугающую атмосферу для ребенка, который ранее практически не сталкивался с жизнью вне стен детского дома;
• вопросы, задаваемые комиссией, не подходят для оценки интеллектуального развития ребенка с ограниченным жизненным опытом;
• при постановке комиссией неправильного диагноза он практически не подлежит пересмотру;
• трагические последствия «пожизненного заключения» детей в психоневрологическом интернате;
• постановка диагноза «легкая степень олигофрении» приводит к дискриминации детей по достижении ими совершеннолетия при получении образования, работы и жилья.

Четырехлетние дети сталкиваются с предвзятым отношением ПМПК, которое во многом сходно с предубеждением против младенцев, оставленных родителями: ребенку априорно может быть поставлен диагноз отставания физического или психического развития.¹⁵⁶ Однако особенность обследования ПМПК в возрасте четырех лет состоит в том, что оно является поворотным моментом, последствия которого для жизни ребенка необратимы. Диагноз тяжелой олигофрении — «имбецильность» или «идиотия» — фактически обрекает ребенка на пожизненное пребывание в психоневрологических интернатах, где он будет лишен права на образование, медицинское обслуживание и защиту. При этом опубликованные в 1991 г. результаты независимого исследования показали, что от 30 до 60% детей-сирот получили диагноз «олигофрения» необоснованно.¹⁵⁷ Сотрудники Хьюман Райтс Вотч слышали от работников двух интернатов для детей с тяжелыми нарушениями, что около 10% их воспитанников могли бы вести «полезную жизнь».¹⁵⁸ Следовательно, по минимальной оценке, до 3.000 из 30.000 детей, содержащихся в таких интернатах, помещены туда по ошибке. Тысячи других детей с диагнозом легкой олигофрении — «дебильность» — также, вероятно, были диагностированы неправильно. Следует подчеркнуть, что нарушение прав недопустимо как в отношении детей, диагностированных неправильно, так и в отношении тех, у которых действительно имеются тяжелые врожденные пороки.

154) Интервью Хьюман Райтс Вотч с доктором Всеволодом Рыбчонком, Москва, 6 марта 1998 г.
155) Интервью Хьюман Райтс Вотч с доктором Татьяной Мороз (имя и фамилия изменены), психиатром, Москва, 12 февраля 1998 г.
156) Сотрудники Хьюман Райтс Вотч получили разнообразную информацию от московских специалистов относительно правил проведения комиссии и постановки диагноза, причем эти специалисты подчеркивали, что процедура работы ПМПК должна быть открытой для общественного контроля. Один из специалистов сообщил нам, что диагноз «олигофрения» (врожденная задержка психического развития) не может быть поставлен в роддоме, а только после достижения ребенком одного года. Добровольцы, работающие в домах ребенка, а также врачи, которые просматривали медицинские карты детей из государственных учреждений перед усыновлением и после него, видели в картах детей до четырех лет диагноз «олигофрения». Интервью Хьюман Райтс Вотч с московским адвокатом, 14 октября 1998 г.; Кэрол Хартиган, 14 октября 1998 г.; западный врач-педиатр, 16 октября 1998 г.
157) Кокс, «Траектории отчаяния», стр.15 (Cox, Trajectories of Despair, p.15).
158) Интервью Хьюман Райтс Вотч, 15 февраля 1998 г., 5 марта 1998 г.